ОТДАЙ ПО-ХОРОШЕМУ (Откровение Черного человека)

Глава "Финансгрупп" Олег Шварцман рассказал о новых добровольно-принудительных способах консолидации активов в руках государства. Обозревателю Ъ МАКСИМУ КВАШЕ на конференции в Пало-Альто (США) оставалось лишь записывать.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

-- Я совладелец и президент финансово-промышленной группы «Финансгрупп», то, чем мы владеем и управляем, оценивается в порядка $3,2 млрд

У нас запущен специальный проект, который мы заранее готовили,-- портал "Венчур.Ру". Это наша собственность, мы из него делаем аналог лондонского AIM -- это реально биржа высоких технологий. Мы не думаем, что проекты придут через портал самотеком, но, если не вкладывать в маркетинг, они точно не придут. Мы собираемся сделать самый крупный пайплайн (pipeline -- "трубопровод", система поточной реализации проектов в России.-- Ъ), самый широкий тьюб (tube -- "труба", по смыслу равнозначно предыдущему.-- Ъ) через самые разные инструменты. Базовые организации ФПГ "Финансгрупп" охватывают 68 регионов, там сейчас идет очень активная работа по формированию региональных потоков.

Я в компании выполняю стратегические функции -- бизнес-планирование, формирование новых бизнес-стратегий, то есть куда движемся, с кем работаем. Но я сам никогда в операционный менеджмент не вхожу. Я занимаюсь стратегией, политикой, социальными проектами.

-- Внушительно для малоизвестной компании. Так владеете или управляете?

-- И то и другое. Но это очень переплетенная история, мы очень тесно аффилированы с некоторыми политическими фигурами и управляем их активами. Имеем отношения и с администрацией президента, и с ее силовым блоком. У нас есть и очень серьезные нефтяные активы -- Русская нефтяная группа, я ее совладелец и президент, и другие, например Русская алмазная группа, "Русские инструментальные технологии". И вообще, холдинг "Русская бизнес-группа" -- очень серьезная структура.

-- Структура реальных собственников не раскрывается?

-- Там разные офшоры, кипрские и другие компании. Это не руководство администрации президента, это члены их семей, высокопоставленные люди. Есть и "физики" -- физические лица, все близкие, фээсбэшники или эсвээровцы.

-- А о каких еще политических связях идет речь?

-- У нас есть политическая организация, которая называется "Союз социальной справедливости России", я в ней всегда отвечал за экономику и финансы и финансировал организацию. Эта структура была создана в 2004 году, после того как президент Путин сказал, что большой бизнес должен иметь социальную ответственность перед государством. Тогда наши коллеги из ФСБ решили, что должна возникнуть организация, которая будет Ходорковских всяких наклонять, нагибать, мучить, выводить на социальную активность...

-- Такой "коллективный вымогатель"?

-- Да. В попечителях там все силовые министерства: и Минобороны, и МЧС, и МВД, разумеется. Но исполнители и директора менялись, потому что были конфликты, междоусобицы. Например, кто-то прижал крупного бизнесмена, он звонит -- все говорят: "Стоп-стоп-стоп, подожди". Стало понятно, что не работает инструмент, потому что у каждого олигарха есть свои отношения с теми же самыми силовыми структурами. Поэтому концепция немного изменилась, никто не захотел ссориться, нам предложили найти ей новое применение.

-- И когда получилось, что эта схема не работает, что есть сопротивление, что вы стали делать, когда эту структуру отдали вам?

-- Когда мне сказали, что нужно искать иные формы финансирования, мы заявили $80 млн на 2005 год на реализацию соцпроектов. 70% нашей социальной активности приходится на силовые министерства -- поддержку вдов, сирот. Это общественная организация, но мы тратим деньги на социалку внутри силовых министерств. У нас же плечи все силовые...

-- И откуда в результате стали привлекаться средства?

-- Мы разработали концепцию, которая подразумевает создание партнерства с теми объектами, которые ранее предполагалось нагибать и наклонять. Мы стали приезжать к ним с разными предложениями, их результатом стала совместная деятельность. Например, Русская нефтяная группа -- это результат альянсов с "Роснефтью", ТНК и ЛУКОЙЛом: сначала в трейдинге, потом мы стали покупать малые и средние нефтедобывающие предприятия. Иными словами, эти компании отдали Русской нефтяной группе часть сбыта.

-- Какая там была маржа относительно рыночной цены?

-- Не очень, всего 7-10%. Но этого было достаточно, чтобы заработать денег, а потом мы эти деньги стали тратить на развитие.

Кроме того, с нами работают госбанки, в том числе по политическим мотивам.

-- В каком направлении планируете развиваться?

-- Мы сейчас развиваем структуру, которая в скором времени трансформируется в госкорпорацию и будет называться "Социальные инвестиции". Она основана на разработанной нами совместно с РАГС (Российская академия госслужбы) и Академией народного хозяйства (АНХ) концепции "бархатной реприватизации". Мы это делаем в том числе и в интересах "Рособоронэкспорта". Это рыночная форма поглощения стратегических активов в дотационных регионах. Речь идет о бюджетообразующих или градообразующих активах, которые находятся в неправильных налоговых режимах.

-- "Неправильных" -- это что значит?

-- Или прибыль выводится, не остается в регионе, или менеджмент неправильный, или конфликт есть на предприятии. Это предприятия, прибыль которых оседает где-либо -- за рубежом или не за рубежом,-- использующие разные схемы налоговой оптимизации. Государство в настоящий момент считает это неправильным, тем более что у нас много дотационных регионов. Одна из наших задач -- увеличить в таких регионах налогооблагаемую базу, чтобы вовремя выплачивались пенсии, зарплаты бюджетникам.

-- И как это выглядит?

-- Как пылесос. Который собирает эти активы на баланс структуры, которая затем станет госкорпорацией. Потом они официально, методом тендеров будут передаваться в управление управляющим компаниям, профессиональным командам, которые будут генерировать прибыль.

-- То есть речь идет о том, что вы получили нечто вроде мандата на рейдерство с использованием силового фактора?

-- Это не рейдерство. Мы не забираем предприятия, мы минимизируем рыночную стоимость разными инструментами. Как правило, это добровольно-принудительные инструменты. Есть рыночная стоимость, есть механика блокировки ее роста, конечно же, всякими административными вещами. Но, как правило, люди же понимают, откуда мы приходим... Хотя, как правило, это конфликты тлеющие, уже находящиеся в центре внимания существующих ФПГ. Тогда приходится договариваться нашим старшим товарищам и приходить к какому-то консенсусу. Как правило, это нижняя планка рыночной стоимости. Но это не отбор ЮКОСа -- вполне нормальные деньги люди получают.

-- Люди довольны... или возражают?

-- Нет, зачем. Мы все без охраны живем. По сути дела, у нас же это госзадача -- все понимают, что нам поручили это делать. Если не мы, то придут другие, которые точно так же будут выполнять функцию консолидации активов в руках государства, потому что это государственная политика сейчас.

-- Кто, например, "не возражал" в последнее время?

-- На данный момент мы заняты поглощением предприятия, производящего хром в Оренбургской области. Это один из лучших производителей российского хрома, первый по EBITDA, второй по объему производства в мире. Таких активов в России осталось еще некоторое количество, они интересны, например, "Рособоронэкспорту" (как правило, промышленного толка), ну и другим компаниям, которые считаются аффилированными с государством, таким как АЛРОСА.

-- А эти активы, которые выкупаются по минимальным ценам, они выкупаются в интересах в том числе и "Рособоронэкспорта"?

-- Да. Но пока они консолидируются внутри корпорации "Социальные инвестиции", которая либо сама станет госкорпорацией, или будет аффилирована с "Рособоронэкспортом". Сейчас объем ее активов, наверное, около $800 млн. Это инвестированные деньги, по цене выкупа, реальная рыночная оценка этих активов значительно выше. Многие сейчас на IPO пойдут раз в пять-шесть выше. Все IPO будут российскими.

-- Какие например?

-- Тот же самый "Хром" пойдет за $700-800 млн, а мы его за $300 млн приобретаем. Инструментальная группа, если мы ее не продадим группе Siemens... Это пять предприятий, производящих инструменты -- гайки всякие, ключи, дрели, еще что-то. 60% рынка сейчас контролирует.

-- А откуда пришли люди, которые занимаются этими поглощениями?

-- Их сейчас много пришло. Во-первых, московский рынок рейдерства поджался, там нечего делать. Кто-то из "Росбилдинга" пришел, кто-то еще откуда-то... Людей мотивируем зарплатами и бонусами, стандартно. Об участии в прибыли речь не идет, это же тренд: не коммерческие, а государственные задачи. Но деньги, естественно, все хорошие получают.

-- А как вам государство помогает решать эти задачи?

-- У нас есть невостребованные ресурсы, например совет ветеранов МВД, бывшие сотрудники ОБЭП, РУБОП. Шестьсот тысяч по всей стране! Они ведут пристальную аналитическую работу -- какие предприятия, в каком регионе, в какой стадии корпоративных отношений находятся. Где есть возможность через гринмейл или через взаимодействие с миноритариями вытеснить нелояльных власти собственников и так далее.

Вместе с ними мы сейчас строим, кстати говоря, коллекторскую структуру, которая, по нашим планам, должна занять не менее 30-40% рынка во всех регионах страны. Она будет заниматься профилактикой финансовых правонарушений, то есть проблемой невозврата кредитов. Такой "хард-коллекшн" (hard collection.-- Ъ). Когда понятно, что человек не возвращает кредит, что нужно выезжать, будут выезжать не люди с дубинами, а бывшие сотрудники МВД с большим опытом следственных мероприятий и общения, которые будут помогать.

Программа создания этого самого мощного в стране коллекторского агентства уже одобрена главой совета ветеранов МВД генерал-полковником в отставке Иваном Шиловым. Наша задача в рамках этого проекта -- не допустить перетекания бывших сотрудников МВД в криминальные структуры, содействовать их трудоустройству.

-- А кто вам задачу ставил?

-- Партия! (Смеется.) Партию для нас олицетворяет силовой блок, который возглавляет Игорь Иванович Сечин. Это же реальная проблема: шестьсот тысяч человек, которые ни х... не делают и ищут, где бы денег заработать. Это очень большая угроза. Угроза безопасности, стабильности общества. А так они будут пристроены.

Даже сами структуры МВД допускают, что бывшие сотрудники с колоссальным опытом оперативной деятельности могут быть использованы криминалом в самых разных целях и делах. И хотя бандитов в классическом виде практически уже не осталось, есть отмывание денег, терроризм, экономические преступления -- они прежде всего.

-- Достаточно неожиданно, насколько ваша деятельность шире венчурного инвестирования, зачем тогда венчур?

-- Венчур для нас ягодки-цветочки, мы не очень серьезно к нему относимся... Но есть госзадача -- развивать инновационный сегмент, делать Россию из сырьевого придатка прогрессивной инновационной державой, мы участвуем в ее решении.

-- А израильтяне из "Тамир Фишман" спокойно воспринимают ваш параллельный бизнес?

-- Это их не касается. Им, наоборот, удобнее и приятнее, когда мы допускаем высокую степень свободы в операционном поле. Они работают, мы создаем возможности.

-- Какие у вас еще планы?

-- Впереди конкурсы на управление инвестиционными ресурсами, средствами государственного инвестфонда, я думаю, что "Финанс-траст" будут участвовать в этом, создавать фонды прямых инвестиций. У нас есть несколько задумок по консолидации отраслевых предприятий, но в основном это скупка приблизительно по тем же схемам, что и для "Социальных инвестиций". Но это опять-таки будут определять старшие товарищи.

-- Это пока ваши "задумки" или тоже задачи, которые "поставила партия"?

-- Там не столько задача ставится, сколько, допустим, я прихожу или пишу докладную о том, что в рамках реализации какого-то нацпроекта или еще какой-то инициативы было бы целесообразно обеспечить участие нашей компании в том-то и в том-то.

-- А докладную вы пишете непосредственно Игорю Сечину?

-- Там есть другие люди, например Валентин Иванович Варенников. Он депутат Госдумы, президент совета Союза героев России и занимает еще массу постов. Для нас он передаточное звено в общении с господином Сечиным. Кроме того, господин Варенников -- очень принципиальный человек, с позицией... Духовный лидер Союза социальной справедливости. Он поддерживает нашу идею "бархатной реприватизации". Всецело.

Полностью: «Коммерсантъ» 221 (3797) от30.11.2007

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=831089