ДВА ПЕРЕВОДЧИКА
07-03-2006В выпусках журнала “Лехаим”, среди массы хороших материалов, резанулa глаз статья израильского автора и переводчика Марьяна Беленького “Тетя Соня и Салах Шабати” http://www.lechaim.ru/ARHIV/161/israel.htm
Поразился в первую очередь неприкрытой враждебностью к нашим землякам. “Тети Сони и дяди Яши здесь оставляют весьма жалкое впечатление. Сидят они здесь у своих телевизоров, включенных на русские каналы, мало чего понимая в происходящей вокруг жизни... На улице их сразу видно по затравленному взгляду, сгорбленному силуэту, шаркающей походке. Дурацкая совковая одежда; значки, нацепленные на пиджаки, которых здесь никто не носит; потертые очки устаревших моделей с нацепленными щитками от солнца... Тащатся они со своими палочками и кулечками по палящему солнцу, проклиная “этих местных, которые только и думают, чтоб их объегорить”. Подобное писать в Израиле неприлично не только по-русски или на иврите, но даже вставлять в тексты третьесортных сатириков. Оголтелые израильские политики в нынешнюю горячую предвыборную пору поостереглись разбрасываться столь сочными анти-олимовскими текстами ненависти, как это делает автор-самоненавистник.
Впрочем, сам текст Марьяна Беленького, похоже, написан “мало понимая в происходящей вокруг жизни” и является хорошим образцом русского эмигрантского захолустья. Материал отличается явной маргинальностью для современного Израиля. Глубокомысленные замечания, вроде“Анекдоты и шутки про Хаима и Абрама в Израиле не в ходу. Имитацию “еврейского” акцента здесь тоже не воспримут” хорошо бы снабдить замечанием “по мнению автора”. Равно как и широкие, однако неверные культурологические обобщения “клейзмерская музыка - не очень-то напоминает широко известные в России фрейлехс, а уж основной поток израильской музыки... ничего общего с музыкальной культурой евреев Восточной Европы не имеют”. Кому-то даже “Русское поле” Яна Френкеля или “С чего начинается родина” Матусовского и Баснера напоминают фрейлехс, а кому-то израильская музыка не напоминает. О вкусах не спорят, а тем более давно уже не навязывают их так категорически.
Псевдоисторические обобщения автора тоже явно устарели “Отцы-основатели, идеологи страны выдвинули теорию Нового Израильтянина, свободного от “рабской психологии галута”, а заодно и от всей “галутной” культуры. Тысячелетнюю историю евреев Восточной Европы следовало забыть раз и навсегда, как страшный сон, и начинать новую культуру с нуля... Резервы культуры для Нового Израильтянина следовало черпать у арабов”. Сегодня в Израиле повсеместно усваивают общепринятую в мире политкорректность. Израильское общество отказалось от старых моделей социалистического реализма, признав вклад всех общин и всех культур в создание Еврейского государства, а категорические инвективы 40-50-х годов, если и вспоминают, то с осуждением. “Израильская культура базируется на совершенно иных эстетических принципах, чем культура евреев Восточной Европы... Израильтяне не знают старых еврейских анекдотов, и рассказывать их им бесполезно, поскольку сам образ еврея российского анекдота - хитрого, жадного, себе на уме, противостоящего властям, ничего не говорит израильтянину, не опирается на его жизненный опыт”. И здесь автора, гордящегося своими переводами израильского сатирика Эфраима Кишона, необходимо поправить. Анекдоты российские очень даже в ходу среди израильтян, а комический персонаж популярного сатирического телешоу кассирша Люба завоевала огромную популярность. Понимание анекдотов зависит от их адекватной адаптации, хорошего перевода и умения рассказывать.
Времена идеализации израильтян тоже давно отошли в прошлое. Образ “хитрого, жадного, себе на уме, противостоящего властям” как раз вовсю используется израильской сатирой, в том числе тем же Кишоном, которого Беленький переводил. Да и заявления, вроде “писателю невдомек, что в Израиле по блату не уклоняются от армии, а устраиваются в боевые части” тоже страдают чрезмерной самоуверенностью. Полистав израильские газеты нетрудно прийти к выводу, что здесь вовсе не милитаристское общество и всякое бывает. Уверенность Беленького, якобы “Шолом Алейхем отнюдь не является популярным писателем в Израиле, а уж о Михоэлсе здесь не знают даже выпускники театральных училищ”, выдает лишь неосведомленность автора. За последние 15 лет в Израиле вышло два новых перевода Шолом-Алейхема на иврит, занявших почетные места в рейтинге книготорговцев. Дочь великого еврейского артиста Нина Михоэлс, преподаватель самого престижного израильского театрального училища Бейт Цви много сделала, чтоб увековечить память своего отца. Впрочем, Беленький – весьма плодовитый автор и не ограничивается оскорблением русскоязычной общины Израиля, а старается уязвить представителей других израильских меньшинств тоже. Несколько лет назад он работал в какой-то русской газете, то ли “Наша страна”, то ли “Новости Недели”, и опубликовал там заметку, в которой предлагал разные творческие методы по решению “арабского вопроса” - в частности, призывал стерилизовать арабов ребенка и т.д. Человеконенавистнические статьи дошли до прокуратуры. В ивритской прессе появились об этом статьи, и Беленького из газеты выкинули. Во многих русских редакциях велено было провести собрания, где излагалась эта история в качестве предостережения. Некоторое время Беленький, во всяком случае, под своим именем, в русской израильской прессе не появлялся. Потом стал вылезать с “юмористическими” заметочками, но арабов трогать опасался. Однако ненависть нашла себе новый объект – русскоязычных репатриантов.
Александр Крюков, чьи переводы Кишона Марьян Беленький вспоминает вместе со своими, приводит Беленького как пример расиста в израильской литературе. (Александр Крюков (Москва). “Русим”, “грузиним” и другие евреи Корни №19, замечательная статья про расистские стереотипы в израильской словесности).
* * *
Обо всем этом можно было бы не писать, но с профессором иврита Еврейского университета в Москве Александром Крюковым у меня связана особая история.
В начале 80-х мне пришлось немного поработать для израильского правительственного агентства. Тогда, впервые после разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем, на Международной выставке книги в Москве открылся израильский павильон. Израильскую делегацию на ярмарке возглавлял активист алии из Беер-Шевы Давид Сорек, много сил отдавший помощи репатриантам из СССР. С 1957 года, когда Сорек возглавлял израильскую делегацию на исторический Международный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Еще с тех пор Сорек много лет сотрудничал с Бюро по связям с советским еврейством, еще известным как “Натив”. В конце 50-х он служил в израильском посольстве в Москве и был лишен дипломатического статуса за слишком тесные контакты с евреями, не понравившиеся советским властям.
Израильтяне организовали на ярмарке охрану павильона, куда набрали русскоговорящих молодых евреев, имевших иностранные паспорта. Впрочем, охрана была своеобразная. Нас инструктировали отводить глаза, если посетители будут брать книги со стендов и уносить их с собой. Более того, нам полагалось следить, чтоб книги на стендах не исчезали. Персонал постоянно возобновлял экспозицию. Книги и другие материалы должны были остаться за железным занавесом, где них был огромный спрос.
Разумеется, с советской стороны выставку тоже “охраняли” люди из спецслужб. Среди них запомнился худощавый человек примерно моего возраста с пытливым взглядом, распоряжавшийся охранниками. Он с откровенным интересом нас рассматривал и выделялся на фоне неулыбчивых московских лиц. Персоналу павильона было странно, что гебисты тоже “не замечали”, что посетители уходят с книгами.
Уже после падения СССР я попал в Израиле на встречу в профессором иврита Александром Крюковым, и я его узнал. Замечательный знаток иврита, бывший старший сотрудник Института социологических исследований АН СССР (говорят он даже консультировал ЦК КПСС по израильским делам) он всегда оставался другом нашей страны, симпатизировал еврейскому народу. И когда его великолепный иврит и огромные знания оказались востребованными в Москве не только на Старой площади, он без колебаний отдался любимому делу – преподаванию и переводам с иврита. Александр Крюков познакомил российского читателя с творчеством Амоса Оза, Эфраима Кишона, Этгара Керета, Йосла Бирштейна и многих других.
Причудливыми путями бывший “востоковед в штатском” оказался преданным другом нашего народа, отлично разбирающимся в нашей жизни и культуре. Зато бывшего еврейского юмориста, судя по его последним текстам, – ну никак не назовешь горячим филосемитом или даже знатоком израильской жизни.
* * *
Перечел я еще раз текст Марьяна Беленького и подумал, что может, быть я впадаю в непростительную для критика ошибку, путая автора и его лирического героя. Кто знает, может быть от явно выдуманного эпизода с японским послом, якобы по незнанию вручившем израильским коллегам антисемитские “Протоколы сионских мудрецов” вплоть до насмешек над стареньким репатриантом, конспектирующим понравившуюся статью в газете, речь идет о сатирическом скетче. Может быть автор, писавший тексты о тете Соне для Клары Новиковой вышел на сцену в сатирическом образе пересаженного на израильскую почву “совка” (как он сам выражается), шовиниста хама и самоненавистника, перелицевавшего привезенные национал-патриотические идейки на урра-сионистский лад.
Чем черт не шутит, возможно, Беленький решился последовать примеру Жванецкого, от писания скетчей для других перешедшего к исполнению собственных произведений и создавшего одноименный персонаж, сильно отличающийся от автора. Об этом могу засвидетельствовать сам, поскольку пришлось как-то в Израиле по душам беседовать с Михаилом Михайловичем Жванецким. Если так, то остается лишь снять шляпу перед силой реализма Марьяна Беленького. Вот только поймут ли его? Известно ведь, что нет пророка в своем отечестве, а поди окажется прав и израильтяне действительно не воспримут русского юмора.
Все права принадлежат Михаэлю Дорфману (с) 2006
© 2006 by Michael Dorfman. All rights reserved.