ГАЛЕРЕЯ МАСОНСКИХ ПОРТРЕТОВ

18-03-2003

[Продолжение. Начало в 331 от 06 июля.]

Учреждением русских лож в Париже сразу заинтересовалась Чека, через своих гласных и негласных агентов, старавшаяся всячески сорвать это дело – и скажем правду - даже в среде тех русских, которые только что были посвящены в местные ложи.

Но был человек сильнее всех Чека в мире – своим фанатизмом в создании и доведении до конца всякого задуманного им дела разбивавший все препятствия, а своей беспредельной энергией обезоруживавший всех противников. Кто не знал покойного Л.Д.Кандаурова – тот не может себе представить чем был этот бывший русский консул в Париже. Я попытаюсь дать его портрет, ибо он является основателем и вдохновителем того зарубежного Франкмасонства, о котором я сегодня буду говорить.

Русский консул в Париже еще до революции, Л.Д. со своими пронизывающими каждого черными сверкающими глазами, с исключительной прозорливостью знакомился с тем океаном русских беженцев, которые приезжали в Париж со всех сторон. Все беженцы поневоле проходили – для получения своих новых паспортов, виз и всего того, что было необходимо, через консульство. Сначала на рю де Гренель, потом на рю Генего, наконец, на рю де л'Иветт. Кто не помнит "кабинета Л.Д."! Его пышащее энергией лицо, часто озаренное саркастической улыбкой, все его словечки всегда "в точку", но сдобренные неисчерпаемым остроумием его фигура, сидящая за письменным столом и, отступя на несколько метров, кресло, на котором клиенты и собеседники сидели, если не как на скамье подсудимых, то как на свидетельском кресле. Своим ясным умом этот замечательный человек не знал ни в одной области ничего "серого", никаких "более или менее", никаких полумер, никаких "да, но только", а главное ненавидел слово "надо". Для него белое было белым, черное – черным, если "надо", то это давно должно было быть уже сделано. Пользуясь знанием оккультных и магических наук, он ухитрялся насквозь знать своего собеседника в несколько минут и моральная "фишка" этого человека была уже установлена. В этом секрет того, почему этот человек так редко ошибался в выборе того или иного кандидата на то или иное место. Престиж его среди французов был огромный и все ему удавалось, как вы сейчас увидите.

Как я только что вам сказал, несмотря на все препятствия воздвигавшиеся врагами, первая русская мастерская /капитул/ была основана. Новый бой возник вокруг желания основать и синюю ложу – первых трех градусов. Прения происходили в бурной обстановке, оппозиционеры этому проекту несколько раз покидали собрание – по каким мотивам они действовали – лучше не настаивать в лучшем случае они "не ведали, что творили"... Сравнительно малым большинством создание русской синей ложи было все же решено в положительном смысле; часть оппозиционеров все же осталась в числе основателей, другие (как адмирал Посохов и его друзья) никогда к русским ложам не примкнули. 1 14 января 1922 года, в день русского Нового Года, в торжественной обстановке, ложа "Астрея" была инсталлирована Великим Мастером Морисом Монье, двумя бывшими Великими МАстерами – Вельхофом и Ле Фуайэ, со всем блеском, которого Л.Д. добивался. Первым Досточтимым Мастером был бо-фрэр Л.Д. – Ф.Ф.Макшеев, членами Ложи – Кандауров, А.И.Мамонтов, В.Д.Аитов, Бобринской, Беннигсен, Скрябин, Наумов, Сергей Соколов, Кугушев, Навашин, Маринович, Чайковский, Путилов, Бернштейн, Артамонов, Слиозберг и Нагродский. Работа сейчас же закипела в невиданном масштабе: каждый месяц посвящалось по четыре новых брата. В числе первых были: Шереметев, Мещерский, Ратнер, Лобанов-Ростовский, ваш покорный слуга, Семенов, Тхоржевский, Алексей Бобринский, Лианозов, Кривошеин и т.д. и т.д. Одновременно ряд братьев были аффилиированы: А.В.Давыдов, Мордвинов, позже ген. Голеевский, князь Кочубей, кн. Гагарин, известный эс-эр Савинков /через два года уехавший в Россию, где его расстреляли/. Не было времени для докладов – состав пополнялся с исключительным увлечением и быстротой – нечто, чему трудно сейчас поверить.

Два года спустя пришлось открыть вторую лону 'Северное сияние" под председательством брата Половцова, который и сейчас является её почетным председателем, хотя и проживает в Монте-Карло.

Всё не прекращавшийся наплыв в Астрею людей самых различных профессий – докторов, офицеров, адвокатов, титулованной аристократии, художников, муз

ыкантов, промышленников, политических деятелей – делал две ложи тесными. В декабре 1924 года была открыта третья – "Гермес", которой Астрея уступила своего первого Досточтимого – Ф.Ф.Макшеева. "Ложа эта – пишет в одном из своих трудов Л.Д.Кандауров – была образована в предположении, что привлеченные в ее состав /учредителей было 16/ наиболее известные представители русской науки, индустрии и служилого класса смогут путем докладов излагать свои взгляды на будущее устройство России, возбудят живой интерес в тех же классах иностранной общественности. Предположению этому не суждено было осуществиться. После двух-трех докладов, по содержанию весьма выдающихся, но специальной подготовки, посещаемость ложи стала падать, а с весны 1925 года ложа перестала собираться... За весь 1925 год был принят всего один профан, причем посвящение состоялось в Астрее, по делегации от Гермеса. Выборов на 192б год произведено не было, Великая Ложа взволновалась, грозило закрытие! Ложа Астрея (в частности, ваш покорный слуга, который был в это время Досточтимым Мастером) уступила Гермесу своего самого блестящего оратора – брата Н.В.Тесленко – знаменитого московского адвоката, и Гермес, отказавшись от своей первоначальной узкой программы, стал работать как и остальные наши Ложи.

Русская пословица говорит "На всякого мудреца довольно простоты". Увы, как ни был гениален и ловок Л.Д., в одном деле он потерпел фиаско, тем более обидное для него, что на мои предсказания этого фиаско, на мои слова, что "едва ли тебе удастся то, что не удавалось в течение ста лет Русскому Императорскому Правительству" – он был и тут уверен в своем успехе. Дело состояло в том, чтобы в рамках "Кавказской" ложи под названием "Золотое Руно", примирить до 37 различных народностей, всегда бывших в разладе, доходившего до состояния "на ножах"... Я был немного знаком с Кавказом и знал, что это невозможно ни в профанском, ни в масонском плане. Я отказался от предложенного мне Л.Д. поста Досточтимого Мастера в этой проектируемой ложе. Этот пост занял брат Шереметев, и новая мастерская была открыта 25 января 192б года. Прием был массовый, слишком снисходительный и вскоре поневоле сказался разлад между такими крупными деятелями как, например, С.Г.Лианозов и рядом прекрасных людей, но "никаких масонов", к тому же еле говоривших по-русски. Ложа быстро пошла по наклонной плоскости и вскоре раскололась надвое: "Прометей", в которой были горцы-мусульмане и несколько грузин, и "Юпитер", в которую вошли армяне и русские. Первая из них просуществовала (всецело на средства некоего Тапы Чермоева, ибо взносов никто не платил) недолго и была усыплена, вторая – наоборот - стала, как мы ее называли, "крупно-буржуазной" ложей, состоявшей из людей материально обеспеченных, с солидным удельным весом в прошлом. Первыми досточтимыми были С.Г.Лианозов, А.В.Давыдов, позже, долгое время, адмирал Вердеревский.

К этой эпохе – 1925–1927 годам – относятся два крупных события, на которых мне нужно остановиться. Русские братья регулярно посвященные до революции в Великом Востоке, а также те, которые регуляризировались в Великом Востоке, будучи как бы наполовину посвященными в России в "думских" ложах, решили наконец образовать свою ложу в Париже, каковая была открыта в Январе 1925 года под названием "Северная Звезда", а несколько лет спустя, – ложу "Свободная Россия", позже переименованную в "Вехи" – ныне, кажется: усыпленную. Я был в числе небольшой делегации (вместе с братьями Кандауровым и Кузьминым-Караваевым) на инсталляции и хорошо её помню. Состав был немногочисленный и мы – на агапу – вместе с инсталляторами, в числе которых был тот же глубокий старик Сэншоль, приезжавший в Россию, – легко поместились в небольшом кабинете Фламбаум, так как на рю Кадэ ресторан еще не был организован. Отлично помню первый офицерский состав; Досточтимый Мастер Авксентьев, 1-ый страж М.С.Маргулиес, 2-ой Борис Мирский, оратор В.А.Маклаков.

Не могу не сказать несколько самых теплых слов о брате Мануиле Сергеевиче Маргулисе. Это был прежде всего человек во многом походивший на Л.Д.Кандаурова. Бурного темперамента, выдающийся оратор, добрейший человек, этот брат должен быть золотыми буквами записан в истории русского франкмасонства всех обедиансов. Его главнейшей заслугой было неутомимое ознакомление французских братьев с сущностью большевизма в России. Он читал все советские газеты, собрал огромную документацию – политическую, экономическую, читал сам доклады в многочисленных Ложах, организовывал доклады антибольшевистского характера. Тогда как мы большей частью говорим обо всем этом в нашей среде, для М.С. задачей номер первый его масонской работы была именно эта пропаганда среди французов. Он ее доблестно осуществлял – честь ему, слава и вечный покой за это!

Второе важное событие было осуществление заветной мечты всех братьев с самого начала – быть у себя дома. Уже в 1922 году, параллельно с неосуществленной попыткой создать свою автономную русскую "Великую Ложу", – проект энергично поддержанный Морисом Монье и, через него, Федеральным Советом, но проваленный коммунистическими интригами на заседании Гранд Лож, – была снята отличная, довольно большая, квартира на сквэр Клиньянкур по соседству с отличным храмом на рю Рамелль. Предполагалось заседать в этом храме и немедленно затем переходить в свою квартиру. От этого плана пришлось отказаться в предвидении возможности жалоб со стороны соседей на чересчур шумное времяпрепровождение в вечерние часы... Поиски квартиры или особняка продолжались. Была создана особая комиссия, конечно, под председательством Л.Д.Кандаурова – и мы, наконец, остановились на полузаброшенном особняке – 29 рю де л'Иветт. В смысле поместительности, дом был как раз тем, что нам было нужно. Отличный сад, обширный су-соль, кухни; весь первый этаж мы превратили в обширную столовую, во втором были: так называемая малая столовая, исключительно уютная, с мебелью из бывшей квартиры Л.Д. и им пожертвованной, уютная гостиная с балконом выходящим в сад, библиотека, где царил здесь присутствующий брат Репнин и... "святая святых"... кабинет Л.Д.Кандаурова. На самом верху была огромная, необъятной вышины, студия, которую решено было обратить в храм, но представлялись огромные трудности, чтобы этот храм соорудить. Все было сильном запустении, но тут энергия Л.Д. и всех нас, увлеченных им – достигла максимума. Это самая чудная, самая курьезная, самая замечательная страница в истории русского зарубежного масонства. В эмиграции, в изгнании, без технических знаний, без денег, мы задались целью сделать то, что сотни лет тому назад делали пионеры-монахи, строившие. такие чудеса, как Соловецкий монастырь, с одним "посохам и благословением". И мы создали – на диво пораженным посетителям французам лучшее масонское помещение во Франции. Деятельность Л.Д. превзошла всё, что он создавал до сих пор. Перед ним лежал список всех русских братьев – от глубоких стариков до двух-трех несовершеннолетних "волчат", и каждый должен был взять на себя какую-нибудь – хотя бы самую малую часть этого труда (это вписывалось в список) или – если не мог или не хотел - откупаться деньгами. Выхода другого не было! Принцип был – не тратить ни одного лишнего сантима, т.к. крупных денег нет... И работа закипела и какая работа! Иветт превратился в шантье, где ломали, строили, штукатурили, рубили, красили – по строгому расписанию – и над всем надзирал Л.Д. Никогда не забуду брата кн. Кочубея на высоченной лестнице с огромными ножницами, режущего и вывешивающего дивные синие бархатные занавеси наверху в храме, брата де Витта, нашедшего где-то и устанавливающего чудные две колонны А и Б. При входе; другие рубили эстраду, плато офицеров; ваш покорный слуга в салопете их окрашивал, а по ним братья Сафонов и Добужинский писали соответствующие символы. Другие занимались садом, подвальными помещениями, столовой. Брат Половцов пожертвовал огромное количество книг для библиотеки; создан был винный погреб. С невероятной быстротой всё было готово в несколько месяцев, и Иветт, наконец, открыла двери блестящим докладом брата Тесленко о "Старообрядцах" - нечего говорить при каком энтузиазме и каком переполнении всех помещений!!

Не стоит повторять, что когда наши французские братья начали нас посещать – они не способны были ничего другого сказать, как "фантастик", "мервейэ", энкруайябль" и т.п. Начался самый блестящий период. Но не нужно думать, что все "текло как по маслу" и что вся наша работа протекала в праздничном сне. Нами заинтересовались с разных сторон и может быть более, чем мы того заслуживали. Травля шла на разных фонтах. Прежде всего, большевики – прямо и косвенно – всячески влияли на то, чтобы все наши начинания так или иначе проваливались. Делалось это не глупо, скрытно, главным образом внедряя в нашу среду своих агентов. Гораздо глупее, но шумнее, орудовали ярые монархисты,– лекциями, в печати и личным влиянием, убеждая испуганных беженцев, что мы - те же большевики, что все большевистские вожди - Ленин, Троцкий, Зиновьев, Радек и т.п. все жидо-масоны, а мы их агенты. Борьба с нами доходила до грубых уличных сцен, некоторые из здесь присутствующих это помнят. Появился ряд книг, журналов, газет, где нас выводили как исчадие самого дьявола. Ряд полковых офицерских организаций предложил своим членам-масонам на выбор: покинуть масонство или организации. К чести наших братьев скажу, что ни один из наших многочисленных братьев офицеров (у нас было до 12 кавалергардов, несколько конногвардейцев, конно-артилллеристов) не дрогнул – никто от нас не ушел. Тем, которые этой стороной нашей деятельности заинтересовались бы – советую прочесть замечательное сочинение брата П.А.Бурышкина: "Зарубежное масонство и его противники" – оно имеется в нашей библиотеке у Д.Н.Ермолова. Я приведу лишь несколько крайне важных строк этого сочинения.

После описания всех этих гонений в печати, Бурышкин говорит, что с помощью Сионских Протоколов и т.п. литературы весь удар был рассчитан на то, чтобы доказать русским эмигрантам, что советское правительство – сплошь масоны, что и Ленин, и Троцкий – опять же масоны и все большевистское "действо" есть действо жидо-масонское. Но туг произошло точто французы называют "ку де театр"- те, на которых зиждилась большая часть антимасонской пропаганды – советское правительство и Коминтерн - о с у д и л и масонство на 4-ом Конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 года! Принадлежность к масонству во Франции членов французской коммунистической партии была строго осуждена и Конгресс декретировал несовместимость масонства с коммунизмом, – стало быть, несовместимость звания масона с пребыванием в коммунистической партии – и потребовал к 1 января 1923 года ликвидировать все связи с масонством под угрозой немедленного исключения из партии тех ее членов, которые открыто – в своей печати – не заявят о своем полном разрыве с масонством. "Франк-масонство – говорит декрет – злокачественная язва на теле французского коммунизма. Эту язву нужно выжечь каленым железом".

Правда, в те времена эмиграция, особенно та, которая больше собиралась на церковном дворе, пока верующие молились в храме на рю Дарю, не очень-то следила за событиями такого рода, но более культурная ее часть узнала об этом декрете и это был серьезный удар по антимасонской пропаганде. Это, однако, не помешало Карловацкому Собору 1928 года объявить масонство врагом Христианства, также как 4-ый Интернационал объявил его врагом коммунизма.

Вернемся на Иветт. Многие братья никогда не отказались от мысли иметь, если и не свою "Гранд Лож", то хоть какую-либо автономную организацию. Л.Д.Кандауров составил комитет по разработке устава такого учреждения, и предложил мне председательство. Великим Мастером был тогда брат Дуаньон, оказывавший мне на моих еженедельных ему докладах о нашей работе самое радушное внимание. Наконец, все было готово, устав утвержден Федеральным Советом, и мы начали работу в 1934 году под названием "Совет Объединения Русских Лож Шотландского Устава". Скажу сразу, что он с одной стороны занимался объединением деятельности наших лож, но главная тяжесть лежала на хозяйственном управлении рю де л'Иветт. Здесь особенно потрудились братья Мамонтов, Сафонов, Кац и наш несравненный консьерж – бывший полковник Лейб-гвардии Конного полка – Ал. Петр. Альбрехт; честь им и слава. Не буду раздражать ваших аппетитов, приводя цифры, - абсолютно грошовые цены, за которые мы отпускали, такие как и все, напитки, завтраки и обеды. Все делалось с максимумом экономии, не щадя сил. Вина покупались на "Хал о вэн" бочками, разливались на месте и мы за 2 гроща имели выдающееся вино. Как только кончался сезон работ лож, – т.е. с 1 июня до конца сентября – каждый вторник – все оставшиеся в Париже братья собирались на обед в саду, где за 7 или 8 франков (с водкой) засиживались далеко заполночь, под соловьиное пение из находившегося напротив Розенталевского парка.

В это же время была основана сначала пятая ложа "Гамаюн" – долженствующая объединять более молодые элементы эмиграции, и несколько месяцев спустя – ложа "Лотос", первым Досточтимым которой был брат В.Д.Аитов. У меня – увы – нет под рукой списка первого состава. Помню: Смирнова, Сафонова, Каца, Голдрина, Лампэна, Бурышкина, Гордовского, Рабиновича /Эманнуила/, Жданова /отца/, не говоря уже о нескольких французах, в том числе нынешнего председателя Сената – Гастона Монервиля. Забыл упомянуть Г.Б.Слиозберга, С.Г.Лианозова, шахматиста Бернштейна. Сразу же был организован финансово-хозяйственный комитет, устраивавший, все под руководством К.П.Каплана – лотереи, вечера, бриджевые и шахматные турниры т.п., все с благотворительной целью. Лотосовские агапы стали знамениты благодаря изобретательности. и искусству В.Ф.Сафонова – курьезной фигуры старого русского чиновника, камергера Его Величества, посвятившего абсолютно всю свою жизнь, на ее склоне, масонству. Чего, чего он не чертил – его труд описание всех 33-х градусов Шотландской системы с рисунками в красках – уникум в своем роде!

В.Сафонов за приготовлением "братской трапезы"
Карикатура (39 год)

В.Сафонов
Фотография
Конец 20ых – начало 30ых годов

Как только посетители Иветт ознакомились с нашим помещением, на нас посыпались просьбы предоставить его для собраний чужих лож. Нам это было нелегко, так как кроме наших "синих" лож, там уже собирались: Совет 33-х, Консистория, Ареопаг "Ордо аб Хао", Капитул "Астрея" и Ложа Усовершенствования "Друзья Любомудрия". Нам все же удалось удовлетворить желание "Свободной России", Американской Ложи, "Англо-Саксонской" и одной-двух французских, в том числе Ложи состоявшей сплошь из чиновников Мэрии 1б-го аррондисмана.

В январе 1937 года состоялось на рю Пюто собрание в самом большом тогда храме № 1, агапа в крипте – торжественное соединенное собрание всех русских лож, как шотландских, так и Великого Востока - собрание в память столетней годовщины кончины нашего брата А.С.Пушкина. На собрании председательствовал я, а на агапе – М.С.Маргулиес. По количеству присутствовавших, по подъему, который царил – это собрание считается до сих пор многими братьями бывшими на этом собрании апогеем успеха русского масонства в изгнании.

Но вот наступила война 1939 года. С.П.Тикстон – тогда председатель Астреи, ухитрялся как-то собирать ложу, другие замерли. Быстро настала оккупация и Иветт начали посещать оккупационные и, главным образом французские, полицейские власти. Брат Кривошеин /председатель Совета Объединения/ имел несколько очень интересных разговоров с каким-то "большим" немцем, проявившим блестящие о нас знания, вполне разбиравшимся в разнице нашего масонства с французским, обращался он весьма мягко, но предупредил, что можно ждать ухудшения положения… Как могли, за неимением перевозочных средств, мы все же вывезли кое-что с Иветт, но все огромное имущество – вещи, архивы, утварь, мебель, а главное ценнейшие книги – все погибло, и мало что мы нашли при либерации.

Погибло имущество, мы были разорены, рассеяны, но масонский дух оказался целым, живым... Под руководством и гостеприимством бесстрашного С.Г.Лианозова, на его квартире в Пасси, мы продолжали систематически собираться. С.Г. каждую минуту рисковал головой, собирая нас – тем более, что английское Радио не нашло ничего лучшего, как заимствовать фамилию "Лианозов" для какого-то условного обозначения своих эмиссий... Лианозов то, Лианозов другое – у бедного С. Г. немедленно появились с угрожающим видом французские и оккупационные власти, допрашивая его об его отношениях к этим эмиссиям. Видимо, эта обезоруживающая его простота и смелость повлияли на полицейских и его, в конце концов, оставили в покое. Но тут началась другая трагикомическая страница.

Начались обыски на квартирах видных франкмасонов и вызовы их на пресловутый сквэр Рапп... Затем начались, во всех газетах, публикации имен всех крупных масонов. Начали с 33-их, потом пошли 32-ые, потом 30-ые… Справедливость требует отметить, что кроме печатания именных списков и довольно невинных обысков (например, у меня единственный немец просидел в углу, куря трубку, пока французские чиновники производили самый поверхностный обыск, взяв масонские доклады и какие-то мелочи, никаких преследований в нашей среде не было.

Тем временем, С.Г. продолжал собирать нас – небольшую группу, угощая невиданным по тем временам роскошным ужином – чаем, вином, сандвичами, пирожками и т.д. Собирались мы всегда: хозяинВ.Д.Аитов, П.А.Бурышкин, Г.Я.Смирнов, С.П.Тикстон, некоторых я забыл, но всех затемняла благородная фигура покойнаго С.Г.…

Наступил конец войны. Ложи воскресли.

Полученное мною задание, "Четверть века 3арубежнаго Масонства", т.е. до 1947 года, выполнено. Мне осталось сделать заключение.

Пусть говорят, что сейчас "не обстановка 1922 года", но я надеюсь, что я смог доказать что русское франкмасонство не жить, не существовать НЕ МОЖЕТ... Мы прошли многие и тяжкие испытания – испытания тяжелого труда и распрей, эпоху "Золотого Века" (Иветт), эпоху разрушения (война, оккупация), эпоху тяжелого и болезненного возрождения, но сила Духа, внушенного нам нашими наставниками и основателями – я хочу надеяться – жива. Факел, который мы несем, снова зажжен, мы его передаем все новым и новым нашим преемникам и хотим верить, что он никогда не погаснет и когда-нибудь возгорится ярким пламенем на нашей возрожденной и свободной Родине!

(Продолжение следует)

Комментарии

Добавить изображение