ЕРЕТИЧЕСКИЕ "ВОПРЕКИЗМЫ"
04-04-2003
"Несмотря на то, что Пьера Безухова лечили лучшие врачи Москвы, он выздоровел."
Лев Толстой, "Война и мир"
Ты когда-нибудь умирал, читатель? Лично автор - два раза в жизни. Дважды он созерцал цепенеющим взором потолок больничной палаты. За его спиной лекари пожимали плечами и разводили руками: диагноз установлен приглашенными светилами, прикроватная тумбочка ломится от патентованных лекарств, лечение производится по новейшим схемам, а больной худеет, бледнеет и вот-вот отдаст концы. Страдальца мучило только одно: "за что?" и "почему именно я?". "Да не может быть такого быть, чтобы я, еще вчера такой круглоплечий и краснощекий, оказался в скорбном горизонтальном положении, под байковым одеялом с инвентаризационным номером и надписью "Ноги" на нижнем обрезе!"
Во второй раз он делил палату с пожилым сиротою, которого вместо импортных лекарств кормили в основном прозрачным больничным супчиком. В итоге оба покинули больницу в одно и то же время и на собственных ногах, но кошелек соседа не претерпел малейших потерь, а авторский бумажник похудел на пару сот долларов.
После этого ваш покорный слуга поклялся болеть только дома или на даче. Ну ее, высоколобую медицину! "Если больной выздоровеет, то и так выздоровеет, а если помрет, то и так помрет" - вот слова чеховского персонажа, звучащие с некоторых пор абсолютной аксиомой для автора этих строк. Медицинские читатели "Лебедя", скорее всего, подвергнут ее ядовитому осмеянию, но, подобно Лютеру, "стою на своем и не могу иначе".
Пить и курить вредно? Сомневаюсь и в этом. Например, мой закадычный приятель и сосед, 65-летний пан Орест Жегало ежедневно употребляет пол-литра самогонки и выкуривает по две-три пачки самопальных сигарет, а смотрится, как молодой огурец. Иные же его оранжерейные сверстники уже в запредельных мирах, несмотря на то, что питались преимущественно травяным чаем и парными котлетками. Они холили свое физическое естество, вместо того, чтобы держать его в черном теле. Если у вас начали стучать клапана, бузить аорта, трещать колени, а печенка, селезенка и поджелудочная железа не хотят расщеплять и синтезировать, значит, плоть расподлючилась, распоясалась, раскапризничалась, и самое время дать ей, черт возьми, хорошего тумака. В том числе удвоенными порциями алкоголя, табака и физических перегрузок. Уверяю, жить ей хочется больше вашего. Испугается и вы-здоровеет. "Чтобы плоть не барахлила, дай ей в рыло". Тому, кому тот афоризм покажется вульгарным, рекомендуем Первое послание Павла к Коринфянам. Там о том же самом сказа-но мягче по форме, но не менее категорично по содержанию.
Кстати, говорится ли что-нибудь в Библии о врачах и лекарствах? Ни слова. В этой энциклопедии людского бытия ни того ни другого не значится. Поразительно, правда? Активной медицинской практикой занимался Иисус Христос, но какой? "Плюнул и сделал бре-новение, приложив к ране".
Зато в Библии говорится другое. Там поставлен единый и абсолютный диагноз всем болезням мира: "Иссякло благо жизни и се, аз умираю." Вот оно, зерно правды: "благо жизни", загадочная витальная "прана", которую не рассмотреть ни в какой томограф, потому что она спрятана в рибонуклеиновых матрицах хромосом, растворена в межъядерных мембранах наших клеток. Иным Бог и природа отпустили этой праны немеряно, другим с гулькин нос. Первые будут пить, курить, нарушать - и доживут до мафусаиловой старости. Вторые же не станут прикасаться ни к тому ни к другому, осенять крестным знамением каждый кусок пищи - и все равно их организм падет однажды перед одним из миллиона микробов, населяющих нас с головы до пят. Ибо иссякло благо их жизни, и пресеклись источники, и обнажи-лось дно сосуда, "и се, аз умираю".
Страх смерти самый непреодолимый изо всех человеческих страхов. Он не мог не быть использованным прохиндеями, построившими на нем состояния, какие не снились нефтяным магнатам. Их мафия правит свой бал с египетских времен. Она создала на этом страхе могучий гешефт. Чтобы противиться ему, необходима картезианская ясность рассудка и чтение Льва Толстого вкупе с Jouli Андреевым. Вот, например, на какие откровенности пуска-ются наши Гиппократы в узком кругу: "Будь моя воля, я бы пятьдесят процентов врачей по-весила, а семьдесят процентов лекарств вылила в унитаз" (Светлана Сердюченко, врач-терапевт с 30-летним стажем). Или вот е
ще, адресованное непосредственно автору этих строк: "Батя, если хочешь выздороветь, бери в руки лопату и копай свою дачную канаву от калитки до обеда". (Александр Сердюченко, врач "скорой помощи")
И что возразить на это? "Батя" берет и копает. И в процессе этого процесса ему от-крываются истины, простые и чеканные, как английский замок:
"Время болеть и время выздоравливать";
"Медицина - опиум для народа";
"Плоть - это то, что нужно преодолеть".
На самом деле не все так уж безнадежно в медицинском мире. Оставшиеся проценты врачей и лекарств действительно способны творить чудеса. Хирургия, переливание крови, антибиотики, антисептики, психотропные препараты - вот несомненные завоевания медицинского гения. Среди здесь присутствующих, их родных и близких наверняка найдутся те, кто был однажды осенен его спасительным крылом. Эти заметки написались по принципу "чтобы выпрямить, нужно перегнуть". Возможна и противоположная точка зрения. Но желательно, чтобы она исходила от человека, буквальным образом вернувшегося с того света благодаря фармацевтическому вмешательству и мастерству врачей.
. . . . . . . .
Дополнительная литература:
1. В. Сердюченко, "Мерзкая плоть"
2. В. Сердюченко, "Голодные заметки"
3. В. Сердюченко, "Memento mori"
05.10.2003.