ОДИНОЧЕСТВО

Литературная мистификация

Представляем эссэ одного из победителей конкурса, представившего стихотворение Ивана Бунина "Одиночество". Был подан какой-то шальной голос "против". Но мы всей душой - "ЗА"

- - - - - - - - - - - - - - - -

За Книппер к восьми обычно заезжал либо Немирович, либо Данченко. От них пахло дорогими сигарами и клопами "Мартин Реми".

— Не скучай без меня, дусик, — Ольга Леонардовна поправляла Антону Павловичу галстук, — впрочем с Букишончиком тебе всегда хорошо.

— До свиданья, милый, — обращалась она к Бунину.

Бунин целовал ей руку, и артисты уходили. Чехов не отпускал Ивана Алексевича до её возвращения.

Бунин переживал трудный период — три подряд любовных увлечения окончились трагично.

Сначала любимая Варя Пащенко вышла замуж за бунинского приятеля Бибикова. "Всё дрожит внутри, потому что знаю, знаю, знаю, что больно мне будет, что всю ту нежность, глубокую нежность, которой перепоняет мне сердце разлука с тобой — истомит твоё молчание, а потом оскорбит неправда. Ах, эта неправда! Вся душа моя встаёт на дыбы! И ни одно моё-то желание не исполнялось никогда, не перечесть те минуты, которые пришли именнно тогда, когда ждал их - всегда обещание, как ребёнку, и неисполнение всегда..." (Из письма Варваре Пащенко)

Затем двухлетний бурный роман с Катериной Лопатиной. "Ох, если бы Вы знали, каким счастьем захватило мне душу это внезапное прикосновение Вашей близости... О, Катерина Михайловна, - не забуду я этого до гробовой доски, не прощу себе до могилы, что не умел я взять этого и не могу не простить Вам всего, что только не превышает моих сил. И образок Ваш. Вы благословили меня и знайте, что уже не было для меня ничего в ту минуту в жизни. Все страдания мои, все злобы и порывы моей души приклонились в то мгновение, и если бы было это в час вечной разлуки со всем, что дорого и радостно..." (Из письма Екатерине Лопатиной)

Наконец, внезапная женитьба на юной красавице Анне Цакни и тут же, внезапный развод, маленький сын, с которым видеться запрещено. "Дело решённое. Ни ласкового слова, никаких отношений, ни взглядов — словом, совсем, совсем чужой, выброшенный. Иногда думаю, что она сумасшедшая, иногда, что это зверь в полном смысле этого слова... Прощай. Подумай обо мне и помни, что умираю, что я гибну — неотразимо. Как я люблю её, тебе не представить..." (Из письма брату Юлию)

Бунину нужно было выплакаться, выговориться, ему явно требовалась помощь врача-психотерапевта. Чехову, который в своей давнишней короткой медицинской практике никогда не пользовался ничем более сложным, чем клистирная трубка, это льстило.

— Н-да... — пробормотал Чехов, в который уже раз выслушав сбивчивый рассказ ночного товарища, — все бабы дуры.

И, помолчав, без видимой связи прибавил:

— По-моему, сочинив рассказ, следует вычеркивать его начало и конец. Тут мы, беллетристы, больше всего врём... И короче, как можно короче надо сочинять.
Ну-ка, почитайте мне что-нибудь из вашего последнего.

— Рассказов я этим летом не писал, — Бунин замялся, доставая из кармана тонкую тетрадку — есть всего несколько стихов.

— Ну тогда давайте ваш стишок, ­— Чехов поставил на столик между креслами два высоких стакана и бутылку нюи.

Погас за околицей лес,
Предвечернею синью намок.
Листья падают с низких небес —
Все в прожилках мерцающих строк.
Глядя в тёмно-лиловую даль,
Я слезами заплачу едва ль.

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно.
Сыро. Грустно. И дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...

Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
Воротись, я сроднился с тобой!”
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Ты ушла за зеркальную грань,
Опрокинув с окошка герань.

Ты благословила меня,
Не дрогнуло сердце твоё.
В осколках тоскливого дня
Тускнело счастье моё.
Я навеки останусь с тобой
До самой доски гробовой.

—Отличный пример, — Чехов разлил вино в стаканы, — первую и последнюю строфу можно без сожаления выбросить. Деткам в классах будет легче учить, если вдруг... в классики выйдете, — он мягко засмеялся над собственным каламбуром, потом закашлялся и сделал глоток.

— Ну, допустим, вычеркну, а что потом делать с окончанием: "грань — герань".

— Действительно, нехорошо, — Чехов задумался. — Может всю эту срань тоже того..— он махнул ладонью, как ланцетом, -— удалить?

— Это же шестистопный амфибрахий! — вскричал Бунин

— Тогда заменить, — Чехов миролюбиво улыбнулся, встал, подошёл к камину, где уже лежали приготовленные поленья и чиркнул длинной спичкой

— На что заменить? — Бунин смутился и забормотал: "Ушла за за зеркальную грань... за зеркальную грань... за зеркальную грань"

— Не знаю, никогда стихов не писал, — ответил Чехов, скрывая зевок, — от этой "зеркальной грани" за версту символизмом веет. А мы ведь с вами реалисты, да? Вот и напишите кратко и ясно. Так, чтобы весь смысл в двух строчках уместился. Впрочем, дайте-ка вашу тетрадку, у меня появилась идея.

Бунин следил за быстрым чеховским пером. В одну минуту всё было кончено:

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...

Cегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
Воротись, я сроднился с тобой!”
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

Какую собаку, Антон Павлович, о чём вы? И почему мольберт?

—Так вы ведь в Одессу возвращаетесь, Букишон. С кем я буду долгие зимние вечера коротать? Моя венгерочка, сами видите, дома не ночует. Собака, вино, камин - что ещё нужно человеку? А неплохо было бы устроить небольшой мистификасьон - вы публикуете этот стишок с посвящением Нилусу и потом, когда книжка выйдет, раскрываете соавтора, — Чехов снова рассмеялся. — Пусть Петру Александровичу стыдно станет — он ведь моего портрета так и не кончил.

* * *

Через десять месяцев Чехов умер. Портрет Чехова кисти Нилуса остался неоконченным. Бунин не успел никому рассказать про эту ночную историю. А после того, как великий князь Константин Константинович, президент Российской академии, в рецензии на бунинский сборник "Стихотворения 1903-1906 г." раскритиковал произведение ("...Реализм иногда оказывает автору плохие услуги, доводя чуть ли не до цинизма. Конечно, не всегда наш жизненный путь усеян радостями, но если их заменяют невзгоды, то лучше лишний раз промолчать, чем описывать свои неудачи в стихотворениях, подобных прозаическому "Одиночеству"), упоминать участие в нём Чехова стало и вовсе неудобным. Лишь опытный читатель может сегодня без труда разглядеть руку Чехова в последних двух строчках - в них хорошо знакомый, доведеннный до совершенства, лаконизм и умение передать смятенность человеческих чувств одной совсем как будто бы "посторонней" фразой.