ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ ЮБИЛЕЙ ГРЯДЁТ...

К истории издания “академического Булгакова

У нас издавна полюбили праздновать юбилеи больших и маленьких писателей, произносить неискренние хвалебные речи и казенные тосты. Какое раздолье для литературных Гаевых… Между тем следовало бы с вниманием отмечать и даты этапных литературных событий, иногда прискорбных и маловысокохудожественных, но памятных и важных для судеб писателей и их книг, для истории общественного сознания. Понятней будет, откуда мы вышли и к чему пришли.

Один такой юбилей грядет осенью. Двадцать лет назад, 6 сентября 1987 года в партийно-директивной тогда газете “Советская Россия” появилось открытое письмо известных ученых-филологов И.Ф. Бэлзы (глубоко уважаемого мною Игоря Федоровича просто ловко обманули, сыграв на его интеллигентской наивности и патриотизме) и О.Н. Трубачева и по чьей-то лукавой подсказке примкнувшего к ним и тогда уже исписавшегося, изнывавшего от болезненно распухшего самолюбия писателя-“генерала” Ю.В. Бондарева, требовавших закрытия булгаковских архивов от учёных же ради немедленного создания (кем и как?) тогда и теперь невозможного полного академического собрания сочинений М.А. Булгакова. Удивительны кем-то из закулисных фигур насмешливо написанные намеренно суконные пассажи: “Наше время настоятельно требует незамедлительного издания именно такого фундаментального академического издания. Трудно понять, почему до сих пор издатели не приступили к нему. Его ждет наш народ”.

Он его и по сей день ждет. Не только не издано ничего к юбилейному булгаковскому 1991 году, когда примкнувшая к авторам письма архивист Л.В. Тиганова всерьез хотела это очень нужное народу собрание сочинений завершить (?!). Нет и не было никакой официально утвержденной редакционной коллегии, на которую ссылаются Тиганова и авторы письма. Никогда она не собиралась. Зато данное директивно-доносительное письмо перекрыло все пути к созданию академического собрания сочинений М.А. Булгакова, в результате и поныне невозможного.

Причём характерен иезуитский цинизм этого “сценария”: всё хитро делалось и делается чужими, то есть нашими руками, начиная со знаменитого открытого письма. Вот мы и получили то, что имеем сегодня.

С появления письма в газете “Советская Россия” прошло двадцать лет. В Институте мировой литературы РАН за это время с большой помпой созданы и тихо ушли в небытие целые две булгаковские группы, правдивого отчета о реальной работе которых так никто и не дождался. Нет сколько-нибудь внятного объяснения тому простому, как грабли, факту, что в группы эти были набраны люди, и по специальности, и по уровню своему не способные работать в академическом институте и заниматься сложнейшей булгаковской текстологией, да они и занимались совсем другим: носили взад-вперед для видимости и формального отчета третьи экземпляры своих старых популярных книжек о Булгакове, зато с помощью высоких покровителей успешно защитили в институте по этим не шибко ученым книжкам докторские диссертации и стали профессорами”.

Результат многолетней работы двух булгаковских групп в ИМЛИ под сенью вышеупомянутого директивного письма виден невооруженным глазом. Нету пока не только ни одного опубликованного, не существует в природе ни одного подготовленного тома уверенно упомянутого в письме академического собрания сочинений писателя, как нету в наличии и академического Маяковского, академического Шолохова и академического Розанова. Архивы Булгакова продолжают оставаться закрытыми для ученых, а профессиональные говоруны, вышеупомянутое письмо изготовившие и в своих целях обнародовавшие, все это немалое время вдохновенно рассказывают нам басни Лафонтена о бурно ведущейся работе над “академическим Булгаковым”.

А народ все ждет…