МАЛЕНЬКОЕ ЭССЕ О ШЕНДЕРОВИЧАХ

Итак, шендеровичи. Это порода такая литературная. Как все маленькие люди, это носители злобной дискенезии желчных путей, горечь во рту не покидает их ни на минуту. Окружающая действительность шендеровичей всегда не устраивает, даже то немногое, чтоо есть в ней хорошего(тем сильнее!), и они принимаются письменно это излагать. Отсутствие крупных литературных талантов они с успехом возмещают памфлетностью и злобой дня. В целом эта порода называется "сатирики", а шендерович это ее вид. Или подвид.

Само собой, у них выходят очень специфические писания. Как правило, дискенезия весьма избирательна и сосредоточена на круге определенных тем. Очень часто их заклинивает вообще на одной теме, и тогда все события в своей и нашей жизни они объясняют кознями некоего злого гения, его обличению посвящается жизнь, но он, к несчастью, часто не знает или забывает о существовании своих беззаветных обличителей. Да-да, этим людям положено заклиниваться на несчастливом, безответном чувстве к Первым лицам, этим неустанным творцам мирового зла. В силе безответности чувства они вполне могут соперничать с дамами бальзаковского возраста, тихо-безнадежно обожающими какого-нибудь дона Альберта из латиноамериканского мыльного далека. Или, допустим, с дамами, ненавидящими того же дона за его козни против штатной теле-инженю, мисс Ни кожи-Ни рожи - и что он в ней нашел, спрашивается?

Горячо излив однажды на своего дона Альберта продукт дискенезии, шендеровичи уже не могут остановиться и чувствуют обязанность поставлять его во все заинтересованные компании. Тут вот какое дело: означенный продукт, оказывается, входит в состав любимейшего бубль-гума представителей прогрессивной общественности. Компании представителей исправно этот бубль потребляют - пересказом друг другу всех mot шендеровичей, сопровождая это увлекательное дело похмыкиванием, подмигиванием, деланием бровей домиком и прочими демонстрациями понимания тонких сарказмов. Ежели умелый шендерович сумеет продержаться в телеящике время, достаточное для продвижения продукта на рынок, его характерные подзавывы в особенных местах западают в память публики, и она научается воспроизводить их сама, одновременно с деланьем кунштюков бровями. Главное тут, не переборщить с длиной фраз, память у аудитории не резиновая.

После удачного подсаживанья общественности на шендеровичей лица, изначально несклонные к потреблению прогрессивного бубля, начинают чувствовать себя в продвинутых компаниях какими-то моральными уродами, особенно когда дело там доходит до катаний по полу от коллективного восторга. Что тут делать посторонним лицам, решительно неясно, понятно только, что проповедь воздержания от бубль-гума и прочий критический реализм будет иметь наименьший успех. Все это совершенно для других компаний, которые, к сожалению, редки и после возникновения стремятся к немедленному распаду, на манер продукции из дубнинской микроволновки.

Так вот, возвращаясь к симбиозу шендеровичей и общественности в лице ее наиболее прогрессивных членов. Процесс их встречного потребления нарастает ко взаимной радости, но тут-то и таится опасность. Довольно скоро выясняется, что бубля требуется все больше и больше, да позабористей. Старый приедается и уже не берет, привыкание потому что. И если ты подлинный шендерович, то будь любезен, не забывай о своей целевой аудитории, которая, только недогляди, тут же начнет подсаживаться на шендеровичей покруче. Те, кто круче, это, в общем, тоже бесстрашные такие ребята, подметки рвут на ходу. Не боясь передозировки, они смело грузят потребителям про кровавый гебизм, подло отбирающий у воров честно украденные кошельки, а также общую недотепистость биомассы, кое-как существующей вне заветного прогрессивного круга. Господа прогрессисты от этих грубых манипуляций со своим общественно-бессознательным тащатся, как удавы по пачке дуста, и вероломно аплодируют интеллектуальным бутлегерам. Конкуренция на этом поле заставляет прежих шендеровичей быстренько взмывать к потолку, в том числе и своих возможностей, становясь заложником группы фанатов. И летать там, под потолком, в сигаретном дыме и гвалте кухонных заседателей, решающих, чем еще виноваты мерзкие гебнюки и лично их главарь, дон Альберто В.В., перед прогрессивным человечеством.
Он летает наверху до тех пор, пока прогрессивное человечество не решит, что прежний шендерович "продался". Это означает, что он исписался, зубы уж не те, дискенезия прошла сама собой или он просто надоел. Его списывают в архив, и упоминание о нем становится неприличным. Таков удел всех видов этой породы, и им об этом известно лучше всех.