РАЗНООБРАЗНЫЕ ЛАТИНОСЫ

Наш автор, журналист и переводчик Олег Ясинский, постоянно живущий в Сантьяго-де-Чили, недавно месяц путешествовал по Колумбии и Венесуэле. Ниже его впечатления об этих странах.

* * *

Целью поездки было знакомство с жизнью людей в стране (Колумбии), ставшей эпицентром журналистских и политических сплетен и слухов в регионе. В стране с самым проамериканским и в то же время самым поддерживаемым населением правительством Латинской Америки. С самым старым в Латинской Америке партизанским движением. И самой страшной в регионе статистикой политических убийств. Кроме Боготы, куда прилетает самолет, удалось посмотреть немного провинцию Толима (где зарождалось 50 лет назад партизанское движение), «Кофейную ось» (с центром в г. Армения) – это наиболее спокойная зона Колумбии с самым высоким уровнем жизни. А также, провинцию Чоко (в сторону тихоокеанского побережья и панамской границы) - самая бедная и заброшенная часть страны. Увидел и самую "горячую" в смысле вооруженного конфликта зону - это Долина реки Каука и муниципалитеты Флорида и Прадера, где наиболее ощутимо присутствие ФАРК (Революционные Вооружённые Силы Колумбии — Армия Народа).

Самое большое впечатление – люди Колумбии. Очень гостеприимные, искренние, доброжелательные, трудолюбивые и красивые. Ничего общего с навязываемым Голливудом образом колумбийцев, которые изображаются трафикантами, бандитами и, в лучшем случае, проститутками. Страна очень красивая и разнообразная. Колумбия вообще похожа на микромодель всей Латинской Америки – из-за смеси традиций, культур и пейзажей. А после настоящего колумбийского кофе трудно заново привыкать к «прочим кофеям». Однако, говорить на политические темы с незнакомыми людьми невозможно.

Колумбия ближайший партнер… хотя нет, партнерство предполагает какое-то равенство… точнее сказать – ближайший военный филиал США. А также плацдарм для давления и, возможно, вторжения в сопредельные Венесуэлу и Эквадор. США оказывают неограниченную военную помощь в борьбе с "угрозой терроризма" правительству Колумбии. Хотя официально правительство не признает наличия в стране вооруженного конфликта.

Для признания гражданской войны было бы необходимо признать статус партизан, как противоборствующей стороны. И обязаться соблюдать все международные конвенции. Сегодня авиация и артиллерия почти в половине департаментов страны круглосуточно бомбят сельву, но официально правительство отрицает наличие в стране «вооруженного конфликта». Партизан проще объявить бандитами и террористами, поставив их вне закона. И за любой несанкционированный правительством контакт (даже просто беседу) с партизанами можно сесть в тюрьму - как за пособничество терроризму. В то же время, партизаны контролируют часть территории, хотя и гораздо меньшую, чем раньше. Реальная власть в большей части провинций - это ультраправые боевики-парамилитарес, наподобие эскадронов смерти или партизаны из ФАРК и ЭЛН. Чтобы попасть во многие деревни, надо спрашивать разрешения именно у этих структур. Иногда они говорят «да». Но часто и – «нет». Если сунешься без разрешения - это чревато проблемами.

У власти в стране - правое правительство Урибе, пользующееся поддержкой более 80% населения. Президент Альваро Урибе был одним из создателей групп ультраправых боевиков, когда был провинциальным мэром. Согласно официальной мифологии считается, что его отца убили партизаны из ФАРК при попытке похищения. Но на самом деле его убили наркоторговцы во время своих внутренних разборок – он сотрудничал с Пабло Эскобаром, известным лидером одного из наркокартелей. Но на эти темы в Колумбии лучше не говорить.

Основное занятие ультраправых боевиков – уничтожение партизан и сочувствующих им людей, а заодно и всех профсоюзных активистов и инакомыслящих. А также – активный наркотрафик. Их тренировала и вооружала колумбийская армия. Урибе – выдвиженец парамилитарно-трафикантских кругов. Это такой общий контекст колумбийской драмы.

Урибе – прекрасный актер. И популист в полном смысле этого слова. Он отлично использует подконтрольные ему СМИ. Как Фухимори – но более осторожно. И создает имидж очень серьезного и ответственного политика. ФАРК и вообще левые партизаны непопулярны в уставшей от насилия стране. В глазах обывателя Урибе - первый президент, который с ними успешно борется, занимая крайне жесткую позицию. Он убедил колумбийцев в том, что главная проблема страны – ФАРК, и что в случае победы над ФАРК жизнь изменится к лучшему. Хотя это, конечно, глупости. При чудовищно несправедливом распределении земли, которое не изменилось за последние 100 лет. С ФАРК или без ФАРК крестьянское недовольство не прекратится – тем более с нынешним контекстом неолиберальных реформ. Из более чем 36 000 колумбийцев, погибших насильственной смертью в прошлом году, жертвы внутреннего военного конфликта составляют около 8%. Из них на совести ФАРКа не более 2%. Остальных убили парамилитарес и армия. Парамилитарес убивают на порядок больше, чем партизаны. Армия убивает многих по подозрению в том, что они партизаны – хотя это не так. Но в колумбийской глубинке правосудие – вещь очень относительная. А родственники убитых обычно боятся бороться за правду.

Колумбийские СМИ полностью подчинены интересам олигархии и правительства. А международные агентства, наподобие СNN – соответственно, имеют свое собственное подчинение. Кроме того, есть еще один нюанс – формально, правительство борется и против парамилитарес. А СМИ утверждают, что несколько лет назад парамилитарес разоружились и перестали убивать. Но командиры парамилитарес - личные друзья военных командиров и политиков высшего эшелона. И всех их объединяет традиционная идейная близость, а также связи с США. Важен и «экономический» момент – почти 80% мирового кокаина производится в Колумбии и более 80% его рынка приходится на США. Все плантации коки в Колумбии нелегальны, но почти все пригодные для выращивания коки места страны засеяны кокой. И для большинства крестьян этой зоны кока - единственный реальный источник дохода.

Формально правительства Колумбии и США союзники по борьбе с кокой. Но это просто смешно, если посмотреть на реальную ситуацию. Кроме того, нужно понять: если крестьяне будут выращивать помидоры или бананы, они умрут от голода. Нет инфраструктуры дорог, ни кредитов, ни господдержки. Ничего подобного нет. А репрессивная политика против наркотрафика только повышает рентабельность бизнеса. Причем, главная прибыль наверняка остается в Штатах. Сегодня парамилитарес и партизаны воюют между собой за зоны плантаций. А крестьяне оказываются по перекрестным огнем - бегут и оставляют свои земли. Сейчас всего в колумбийских городах и соседних странах находится около 5 миллионов перемещенных колумбийских крестьян (только в Венесуэле их больше 2 миллионов).

Ни у одного нормального человека не вызовет сомнений справедливость требований ФАРК. Но их методы, особенно – начиная с середины 80-х, - все больше отходят от того, что многие из нас привыкли считать революционной этикой. На мой взгляд, одна из причин этого в том, что в какой-то момент военный критерий возобладал над политическим. То есть влияние в руководстве ФАРК стало больше зависеть от военных достижений, чем от ясности идей. Поэтому в народе нет «обожания» ФАРК.

Руководство ФАРК, начиная с 80-х, взяло курс на быстрый рост рядов организации. В партизаны попадало много подростков и совершенно случайных людей – и все это без особой идеологической работы. Приоритет был военный, а для многих голодных крестьян вступление в партизаны было чисто практическим выходом – им гарантировалась пища, они получали оружие и некий статус. До этого же они были просто голодными и беззащитными. На территории всей страны организация настолько разрослась, что контролировать действия каждого командира из центра стало фактически невозможно. Потом начались похищения всех без разбора с целью выкупа. Для бедного крестьянина человек из города, у которого свой дом и машина уже – буржуй, с которого можно снять деньги на дело революции. А если он отказывается их давать – тогда это враг. Необходимо учитывать и то, что в те же 80-е ФАРК попыталась частично легализоваться и создала легальную партию Патриотический Союз. Партизаны – точнее, их лучшие политические кадры - спустились с гор, сложили оружие и занялись политикой в городах. В течение полугода эскадроны смерти убили 5 000 из них – то есть, большинство. Это был четкий сигнал для тех, кто оставался в горах. После этого начались похищения – как метод. Что оттолкнуло от партизан большую часть общества. Говорят, Моно Хохой Хохоя (это сегодня второй человек в иерархии движения) убедил Маруланду в том, что похищенных военных и политиков можно будет обменять на пленных партизан. Если это было маловероятно еще тогда, то с приходом Урибе к власти это стало совершенно невозможно. В результате, имея в свих руках почти тысячу похищенных ("удерживаемых"), геррилья потеряла мобильность, их надо было охранять, кормить. Партизаны начали терять территории и отступать в горы и сельву. Похищенные часто содержатся в очень тяжелых условиях, и это не пропаганда Урибе, а реальность. Но, в отличие от армии и парамилитарес, их не пытают и не режут бензопилами – это тоже правда.

Правительство много раз дало понять, что никакие договоренности с партизанами его не интересуют. Ставка - на безоговорочную капитуляцию. Партизанский командир Рауль Рейес бы убит тогда, когда ФАРК в одностороннем порядке освобождал похищенных, при посредничестве Чавеса. Продолжение этого процесса мешало имиджу Урибе.

Ингрид Бетанкур и 14 человек с ней, самые важные из пленников, были собраны в одном месте – в результате предварительных контактов, переговоров и гарантий. В этой операции армия использовала символы Красного креста и Телесура (независимый «боливарианский» телеканал в центром в Венесуэле), что является грубейшим нарушением Женевской конвенции. Говоря проще, ФАРК обманули. А это еще один сигнал для еще большего недоверия. А оставшиеся там сотни заложников теперь уже никого не интересуют, кроме их родственников. И чем больше их погибнет в руках ФАРК - тем больше пропагандистских сливок снимет Урибе.

Думаю, неслучайно и то, что операция по освобождению Бетанкур и остальных, в числе которых трое американских граждан, произошла примерно через неделю после того, как Урибе, в очередной раз нарушая конституцию, выдвинул себя на третий президентский срок. Успешное шоу фактически обеспечило ему переизбрание; в течение нескольких часов его рейтинг подскочил с 78 до 84%.

ФАРК переживает очень серьезный кризис. Но говорить, что они уже почти разгромлены, было бы преждевременно. Есть еще один момент: правительство Урибе всячески стимулирует массовое стукачество. На всех остановках и в аэропортах предлагаются многомиллионные компенсации за информацию о "главарях террористов". И в нищей голодной стране (я имею в виду реальных колумбийских крестьян, а не туристичексие районы Боготы или пляжи Картахены) это довольно эффективно. В стране много усталости от насилия и много страха перед властью. О реальности Венесуэлы в Колумбии никто ничего толком не знает, кроме жителей приграничных городов, где простой народ любит Чавеса. Но обычный колумбийский гражданин верит в карикатурный образ Чавеса, навязанный ему через подконтрольными правительству и олигархии СМИ. Здесь надо отдать должное Урибе – он ловко пользуется каждой ошибкой или неуклюжей фразой Чавеса.

* * *

В Венесуэле я попал в другой мир. В Колумбии люди брошены, никому не нужны. В Колумбии в воздухе – страх. Бедные никем и ничем не защищены. Полное отчаяние и безысходность. Я понимаю, что это выглядит пропагандистским клише, но в Венесуэле всем на самом деле гарантированы бесплатная медицинская помощь, образование и пища. Для бедных – а это большая половина страны, – это означает кардинальное изменение жизни. И все это началось 10 лет назад с приходом к власти Чавеса - поэтому народ его и любит. Все свободно обсуждают любую тему. Нет страха. И главное – НАРОД ОРГАНИЗОВЫВАЕТСЯ. Есть масса серьезных проблем – но дай Бог проблемы такого уровня Колумбии! Изнутри Венесуэлы многое воспринимается по-другому… Вопросы наподобие того, сколько можно оставаться Чавесу у власти, сколько ему можно переизбираться и пр. теряют смысл, когда реально видишь, что на этом этапе революционного процесса именно он является лучшим гарантом его необратимости и отношение к нему народа - не столько «поддержка» или «доверие», сколько именно «любовь». Его воспринимают скорее как близкого родственника, чем как политика.

Я понимаю, насколько зыбко и уязвимо все, что зависит от одного-единственного человека, но сегодня в Венесуэле это именно так. И это тоже необходимо будет преодолеть.

Среди наиболее срочных венесуэльских проблем я бы в первую очередь назвал коррупцию и бюрократию в правительстве. Они стали большей угрозой революционному процессу, чем внешняя оппозиция и Буш – по существу, это пятая колонна. Эти чиновники делают вид, что поддерживают процесс, потому что сегодня в Венесуэле есть большие деньги и им это выгодно. Причем, сети коррупции существуют во всех сферах - среди политиков, военных, бизнесменов, полиции. Очень большая преступность, полиция насквозь коррумпирована, органы власти часто неэффективны.

Но исход борьбы решит только одно – степень организованности народа «снизу». И я видел своими глазами, как это происходит. Например, чтобы получить государственные кредиты или финансирование социальных проектов, необходимо создавать организации: кооперативы, квартальные советы. И это все действует. И все обсуждается. Венесуэла становится самой читающей страной региона – в прошлом году там было куплено больше книг, чем в Аргентине, хотя раньше венесуэльцы почти не читали. Крестьянам возвращают землю, передают технику, технологии и выделяют беспроцентные кредиты.

И как еще одно подтверждение серьезности венесуэльской революции – у венесуэльских берегов стоит приведенный в состояние повышенной боевой готовности Четвертый флот США… активированный полгода назад впервые после II Мировой войны.

Война СМИ против правительства Чавеса не прекращается. Если в Чили в руках правительства Альенде было сосредоточено 30% СМИ, а под контролем правой оппозиции находилось 70%, то в Венесуэле при "ужасной диктатуре Чавеса" у правительства не более 20% СМИ, а у оппозиции – 80 процентов. Причем пресса оппозиции финансируется извне. Вообще, если здесь в чем-то можно обвинить правительство Чавеса – то в излишней мягкости. В Венесуле много ультраправых боевиков из Колумбии, которых нанимают помещики, чтобы убивать крестьянских активистов. Они же раздают бесплатно наркотики в бедных кварталах. В студенческом городе Мерида колумбийские парамилитарес с оружием участвуют в студенческих протестах и стреляют в полицию, чтобы спровоцировать ее на ответ. Венесуэльская юстиция очень медлительна, а все адвокаты - из оппозиции. Чавес же требует действовать только по закону.

Многие народные организации ждут от него более решительных действий.