МЕЖДУ РАВВИНАМИ И ДОСТУПНЫМИ ДЕВУШКАМИ ЕВРЕЙСКОГО КВАРТАЛА

28-07-2007

Ярон Харель. Между кознями и революцией: Назначение и отстранение главных раввинов в общинах Багдада, Дамаска и Халеба. Иерусалим: Институт исследования еврейских общин на Востоке им. Бен-Цви. «Яд Ицхак Бен-Цви» и Еврейский университет в Иерусалиме. 2007

В Дамаске почти не осталось евреев. Зато фраза «сходить в еврейский квартал» до сих пор вызывает ухмылку. Все понимают, что речь идет о квартале красных фонарей. Еще с оттоманских времен публичные дома Дамаска размещались в еврейском квартале. Доступная девочка называлась здесь по-разному – певица, флейтистка, даже освежительница. Около двухсот жриц любви практиковали здесь древнейшую профессию. Общим было то, что все они были дочерьми Сиона. Очевидно, этого хватало для 50 тысяч населения. Среди жриц любви работали представительницы разных общин, живших тогда в Сирии, но они выдавали себя за местных. Власти Дамаска разрешали древнейшую профессию только в еврейском квартале. Вместе с проституцией процветала преступность. «Еврейский квартал кишел сутенерами, пьяницами, ворами, убийцами и просто бандитами, - пишет в новой книге «Между кознями и революцией» профессор истории религиозного израильского Университета им. Бар-Илана Ярон Харель http://www.biu.ac.il/js/jm/HarelH.shtml , - на тогдашнем языке их называли «мастерами кулака и дебоша».

Жестокость и легкость (некоторые сказали бы упадок) нравов наблюдались вовсе не на дне общества, а во всех слоях еврейских общин Сирии и Месопотамии. Так жили, так любили и так делали политику. Доступные девушки и бандиты – лишь фон удивительно богатой деталями книги профессора Хареля. Основная же тема – 170 лет истории общинной еврейской политики полной насилия, интриг, жажды власти и денег и коррупции.

В книге рассматривается десять эпизодов избрания главных раввинов в трех главных еврейских общинах Леванта – Багдаде, Дамаске и Халебе (Алеппо, на севере Сирии). Первый эпизод - закончившаяся в 1744 году запутанная история назначения главного раввина Багдада Цдакии Хуцина. Последняя, кончившаяся в 1914 году отстранением раввина Давида Папо младотурками и ликвидацией поста хахам-баши – министра султана по делам евреев в Оттоманской империи. Борьба за пост главного хахама, как называли раввинов в мусульманских странах, описанная в книге Хареля, чем-то напоминает Монтекки и Капулетти в шекспировской Вероне. Страсти кипели нешуточные. Диспуты разрешались кулаками и ножами, а отнюдь не в мудром совете ученых. Борьба сопровождалась кляузами, ложными доносами, поджогами. Были там кражи со взломом, покушения на жизнь раввинов и их домочадцев. Случалось и так, что проигравший раввин со всеми чадами и домочадцами принимал ислам. Некоторые раввины спасались от насилия соплеменников, некоторым просто накипело и хотелось показать им, а некоторые раввины, видимо, никогда не мучились излишней верностью вере предков.

В отличие от расхожего мифа об исключительном благочестии сефардских евреев, с соблюдением религиозных предписаний тоже было не все в порядке. Евреи смешивались с соседями, проводили пышные празднования с участием мусульман и христиан. Еврейские женщины из приличных семей плясали перед гостями, а юноши и девушки украшали себя неприличным для евреев образом, распускали волосы. И были даже такие, кто публично нарушал шаббат. Были, разумеется, и такие, кто глядел на все это с осуждением.

Профессор Ярон Харель – признанный специалист по истории евреев Ближнего Востока. Его предыдущая книга «В огненных кораблях на запад. Перемены в сирийском еврействе в эпоху оттоманских реформ» удостоена почетной Премии им. Бен-Цви. В Израиле эту премию присуждают за важные исследования в еврейской этнографии. Харель еще и популярный лектор. Его лекции в Университете Бар-Илан пользуются популярностью далеко за пределами студенческой аудитории. В исследовании он опирается на большое количество малоизвестных еврейских, арабских, турецких и европейских источников.

В 1862 году британский консул в Халебе сообщал в Лондон и вовсе немыслимое по нашим теперешним представлениям о еврействе мусульманских стран, что один из влиятельных раввинов города задумал создать в городе общину реформистского иудаизма. Раввин этот, Рафаэль Кацин – на мой взгляд, самая колоритная фигура в книге. Он побывал в Европе, где проникся идеями гуманизм
а, хотя и остался до мозга костей левантийцем. Он вернулся домой и сразу включился в борьбу за место хахам-баши, (еще со времен халифата хахам-баши был главным раввином Багдада, а с доисламских времен претендовал еще на титул экзлиларха, рас а-галут- правителя еврейской диаспоры).

«Хахам Рафаэль появлялся на улицах Багдада, как князь, неизменно в сопровождении свиты конных вооруженных гайдуков», - цитирует книга впечатления современника.

Не буду пересказывать захватывающей истории козней и интриг, к которым прибегал и хахам Рафаэль и его противники. Он проиграл, был отстранен с поста хахам-баши и начал писать «возмутительные» книги, где оспаривал авторитет победившей стороны, а заодно и многие догмы Талмуда.

В конце концов Рафаэлю Кацину пришлось уехать в родной Халеб. Там он сразу же вступил в борьбу за главенство в общине, но скоро понял, что не сможет победить местных лидеров-парнасов. Тогда хахам Рафаэль создал новую общину, в духе реформистского иудаизма, где бросал вызов авторитету раввинов и критиковал Талмуд. Он пользовался огромным почетом у своих последователей. Община платила ему щедрое жалование, обеспечила слугами и шикарным жильем. Однако вскоре начались трения, как в общине, так и с противниками, вылившиеся в разборки, и даже массовые беспорядки и драки на базарах. В конфликт вмешались турецкие власти. Хахам Рафаэль не сумел повторить пример создателя караимства Анана, который не будучи назначенным главой изгнания экзилархом, сумел убедить правителя что он пал жертвой козней. Хахам Рафаэль потерял все. Он остался без средств, считался в городе безумцем, и умер в бедности. В еврейской общине Халеба о нем не любят вспоминать. Как стараются забыть о многих других историях, не укладывающихся в выстроенную мифологию, питающую нашу коллективную память.

«Человеческая и коллективная память не являются предметом истории. - пишет в предисловии Яир Харель, - Задача историка, кроме всего, еще и выявить те куски мозаики, которые пытаются скрыть. Более того, его задача – изучить попавшие к нему в руки фрагменты и понять, почему сохраняют одно и вытесняют другое. Понять, зачем искажается историческая истина?»

Ссылка на книгу

http://www3.openu.ac.il/ouweb/owal/new_books1.book_desc?in_mis_cat=110544

Комментарии

Добавить изображение