ВХОДИМ В ЗОНУ УСКОРЕНИЯ

12-03-2003

Сергей Кара-МурзаВыборная кампания – это как медицинское обследование общества и государства, выявляет нарушения и патологии жизненно важных систем. Не всех, но многих – зрения и слуха, нервной системы и психики, пищеварения и опорно-двигательного аппарата.

Выборы в Госдуму 2003 г. показали, что болезнь нашего общества и, конкретнее, нашей культуры перешла в открытую форму. Истощение, деградация и омертвление тканей происходят в неожиданно быстром темпе, и прогноз становится не просто неопределенным, но и неблагоприятным. Я не говорю здесь о результатах выборов, политической конфигурации новой Госдумы и перспектив власти справиться с кризисом при такой политической конфигурации. Это особая тема, а здесь – именно о том, как отразилось культурное состояние общества в выборной кампании.

Симптомы болезни проявились давно и накапливались постепенно. Уже “шестидесятники” начали отход от важнейших устоев русской культуры и норм Просвещения, а затем и совершили радикальный разрыв с этими устоями и нормами. Совершенно неважно, что видимым объектом их “грызущей критики нам представлялись идеалы и нормы советского строя. Эти идеалы и нормы были лишь исторически данной ипостасью культурного ядра российской цивилизации периода Нового времени, периода вынужденно ускоренной модернизации.

В момент культурного стресса и мировоззренческой ломки, вызванной чрезвычайно быстрой урбанизацией, элитарная интеллигенция, тяготившаяся советским строем, обратилась к новому городскому “среднему классу” и к послевоенной молодежи с разрушительной программой. Разрушительность ее была в том, что в качестве политического оружия были использованы соблазн и растление – идеологи взывали к антигуманному началу в человеке, к инстинкту хищника.

Именно тогда на интеллигентских кухнях стала вызревать та скрытая до поры до времени русофобия, которая в середине 80-х годов стала зрелой официальной концепцией – Россия как “тысячелетняя раба”, русские как народ-люмпен, народ-иждевенец и т.д. Тогда в мышление элиты вошли представления самого махрового социал-дарвинизма, с делением людей на “сильных” и “слабых”, с прославлением безработицы и конкуренции, с утверждением права только “сильных” на собственность.

Именно тогда началась интенсивная поэтизация и легитимация уголовного мировоззрения. Использовав как таран Высоцкого, эта программа завершилась почти полным захватом эстрады уголовной лирикой и введением уголовной лексики и логики в язык “политического класса”. Соответственно языку эволюционировала и практика господствующего меньшинства – ведь образ мысли и образ действий связаны неразрывно. Общественная жизнь пропиталась коррупцией и преступностью, их мертвенное сияние почти ощутимо исходит из облика нынешних “хозяев жизни”.

Самым фундаментальным следствием этого культурного поворота нашей элитарной интеллигенции стала постепенная, но быстрая эрозия главных достижений Просвещения – рационального мышления и гуманистических идеалов. В России они, соединившись с православным представлением о человеке и общинным крестьянским мироощущением, породили “советский проект”. Антисоветская субкультура, взявшись подорвать, осмеять и опорочить главные смыслы этого проекта, неминуемо подрывала, осмеивала и порочила устои Просвещения. Выборная кампания 2003 г. – зрелый плод этой деятельности. И плод этот, на мой взгляд, поистине страшен, как глумливое отпевание российской демократической интеллигенции, совершившей историческое самоубийство.

Когда торжествующий Жириновский, опираясь на теневые гарантии безнаказанности и на предоставленные ему ресурсы телевидения, изгалялся буквально над всеми организованными политическими партиями, над всеми наболевшими проблемами страны, над всеми историческими выборами ее судьбы, он, как мерзкий шут на оргии властителя, был аллегорией того порядка, к которому логично привели эти политические силы. Та смесь правды и лжи, справедливых обвинений и низкой клеветы, что он извергал в экстазе, была гротеском, но этот гротеск верно отражал то шизофреническое и грязное состояние, в которое приведено за последние 15 лет сознание “политического класса” и “элиты общества”. Как с горечью выразился один обозреватель, в этой кампании наконец-то “произошла ЛДПРиза
ция всех партий”.

К несчастью, этот процесс сильно затронул не только политиков, но уже и все слои общества, притерпевшегося к нашему шизофреническому кризису. Интеллектуальная деградация верхушки пришла в соответствие с огрублением и упрощением того языка, в котором осмысливает реальность масса избирателей, и на момент между ними возникла гармония – гармония антимодерна, общего озлобления и общего угасания творческого импульса.

Установился общий, понятный и узаконенный язык общественных дебатов, который “втянул” в себя весь процесс рассуждений и убеждения. Фашисты, предатели, “шестерки”, проститутки, колхозники, свинья, животное вот как квалифицировали друг друга лидеры политических партий перед лицом всего мира. И все это заглушал рев Жириновского: “Всех повесить! А ведь он – образованный и дисциплинированный человек, никогда ни на йоту не отступающий от инструкций начальства. И при этом – лидер либерально-демократической (!) партии. Какого парламентаризма можно ждать от депутатов, которые в ходе предвыборных дебатов так грязно обзывали друг друга! Вот тут уж уместен уголовный термин – все они в этой кампании были “опущены”.

Можно сказать, что после прихода к власти в России в конце 80-х годов тех сил, что сорок лет назад начали свой крестовый поход против советского строя как одного из главных проектов Просвещения, к настоящему моменту в политической сфере выработан и внедрен язык, вообще исключающий противостояние мнений и программ. Остались шокирующие публику личные оскорбления и “осквернение духовного пространства”. Вот в чем выражается сегодня тоталитаризм созданного “демократами” политического порядка, а вовсе не в полицейских репрессиях.

В этом порядке просто невозможно говорить о реальном историческом выборе, перед которым стоит страна, о причинах и глубине кризиса, об альтернативах и компромиссах. Нет форума для такого разговора, выхолощена даже проходящая раз в четыре года выборная кампания. Человека, который начал бы такой разговор, не услышали бы, а все политики боятся показаться белой вороной. Программные установки пытались изложить левые партии, но и их вынудили огрызаться.

Тоталитаризм виден и в том, что происходящий на наших глазах интеллектуальный распад вовсе не является стихийным процессом. Его матрица задана верховной властью, его коридор выстроен финансовыми инструментами, теневыми соглашениями и установками СМИ. Уход и Президента, и “его” партии от ясного изложения программных установок является принципиальным. Более того, непрестанное повторение лозунга “курс реформ не будет изменен находится в настолько вопиющем противоречии со столь же непрестанными сообщениями об остром кризисе главных систем жизнеобеспечения страны, что уже одно это создает ощущение абсурда. Обещания чудес вроде “удвоения ВВП” нисколько не ослабляют этого ощущения, реальные процессы и чудеса движутся в разных плоскостях и никакого конфликта в сознании людей не создают.

Появление “партии власти”, во многих своих внешних чертах напоминающей КПСС, но начисто лишенной идеологии и проекта (“мы – партия президента”), есть явление глубокого регресса. Можно ли представить себе официозную партию в стране, переживающей кризис, которая во время выборной кампании отказалась бы от участия в дебатах? Ведь это не только означает ее полную уверенность в мощности “административного ресурса”, но и отсутствие всякой потребности в завоевании легитимности, уважения. Да, выборы дадут такой партии легальные депутатские мандаты, но не дадут идейного авторитета. Ведь из обрывочных и туманных высказываний Грызлова и Слиски связного представления о доктрине этой партии люди получить никак не могут – а возможность общественного диалога эта партия отвергает. Это “партия власти”, которая держится только благодаря слабости оппозиции. Какой уж тут выход из кризиса.

Те “внешние эффекты” выборной кампании, о которых сказано выше, скрывают, маскируют тяжелое состояние общества и власти – исчерпание идейного, программного ресурса сложившихся политических сил и увядание ростков гражданского общества. Т.н. “консолидация” общества вокруг В.В.Путина и послушное голосование за “его” партию не несут в себе ни идеи, ни воли прорыва из нынешней патовой ситуации (“исторической ловушки”), в которой находится страна.

Сейчас, когда от парламентской трибуны удалены СПС и Яблоко, а также с

ильно “придушена” КПРФ, проблема выбора, обсуждение (пусть и вязкое, туманное) альтернативных векторов исторического пути России вообще устраняются из политического пространства. Все теперь будет сводиться к “принятию решений”, но и этот процесс перестает теперь быть проблематичным и принципиального обсуждения вызывать не будет.

“Революция гунна” входит в свою завершающую стадию.

Комментарии

Добавить изображение