ТОЛЬКО ВО ЛЬВОВЕ

29-08-2007


Заметки с Первого международного фестиваля еврейской музыки, песни и танца «Музыкальный лев» во Львове 4-6 ноября 2007

Начало репортажа «во Львове, на Проспекте Степана Бaндеры» должно бы вызвать в сознании газетные штампы о вспышках нетерпимости, национальной и религиозной розни, которых в последнее время везде становится все больше. Жизнь сильней и умней различных стереотипов. В помещении замечательного раннебарочного доминиканского костела св. Марии Магдалины на львовском Проспекте Бaндеры сегодня концертный зал Львовской консерватории, знаменитый на всю Европу своим органом. Пока вокруг идут баталии и схватки, не всегда словесные, там, в атмосфере поразительного единства проходил фестиваль церковных хоров. Хоры конкурирующих конфессий – Украинской греко-католической церкви, Украинской автокефальной православной церкви, Украинской православной церкви Киевского патриархата, Украинской православной церкви Московского патриархата и даже Армянской ортодоксальной апостольской церкви один за другим исполняли торжественные литургические богослужебные гимны. Наверное, такое сегодня возможно только в многонациональном, многоконфессиональном и многоэтническом Львове.

Сам Проспект Бандеры носил в прошлом имена Мира, Сталина, Гитлера, польского князя Леона Сапеги, а еще молва гласит, что австрийского кронпринца Леопольда-Максимиллиана, святого Лазаря, а еще... Новым светом. Старые названия так никогда не удалось стереть из памяти, и их тени прошлого живут в городе Льва.

По старой Краковской дороге (где потом встал Проспект Бандеры) в город входили дружины волошского господаря Владислава Дракулы в 1439 году, и советские солдаты в 1939 году. Царящая над проспектом Тепла Гора (известная больше как Цитадель, где в советское время построили противоатомное бомбоубежище для начальства) еще с незапамятных времен считалась одним из главных центров ведовства, наряду с киевской Лысой Горой, германским Черным Лесом Шварцвальдом и картвельским Цхинвали. Да что Проспект Бандеры! Даже улица Джохара Дудаева (бывш. Лермонтова, а до того Глиново Вича) славна не штабом чеченских сепаратистов, а традиционной львовской цукерней, где по старым рецептам еще пекут знаменитые львовские торты. И даже (невероятное дело!) продают их по старым, почти советким ценам. И нигде, как во Львове, гений места заботится, чтоб ничья память не умерла окончательно.

Пестрая культурная жизнь города не представима без евреев, пришедших в город еще во времена основания города князем Львом Даниловичем, королем Галицким и в разное время составлявших больше трети населения. Иногда, после сильного дождя смывающего побелку советского времени, на стенах проступают еврейские буквы реклам и вывесок. Естественно, что и на пестрых городских афишных тумбах я нашел и еврейские буквы – Первый международный фестиваль еврейской музыки песни и танца «Лев музыкальный», проводимое Еврейским городским благотворительным фондом «Хэсед Арье» под покровительством «Еврейского распределительного агентства Джойнт». «Хэсед Арье» уже устраивали в городе шесть фестивалей еврейской книги "Офек" (1999-2004), Общинный фестиваль еврейского прикладного искусства «Огнегривый лев» (2005), три фестиваля еврейского театрального искусства «Созвездие Льва» (2002, 2004 и 2006 гг.) и, наконец, «Лев музыкальный». Все эти «львы» прибавятся к многочисленных львовским львам. Ведь только изображений льва в городе насчитывают около пяти тысяч.

Фестиваль замкнул для меня открытые еще с детства контуры. Его открытие происходило 4-го ноября в зале Дома культуры, который в советское время носил имя первого космонавта Юрия Гагарина. Клуб тогда считался у нас еврейским. За десятилетия здесь, как и повсюду во Львове, мало что изменилось. Зайдя в мраморный вестибюль, я сразу вспомнил, как мальчиком пришел сюда с родителями на концерт легендарной еврейской актрисы Сиди Таль. Со сцены тогда звучал идиш, а я очень гордился тем, как нас было много – полный зал людей с родными интеллигентными еврейскими лицами. В клубе накануне своего отъезда в Израиль с триумфом выступила еврейская актриса Анна Гузик. Здесь же я впервые увидел легендарного Булата Окуджаву.

Теперь тоже зал был полон. «Хесед Арье» распространил по почтовым ящикам 20 тысяч листовок-приглашений, обклеил афишами старинные городские тумбы, пригласил друзей лично и через газеты. На приглашения откликнулись львовяне самых разных национальностей – евреи, украинцы, русские, поляки, караимы, армяне, немцы, татары... да кого только не было в зале. Фестиваль открылся приветствием на четырех языках – по-украински, на государственном языке; по-русски, на языке, которым во всем мире пользуются те, кого у нас всячески стараются избегают называть настоящим именем советскими евреями; на идише, ведь фестиваль еврейский; и по-польски, потому, что фестиваль во Львове. Это приветствие сразу задало тон праздничному концерту, определило многоязычную и полиэтническую атмосферу фестиваля «Музыкальный лев». Ведь истинно еврейские вещи всегда многоязычны.

Еще два дня фестиваль продолжался, но уже в помещении Первого украинского театра юного зрителя на улице имени великого украинского певца Дмитра Гнатюка. И здесь тоже закрылся контур. Театр этот был построен в 1889 году на улице, носящей тогда имя польской королей Ягеллонов, семьей известных еврейских антрепренеров Адлеров, заправлявших театральной жизнью еврейского Львова до самой Второй мировой войны. При советской власти здесь тоже играли на идише. Львовский еврейский театр тогда возглавила «великая дама еврейского театра» Ида Каминская. Отсюда они уехали в эвакуацию во Фрунзе (Бишкек). Сюда они вернулись, и столкнулись с новым, пустым Львовом без евреев, погибших в Холокосте. До сталинских погромов еврейской культуры 1949 года в городе работал Львовский государственный еврейский театр под руководством Александра Друза. «Музыкальный лев» снова принес на эту сцену звуки еврейского языка. Впрочем, не в первый раз. Неутомимая руководитель «Хесед Арье» Ада Дианова уже проводила здесь множество мероприятий, получивших широкий резонанс.

На сей раз отсутствие громких имен лишь подчеркнуло огромную работу по возрождению массовой еврейской культуры русскоязычного еврейства. Похоже, что здесь удалось избежать вползания в порочные практики фаворитизма, присущие старой советской системы подготовки кадров для искусства. Чего греха таить, советская художественная школа была направлена на подготовку гениев и чемпионов – музыкальных, театральных, спортивных. Педагоги умели выделять таланты «из толпы», жестокой муштрой готовили их к соревнованиям, академконцертам, к всесоюзной и мировой славе. Всех остальных, не показавших выдающихся способностей стать ойстрахами или ботвинниками, отбрасывали как отработанную руду, лишали внимания и отталкивали от искусства. Они считались «сявками» (по любимому выражению моего спортивного тренера), шантрапой. Слово «шантрапа», подслушанное дворовой челядью у искавших таланты среди крепостных детей музыкантов-французов испорченное французское «шантрэ па» (не будут петь) символизирует всю эту порочную систему. Не удивительно, что попав в «свободный мир» российские музыкальные педагоги столкнулись с огромными профессиональными трудностями, не умея оценить индивидуальности ребенка или считаться с его родителями.

Участники фестиваля «Музыкальный лев» – дети и взрослые со всех уголков Украины: из Черкасс, Чернигова, Дрогобыча, Ивано-Франковска, Севастополя, Винницы, Черновцов, Одессы, Хмельницкого, Ужгорода, Симферополя, а также из Санкт-Петербурга и Казани, из Риги и Кишинева показали совсем другой подход, сумели избежать ненужного, а то и опасного академизма. Отличилась «старая гвардия». Запомнилось выступление львовского ансамбля «Шейнэ мейдалэх» («красивые девчата» - евр.) и живое, народное исполнение еврейских песен ансамбля из Севастополя, города, где по признанию руководителя ансамбля евреи – тоже отставные капитаны первого и второго ранга. Со сцены фестиваля звучали песни на идише, по-украински, по-русски, по-молдавски, на иврите, по-польски, по-английски. Запомнились и замечательные йеменские танцы девочек из Чернигова. Они же исполнили зажигательную палестинскую дебку, которую среди арабов по традиции танцуют мужчины.

Оживленную дискуссию вызвали поднятые на круглом столе «Острые углы хава-нагильщины и тум-балалайщины» вопросы. Участники проигнорировали взрывоопасный призыв ведущих «обсудить спекуляцию еврейскими национальными чувствами», и сосредоточились на практических вопросах. Спорили о языке еврейской культуры. Кому-то казалось: то, что евреи исполняют по-русски трагедия. Другие защищали русский язык, как натуральный язык советских евреев, призывали не отдавать замечательной советской эстрады Яна Френкеля, Оскара Фельцмана, Веньямина Баснера, Исаака Дунаевского...

  • «А слабо ли клейзморим исполнить "С чего начинается родина" песню еврейскую во всех отношениях?» - бросали из зала.

 

 

Негде обновить репертуар, нет нот. Аудитории (а то и самим артистам) непонятны слова идишиских песен. С мест раздавались язвительные реплики. Ветеран культурного еврейского возрождения 84-летний Борис Дорфман советовал открыть забытые книги, ведь Аарон Вергелис замечательно перевел на идиш большое число песен из репертуара советской эстрады, не в малой степени созданной еврейскими артистами, композиторами и поэтами.

Эклектизм фестивального репертуара лишь подчеркнул искусственную надуманность всех определений «что такое еврейское». Многие вопросы, вызывающие ожесточенные споры «в теории», на практике решаются очень просто и если есть проблемы, то это проблемы а не идеологические или философские, а информационные. Советские песни в переводах Вергелиса записал несколько лет назад Псой Короленко со сборным клейзмерским бандом на диске «Ун ву из дер онhейб фун фотерланд», что как раз и значит «С чего начинается родина». Петербургский ансамбль благотворительного общества «Ева» представил во Львове танцевальный номер под исполнение на идише советского шлягера 60-х годов «Шварце кац» (Черный кот) в исполнении Давида Эшета. Правда, внимательно прислушавшись, понимаешь, что в переводе кот стал кошкой, и строчка «даже с кошкой своей за версту приходилось встречаться коту» по-еврейски скромно говорит о бурной встрече между двумя кошками.

Языковой вопрос, «мовнэ пытання», спор о языке, даже еврейском – особенно жгучий и актуальный во Львове. Как раз в канун фестиваля одного журналиста побили в «эклюзивном клубе художественной интеллигенции» лишь за то, что тот заказывал пиво по-русски (вместо «пыво»). Журналисту не помогли заявления, что он не «москаль, а еврей», на что ему порекомендовали «скидать штаны».

На фестивале призывали учить идиш. Ведущим отвечали, что и оперные певцы поют на непонятных языках, что «не умеете на идише, пойте по-русски, по-польски, по-английски...». Ведь английский язык это сегодня язык еврейского общения во всем мире, особенно в таких важных вопросах, как получение финансирования.

В беседе со мной активисты горько жаловались, что «нет молодежи, особенно молодых лидеров». «Если вдруг пропадет "Джойнт", - сказала мне Ада Дианова, - то закончится вся деятельность. Наши не умеют давать деньги на общинную деятельность,... и наши молодые лидеры ожидают вознаграждения..., а во Львове нет богатых людей как в Днепропетровске...» Действительно, наши люди готовы пожертвовать временем, отдать все силы любимому делу, но пока в обычае нет спонсировать деньгами.

Сами молодые считают иначе. Активист еврейской студенческой организации «Гилель», инструктор-мадрих Сохнута Саша Назар предлагает решать задачу проще: «Если не дают здесь, то надо нам пойти собирать там, где дают... в Америку». Трудно сказать, понравиться ли такая идея «Джойнту», занимающемуся централизованным распределением денег, собранных евреями всего мира, но, как говорится «есть такое мнение». Вероятно, только во Львове оно может иметь шансы на успех.

Я слегка слукавил, заявляя, что во Львове не было звезд. Звезд во Львове всегда много – своих и блуждающих. На «Площади Рынок» до сих пор существует описанное Шолом-Алейхемом в романе «Блуждающие звезды» кафе, где когда-то собирались еврейские артисты. Звезды еврейской эстрады побывали во Львове совсем недавно. По приглашению того же «Хесед Арье» сюда приехал выступать почти весь клезмерский бомонд. Петербургский «Клезфест» почти в полном составе давал концерты под знаком львовского льва. В жюри «Музыкального льва» сидела выдающаяся актриса, культурная легенда Львова 84-летняя Любовь Каганова, а на сцене пела блистательная Саша Сомиш – певица и актриса, лауреат престижных музыкальных конкурсов, получающая все большее признание своего таланта. Однако здесь на фестивале Саша выступила еще и как педагог, вместе с вокальным ансамблем «Варничкэс».

«Сколько труда и таланта вложено в этих девочек и мальчиков» - восхищалась Фрэн Хорватко – канадская украинка, активист церковных спевок греко-католической церкви, стажер регентского отделения Санкт-Петербургской православной духовной академии, которую я привел с собой на еврейский фестиваль с фестиваля церковного пения, - уж мы то знаем, какой огромный труд нужен, что собрать молодежный вокальный коллектив, довести его до такого уровня, как "Варнэчкес"».
Самую яркую звезду фестиваля «Музыкальный лев» представил вне конкурса. 86-летний Альфред Шраер – живая легенда в еврейских музыкальных кругах. Сын крупного инженера-нефтяника в довоенной Польше, он с детства увлекался эстрадой. Шраер - ученик великого Бруно Шульца, не фигурально, как многие другие, а буквально. Бруно Шульц был его учителем в Гимназии им. Владислава Ягелло в родном Дрогобыче. Шраер начинал выступать в 16 лет у знаменитого Зигфрида Бинштока, автора популярных до сих пор польских танго, пел в польских эстрадных джаз-бандах и театрах-кабаре, знаменитых на всю Европу между двумя мировыми войнами. В мире хорошо знают немецкий политический театр-кабаре Брехта не в малой степени благодаря замечательному американскому фильму «Кабаре». Рассказать захватывающую историю не менее значительных и творчески богатых театров-кабаре и эстрады межвоенных Польши или Чехословакии еще предстоит.

Шраер прошел страшные концлагеря: Плашува, Гросс-Розен, Бухенвальд. Много лет работал преподавателем музыкального училища в Дрогобыче и никогда оставлял просветительской деятельности. В новое время стал активистом возрождения еврейской и польской культуры в Восточной Галиции, лауреатом многочисленных конкурсов, кавалеров орденов нескольких стран. «Чем больше я старею, -- сказал он мне, -- Тем лучше становится мой голос». Альфред Бенович продолжает выступать. Альфред Бенович задушевно спел на идише «Киндерэ йорн» (детские годы) Мордехая Гебиртига и классический украинский романс «Ой ти дівчино» (музыка А. Кос-Анатольского на слова Ивана Франко). Однако, это была лишь официальная прелюдия. Очевидно, что сердце его лежит в польской, а еще больше, во львовской эстраде 30-х годов.

Шраер взял скрипку и вместе со своими друзьями – аккордеонистом Тадеем Серватко и пианистом Львом Лобановым сыграл старинный польский вальсок «Мирабелла». «Ах, старый Львов!», - зашептались в публике. И действительно, со сцены полились старые, но не забытые вальсы, фокстроты и танго, точно такие, как играли в моем детстве перед сеансами в фойе кинотеатров чудом уцелевшие старые музыканты из довоенных львовских кабаре. Великий «король танго» Оскар Строк вынужден был зарабатывать в советские времена на жизнь игрой в ресторанах и кинотеатрах. Невозможно исключить из еврейской музыкальной культуры замечательную советскую эстраду, обязанную своим появлениям плеяде композиторов, артистов и музыкальных педагогов-евреев. Точно так же многие из нас не согласны обеднять еврейскую культуру, отказаться от колоссального наследия европейской эстрады 20-30-х годов ХХ века; от культовых вальсов Адама Левандовского, Зигфрида Бинштока, от джаза Ярослава Йежика и Эдди Рознера; от еврейских танго Ежи Петербургского или Оскара Строка. Как бы вернувшись к главной теме фестиваля Альфред Шраер исполнил попурри из идишской эстрады 30-40 годов, в том числе хорошо известное во Львове «Мое местечко Белз». Пел он «Белз» не на идише, а по-польски, потому, что именно по-польски песня звучит естественно под знаком Льва.

Казалось, что концерт завершается, когда Шраер затянул «Эвейну шолом-алейхем» («Мы принесли вам привет» - евр.), но артист приготовил сюрприз. «На прощание я спою вам песенку на львовском уличном языке», - сказал Шраер с мягким, почти исчезнувшим сегодня интеллигентным польским акцентом. И на характерном львовском арго полублатных жителей львовских околиц, повес и гуляк - батяров со сцены зазвучали куплеты неофициального гимна города Tylko we Lwowie, («Только во Львове» на слова) Эммануэля Шлехтера, охотно подхваченные публикой на всех языках.

«Только во Львове, а не в Париже или Лондоне/ Здесь кава, цукерня и шпацир (кофе, кондитерская и прогулка)/ Только во Львове ты со всеми запанибрата/ Здесь случаются интересные дела/ Только во Львове мне хорошо... Вот так!»

Еврейское сегодня престижно, открывает дорогу в мир большого профессионального искусства, помогает артистам выразить себя и добиться признания. Кто не стремится стать профессионалом, находит здесь теплый дом и множество друзей и единомышленников. Не постеснявшись штампа, скажу, что «участники разъезжались усталые, но довольные». А на афишных тумбах уже появилось скромное объявление о первой, тоже международной научной конференции «Сохранение еврейского историко-культурного наследия Восточной Галиции, как части украинской и всемирной культуры – правовые, исторические, художественные и музейные аспекты», организованная неутомимым Мейлахом Шойхетом и группой исследователей из Научного центра иудаики и еврейского искусства им. Фаины Петряковой во главе с Валентиной Глебовой и Юлией Турчак (12-14 ноября 2007).

  • Видео (съемка автора) Альфред Шраер поет "Дос лидн фун голдене ланд" Мордехая Гебиртига (съемка автора)

    http://www.youtube.com/watch?v=ZNSE-pKNK3Y

  • Альфред Шраер поет на фестивале Szkoda lata (Жаль лета) http://www.youtube.com/watch?v=Foaa0xHTkcs
  • Фото автора с фестиваля:

    http://picasaweb.google.com/kojz.gsf/MusicalLionLvivNovember462007

Комментарии

Добавить изображение