VIVAT, VIVAT!!!

К статье Бьёрн Ломборг НЕУДОБНАЯ ПРЕМИЯ МИРА [Перевод А.А. Клёсова] № 548 от 14 октября 2007 г.

Ал Гору премия (точнее, ее половина) была присуждена со следующей формулировкой: «За усилия по созданию и распространению знаний о климатических изменениях, вызванных человеком, и за закладывание основ для принятия мер по устранению этих изменений».

И вот здесь, по мнению многих, есть проблема. И не одна. Мало того, что в формулировке не упомянуты бомбардировки Белграда и прочие военные действия США и при поошрении США в Югославии, которые проводились при прямом политическом и военном участии Гора как вице-президента США - видимо, в рамках установления «братства между нациями», от какого достигнутого браства Балканы до сих пор трясет, и скоро, видимо, затрясет опять, как только Косово будет формально передано Албании.

ВИВАТ, БИЛЛ!

Теперь поездка за рубеж, можно сказать, рядовое дело. Были бы деньги. Многие едут. И многие при этом с удовлетворением отмечают, что на Западе презервативы, как сигареты, можно приобрести в каждом туалете. Всюду автоматы. Часто попарно: в этом презервативы, в том - сигареты. Или наоборот. О вреде курения мы слышим постоянно. О пользе презервативов - тоже. То есть одно к одному, к минусу плюс - и не так страшен черт, как его малюют. Можно воспользоваться презервативом и закурить. Или наоборот. Так считают многие. Но я готов оспорить это расхожее мнение.

Захожу как-то (давненько было дело) к своему приятелю. Он, как и я, уже не молод, но в гостях у него дама. Она ненадолго поддержала нашу беседу, потом извинилась и ушла, сославшись на деловое свидание. Сюда, к приятелю, она, оказывается, тоже заскочила по делу и теперь извиняется за то, что вынуждена нас покинуть.

А разговор, между прочим, был о Клинтоне. И дама, которая ушла, была решительно на стороне миссис Клинтон, первой леди. Она, эта дама, в подобных обстоятельствах решительно надавала бы по мордасам Президенту Соединенных Штатов. Как он и заслуживал.

Мы как могли защищали Билла, указывая на то, что при нем безработица в Америке достигла самого низкого уровня, а индекс Дау-Джонса, наоборот, самого высокого. Но дама, покидая нас, высказала мысль, которая заставила нас, мужчин, глубоко задуматься.

- Шерше ля фам, - сказала эта дама. - Нам всем скоро отольются подмоченные штаны Билла. Мы еще расхлебаем это сполна. Он глобально отыграется за свою репутацию. Он еще поборется за моральные ценности в мировом масштабе. Я вас, мужиков, знаю.

- Умнейшая баба, - кивнул ей вслед хозяин дома, извинился и, спохватившись, тоже куда то исчез.

А я удобно расположился в кресле у японского электрического камина. Хозяин долго не возвращался. Уже прошумела вода, спускаемая в унитаз, а его все не было. В камине со строгой периодичностью, каждые семь секунд, вспыхивало совершенно натуральное пламя, лучше натурального, и слышался записанный на дискету треск поленьев. Я думал о подробностях дела Клинтона, о которых говорила тогда вся планета, и нельзя сказать, чтобы эти подробности не волновали меня.

Опять прошумела падающая вода - хозяин не появлялся. Я знаю законы жанра, знаю, что каждая деталь в данном художественном произведении непременно должна выстрелить, и этот звук впустую падающей воды сбивал меня с толку. Я не знал, что и подумать.

Наконец хозяин вернулся в комнату, стал возиться с кофейником, вообще держался куда свободнее, чем еще недавно при даме. Что-то спало с его души. Он высказал мнение, что у Билла в нужный момент попросту не оказалось самой необходимой вещи. Оттого-то Моника и смогла представить на суд народов свои бесспорные вещественные доказательства.

А я сказал, что если бы не статус Президента, не бдительная охрана Белого Дома, Билл вполне мог бы сбегать за угол в ближайший туалет и приобрести все, что надо...

Тут-то меня и осенило. Я, кажется, понял, отчего это хозяин так долго пропадал в туалете... Отчего раз за разом спускал воду... Чем упорнее я об этом думал, тем более убеждался: да, это так. Да, он, действительно, топил в унитазе использованные презервативы. Если и вам приходилось делать то же самое, вы знаете, что это почти безнадежное предприятие. Вы спускаете воду в бачке, - а они всё всплывают, и вы уже близки к отчаянию. Они практически не тонут, практически не подвержены коррозии, период их полураспада, по аналогии с радиоактивными изотопами, равен, надо думать, столетиям...

Я убедился в этом когда-то при следующих обстоятельствах. Яхта, где я был шкотовым, шла из Санкт-Петербурга (Ленинграда, если еще помните) в Кронштадт в той оконечности Финского залива, которая именуется Невской губой или, по-старинному, Маркизовой Лужей. Какой-то, надо думать, маркиз напоролся здесь когда-то на мель. Не удивительно. Здесь сплошь мели, и надо строго следовать прорытому еще в петровские времена Большому Корабельному фарватеру. Шаг вправо, шаг влево - сядете килем! Если вам приходилось когда-нибудь идти под парусом, то есть следовать не по прямой, а зигзагом, галсами, вы знаете, как трудно выдерживать курс. Ветер к тому же постоянно менялся, и мы не знали уже, следуем ли строго фарватером или вот-вот наскочим на мель.

Напряжение нарастало.

Вдруг наш рулевой заметил в воде и, перегнувшись через борт, выловил скромный предмет. Мы не сразу и поняли, что это. Но наш опытный кормчий воспрял духом и просиял. Он, с его орлиным взором, приметил за четверть кабельтова еще такой же предмет и еще...

Надо ли говорить, как все мы воспряли! как бурно радовались и поздравляли друг друга, едва на мелкой зыби по курсу появлялась очередная такая штучка. Теперь они шли поминутно, как бы гуськом. Великий город, воспетый Nobellaureat'ом Бродским и Kammerjunker'ом Пушкиным, подобно Венеции стоящий на каналах, густо выносил их в море, и они выстраивались здесь по главной струе - Большому Корабельному фарватеру, продолжающему собой державное течение Невы...

Я тогда тоже радовался, все более погружаясь в размышления. Вот мы стремимся цивилизовать страны третьего мира, повысить благосостояние отсталых народов, чтобы и там каждому, помимо прочего, были доступны эти милые штучки. Мы априори считаем сие благом, не задумываясь о последствиях. Я понимаю, как раз о последствиях все только и думают, о бурно растущем народонаселении третьего мира, тогда как планета, увы, не резиновая...

Но простой подсчет дает понять, что штучки эти тут не выход, а очередной тупик. Даже слаборазвитый по меркам Запада Санкт-Петербург (тогда еще Ленинград), где в спешке, в нашей повседневной текучке далеко не каждому удавалось воспользоваться этим достижением цивилизации, уже демонстрировал в некотором роде космический эффект. Представим теперь океан со скоплениями этих штучек, подобно водорослям в Саргассовом море...

Между прочим, тогда еще (1959 год) не было произнесено само это слово - экология, но проблема, как видим, уже встала во весь рост. Я опубликовал вскоре повесть о нашем плавании по Балтике - "Мокрые паруса", но поставленный вопрос был грубо вымаран советским редактором. Она (редактор была она) сказала, что я опошляю морскую романтику, что паруса могут быть, пожалуйста, - крылатыми, алыми или (пиратский вариант!) черными, - но не мокрыми. Ни в коем случае! Заглавие я отстоял. От презервативов (в приведенном отрывке, как вы заметили, они ни разу не обозначены этим запрещенным тогда термином) и духу не осталось.

Критики потом заговорили о художественных особенностях повести, о "юморе на грани фола" (Лев Аннинский), о "вызывающем стиле молодежной прозы" (Мариэтта Чудакова), которая как раз входила в моду, но никто ни словом не обмолвился о главном.

Потом, как мы знаем, разразилась сексуальная революция, когда Билл, как известно, заиграл на саксофоне...

Я тут ни при чем.

ВИВАТ, АЛ!

"Смерть очередного итальянского солдата, участника Балканской войны, всколыхнула всю страну... Двадцатая жертва использования боеголовок с обедненным ураном... Сколько еще будет жертв? Вот каким вопросом задаются граждане Италии".

Цитирую весенние заголовки европейской прессы - 2004 г.

Поясню читателям, которые не припомнят уже, о чем речь. Весной 1999 г., Югославия (конкретно - Сербия, ее города) подверглась массированным и часто беспорядочным бомбардировкам авиации стран НАТО. Помимо бомбовой начинки страна была поражена также более чем тридцатью тысячами снарядов, наполненных необогащенным ураном. При их взрыве почти три четверти содержимого превращается в смертельно опасную урановую пыль. Проникнув в почву, в подпочвенные воды она сохраняет десятилетиями свою губительную силу. В Италии не был взорван ни один такой заряд. Но западные СМИ ничуть не обеспокоились тем, как посейчас чувствуют себя жители пораженной Сербии.

Тогда же после ночной бомбардировки города Панчево были разрушены крупнейшие в стране нефтехранилища и цистерны с винилхлоридом. Густое облако накрыло город и окрестности. Наутро выпал черный кислотный дождь. Содержание в воздухе веществ, вызывающих злокачественные опухоли и способных повлиять на наследственность, превысило допустимую норму в 10 тысяч (!) раз. Сохранившиеся в почве остатки ядовиты по сей день.

При бомбардировках города Нови-Сад нефть попала в Дунай и поплыла густой массой от берега до берега и длиной более чем 15 километров. Нижний Дунай - источник питьевой воды для десятка миллионов человек... И т.д. и т.п. О прямых жертвах от взрывов и разрушений и говорить не приходится. За полтора месяца бомбежек страну поразили почти 40 тысяч кассетных бомб, более 10 тысяч крылатых ракет, десятки тысяч тонн взрывчатки.

Посейчас 10 % жителей страны - беженцы-сербы из Косово, Боснии, Хорватии; треть трудоспособного населения - безработные; количество экзотических прежде врачебных диагнозов выросло в десятки раз. Провинциальная тихая Македония, соседка Сербии, подвергается бандитским наскокам со стороны Косово, анклава "под патронатом ООН", ставшим центром европейской наркоторговли.

В подбрюшье (выражение Черчилля) либеральной Европы появилась страна, где - просто по определению! - религия не может быть отделена от государства: уникальное самоназвание народа, говорящего на сербскохорватском языке, - не боснийцы или босняки, а - мусульмане. Сараево, столица Боснии, еще недавно многонациональный город, ныне почти столь же исламский, как Эр-Рияд или Тегеран.

Повысилось ли уважение исламского мира к странам НАТО, ведомым Соединенными Штатами? Возникло ли чувство благодарности?.. Жуткий ответ последовал 11 сентября 2001 года.

Что ж, "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Заигрывание было воспринято как слабость. На Востоке слабость презираема.