ПОСИДЕЛКИ С ТАЛМУДОМ

Талмуд рассказывает о том, как рабби Гамлиэль и рабби Йехошуа посрамили античного философа. В ответ на каверзный вопрос по зоологии, рабби сразу дали правильный ответ стихом из Торы. Философ, потративший на поиски ответа семь лет, так расстроился, что пошел биться головой об стенку. Это первое в истории упоминание присловья «биться головой об стенку».

«За просмотр денег не берут»,- говорим мы, не подозревая, что пословица эта пришла из еврейского языка – фар кукен золт мен нит кеин гелт. Большинство пословиц в идише, взято из талмудических историй. В одной из них рассказывается об еврее, затеявшим тяжбу с соседом, построившим дом, из которого можно смотреть на его поле и заглядывать ему в окна. «Молчание – знак согласия» - гешвиген из ойх геред тоже из Талмуда, где молчание в суде рассматривалось, как согласие. Даже «стены имеют уши» прямиком из того же Талмуда, хотя как раз здесь еврейский народ не согласен с древним сводом. «Глухой, как стенка» – говорят евреи там, где русские скажут «глухой как пень». Не беда. Почти нет в Талмуде ни одного утверждения, на которое где-нибудь в другом месте не было бы его противоположности. Качество это хорошо известное всем исследователям фольклора. Даже пришедшее в последнее время в русский язык американское выражение «все решает итоговая строка», в английском языке не из мира бизнеса, а из идиша ди ундерште шурэ. В идиш выражение пришло из Талмуда. По древним еврейским правилам делопроизводства, сумма проставлялась в начале и в конце документа. Если они не совпадали, то решающую силу имела сумма в конце.

* * *

Разумеется Талмуд не только сборник анекдотов и забавных афоризмов. Мудрецы наши, блаженна их память, сидели, толковали, учили, записывали. Следующие поколения пытались понять их, сохранить каждую крупицу информации. Так слой за слоем веками создавался замечательный корпус еврейского закона, да и сборник всего на свете, о чем толковали наши мудрецы. Будучи необыкновенно творческими людьми, они резали, кроили, комбинировали и изменяли текст Писаний, а когда не хватало аргументов, то не стеснялись дописать неясный эпизод, называемый мидраш. В иудаизме их тексты считаются боговдохновенными и они не просто канонизированы наряду с Торой, но и Тора в иудаизме не представима без Талмуда. Длинные ряды талмудических сочинений на непонятном языке, еще менее понятная для непосвященного система преподавания, огромные трудности, которые приходится преодолеть взрослому сформировавшемуся человеку, чтоб войти в так называемый «мир Торы» - все это отпугивает. Да и «Мир Торы» сегодня неблагосклонно относится к попыткам понять иудаизм снаружи. Считается, «чтоб понять надо стать»,т.е.быть внутри процесса понимания, а всякая возможность другого постижения отвергается. В прошлых поколениях было много евреев, вышедших из традиционной среды. Они не разделяли иудейских ортодоксальных ценностей, часто крепко недолюбливали ортодоксальный образ жизни и мысли, однако понимали их жизнь и могли на равных толковать с религиозными евреями. Сегодня этого нет, и в религиозных кругах господствует мнение, что лучше полный неуч, чем тот, кто пытается понять иудаизм, не став набожным. В чем-то они правы. Еврейская ученость действительно целый мир, и постижению секретов Талмуда отдают всю жизнь. Мудрость Талмуда действительно заслуживает этого.

* * *

Вероятно, самый известный отрывок из Талмуда мы услышали еще в пионерском детстве. В популярной исторической книжке было о палестинском мудреце, сказавшем «Если я не сам для себя, то кто для меня. Если я только сам для себя, то кто для меня. И если не сейчас, то когда?». Слова «палестинское» тогда еще не воспринималось в штыки, как антисионистская вылазка. Наоборот, тогда еще сионистов по старинке кое-где называли палестинофилами. Позже мы узнали, что и знаменитое «не желай другим то, что не желаешь себе» тоже принадлежит ему и звать его Старый Гилель. Со временем оказалось, что история несколько сложней. Пришел к Гилелю чужеземец и попросил рассказать о смысле еврейства, пока тот простоит на одной ноге - гласила популярная сионистская брошюра. «Не желай другим того, чего не желаешь себе. Вот и вся Тора» - сказал мудрец. Здесь все заканчивалось, поскольку это и было важно сказать брошюрке. Еще позже оказалось, что Гилель продолжал «все остальное – толкования». Правильные толкования наш тогдашний нас
тавник по иудаизму считал самым важным. Оказалось еще, что чужеземец побывал до того у другого великого учителя с тем же, и тот прогнал его в гневе. Мы не удивлялись, потому, что все известные нам учителя иудаизма тоже прогнали бы наглеца. Позже оказалось, что в каноне есть еще одна фраза «Иди и учись» - именно это и было главным во всем деле. Так и жили бы мы в уверенности, что знаем самый известный отрывок полностью, но что-то мешало. Ведь все, что мы знали о иудаизме подсказывало, что не стал бы Старый Гилель вот так запросто толковать с чужеземцем-гоем о сокровенных вещах. Не стал бы даже ради удовольствия дать наглецу банальный совет «учиться, учиться и учиться». И мы открыли соответствующий том Талмуда. Сквозь дебри трудностей арамейского текста добрались до интересующего отрывка. Все было верно. И «не желай другому…», и всегда актуальный совет вэ’идах зиль у’гмор «а дальше, иди и учись». Сюрприз ожидал нас не в конце, как водится, а в начале. Потому, что чужеземец-то оказался и не чужеземцем вовсе. Пока он стоял на одной ноге, Гилель не только объяснил ему откровенный смысл Торы, но сначала принял его в еврейство. Без очереди, без унизительного допроса в раввинской комиссии, без нудного курса по гиюру, без длящейся годами бюрократической волокиты, без обязательного «подарка», а то и откровенной взятки раввину или его служкам. Принял и даже не потребовал, чтоб жена разделила холодильник на мясной и молочный, надела чулки на ноги, а парик на голову; чтоб русская теща стала зажигать свечи в канун субботы. Без всего того, что надо пройти в современном Израиле, чтоб вступить в иудейскую общность. Оказалось, все эти освященные многочисленными гербовыми печатями правила не обязательны, а то и вовсе не имеют к иудейскому закону и Талмуду никакого отношения. И тогда нас окончательно оставило царящее в сионизме антисемитское убеждение, что Талмуд – наследие позорного изгнания. И мы окончательно убедились в пользе чтения первоисточников!

* * *

Увидя такое, почти любой израильский школьник определенно прочтет «Притча о подгулявшей матроне». Член у нее спереди, и член сзади, а она посредине. Так и Тора, обычай у нее спереди, обычай у нее сзади, а она посредине». Фраза эта из Талмуда, из трактата «Шмот Раба», толкующую Книгу «Имена» или по-русски «Исход», выражались наши мудрецы, блаженна их память. Трудно представить, чтоб такое было произнесено в синагоге, в строгом учебном классе или на ученом диспуте в йешиве. Очевидно, рабби произнес в кругу друзей за накрытым столом в тени виноградника, сопровождая философствование обильным возлиянием доброго палестинского вина. Кстати, мудреное слово йешива происходит от простого еврейского слова «сидеть», и про наших мудрецов, благословенная их память, лучше всего перевести его русским словом «посиделки».

Мы немного слукавили, потому, что современное зайн стал мужским членом сравнительно недавно, а в старину значил «меч». И традиционное религиозное толкование аллегории про гуляющую матрону – меч у нее спереди, и меч сзади, и так и Тора, закон у нее спереди и закон сзади. Тем более, что заин (зин) не только рифмуется с судом (дин), но и для говоривших по-арамейски талмудических мудрецов-рабби слова звучали одинаково . Религиозные толковники традиционно приводят эту фразу, как аллегорию еврейского закона и неизбежного суда. Однако, они тоже лукавят. Что это за матрона, разгуливающая с двумя мечами, словно самурай какой? В самом древнем значении заин значил подвеску или вообще, что-то болтающееся, будь то меч или что другое. Такое значение тоже сохранилось в иврите, где обозначает особый стиль письма «с подвесками» ктив мезуян, как на нашей картинке. Шрифт этот применяется писцами для священных текстов и амулетов. Ведь по древнему еврейскому поверью, Бог дал еврейским буквам короны тагим или ктарим.

* * *

У евреев день начинается с вечера. Тогда в Стране Израиля спадает дневная жара над холмами, и здешний народ высыпает во дворики. Люди выносят разную снедь, разводят огонь в жаровнях, кладут на угли мясо и овощи, достают вино и пиво, рассаживаются за столами, и главное, заводят беседы обо всем на свете. Мы не сильно погрешим против истины, если скажем, что начинался Талмуд на посиделках. Ведь мудреное слово йешива – от обычного слова сидеть. Если что и изменилось за тысячелетия, то лишь в деталях. В старину за столами не сидели, а возлежали, иногда собирались на плоских крышах, как это и теперь кое-где еще заведено у палестинских крестьян. Деревни и городки стояли близко друг от друга, и запахи жарящегося мяса далеко разносились повсюду. Язычники верили, что ублаготворяют божества, питающиеся духом, а себе оставляли мясо. Евреи, христиане и мусульмане, хоть и монотеисты, а вот мелких духов они продолжают ублажать дымом и мелким угощением. Как тогда, так и сегодня по вечерам легкие дымки из мангалов далеко разносятся над осями и весями Земли Израиля.

Так было в библейские времена, когда у евреев были свои царства, так было и во времена Талмуда, когда евреи жили под римским владычеством. Войны и нашествия тогда проходили узким фронтом 10-12 километров, затрагивали в основном города. Те, кто не попадал на дороге армий, веками искавших славы и добычи по Дороге народов из Египта в Малую Азию и обратно, мог и не заметить мировых катаклизмов. Талмуд ничего не рассказывает о том, как происходили посиделки мудрецов и их учеников, как выглядела йешива.

Мудрецов и учителей Талмуда зовут рабби. Рабби - это скорей мастер, как японский сэнсей. Сегодня раввин, рав – просто знаток в еврейском законе. Ребе – хасидский лидер, а еще учитель в начальной школе. Светские евреи тоже свели роль рабби к роли служителя культа, предоставляющего ритуальные услуги. Вероятно, лишь в идише сохранилось гордое рэб ид – «Господин Еврей» – высшая форма уважения, которое могли оказать человеку. Титул рабби появился задолго до Талмуда. Знаем мы об этом из Нового Завета. «Рабби, рабби!» кричал народ Иисусу Назаретянину.

Кем они были, наши мудрецы? Поначалу они были простым народом. Правда, о себе мудрецы любили рассказывать, как о потомках и прямых наследниках духовных лидеров еврейства, по крайней мере, влиятельной партии фарисеев. На самом деле фарисеями во времена Иерусалимского храма руководили жрецы-коэны и чиновники-софрим. И почти никто из мудрецов не был из жреческого рода. Интересно, что как раз Иисус или Павел – несомненные фарисеи, жившие во время Храма с гневом, а то и ненавистью критиковали фарисейство. Хотя и не отрицали достоинств самих фарисеев «Истинно говорю я вам. Если своей праведностью не превзойдете книжников и фарисеев, не войдете в Царство небесное». Зато родившиеся через 100-200 лет после краха Иудейского царства рабби, в глаза не видевшие живых фарисеев, считали за честь быть наследниками фарисейства.

Некоторые рабби вели свой род от царя Давида. Может быть верно, а может, и нет. Все документы и родословные сгорели в огне катастроф, причиной которых были иудейские войны и восстания. Памятуя о громадных гаремах и любвеобильности иудейских царей, потомки царя Давида должны были составлять значительную часть населения тогдашней Иудеи и встречались во всех слоях общества. В страстной полемике против христианства, никто из талмудических мудрецов, однако, не усомнился, что сын простого плотника Иосифа из Назарета мог быть из дома Давидова. Есть мишна, где рабби Абей прямо говорит, что Иисус – царского рода, мекурав ле малхут.

Время составления Талмуда наступило позже, после войн и катастроф, когда настал мир и относительное благополучие. Старые сословия теряли значение, и как в детской считалке «на одном крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной...». Когда выбирали главу мудрецов в Явнэ (в русской традиции Ямна), то все же отдали предпочтение рабби Элиэзеру из знатного рода ,а не самому великому мудрецу и герою рабби Акиве, простому пастуху в прошлом. «Сидел рабби Акива, горевал и говорил: «не потому, что он сын Торы больше, чем я, а потому, что он сын людей, более знатных, чем я». Хотя в другом месте мудрецы задались вопросом: «А почему был создан всего один человек? А потому, - отвечают они, - чтобы мир поддержать между людьми, чтобы не смогли сказать друг другу, что мой отец был лучше твоего».

Первые мудрецы, называемые таннаи и заложившие основы Талмуда жили вдали от тогдашних столиц, в маленьких местечках, – Явнэ, Бейт-Джибрин, Уша, Бейт-Шаарин. Мудрецы наши любили представлять себя лидерами общин. На самом деле первые мастера Талмуда были ремесленниками, крестьянами, плотниками, кузнецами, пастухами, угольщиками, рыбаками. Многие из них были прозелитами-герами, занимавшими самую низкую ступень в тогдашнем еврейском обществе. Относятся к пришельцам в Талмуде по-разному. Как и в жизни. Иногда, опускают на самый низ «Даже в десятом поколении не войти прозелиту в состав Израиля». «Почему Тора 36 раз предупреждает против прозелита? Потому, что сущность его зла и есть основание подозревать, что он может вернуться к прежним привычкам. И в то же время рабби Йоси учил, что прозелит подобен новорожденному. Многие самые видные мудрецы наши были прозелитами – рабби Шмайя и Авталион и пользовались они большим уважением, чем первосвященник Иерусалимского храма. Мудрецы охотно принимали прозелитов в свою среду, однако им, очевидно, и в голову не приходило протестовать против неравенства в обществе. Величайшие герои первых поколений Мишны рабби Акива и рабби Меир были потомками прозелитов. Зато пресытившись излишним пылом скороспелых прозелитов, как и сегодня, считающих, что чем больше крайний, чем больше экстремистский, тем больше еврейский, уверенных в том, что обладают «единственно правильным ответом» на всю сложность мира и спешащих учить прежде, чем выучились сами мудрецы изрекали: «Прозелит, словно парша на голове Израиля».

Рабби не имел никакой реальной власти за пределами своей школы, своего двора. Да и трудно себе представить, чтобы люди, которые при власти, поучали бы: «Люби труд и ненавидь власть». Еврейскими общинами в то время заправляли не рабби, а наследственные аристократы-парнасы. «Закон для всех парнасов, что им наследуют дети» и в Талмуде ничего не говорится о том, что кто-нибудь из танаев-мудрецов был при власти. В синагогах было свое руководство – старосты-габаи и хазаны,, архонты, архисинагоги и пресвитеры, даже архисинагогессы и пресвитерессы. Все эти титулы археологи нашли на стенах древних синагог в Стране Израиля. Тогда, как и теперь, еврейские жертвователи любили увековечить себя на стенах синагоги. Вот только рабби там если и встречается, то в списке прихожан-жертвователей, но никогда в качестве руководителей. Богачами рабби тоже не были. Рассказами о потрясающей бедности некоторых рабби полон Талмуд. Слова рабби Йоханана бен Закай «Если Израиль выполняет волю Творца, то работают за него другие» для большинства из них оставались прекрасной мечтой. «Каждый день вещает Глас с горы Синайской, говоря: «Весь мир кормится благодаря моему сыну [рабби] Ханине, который от одной субботы до другой ест лишь пригоршни стручков харуба». Ниже мы расскажем, что у великого рабби Ханины часто не находилось средств, чтоб справить субботу тоже. Плоды харуба или рожкового дерева и тогда, и сегодня дают в пищу скоту. Стручками харуба, диким медом и саранчой питался и другой знаменитый рабби – Иоанн Креститель.

Рабби Йегошуа бен Ханания говорил, что лишь богатый может судить, потому что ему не надо заботиться о пропитании. Сам рабби зарабатывал на жизнь изготовлением швейных иголок. В Талмуде много рассказывается о том, как судили да рядили наши мудрецы. Только все их судейство сводилось к мелкому арбитражу. Большинство судебных дел в Талмуде касается брака, ритуальной чистоты, кошерной пищи. Очень редко там встпечается о решении имущественных конфликтов, улаживании споров между соседями, а тем более, уголовных дел. Мнения мудрецов, вероятно, были авторитетными, но вовсе не обязательно к исполнению. Лишь позже мудрецы (их уже зовут амораями) достигли политической и судебной власти и сами стали наследственной аристократией со своей челядью, охраной и прислужниками,с репрессиями и террором. «Реш-Лахиш сказал: «Если наси согрешил, то бить его палками в суде по приговору трех [рабби]. Вернуть к выполнению обязанностей?»,- сказал рабби Хагай: «Не вернем его». Тут бы казалось, следует привести цитату из Торы с мудрым аргументом, однако, у рабби Хагая более жизненное объяснение – «Не вернем, потому, что убьет их [своих судей]». Kак говорят: «таки да». «Узнал про это рабби Йегуда (внук) и послал охрану схватить их». Однако, власть, богатство не только развратили наследников Наси, но, в конце концов, положили конец и талмудической мудрости в Земле Израиля. Мудрость редко передается по наследству.

Отчуждение мудрецов от разлагающего влияния политики и власти, денег и богатства, даже от мировой истории не мешала, а как раз помогала мудрецам создать замечательный свод, определивший пассионарность и мудрость еврейского народа на тысячелетия, саму суть еврейства – Талмуд. Больше всего наши рабби эпохи Мишны со своими учениками напоминают современные им эллинские философские школы. Такие же неформальные, отчужденные от власти, а потому свободные в полете мысли и фантазии. Их заключения были необязательными для выполнения. Большую часть времени мудрецы Талмуда посвящали обсуждению дел и правил, которые уже в их время утратили актуальность, например богослужения в Иерусалимском храме, разрушенном за 100 лет до рождения самого старого из них. Много времени мудрецы обсуждали обязанности еврейского царя, хотя никакого царства давно не существовало. Разумеется, все они верили в неизбежный приход Мессии, который восстановит во всей своей красе Храм и царство во главе с наследником дома Давидова. Однако все они еще помнили безумное восстание под водительством лжемессии Бар-Кохбы, поставившее под угрозу само существование еврейского народа. Сначала рабби поддержали мессианское движение, но быстро поняли, что «не то» и царя Бар-Кохбу переименовали в Бар-Козива – сын лжи. Помнили рабби сгоревшее в огне Иудейское царство, страшные грехи зелотствующих военных вождей, осквернение Храма Бар-Гиорой, помнили террор на улицах Иерусалима, когда сектанты-бирьоним убивали всех неугодных. Мудрецы уже знали, что еврейские войны – это гражданские войны, а мессианские войны кончается, как и все остальные – битвой всех против всех. Наученные опытом мудрецы Талмуда искренне верили, что Мессия придет, однако Йоханан бен Закай учил: «если у тебя в руке росток, а ты услышишь о приходе Мессии, сперва посади росток, а потом иди за Мессией». Рабби Йоханан бен Тотта говорил рабби Акиве, восторженно поддержавшему восстание: «Трава прорастет меж твоими костями, а Мессия еще не придет». Хотя, как во всем остальном, в Талмуде, есть диаметрально противоположные мнения.

Цель рассуждений мудрецов заключалась, прежде всего, в любви к рассуждению, в философии, что буквально значит любомудрие. Хотя слово это они страшно не любили, как и все эллинское, считая поганым, мерзким, развратным и неположенным еврею. Чтоб отличиться от эллинов и христиан, мудрецы Талмуда старались представить свои рассуждения, как решение конкретных вопросов. Они всей душей отрицали «что нет эллина, ни иудея» и хорошо понимали, что эллины, как и иудеи будут всегда, и надо строго разделять между евреями и народами. На деле все не так, как в принципах в самом Талмуде, особенно в Иерусалимском Талмуде много греческих слов, что-то около 2.500 только из литературного койне, а еще огромное количество неопределимых теперь слов из греческих диалектов Восточного Средиземноморья. О степени распространения эллинской культуры среди евреев можно судить хотя бы по тому, что из обнаруженных в Яффо еврейских надписей 60 написаны по-древнегречески, и лишь шесть арамейских или древнееврейских. Из греческого языка пришли в древнееврейский, а затем и в иврит наиболее распространенные слова. Это такие слова как воздух, население, гостиница, опекун, база, портрет, жарить, вежливость, знак, впитать или умиротворить, пара. В Иерусалимском Талмуде встречаются даже целые куски, записанные по-гречески. Например, известное правило про базилиос ономус аграфус – «закон царю не писан» и даже фрагменты молитвы о дожде. Основные предметы быта, пища, одежда часто называется греческими словами. В Талмуде полно свидетельств широкого распространении греческого языка среди евреев. «В Стране Израиля повседневные языки – святой язык (древнееврейский) и греческий». В Бейт-Шеарим, где похоронен сам рабби Йегуда а-Наси и его семья, найдено большое количество греческих надписей, в том числе в синагоге. В расположеной неподалеку Кейсарии, евреи читали по-гречески даже молитву Шма «Слушай Израиль». Такого не принято даже в наиболее американизированных реформистских синагогах.

Однако, анализ талмудических эллинизмов показывает, что мудрецы если и знали греческий язык, то понаслышке, не читали литературы. В талмудических эллинизмах полно ошибок, а то и вовсе слова используются без понимания смысла.

Про язык Талмуда написаны целые тома. Талмуд отличает удивительное разноречие – Мишна и барайты написаны на особом древнееврейском языке, очень отличающимся от библейского, на котором, вероятно еще разговаривали в Иудее, несмотря на повсеместное распространение арамейского и греческого. Цитаты из Торы – на «высоком» классическом древнееврейском. Диспуты и диалоги – по-арамейски. Язык построения доводов – тоже арамейский, но совсем особый, абстрактный, сугубо терминологический язык, больше напоминающий язык древнегреческих логиков. Хотя логические операторы и система аргументации в Талмуде совсем иная, чем у эллинов. Вместе с тем, Талмуд полон живого народного остроумия, шутками, парадоксами, питающий еврейский гений веками.

* * *

Талмуд разбит на трактаты, главы и листы, пугающие непосвященного. Современные толковники любят представлять его, как непротиворечивый свод единого еврейского закона, полученного еще Моисеем на горе Синай вместе с Писанием – Торой. По сути же, Талмуд состоит из двух неравных частей – самой древней и меньшей Мишны – записи бесед первых мудрецов-таннаев, считающихся боговдохновенными и не подлежащими критике, и огромному компендиуму комментариев Гмары, толкований и разъяснений, написанных поздней и по большей части за пределами Земли Израиля. Талмуд, в широком понимании слова – это весь комплекс еврейской учености, накопленный за два тысячелетия и в принципе незаконченный до сих пор. Это открытый канон, позволяющий огромный полет фантазии в рамках канона, зато накладывающий жесточайшие ограничения в комментариях. В отличие от закрытого христианского канона, позволяющего большую свободу комментария, иудейский канон – открытый и каждый комментатор понимал, какая на нем ответственность. Ведь его труду предстояло либо попасть в канон, либо исчезнуть. Основой всего этого стали беседы наших мудрецов где-то начиная где-то с 180 года н.э.

В современных йешивах с гордостью заявляют, что «Мы интересуемся тем, что говорили наши мудрецы, а так называемая наука интересуется, в чем они были одеты, что ели и пили». Традиционная ученость мало занималась вопросами и о том, чем жили наши мудрецы, особенно первые из них. Так, что вольно нам предположить, что собирались они за столом, и во время обильного и вкусного ужина толковали обо всем на свете, о жизни, о делах, о вечности, о Боге, об его учении - Торе. Тору мудрецы воспринимали особым образом – не написанную про прошлые времена, а данную им как наставление в повседневной жизни. Они читали Тору, как газету, так же, как газету толковали ее, кроили и перекраивали, кромсали и обрезали, если не кастрировали. Мудрецы отлично осознавали, что делают. Рабби Ишмаэль говорит рабби Элиэзеру «Ты [смеешь]говорить Торе: «Молчи, пока я тебя растолкую?». Из 523-х отрывков, глав Мишны, лишь в одной нет дискуссии по жизненным галахот, да и всего на свете. Галаха сегодня чаще переводят, как еврейское каноническое законодательство, буквально значит всего лишь прямой путь, единственный для решения вопроса. В Талмуде, как в многомерной жизни путей-галахот много. Они часто ведут в разные стороны, причудливо переплетаются, а часто и несут парадоксы внутри себя. Нельзя сказать, что «Талмуд говорит» или «Талмуд велит». Перефразируя известную пословицу «Скажи, что ты берешь из Талмуда и я скажу, кто ты». Если есть классический образец деконструкции, так это именно еврейский способ толкования Торы, как в талмудический, так и эзотерический в Каббале.

Тору принято называть у евреев «святой». Считается, что нельзя вносить в Тору изменений, нельзя делать заметки, подчеркивать в тексте, сворачивать и даже водить пальцем по строчкам. Шкаф с Торой называется святым. Его открывают с особым благословением, и даже профессия писца софер стам считается священнодействием. Вместе с тем весь Талмуд – это удивительно перекраивание Торы вдоль и поперек, замечательный пример того, как уберечь традицию от окостенения, а народ от фундаментализма. В Талмуде есть замечательный ответ рабби, застигнутого за изучением Гмары во время публичного чтения Торы. «Мы занимаемся своим делом, а они занимаются своим».

Мудрецов не интересовала и история. Они были заняты вечностью. Если же они брали примеры из прошлого, то лишь для подтверждения своих взглядов и заключений. Если не останавливались перед переделкой Торы, то вольно им было перекраивать и историю. Все это создало совершенно особую концепцию еврейского временного континуума, где не говорят, что «царь Давид делал», а «рабби Акива говорил», а всегда пользуются настоящим временем, подчеркивающий непрерывный диалог сквозь тысячелетия еврейской истории. Без понимания этого невозможно понять еврейское самоощущение, еврейский образ мыслей, еврейские заботы, даже анекдотическое свойство в каждом споре вместо аргументов заводить рассказ обо всей длинной истории еврейского изгнания.

В отличие от современных толковников, мудрецы Талмуда как раз весьма интересовались, как были одеты их герои. Книга Бытия рассказывает, как праотец Яков сделал цветные одежды для своего любимца Иосифа, а завистливые братья отобрали одежды. «Когда Иосиф пришел к братьям своим, они сняли с Иосифа одежду его, одежду разноцветную, которая была на нем». Мудрецам интересно все. «Сняли с Иосифа что? Пинес? Его одежда – это халук? Полосатое платье – это паргод? Которая на нем – это палманай?» Все это предметы старинного эллинского туалета: накидка с капюшоном, вроде талита, называемая панэмон, хитон или туника, короткий полосатый плащ парагуда и наконец феминариа – короткие штаны, тоже с полосками. Вряд ли мудрецы намеренно рядили Иосифа в греческие вещи. Скорей всего они сами это носили, мало отличаясь от соседей эллинов. Иосиф Прекрасный присутствует, впрочем, не только в ученых диспутах. Рабби Йоханан любил наблюдать, как женщины выходили из купальни. «Когда женщины выходят, - говаривал он, - то пускай смотря на меня и родят сыновей таких же умных и красивых, как я». Спросили его мудрецы, не боится ли соблазна. «Я потомок Иосифа и соблазны меня не берут».

окончание следует