ЖИЗНЬРОССИИ В PAX AMERICANA

Мне хочется отметить нечто важное для нас, для России, выделив из всего потока политической информации, то, что дало бы нам надежду на жизнь в наступившем Pax Americana.

Радоваться горю и неприятностям у других – не великая доблесть. Радоваться и можно, и должно способности русского сердца к удивительным, преображающим каждого и всея открытиям.

Последнее время мы часто упоминали в своих материалах имена трех экспертов: Александра Рара (Германия - “русский немец”), Валерия Лебедева (США - “русский американец”) и Сергея Кургиняна (Россия - “русский россиянин”). Что объединяет в рассуждениях о России и мире всех этих людей, особенно и прежде всего – сегодня?

По- разному и, тем не менее, в главном этим (сердцем чувствую) все-таки патриотам России видится одно главенстующее требование времени: наша Родина должна вновь обрести субьектность. Как ее обозначить? Самостью, самостоятельностью, право- и дееспособностью? Неважно.

Важно, чтобы в эпоху (боюсь недолгую!) Pax Americana мы все успели выстоять и отстроить преображенную Россию. Тогда, с июня 1941 по май 1945 года, мы, страна и каждый ее житель (пусть это были наши отцы и матери, деды и бабушки, прадеды и прабабушки – словом, все равно наши) понимали и чувствовали, что это наше поле, русское поле.

Одиннадцать лет назад в период краткого отдыха мне посчастливилось встретиться с одним мудрым стариком. Это был русский человек, еврей по крови, прошедший всю Отечественную, израненный, ставший впоследствии генконструктором в оборонном комплексе, защитившим докторскую на практике – “технический доктор”. Мы говорили о русских и о россиянах, о православии – словом, о России. Говорили несколько часов. “Музыка – Яна Френкеля, стихи – Инны Гофф. “Русское поле”. Исполняет Владимир Ивашов. Как Вам это?” – спросил я у него. “Это здорово!” – ответил старик – “Нам бы всем почувствовать хотя бы это.” “Что это?”- спросил я. “Содержательное единство” – ответил он.

Об этом же по четвергам вот уже много лет говорят в одноименном кургиняновском клубе в Москве на Садово-Кудринской. Об этом же со мною неоднократно говорил Рар. Об этом по существу пишет и Валерий Лебедев, так это не обозначая. Америка – это данность. Не более, но и не менее. Не менее, но и не более. Это какая страна будет дублером цивилизации, заболевшей глобализацией? Страна RU? Страна RU! Ее частицы, ее “анти-метастазы по всей Земле, ее русские дети, даже если они “сукины дети” (по А.С.Пушкину) это надежда планеты. И пусть мы уже не “впереди планеты всей”, пусть мы сегодня – “чуть сзади” во всех красочных смыслах. Мы даже не осознаем, похоже, как мы нужны!

Если в ближайшие десятилетия “схлопнется” Америка, удержать мир способны будем только мы. Иначе – новая глобализационная болезнь цивилизации, но уже не романо-германская, не панамериканская, а индокитайская, то есть все равно – китайская. Полагаю, так видят процесс все названные нами эксперты и Александр Рар, и Валерий Лебедев, и Сергей Кургинян. Для китайцев, говорят, что русский, что православный, что коммунист – иероглиф один. Они нас так видят.

И посему, к сожалению ли, к радости ли, только мы в грядущем веке господства биологии и медицины, веке, где власть открыто будет принадлежать экспертам в большей степени, нежели вождям и парламентам, можем удержать мир от самоистребления. Не будет нас, России, будет апокалипсис. Здесь знание научное и откровение божественное дают одну и ту же пищу для ума и сердца человеческого.

Почему Россия? Полагаем, потому, что здесь действительно небываемое бывает”, здесь возможно чудотворение, здесь любовь. Уничтожьте любовь, и вы убьетесь в похоти. Знаковая новость для Питера и для России, как бы и кому бы это ни показалось пафосно-парадоксальным – недавнее телеинтервью на NBN петербургского полпреда петербургского президента В.И.Матвиенко интервью, посвященное настоящему и грядущему северной столицы.

С отрадой воспринимается, что не нужно нам здесь столицу иметь, но часть функций столицы взять – можно, нужно и должно. Почему? Стиль жизни питерский, жизни питерской – стиль несуетный. И культурно-технологическая совместимость Питера с Европой, хоть и общее уже место, но в контексте звучит!

И про востребованность (ключевое!), пусть это названо самореализацией – понятно.

LIGN="JUSTIFY"> Все четко и по аналогиям: Моска-Питер, Вашингтон-Нью-Йорк и даже Хьюстон от штата Техас – словом, властно-политическая диверсификация. Может быть, уместнее было бы привести европейские аналогии, но мысль о диверсификации рисков, властных, политических сама по себе хороша. Хороша? Хороша!

Чувствуется, что что-то, наконец-то, включается, система, похоже, начинает работать.

Но! Вот под конец интервью – нюанс: оказывается, как только разговор пошел о выгоде питерского месторасположения (в плане удобства для инвестиционных вливаний), вот тут-то вдруг восклицается: “Клондайк! А в подсознании всплывает из “Место встречи изменить нельзя” про вайнеровскую Эру милосердия” – восторженный возглас: “Да это же Клондайк! Эльдорадо! (про вагон-ресторан, реализацию, сколько всего можно пропустить!). Большая Америка – соединенная в штаты, малая – Латинская, транзит, туда-сюда дух захватывает! Ну, чистая Америка! Хочется? Хочется! Многим хочется!

Конечно, Клондайк – место несуетное, ибо там суеты недостаточно для Успеха, там подсуетиться – мало. Там – добыча! Похоже, не очень стилистически вяжется с Питером-то. Значит, нужна связка, например: от бедного псевдоаристократического несуетного прошлого, через эффективное, профессиональное заманивание (в простонародье – “заманушка”) – к железному захвату. От живого созерцания, к абстрактному мышлению, а отсюда – к практике. Вот путь самосознания, в точном соответствии с тем, как учили нас некогда классики.

“В этом направлении уже делается, и будет совершенствоваться”, как писал М.М.Жванецкий. Правда, у сатирика печальное окончание фразы: И товарищ Лебзак уволен с выговором”. Примечательно, что первое большое интервью В.В.Путина, еще в качестве и.о. премьера было сотворено и опубликовано в березовской тогда газете “Комерсантъ” усилиями “группы товарищей” (имена благодетелей нам известны) и называлось простенько: “Всех нас когда-нибудь уволят… И в этом креативном действе принимала активное участие одна женщина. Именно дамы, “поющие, идущие… вместе”, и “помогут” президенту.

“Сила женщин – в их слабости” – учил креатор демократии социальной Карл Маркс. Похоже, с ним едва ли ни в корне не согласен другой креатор демократии - либеральной Карл Поппер. Первый писал о прагматике (“Капитал”), второй - о романтике (“Открытое общество и его враги”). Кто окажется правым, а кто виноватым покажет история.

Я лишь скромно пытаюсь соединить крайности в этом небогословском споре двух Карлов. Полагаю, что слабость женщин – в их силе. Звучит каламбурно, но в каждой шутке, есть лишь доля шутки, а остальное правда.

Приятно все же, что, как в песне – “не забывается такое никогда”.