ИГРАТЬ ПО НОВЫМ ПРАВИЛАМ

В выступлениях московских кинематографистов недавно появились сообщения о том, что о событиях и людях, погибших во время путча 1991 года, в Москве был снят фильм. Однако, этот фильм не увидел экранов. Дошедшая до нас информация от лиц, ответственных за маркетинг и за выпуск фильма такова, что популярность этих событий упала настолько, что у создателей фильма исчезла всякая мотивация упоминать об этих событиях. Прошло немногим более 12 лет с момента наиболее драматических событий в истории России, но Россия по каким-то причинам не желает о них вспоминать. Возникает вопрос почему случилось так, что трое человек, погибших за демократию в России в 1991 году, когда демократия победила, стерлись из памяти россиян? Тогда как россияне без затруднения и с поклоном назовут имена офицеров, погибших в декабре 1825 года, когда идеи демократии, едва возникнув в умах, ушли, надолго оставаясь неосуществимой мечтой. Ответ, по всей видимости, лежит в том разочаровании, которое охватило российское общество после установления демократических институтов в России. Опять же, почему демократия принесла в Россию разочарование? Ответ на этот вопрос очень непрост и неоднозначен. Здесь присутствует множество субъективных факторов. Попробуем взглянуть на этот феномен с объективных позиций.

Во-первых, следует признать, как бы мы ни сопротивлялись этому факту, что за 70 лет большевистской диктатуры сознание среднего представителя последней общественной генерации в России (за счет всестороннего прессинга на сознание 3-х поколений) таково, что справедливость это – когда все принадлежит нам всем. А когда значительная часть всего принадлежит небольшой группе лиц это – исключительная несправедливость. Российские олигархи, подвергшиеся преследованиям Кремля практически не пользуются никакой поддержкой российского общества. Иными совами, их преследование молчаливо одобрено народами России, т.е. является желательным. При этом зомбированая коммунистами публика до сих пор не осознала, что ей итак никогда ничего не принадлежало. Как известно, основным достижением демократии является законодательное признание неприкосновенности частной собственности, естественным следствием чего является имущественное неравенство. Многие революционеры: народники, эсеры, соцал-демократы вообще считали, что коммунизм исторически живет в недрах российского общества в форме крестьянских общин, которые мало чем изменились после ряда крестьянских реформ, начиная с реформ Александра II в 1861году. (Крестьяне выживали или погибали всем миром также и в колхозной России).

Во-вторых, мировое сообщество, и Россия в частности, в последние годы постепенно сползают к новому военнизированному мировому порядку, связанному с неотвратимой опасностью глобального терроризма, т.е. к тому, что теперь часто называют 3-й мировой войной. На протяжении истории демократия не раз отступала во время нарастания военных событий. Так случилось 2000 лет назад в древнем Риме с усилением военной экспансии и возникновением империи; то же происходило пару веков назад во Франции, и в России, когда демократия не смогла прожить немногим более полугода до большевистского переворота, и в Италии, Испании и Германии накануне 2-й Мировой Войны. Сейчас каждый россиянин, каждое село и каждый город становятся мишенями чечено-арабских нацистов и бандитов. Чеченцы выкрали 70 тыс. человек, обратив их в рабство. Потерян счет терактам и жертвам терроризма и бандитизма. Военная организация общества диктует способ его функционирования подобно армейскому соединению, по иерархическому принципу подчинения. Особое отношение этот принцип имеет к России, едва не ставшей после перестройки и приватизации на дорогу гражданской войны. Мыслима ли в условиях полной демократии в России необходимая нынче та консолидация исполнительной власти, которая может сделать ее эффективной, не рухнуть под натиском всеобщей коррупции и не превратиться в анархию или фашистскую диктатуру криминальной олигархии?

Взвешивая оба указанных фактора нетрудно понять, что демократия, о которой иногда говорили даже большевики, не представляется столь привлекательной для России в современных условиях. В этом ракурсе весьма интересно было бы найти, каково же должно быть соотношение властных структур и демократии, и в пе
рвую очередь свободы информации. Не следует забывать, что информационная война с мусульманскими радикалами это - поле сражений за умы людей. Это – война, в которой западная цивилизация терпит и будет терпеть абсолютное и полное поражение. Полиморфизм нашей цивилизации это то, что принципиально противоречит установкам мусульманской теократии, где ценности едины и все директивы носят окончательный, непререкаемый характер. С полной уверенностью можно сказать, что деятельность таких критиков режима, как Валерия Новодворская или Анна Политковская в России, или же Майкл Мур в США, противоречит интересам людей, заинтересованных в мирной жизни, а не в политических дебатах кровожадных шакалов от политики. Критиканство такого типа вызывает у многих американцев ностальгию по временам Маккарти, когда марксистские группы оказывались в черном списке и не могли претендовать на то, чтобы называться американцами. Эту эпоху накала холодной войны зачастую вспоминают, как темную полосу в Американской истории. Однако, в условиях современного мирового хаоса методы администрации того времени представляют любопытный пример того, как наше конституционное право смогло преодолеть смутные времена, когда главной опасностью была коммунистическая угроза. Существенным представляется то, что центробежные силы общества оказались достаточными, чтобы основы демократии не пошатнулись, несмотря на очевидные ограничения демократических свобод, вплоть до запрета некоторых видов политической деятельности. Здесь следует отметить, что демократия в Америке как раньше, так и теперь подвергается постоянному давлению, как слева, так и справа. Это - и цензура СМИ, и масса законодательных ограничений, включая последние установки политической корректности. История с сухим законом в Америке давно продемонстрировала бессмысленность и вред такого типа ограничений. Между прочим можно отметить, что если единственный рупор русскоязычной общины Нью-Йорка в устах господ вроде В. Топалера и, безусловно претендующих на роли выразителей наших политических взглядов, осуждает российское руководство в стиле самых крайних маргиналов, то в России даже в голову никому не могло придти, например, сажать в тюрьмы за адюльтер так, как это делают в Нью Джерси.

Однако сейчас мы видим, что западная демократия требует пересмотра по витальным показаниям. Сегодня мир вступает в новую эпоху, когда угрозе подвержены как жизни миллионов людей, так и ценности христианской цивилизации. 11 сентября 2001 года террористы объявили тотальную войну цивилизованному миру. Они перешли от локального терроризма, преследующего ублюдочные конкретные цели, к глобальному террору как самоцели. Конвейер насильственной смерти не останавливается. Он требует новых жертв. Масштаб жертв становится все более угрожающим, и недалек тот день, когда счет пойдет на миллионы, и это с полной очевидностью будет означать конец общества благоденствия и крушения всех его социальных институтов. С учетом богатейшего опыта в обкусывнии демократических свобод американцев, сегодня американская администрация в силу политической корректности проявляет нечто вроде шизофренического ступора, когда вопрос касается наших жизней.

Следует ли нам допустить апокалипсес или нам следует отказаться от нашего либерального благодушия? Мы должны наконец признать, что исламские лунатики и детоубийцы предлагают нам новые правила взаимных расчетов. Эти правила не соответствуют привычной для Запада роскоши всеобщего политического равенства, неограниченной свободы слова, свободы перемещения. Террористы пользуются преимуществами западной демократии, которые они рассматривают как ее слабость, а нам следует рассматривать как каналы свободного проникновения в систему нашей обороны, ее подрыва и уничтожения. Они применяют изощренные методы пропаганды. В качестве примера можно указать на то, что Арафат и палестинская администрация , которые санкционируют, организуют и оплачивают теракты в Израиле, в то же время официально для прессы осуждают каждый очередной теракт. Этот же самый метод применяет Аслан Масхадов вЧечне. Согласно их заявлениям террористы действуют неправильно, но в то же время они вопрошают: что, де, следует ожидать в борьбе с “империалистами и захватчиками” от отчаявшегося народа Палестины или Чечни?

С другой стороны внутри Соединенных Штатов и вообще в западном сообществе всегда был легален и вы

зывал всяческое сочувствие голос пацифистов, которые в прошлые времена блокировались с либеральным политическим направлением. Пацифизм благополучно служил интересам мирового коммунизма и розово-красной пятой колонны внутри стран Запада. Основной тезис пацифизма заключается в том, что война это – то, что навязано людям морально нечистоплотными политиками. Это – следствие их частных разборок, в результате которых погибают бесчисленные количества молодых солдат и невинных людей, населяющих зоны ведения военных действий. Ответственность за смерти этих людей лежит исключительно на политическом истеблишменте всех стран, участвующих в военных конфликтах. Ну как не согласиться с “мудростью” пацифистской идеологии и не пожалеть несчастных, погибших за процветание политической карьеры игроков, населяющих коридоры власти?

Здесь присутствует, однако, маленькая, едва заметная ошибка в логике, которая позволяет нам представить позицию пацифистов по-другому. Здесь не учитывается тот нюанс, что войны бывают справедливые, освободительные и несправедливые, захватнические. Согласно логике пацифистов, представляющих в первую очередь группы людей, не желающих выполнять свой гражданский долг, жертвы войны это, независимо от целей, задач войны и ситуаций, в которых война разворачивается, - результат преступления руководства стран, организующих военные действия. В современных условиях эта логика представляет прямую поддержку терроризма, идеология которого включает уравнение между солдатами миролюбивых стран, стоящих на защите рубежей человеческой цивилизации, и сатурналиями Ислама, бандой головорезов, потерявших человеческий облик. Пацифизм для современного Запада это – та же самая самоубийственная роскошь, которую следует истреблять без оглядки на политическую корректность, а также вопреки либеральному душегубству. Либерализм на сегодня представляется политической силой, заинтересованной исключительно в своем праве на власть, но не в интересах народов и наций, которые с его помощью бредут либо в могилу, либо в “счастливый мир нового всемирного Халифата”.

Мы много раз слышали, как левые радикалы и пацифисты называли “захватническими” любые силовые акции и иные инициативы по защите нашей цивилизации. Однако голос левых социалистов, панков, наркоманов, уголовников и прочих человеческих отбросов всех мастей не должен безнаказанно звучать во время той страшной опасности, которая надвигается на нас, чтобы утопить нас в нашей собственной крови. Очевидно, что будущим дезертирам и тем, кто их озвучивает должно быть отказано в применении СМИ точно также и теми же методами, которыми пользуются в войне с мусульманскими нацистами. Здесь есть кому решать, как следует использовать наши ресурсы в этой страшной войне, когда жертвами войны уже становятся дети, хладнокровно расстрелянные в спину, - заложники тех самых “народных мстителей”, которые с полной очевидностью доказали на сегодня, несмотря на всю либеральную фразеологию, что они – убийцы, самые страшные убийцы в истории человечества. Какое право, какую веру исповедуют те люди, которые живут здесь, в Соединенных Штатах, и говоря о событиях в Беслане, пытаются снять часть ответственности за нечеловеческие преступления с террористов и повесить ее на тех , кто пытается защитить от них российских граждан? Проблема - в том, что несчастные чеченцы обижены живодерством Русской Армии и происками путинского КГБ – ФСБ? Какое несчастье преследовало этих мерзавцев в позапрошлом веке, когда они занимались своим традиционным промыслом - грабить, угонять в рабство и убивать людей, пытающихся попасть из России в Грузию? Тогда для спасения грузин, которых оставалось всего 75 тыс. человек, взывающих о помощи, Александр I приказал построить дорогу, получившую название Военно-Грузинская, поскольку только армейские группировки и могли перемещаться по ней.

Возобновление кавказской войны в наше время и воссоединение чеченских боевых отрядов с международным терроризмом под зеленым знаменем ислама означает для России необходимость принятия экстраординарных мер. На повестку дня может выйти полная военно-экономическая изоляция Чечни до момента выполнения такого ультиматума, который вынудил бы чеченских боевиков к отказу от военных действий и создал бы условия для перехода к мирной жизни. Пользуясь исторической аналогией можно представить, например, что обреченная Германия могла бы избежать разгрома, приняв условия союзников, если бы немцам самим удалось уничтожить Гитлера в 1944 году во время провалившегося тогда заговора. Причем, если учесть, что нацизм в Германии в то время был единственной разрешенной идеологией, опасность провала этого заговора была исключительной и ставила заговорщиков перед выбором победы их убеждений, как истинных патриотов Германии, или позорной смерти, как офицеров-предателей 3-го Рейха.

Что в исключительной степени важно сегодня, это – также пересмотреть методы наказания террористов. Можно ли считать общепринятые методы смертной казни наказанием для людей, которые ради популярности среди мусульманских фанатиков сами ищут и находят для себя легкую смерть? Несомненно, что они вполне заслуживают иного наказания. И этот вопрос, опять-таки, - один из тех вопросов, которые предлагают законодателям неразрешимую альтернативу, если в соответствии с политической корректностью, они по-прежнему будут настаивать на том, что гуманизм и демократические принципы должны действовать одинаково по отношению к нам, и к смертельным и опаснейшим врагам человечества - террористам.

Наблюдая политический процесс в России, мы можем согласиться с тем его кратким определением, которое дала ему Ирина Хакамада. Власть в России сегодня принадлежит советскому человеку, и этот человек ведет Россию в новое время, в сообщество стран свободного мира, во власть рыночной экономики советскими методами. Несомненно чрезвычайно острым остается вопрос, каково же будет соотношение демократии и государственной власти в тех условиях, в которых складывается современная история. Тот же самый вопрос можно сформулировать по отношению к тому, что мы должны будем увидеть теперь на политическом горизонте европейско-американской истории. Безусловно, политические институты должны быть организованы по новым правилам, для которых не было прецедентов в мировой истории. Какова будет эта организация? Мы не рискуем предлагать конкретные рецепты.

Мы стремились исключительно к тому, чтобы сделать короткий обзор ситуации, в которой мы пребываем, выделить ее основные черты. Мы живем в условиях великой демократии E Pluribus Unum. Во множественности - единство. Мы должны надеяться, что в этой множественности найдутся идеи, которые позволят применить достижения демократии в целях ее самосохранения.