О ЖЕНСКОЙ ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ К ПОЛИТИЧЕСКИМ ЛИДЕРАМ

[ по поводу публикаций Клары Рукшиной ]

Рискую быть обвиненным в мужском шовинизме, но состоявшиеся в трех номерах “Лебедя” публикации Клары Рукшиной я бы отнес к типично женскому проявлению восторженной непосредственности в любви и ненависти к политическим лидерам.

Думаю, что в этом определении нет ничего обидного для женщин, так как есть и типично мужское восприятие. Однако будучи типичным, и то и другое имеет существенные недостатки. И главный из них, пожалуй, заключается в том, что типичное обычно отражает происходящее через призму особенностей мужской и женской психологии, что явно мешает рассмотреть происходящее в его объективной реальности.

У Клары Рукшиной все просто: у нее есть идеал (Берк), наделенный чертами, которые мы мечтаем видеть в своих политиках и в лучах исходящего от него света сразу становится “Очевидно для всякого объективного наблюдателя, что Президент России Владимир Владимирович Путин входит в избранную когорту выдающихся Политиков…”, а “В случае с Михаилом Борисовичем Ходарковским я вижу комплекс Наполеона в сочетании с невиданным цинизмом”.

Простите великодушно, но это может быть очевидным только для тех, кому восторженность мешает разглядеть вполне реальные, а потому и не менее очевидные для других пятна на светлом лике кумира.

Вот Клара Рукшина приводит мнение Мориса Дрюона, который считает, что “все действия российского Президента вполне обоснованы и оправданы”. При всем уважении к заслугам общественного деятеля Франции и члена Французской академии, по некоторым принципиальным вещам я с ним не соглашусь, так как считаю их очевидно ошибочными.

“-О свободе печати в России. “Вполне вероятно, что СМИ, прямо или косвенно связанным с правительством, даются инструкции... Но это еще не повод, чтобы кричать о возвращении к старым методам. Могло ли какое-то иное мнение звучать при Сталине или Брежневе?”

Спасибо, утешили насчет Сталина и Брежнева, но когда СМИ становятся поголовно “прямо и косвенно связанными с правительством и им даются инструкции, то это означает только одно: отсутствие принципиально важного института гражданского общества – независимого от власти совокупного плюрализма СМИ. Но именно этот институт обеспечивает реальную подконтрольность обществу государственно-бюрократического аппарата, а потому без него просто не может быть реальной демократии.

“-О Чечне. “ Проблема Чечни появилась не вчера, и создал ее не Путин. Этой проблеме 220 лет... Она периодически возвращалась. Огонь разгорелся с еще большей силой, соединив самые современные технологии уничтожения с самым отсталым исламским фанатизмом”.

То, что не Путин создал проблему Чечни, не может извинять его неспособность отказаться от несостоятельных стандартных имперских схем решения этой проблемы. Тем более что сегодня все более очевидной становится лишь видимость того, что Чечня является российской. На самом же деле, мы имеем вполне корыстный (как в политическом, так и экономическом смысле) сговор правящих чеченской и российских элит. Первые делают вид, что Чечня подчиняется федеральному центру, вторые - что они контролируют ситуацию, а в целом и те и другие создают видимость решения чеченской проблемы.

“-О демократии в России. Дрюон убежден, что “Россия не вернется к коммунистическим идеологии и структурам. . . Но по природе вещей она обязана быть авторитарной демократией”.

Проблема России и ее отличие от Франции как раз и заключается в том, что авторитарная демократия у нас неизбежно и стремительно эволюционизирует в сторону диктатуры. Это связано с тем, что авторитаризм, скажем Де Голля, опирался на незыблемые и мощные демократические институты. Авторитаризм же российских лидеров (в том числе и Путина) опирается на монопольную политическую и экономическую власть вполне определенных элит (которых легко перечислить даже по фамилиям) при полном отсутствии в России реального демократического опыта и институтов гражданского общества.

Не может не удивлять меня и великодушная снисходительность Клары Рукшиной к оппонентам Путина:

“Они искренне, на самом деле, не понимают, что ПОЛИТИКА ИСКУССТВО ВОЗМОЖНОГО, что от коррупции, от засилья чиновничества, от бедности, от множества язв в жизни страны невозможно избавиться в одночасье, по мановению волшебной палочки”.

Но ведь на самом-то деле проблема Путина не в том, что он не может освободить нас от проблем в одночасье, а в том, что он предлагает рецепты, которые уже не раз демонстрировали свою несостоятельность. А потому и не вселяется в нас вера, что от вышеперечисленных проблем мы избавимся хотя бы в отдаленном будущем. Поэтому с этой точки зрения я никак не могу поверить в путинский дар предвидения, который видится Рукшиной.

Взять хотя бы проблему коррупции. Для меня очевидно, что уровень коррупции в обществе прямо пропорционален степени влияния государственных чиновников на общественную экономическую и политическую инициативу. И что коррупция является “генетическим” признаком государства, построенного по классическим для России схемам, которые столь усердно сейчас воспроизводит Путин. Реальный эффект в борьбе с коррупцией может принести только тогда, когда государство подконтрольно обществу и обслуживает его, а не наоборот, как это обстоит у нас.

“Президента В.В.Путина упрекают в том, что он, якобы, сильно преувеличил опасность, испугался и потому поторопился засадить Ходорковского в тюрьму. В этой связи приведу отрывок из моей статьи о Бёрке (N 440) : “Бёрк всегда предпочитал максимально обезопасить свою страну, да и, по возможности, весь мир. Его убеждением было: “ Когда горит дом соседа, не худо полить водой и свой собственный. Лучше оказаться предметом насмешек из-за чрезмерной осторожности, нежели разориться из-за чрезмерной уверенности в своей безопасности”. Не могу удержаться от комментария: в сходных ситуациях не боится насмешек и даже обвинений в трусости и слабости Президент России В.В. Путин”.

Пардон, но Путина обвиняют не в том, что он поторопился засадить Ходорковского, а в том, что он сделал это цинично используя ручное” государственное судопроизводство.

Я не берусь оправдывать Ходорковского, я только твердо уверен, что сколь бы ни был циничен преступник, это не оправдывает циничные методы борьбы с преступностью. Потому что именно тем и отличается цивилизованное общество от преступного сообщества, что в отличие от последнего вершит праведный суд.

А потому одинаково общественно опасным является как цинизм преступника, так и цинизм государственника, попирающего принципы независимого правосудия.

Ведь в результате не только я, но и многие другие уже не могут быть уверенными в справедливости осуждения Ходорковского. Не случайно по данным аналитического центра Юрия Левады в среднем около четверти россиян настаивают на том, что действия властей в данном деле не законны, около 45% считают их произволом, пусть даже ему придана видимость законности. Не меньше и число тех, кто убежден в стремлении властей добиться обвинительного приговора Ходорковскому и Лебедеву любыми, в том числе и не правовыми методами.

Уж больно лубочно представляли нам его образ как врага народа, вознамерившегося продать Родину проклятым империалистам. Настолько лубочно, что невольно вспоминаешь разоблачительные компании в СССР 30-х годов прошлого столетия, в ходе которых также использовались ужасающие подробностей о “злодеяниях и злонамерениях империалистических наймитов”.

Вообще меня повергает в полную печаль то обстоятельство, что согласно версии близких к правящим кругам идеологов и государственных пропагандистов, один Ходорковский был способен продать всю мою многострадальную Родину.

Еще более гложут меня сомнения в праведности произошедшего, когда я вижу, как беспардонно пользуются своей монополией на власть нынешние российские элиты. У меня закрадывается подозрение, что они лишь выдают защиту своих личных капиталов и интересов за “печение об Отечестве”, а борьбу с конкурентами (в том числе и Ходорковским) за отстаивание интересов России.

А потому сколь бы ни симпатичен или не симпатичен нам был образ Михаила Борисовича, главное по чему был нанесен удар делом ЮКОСА доверие людей к власти. Она вновь подтвердила, что основывается на произволе, как это было всегда в России. И потому мне эта власть глубоко не симпатична. Как не симпатичен и любой политический лидер, которому возводится в достоинство то, что он лишь повторяет несостоятельные и неконкурентоспособные схемы управления страной.