НЕМЕЦКИЙ ДОТ И ШИРОКАЯ ГРУДЬ МАТРОСОВА

В. Батшев обрушивает на В. Иванова Л. Ларского

Господин-товарищ Иванов очень мило прошелся по моим словам о “подвиге уголовника из штрафбата А.Матросова, ничем не опровергнув мои слова, а только подтвердив их. В дополнении к сказанному приведу обширную цитату из своей книги “Власов” (том. 3.. Франкфурт-на-Майне, из-во “Мосты”, 2004).

Я не знаю лучшего изображения маразма и безумства советской армии во время советско-германской войны, чем в сатирическом романе Льва Ларского “Мемуары ротного придурка”. Советский Швейк, ротный писарь, на собственном примере показывает все негативные стороны не только армии т-ща Сталина, но и всей советской жизни.

И одновременно с художественными достоинствами произведения, оно документально. Не только названиями мест событий и подлинных действующих лиц. Но реалиями ощущений того времени.

Лев Ларский устами своего героя рассуждает

…Теперь перехожу к прямому влиянию придурков на массовый героизм. Хочу напомнить читателям, что, называя массовый героизм важнейшим фактором победы. Верховный Главнокомандующий Генералиссимус Советского Союза товарищ Сталин подчеркивал при этом, что массовый героизм Красной армии - совершенно новое явление в истории, свойственное лишь советскому общественному строю.

Суть массового героизма выражают слова популярной советской песни:

"Когда страна прикажет быть героем,
У нас героем становится любой..."

Что касается боевых потерь, то - чем выше боевые потери, тем, следовательно, шире охват личного состава массовым героизмом. Поэтому ответственность за высокий процент боевых потерь с командования снималась. Ежели солдаты сами прут на рожон из патриотических побуждений, стремясь отдать свои жизни за Родину и лично товарища Сталина, то почему командир роты и комбат должны под трибунал итти?

В нашей 2-й стрелковой роте перед форсированием Одера 51% личного состава на массовый героизм списали: командир роты спьяну ночью не сориентировался в обстановке, в результате чего солдаты окопались спинами к врагу. А немцы на рассвете вдарили из пулеметов - полроты как не бывало: кто в "наркомзем" отправился, кто - в "наркомздрав", оставшиеся отступили.

На массовый героизм не только роты списывали, а целые армии. К примеру, под Керчью 16 армия полегла в 1942 году. Когда мы в 1944 году наступали, жуткая картина предстала перед глазами, по сравнению с которой верещагинский "Апофеоз войны" - где изображена целая гора черепов - ничто. ...На голой холмистой местности до самого горизонта как будто траву скосили косой: но то была не трава, а цепи красноармейцев, скошенные пулеметным огнем фашистов.

Перли прямо в лоб на пулеметы - во весь рост, плечо к плечу, - под воздействием политорганов, ПФС и "славного горючего".

Десятки тысяч полегли там “За Родину, за Сталина”. “Массовый героизм - любой ценой” - таков был подход ставки и политорганов к данному вопросу, а что касается потерь - так война не на жизнь, а на смерть.

- Война все спишет! - говорили придурки, списывая личный состав 16 армии в расход по причине проявленного им массового героизма.

Вот тут мы и подходим к влиянию фантазии ротных придурков, в частности писарей, на массовый героизм в подразделениях. Дело в том, что данные по массовому героизму представлялись в политчасть батальона.

(Кстати, и поныне во многих исторических трудах невообразимые потери советских войск объясняются исключительно массовым героизмом. Когда требовала обстановка, для поддержки массового героизма использовались войска НКВД, открывшие огонь по отступавшим частям - как это имело место при обороне Сталинграда.)

А на основании батальонных сводок мой кореш Мироненко, придурок при полковой политчасти, составлял "Отчет о политико-моральном состоянии личного состава 323 Гвардейского горно-стрелкового полка", который в соответствующий срок представлялся в политотдел дивизии. Дивизионные придурки в свою очередь составляли отчет по дивизии, направляя его в вышестоящие политорганы, и, наконец, придурки в Главном политуправлении на основании фронтовых отчетов составляли сводный "Отчет о политико-моральном состоянии личного состава Красной армии", который представлялся в Политбюро.

- Но при чем тут фантазия писарей? - может спросить читатель.

Во-первых, при том, что основным показателем охвата массовым героизмом являлась так называемая "награжденность" личного состава, которая выводилась путем деления суммарного количества орденов и медалей личного состава на его численность. По этому показателю о командире роты судили: достоин ли он продвижения по службе? А командир роты в свою очередь по "награжденное™" судил о работе писаря: на месте тот или надо другого грамотея подыскать, который ловчее сможет наградные листы составлять? Подвиг подвигом, но нужно уметь так его расписать, чтоб, скажем, вместо ордена не пришел приказ на медаль или вообще никакого бы приказа не последовало. Поэтому ротный писарь, чтобы не загреметь из придурков в строй, проявлял творческую фантазию при составлении наградных листов, поднимая тем самым показатели массового героизма в подразделении.

К примеру, я в бытность заштатным писарем саперной роты с помощью известной доли фантазии - чего другого, а этого мне было не занимать поднял "награжденность" до 2,9 и вывел роту на первое место в полку по охвату личного состава массовым героизмом (и следовательно, политико-воспитательной работой). В результате этого командование решило в качестве поощрения откомандировать командира роты гв. капитана Семыкина на учебу в Военно-инженерную академию. Но капитан просил оставить его на фронте, и его назначили полковым инженером, присвоив ему звание майора.

В то же время в разведроте командиры менялись, как перчатки, не справляясь с работой. И все потому, что у их писаря Коли Серегина фантазия дальше пресловутого "взятия языка" не шла. Коля сменил перо на штык, и новый придурок оказался более смышленым: разведрота по '"награжденности" стала наступать нам на пятки.

Во-вторых, статусы Правительственных наград были так сформулированы, что подвиги приходилось подгонять под установленные шаблоны, соответствующие тем или иным орденам и медалям. А тут от писаря тоже требовался полет воображения и, если хотите, отвага - поскольку ему приходилось преодолевать пропасть между утвержденным Президиумом Верховного Совета СССР статусом и фронтовой действительностью.

Вот типичный пример. Писарю надо составить наградную на рядового Иванова. Учитывая, что Иванов впервые участвовал в бою и при этом остался в строю, командир роты поначалу представляет его к медали "За отвагу", чтоб тот в следующем бою старался себя не хуже вести, если хочет орден заработать. (Два боя в пехоте редко кто выдерживал без отправки в "наркомзем" или "наркомздрав".)

Но, согласно формальному статусу, медалью "За отвагу" награждались лица, уничтожившие в бою вражескую огневую точку (то есть пулемет) или до трех солдат противника либо нанесшие врагу иные эквивалентные потери в живой силе и технике. А чтобы, скажем, орден Отечественной войны II степени получить, требовалось уже целую пушку уничтожить, или подбить вражеский танк, или захватить в плен офицера, сообщившего важные сведения, и т.д. и т.п.

Таким образом, для того чтобы рядовой Иванов получил свои честно заслуженные в бою награды, писарь должен был сочинить ему какие-нибудь подвиги с обязательными патриотическими возгласами, предназначенными для инстанций, издающих приказы о награждениях (мол, штабные придурки не решатся отказать в награде, если солдат уничтожил липовую огневую точку с возгласом: "За Родину, за Сталина!")

Читатель ошибается, если думает, что ротные писаря в бою только и занимались тем, что строчили наградные. Тогда не до этого было. Лишь когда полк выходил из боя и штаб батальона спускал приказ: "К 24.00 представить наградной материал на отличившийся личный состав", придурки давали волю своей фантазии. Бывало и так: ни командира роты, ни взводных в строю не оставалось, только несколько доходяг имелось в наличии, которые даже не знали, кто в бою отличился. Но приказ есть приказ, и к 24.00 наградные в штаб представлялись. А из поступившего от рот наградного материала с описанием подвигов личного состава политчасть черпала данные для отчетов в вышестоящие политорганы.

К примеру, лично я за год пребывания в саперной роте в качестве заштатного писаря с помощью фантазии и трофейной авторучки "подавил" до 50 огневых точек врага, подорвал на минах в общей сложности три артиллерийские батареи, дивизион танков типа "Тигр", несколько автоколонн с пехотой противника, уничтожив и взяв в плен до батальона фашистов. Вот на что был способен всего один ротный придурок!

Но в полку-то не одна рота имелась, а больше двух десятков, и в каждой свой придурок находился, который тоже фантазировал как мог, повышая, с одной стороны, "награжденность", с другой - потери врага. У моего кореша Мироненко, придурка при полковой политчасти, по отчетам выходило, что наш гвардейский горно-"ишачиный" полк за каждую боевую операцию в среднем уничтожал и брал в плен до двух фашистских дивизий.(Поскольку массовый героизм присущ лишь Советскому социалистическому обществу!)

Общеизвестно, что в Красной армии помимо массового героизма существовал и героизм личный, которого - я это особо подчеркиваю - моя теория не касается. Целая дивизия Героев Советского Союза сражалась на фронтах Великой Отечественной войны, однако и к личному героизму придурки иной раз тоже прикладывали руки.

Взять хотя бы подвиг рядового Александра Матросова, известный всему миру. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза (посмертно) рядовой Матросов закрыл своей грудью амбразуру вражеского ДЗОТ'а и обеспечил успех боя, пожертвовав своей жизнью.

Но, не подвергая ни малейшему сомнению личный героизм рядового Матросова и отдавая дань его бессмертному подвигу, все же рискнем задать вопрос: В саперной роте мне не раз приходилось иметь дело с вражескими ДЗОТами - разумеется, уже с пустыми, оставленными фашистами, - я их срисовывал и обмерял по заданию дивинженера подполковника Рязанова. Так что я интереса ради пробовал бросаться на амбразуры различными частями тела.

Думаю, читатель сам убедится: для закрытия амбразуры ДЗОТ'а потребовалось бы целое стрелковое отделение в составе 5-6 солдат. Причем это лучше было бы не грудями сделать - чтоб головы не мешали, - а, наоборот, задами, поглубже усевшись на край амбразуры, как на скамейку, и плотно сдвинувшись, чтоб закрыть доступ света в ДЗОТ.

Конечно, все отделение геройски погибло бы... Но ДЗОТ был бы блокирован, что позволило бы пехоте продвинуться вперед.

Впоследствии мне довелось видеть картины и рисунки, изображавшие подвиг Матросова: амбразуры на них были нарисованы с вопиющим нарушением немецкого устава инженерной службы и подогнаны под шири груди героя.

Вот к чему привело недомыслие придурков, составлявших наградную...