УРОКИ ИРАКА

23-04-2004

Юрий КушнирНе существует такого статуса, как хороший или плохой мусульманин. Существуют мирные жители и радикальная нацистско-исламская шпана. Поэтому хороший мусульманин очень легко становится плохим. И те и другие, даже очень образованные и, тем более, клерики следуют азиатским традициям раннего средневековья, зачастую отождествляя эти традиции с догматами религии. Данные традиции развились и укоренились в истории монолитных и жестко структурированных древних цивилизаций. Та степень концентрации власти, которой пользовались шейхи и эмиры на протяжении всей истории низводила ценность человеческой жизни до нулевой отметки. Хозяйственная и климатическая специфика Азии и Ближнего Востока были таковы, что женщины в исключительной степени зависели от своих хозяев - мужчин. Под двойным давлением абсолютизма власти и семьи, построенной на основе той же авторитарной модели, женщины оказались в рабстве и до сегодняшнего дня находятся на задворках общественной жизни, будучи одушевленным предметом на продажу, мало отличным от любого домашнего животного. До сих пор на Среднем Востоке продают в рабство и убивают "неверных". Нет нужды комментировать обычаи муджахедов отрезать головы своим невинным жертвам. Эти факты представляются весьма характерными для понимания морального климата и условий жизни азиатских народов. Исторически сложившаяся моральная и технологическая отсталость большинства азиатских стран в современном мире обуславливает тот моральный катехизис, который формулируется в виде совершенно устаревших, можно сказать, реликтовых законов шариата.

С другой стороны мораль европейца была достаточно демократичной с незапамятных времен. Так например, испанские гранды не снимали шляпы в присутствии короля, а граждане скандинавских стран называли короля на ты. Европейские народы в обозримом прошлом своей истории соблюдают законы единобрачия. Моральные установки также претерпели значительные модификации в переходе от древне-рабовладельческого государственного устройства к современному, в котором гуманизм занимает императивное положение.

В связи с этим попытка построить отношения с мусульманскими народами на основе, так называемой, общечеловеческой морали это – мифотворчество, т.е. нечто лишенное рационального смысла. Морализаторство, сравнение радикальных мусульман с животными или применение к ним названий – бандиты, головорезы, совершенно недоступны и неприемлемы для "правоверных". (Справедливости ради следует отметить попытки морального ревизионизма в азиатских странах, носящие тот же характер гуманизации с оглядкой на моральный кодекс западной цивилизации. Достаточно вспомнить борьбу императора Хирохито с повальной волной самоубийств после капитуляции Японии).

Столь же неэффективно в моральном отношении обращение к силовым методам, попытки принести культуру иудо-христианской цивилизациии на штыках. Более того, это вызывает крайне негативную реакцию арабского населения, ненавидящего западную культуру, которая в их глазах демонстрирует своей политической свободой и свободой самовыражения исключительную моральную слабость или же просто - деморализацию. Позиция силы может оказаться эффективной только в рациональном смысле, но не в смысле переустройства существующих духовных установок Ислама. Действительно, секулярные правительства мусульманских стран, опирающиеся на правящую олигархию, готовы признать и оценить военную мощь Запада и соответственно все преимущества западной модели международной дипломатии. Но, конечно же, это не касается широких масс мусульман, составляющих треть населения планеты. Более того, мы будем вынуждены признать, что мы безнадежно проигрываем информационную войну с Воинствующим Исламом, без малейшего шанса эту войну выиграть. Демократия, свобода слова в полемике со смертельным врагом, не допускающим никаких двусмысленностей, это наша самоубийственная слабость. Как мы можем настаивать на превосходстве ценностей западной цивилизации, если самый известный в мире американский сенатор утверждает, что в пыточных камерах Ирака после Саддама сменилось руководство; если голивудские вольнодумцы пытаются прилюдно уличить американского президента в сотрудничестве со злейшими врагами Америки, т.е. в заговоре против собственного народа. А уж присуждение пальмовой ветви на Каннском кинофестивале мерзопакостному антиамериканскому пасквилю – не является ли это доказательством преступлений Соединенных Штатов против арабских страдальцев?

Отсюда непосредственно следует вывод, что любое обращение к исламскому миру с позиций международных уложений и санкций раскаляет природную неуживчивость Ислама до критического состояния. Это похоже на крики в горах перед угрозой снежной лавины. Воевать с радикальным Исламом при помощи армий, оснащенных оружием фронтальных военных ударов, воевать с терроризмом – врагом невидимым и набирающим силу за счет нашего бессилия (здесь следует помнить о нулевой ценности жизни исламских шахидов и воинов) это – тоже самое, что воевать с природой, размахивая дубинами во время грозы на открытом поле.

Здесь опять-таки следует оговориться. После уничтожения руководителей Хамаса израильскими ракетами, а также после экспозиции на телевидении печального образа одичавшего Саддама Хусейна, когда на глазах всего мирового сообщества искали вшей в его дикой шевелюре, вряд ли кто-либо из руководителей террора, посылающих своих одноклеточных исполнителей на смерть, даже сидя на золотых унитазах, теперь может чувствовать себя в безопасности. Это существенно. И мы теперь можем наблюдать, как изменилось поведение лидеров арабского мира на примере Саудовских принцев или же Ливийского диктатора, который начал теперь разъезжать по Европе, разыгрывая из себя миротворца.

По всей видимости со стороны западных союзников наиболее зффективны только микрохирургические меры локального характера, с использованием диверсионных методов, методов разведки и контрразведки, направленных на уничтожение или замену исламских сатрапов. Реальный результат может принести утонченная дипломатия, а также политика разумного отступления и уступок. Также как если бы мы действовали под угрозой столкновения с гигантским метеоритом: забраться на гору, чтобы избежать грядущего потопа.

Возвращаясь из мира метафор к реальности, мы, безусловно, не должны склонять голову перед терроризмом, но нам следует набраться значительного терпения и терпимости по отношению к авторитетным режимам исламского сообщества, даже к радикальным режимам, если мы не в состоянии их опрокинуть, или же как минимум переделать их систему воспитания молодежи. Нас не должна остановить необходимость применения любых мер перед угрозой распространения оружия массового поражения. Но при этом следует тщательно планировать необходимые силовые акции и по возможности направлять материальные средства в агентурную разведку и в диверсионную деятельность (для сравнения: иракская компания обошлась 100 млрд. долларов), отменив все ограничения и прочие установки политической корректности и отказавшись от нашей слепой приверженности к демократии.

Комментарии

Добавить изображение