ТЯЖЕЛО БЫТЬ ГЕНЕРАЛОМ-КОНСЕРВАТОРОМ

28-02-2004

Михаэль ДорфманС отставным генералом американских Военно-воздушных Сил Джоном Сименсом мы знакомы больше 20 лет. Мы встречались при разных обстоятельствах во нашей время армейской службы и после, когда генерал возглавил консультационную фирму по разработке и внедрению средств безопасности в военной и гражданской авиации. Но он был удивлен, когда я сказал, что хочу опубликовать текст нашей беседы по-русски. Да и меня ожидал сюрприз.

- Вы же израильтянин, - удивился генерал Сименс.

- Да, но я родился в СССР и всегда писал по-русски, - отвечал я.

- Знаете, ведь я тоже в определенном смысле русский, - сказал генерал, - наш род из Латвии, из обрусевших немцев. Мои предки поколениями служили на Российском Императорском флоте. Мой прадед погиб в Порт-Артуре во время Русско-японской войны, мой дед начинал во флоте. Отец уже служил в Американских военно-морских силах. Я же изменил семейной традиции и пошел в авиацию. Кстати, моя жена Фрици (Эльфрида) - тоже дочь эмигрантов, перемещенных лиц. Ее родители родом из немецких колоний под Одессой.

- Ну а фамилия Сименс? Она не русская, не немецкая.

- Мой отец ее взял, Бог весть зачем.

- Поговорим о малоизвестной для русских читателей теме взаимоотношений армии и политического руководства в США. Говорят, сейчас наступил кризис, а бывший начальник Комитета начальников штабов ушел прошлым летом в отставку из-за не сложившихся отношений с государственным секретарем по обороне Доналдом Рамсфельдом?

- Их разногласия были хорошо известны, а ушел он потому, что его каденция закончилась. Но взглянем шире. Понятно, что высокопрофессиональная, приученная к глубокому анализу альтернативных возможностей и к оценке риска, подозрительная к политике американская военная субкультура и наш безграмотный в военном отношении политический класс, не важно консерваторы или либералы, относятся с подозрением друг к другу. Разумеется, что там происходят постоянные трения. Но говорить о том, что в настоящее время между генералитетом и администрацией президента Буша идет война, либо отношения напряжены больше, чем раньше, на мой взгляд преувеличение. Такие разговоры выражают чаяния критиков президента, не более того.

В то же время противоречия администрации Буша с военными носят глубокий идеологический характер. Публике не виден глубокий парадокс во взаимоотношениях американской власти в армией. Консерваторы обычно всегда превозносят военный героизм, призывают поддержать нашу армию. При этом консерваторы неизменно с подозрением относятся к сильной центральной власти, к государственной бюрократии, и ее сомнительным авантюрам, как дома, так и за границей. Они неизменно отказывались платить за содержание войск, которыми их герои командовали.

Либералы же меньше любили общаться с генералами, зато щедрей отпускали деньги на увеличение военной машины. Их преследовала упрямая молва об “уклонистах от военной службы”, невежественных в военных делах. Поэтому либералы опасались выглядеть слишком мягкими в вопросах обороны. Кроме того многие либералы понимали, что их интернационалистские инициативы, как помощь отсталым странам, или защита демократии и прав человека требуют серьезной военной мощи.

В результате такого несоответствия видимого и реального, растущий “кризис” в отношения военных и политиков привел к тому, что офицерский корпус становился слишком независимым, и в результате позволял себе выражать свои политические позиции. После катастрофически неудачной попытки администрации президента Клинтона открыть двери армии для гомосексуалистов, политики оставили армию оставили в покое, и она беспрепятственно занималась своими делами. С большей неохотой генералы давали профессиональные оценки, сдерживающие интервенционалистские стремления Билла Клинтона, например, напрасные попытки остановить геноцид на Балканах, угрожавшие к тому же подорвать единство НАТО.

Впрочем, совершенно необязательно, что ситуация была нездоровой. Грандиозные и блестящие операции американской армии в Афганистане и в Ираке, независимо от их политических последствий, были полностью проведены силами родов войск и союзников, полностью построенных, обученных и тренированных во времена Клинтона.

После пр
ихода к власти президента Джорджа Буша-младшего характер текущего “кризиса” изменился. Незадолго после его водворения в Белом доме, наш друг, близкий к новой администрации вернулся с совещания в Пентагоне со следующим посланием к военным, бывшим пылкими сторонниками Буша во время избирательной кампании. Он шутя сказал коллегам, что лишь теперь сторонники Республиканской партии в военной форме узнают, как тяжело быть республиканцем в погонах в нынешнем Белом доме. Его прогноз оказался необычно точным. Новая администрация заявила о намерении сократить военные обязательства заграницей, существенно уменьшить конвенциональные силы. Новая администрация с подозрением отнеслась, как к приверженности военных технократов к слишком дорогим, часто морально устаревшим методам ведения войны, так и к участию генералов в принятии политических решений. До событий 11 сентября 2001 кризис в отношениях администрации и военных достиг апогея, и казалось, что военному министру Дональду Рамсфельду придется уйти.

После террористической атакой на Америку все изменилось. Воодушевленный всеобщим национальным подъемом и смазанный новыми большими бюджетными деньгами Пентагон сумел трансформировать внутреннее давление в позитивную деятельность. Столкнувшись с настоящими проблемами, военные по-своему истолковали молву о таинственных планах “оборонной трансформации”, вынашиваемых ранее Рамсфельдом и его советниками.

Политика администрации Буша, состоящая из консервативной патриотической риторики и очень либерального финансирования военной машины, вызывает положительный отклик у военных. Несмотря на неудачный опыт первого года нынешней администрации, вместе с широким недовольством ведением дел в Ираке, отношения между военным истэблишментом и политическим руководством становятся более уравновешенными. Обострить противоречия может нежелание политического руководства увеличивать личный состав войск в ответ на стремительно растущие и усложняющиеся боевые задачи. Еще большие опасения вызывает то, что бездействие администрации грозит “разрушить нашу мощь”, или по крайней мере Службу резерва и Национальную гвардию. Политическое руководство противится призыву новых сил и созданию новых частей, надеясь на то, что до того, как они будут востребованы в боевой обстановке, военные нужды упадут до управляемого уровня и можно будет обойтись имеющимися средствами. Практически время на подготовку новых боевых формирований перед оправкой на боевое задание, по оценке большинства специалистов, составляет два года. Я не знаю ни одного военного, считающего, что их надежды обоснованы. Вместе с тем военные специалисты очень критиковали Рамсфельда, полагая, что отправленные в Ирак силы недостаточны для выполнения поставленных задач. Оказалось, что Рамсфельд был прав, и войска заняли Багдад, обойдясь имеющимися средствами.

 

Kто, по-вашему мнению президент Джордж Буш-младший, записавшийся в Национальную гвардию, как говорят, чтоб не пойти служить во Вьетнам?

 

 

- Смотрите, я же сторонник Республиканской партии и постараюсь отвлечься от этого. К томуже я наслушался жалоб отставных генералов против этих проклятых политиков, “закосивших от призыва” - goddamned draft dodgers”. Oни еще продолжают ругать Клинтона и его окружение. Сегодняшняя администрация для них тоже сплошь состоит из “закосивших” от военной службы. Если перечислить всех ключевых деятелей нынешнего режима, то они - сомнительные драфт-даджеры. Разумеется, Буш пользовался протекцией. Кто бы простого солдата или младшего офицера отпустил работать на предвыборную кампанию. Попробуй сейчас кто-нибудь из военнослужащих в Ираке попросить отпуск, чтоб поработать на выборах.

Разумеется, если Буш учился на летных курсах летать на F-102, то это большая инвестиция армии в него. То, что потом он не стал летать - это прямое разбазаривание денег налогоплательщика.

Вместе с тем, тогда была совсем иная военная служба, другая армия. Сегодня у нас кадровая армия, а Национальная гвардия является ее частью, воюющей в Ираке. ТВ 60-е гг. был еще всеобщий призыв, и военнослужащих срочной службы посылали во Вьетнам. Вьетнам тогда не считался настоящей войной, хоть там было до полумиллиона наших солдат. Настоящим противником считались Советы и Национальная гвардия рассматривалась, как главная сила для обороны тыла. Я служил тогда в Алабаме, неподалеку от того места, где была база Буша. Мы находились в постоянной боевой готовности против СССР. Ждали налетов то ли со стороны Мексики, то ли из Канады. Особенно, когда начались американские бомбардировки Северного Вьетнама. Сейчас совсем другое время и другая война.

Комментарии

Добавить изображение