ЧЕЛОВЕК С КОПЬЁМ
02-08-2009	-Зрители фильма "Австралия" запомнят сцены японской бомбардировки спящей гавани – почти Пирл-Харбор, и бегущую через клубы дыма Николь Кидман. Они прочувствуют любовные сцены в глуши скотоводческой станции и полный опасностей прогон стада мимо пропасти, через пожар и пески, среди непрекращающихся козней беспощадных конкурентов. Но лучше всего, пожалуй, они запомнят огромные глаза мальчика-аборигена с кофейного цвета кожей и немыслимыми кудрями, наполовину белого, которого мать защищает сначала от жестокого отца-насильника, а потом от полиции. Очередной визит стражей порядка закончится трагедией – мать утонет в баке для сбора воды, где прячется вдвоём с сыном. Мальчика усыновит белая хозяйка ранчо, но полиция всё равно отнимет его и отправит в приют – по закону того времени, в рамках программы ассимиляции детей коренных австралийцев, особенно смешанной крови.
Children who had been removed would later become known as the Stolen Generations.
Their exact number remained unknown due to poor record keeping. In 1997 the national Human Rights and Equal Opportunities Commission concluded an inquiry into past child-removal policies. According to the commission’s report, Bringing Them Home, at least 100,000 indigenous children had been forcibly removed from their families and communities from 1910 to 1970.
	-Надо сказать, отношения белых поселенцев с коренным населением Австралии не сложились. Аборигены воспринимались как дикие животные, и хотя до полного истребления их (как у колонистов Тасмании) дело не дошло, но попытки предпринимались неоднократно. Известный романист Энтони Троллоп писал о полном общественном согласии, достигнутом в отношении тасманцев - самого отсталого народа Земли, в долгой изоляции утратившего даже умение разводить огонь – они несомненно должны исчезнуть к общему благу, и задача цивилизованного человечества состоит в том, чтобы не причинять в процессе очищения ненужных страданий. На тасманцев в прямом смысле слова охотились, загоняли в непригодные для жизни места, отбирали женщин для известных услуг и мужчин для принудительных работ. Оставшиеся долго не зажились в христианской миссии, и белое население вздохнуло спокойно.
	-Уничтожение австралийцев оказалось тяжелой задачей ввиду размеров континента и труднодоступности внутренних засушливых земель, где колонизаторы всё равно не могли выжить. На затерянных в глуши форпостах они могли поступить в услужение и стать полезными. Возобладала политика мирной ассимиляции, и около ста тысяч детей были отобраны у родителей для воспитания в европейском духе – то есть для того, чтобы научиться работать на белых. Тем не менее, последняя резня аборигенов случилась не так давно – в 30-х годах прошлого века. И не шайкой линчевателей, а подразделением полиции. Вплоть до 60-х на заключенных в тюрьму аборигенов надевали ручные и ножные кандалы, серъёзно убеждая представителей международных комиссий, что дикари сами предпочитают быть скованными.
Есть и непокоренный мудрый старейшина- абориген в фильме "Австралия", куда же без него. Это дед мальчика, мстящий за угнетение, скрывающийся от преследователей в ущельях. Он стоит, гордо опираясь на копье, на фоне головокружительных пейзажей и багряных закатов. Он спасает героев, проводя через безводные пески. Он брошен в тюрьму и закован в цепи. Но цепи не в силах удержать мятежный дух, и разаразившаяся война открывает его темницу. Он спасает возлюбленного героини, метнув копь во врага. Он – символ южного континента, и к нему уйдёт внук – сначала вопреки, а потом с согласия усыновившей мальчика белой аристократки, - уйдёт, чтобы научиться образу жизни предков, припасть к источнику вековых традиций народа.
Уважаемые зрители, расходитесь, кино закончилось. Мальчик вырастет в обоих мирах, заслуженно гордясь предками и прощая захватчиков ради приёмных родителей. Возможно, он сблизит эти культуры, возможно, станет художником, учёным, первым темнокожим политиком и добьётся, наконец, права голоса для своего народа. Расходитесь по домам, вы ведь не хотите знать, что не так в этой красивой картине?
В связи с участившимися в последнее время разоблачениями патриотизма мне стало любопытно. Какой патриотизм может испытывать маленький герой фильма? Б удет ли это гордость дедом , матерью и родным племенем?
Любовь к белой Австралии родного и приемного отцов, английскому происхождению приемной матери? Или всё вместе? Возможно, ни то и ни другое, всего лишь закаты над рекой и пустыня? Кого должен он любить и чего бояться?
К сожалению, п
ришла пора сделать очередное разоблачение:
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/Lloid/07.php
Поскольку из всех групп охотников и собирателей лучше всего документирована жизнь австралийских аборигенов, я опишу подробно эту группу, а затем лишь вкратце коснусь других охотничьих племен с тем, чтобы распространить на них модели, обнаруженные среди аборигенов Австралии. Прежде всего, по стилю детства австралийские аборигены, как и все современные охотники и собиратели, находятся в детоубийственной фазе. Это значит, что они не только без угрызений совести убивают значительную часть своих новорожденных, но и воспитывают оставшихся, комбинируя суровое небрежение, физическое и эмоциональное насилие с симбиотической сращенностью.
Начнем с того, что до недавнего времени многие австралийские племена поедали своих детей, причем не от голода, а от желания магического обладания, настолько мало усматривалось разницы между собственными детьми и всеми остальными. Некоторые поедали плод, прибегая для этого к аборту - живот беременной женщины сдавливали и вытаскивали плод за голову. Другие съедали каждого второго ребенка, чувствуя так называемый «голод к младенцам», и заставляли других детей участвовать в пиршестве. (То, что антрополог, описав эти обычаи, пришел к заключению, будто родительский каннибализм по отношению к детям «похоже, не влияет на развитие личности», и бывают «хорошие матери, [которые] поедают собственных детей», говорит скорее о качестве антропологического исследования, чем об аборигенах.)
И хотя об австралийском каннибализме до сих пор спорят, поскольку со временем возобладала политкорректная точка зрения – шовинисты колонизаторы не только изгнали и уничтожили, но и оболгали свои жертвы, живущих в гармонии с природой мудрых охотников и собирателей, - однако же:
В работе Артура Хипплера, которая из всех полевых исследований воспитания детей у аборигенов заслуживает наибольшего доверия, делается вывод, что матери «невнимательны» к детям, а «рутинно жестокое» насилие даже над самыми маленькими детьми перемежается с «открытым небрежением» и использованием груди для контроля поведения. На эмпатию нет и намека.
Исследователь отмечает: «Я никогда не видел, чтобы хоть один взрослый йолнгу, любого пола и возраста, прогуливал малыша, начинающего ходить, показывал ему мир, объяснял что-нибудь, проявлял эмпатию к его потребностям.
Зная рискованность категорических утверждений, в данном случае я полностью уверен в сказанном». Далее он говорит, что любое стремление растущего ребенка к независимости расценивается матерью как попытка бросить ее, а поскольку мир рисуется «враждебным и опасным, полным демонов», индивидуализация может иметь место лишь в незначительной степени. Кроме того, обычной практикой является постоянная сексуальная стимуляция растущего ребенка обоими родителями, избиение и насилование старшими детьми и запугивание со стороны других членов группы, потому не удивительно, что в итоге вырастает взрослый с магическим образом мышления, очень примитивный как в психологическим, так и в технологическом отношении.
Золотые пески Австралии
Может быть, австралийская полиция была в конечном счете права, отбирая детей аборигенов, чтобы воспитать в христианском духе, несмотря на дикость с современной точки зрения – европейских общественных норм столетней давности? Отношение к незаконным детям, даже и вполне белым, нормы воспитания своих, законных, непроходимые социальные барьеры и классовое угнетение это лучше каннибализма, не так ли? Понравится ли английской леди приёмный сын с магическим мышлением йолнгу, соответствующими ритуалами и инициациями?
Отправит ли она его в Итон? Впрочем, все мы знаем, что хорошее образование и внешний налет культуры может прекрасно сочетаться с магическим мышлением и разнузданностью инстинктов.
	-Отметим только, что идея отъёма и перевоспитания детей из "неправильных" семей с целью приобщения к цивилизации – не изобретение нашего времени, и к ней неизбежно ещё вернутся. Материнская любовь как и патриотизм - всего лишь инстинкты, мешающие прогрессу и плохо сочетающиеся с господствующей модой. Ребенок должен расти в той среде, в которой ему лучше – а что значит лучше, решат дипломированные специалисты издалека плюс общественное мнение.
	-Возможно, культуру аборигенов удастся
отредактировать в будущем – как отредактировали мы древнегреческие мифы в соответствии с викторианской стыдливостью. Великолепные эллины практиковали рутинное детоубийство – в семье как правило не бывало больше троих детей (и одной дочери). Скудость пищи, необходимость деления земли между наследниками и приданого, абсолютная власть отца семейства и многое другое вело к выбрасыванию ненужных или слабых младенцев. Убить ребенка, пролить собственную кровь было несмываемым преступлением. Поэтому его оставляли погибать от голода или диких зверей, не привлекая мстительных эриний к родному порогу. Кровавыми жертвоприношениями пропитан каждый камень чтимых руин, и любовь мужей воспевалась величайшими философами как возвышенная и благородная страсть.
Всё давно прошло и быльём поросло, и так ли важно из какой части тела возникла на самом деле прекрасная Афродита?
	-На самом деле патриотизм – не инстинкт, а норма социального поведения. Симпатия к родной культуре и её носителям, защита семьи и группы, любовь к определенному типу ландшафта, одухотворенному хозяйственной деятельностью и легендой настолько естественны, что их отсутствие воспринимается как патология. К удобству исследователя, патология эта чрезвычайно узко локализована на пространстве русскоязычных Интернета и СМИ. Вероятность встречи с английским экспатриатом, испытывающим триумфальное ликование при проигрыше британской футбольной команды, исчезающе мала. Очень немногие кубинские беженцы испытывают страстную ненависть к пальмам и океанским пляжам. И если существуют иранские политэмигранты, самоотверженно отдающие всё свободное время анализу невидимых миру нюансов отношений Ахманидежада с аятоллой Хаменеи, мне пока они не попадались.
	-Все мы задавались вопросом: какой злой рок довлеет над этими несчастными, обреченными катить в гору всё разбухающий ком цитат и ссылок, свидетельствующих о неизбывной испорченности российской государственности?
Забывшие о любви и работе, оторванные от свежего воздуха и солнечного света, сутками напролет долбят они по клавишам, приходя в экстаз от очередной находки. Каждое лыко идет в строку: мать отшлепала ребенка, Каин убил Авеля, Медведев съел сапог. Если отбросить очевидную фрейдовскую интерпретацию, следующее непосредственно за ней впечатление - громадность и и неисчерпаемость иррационального чувства вины, вытесняемого и замещаемого субъектом. Поистине грустное и ужасное зрелище, когда человек, явно терзаемый страхом и желанием непрерывно оправдываться всего лишь за небольшое перемещение по глобусу, пытается подвести под свои неконтролируемые позывы идейную базу – впрочем, любому психоаналитику это состояние хорошо знакомо. Оказывается, как я обнаружила, перечитывая Конрада Лоренца, русофобия имеет также эволюционное объяснение:
"Мы знаем на примере домашних животных и даже диких животных, разводимых в неволе, как быстро может наступить разложение форм социального поведения при прекращении видового отбора...Примечательно, что при этом наиболее уязвимы, по-видимому, самые дифференцируемые и исторически молодые механизмы. Старые универсальные побеждения, например к питанию и спариванию, очень часто обнаруживают при этом склонность к гипертрофии...такие типичные признаки одомашнивания как исчезновение мышц и замена их жиром с возникающим отсюда отвислым животом, или укорочение основания черепа и конечностей, обычно воспринимаются и в животном, и в человеке как уродство, в то время как противоположные признаки выглядят "благородно". Такова же наша эмоциональная оценка особенностей поведения, которые одомашнивание уничтожает или ставит под угрозу. Материнская любовь, самоотверженная и храбрая защита семьи и общества – инстинктивно запрограммированные нормы поведения, точно так же как еда и спаривание. Но мы определенно воспринимаем их как нечто лучшее..."
Немотивированная злоба, презрение и насмешка, вернее, выдаваемое за неё стремление забросать оппонента гнилыми фактами относятся как правило к соотечественникам. Автора редко удаётся застать за обличением ирландцев, гордо несущих свой трилистник по всему миру. По странной случайности избегают его благородной ярости и граждане la belle France, и патриоты государства Израиль. Таким образом, навязчиво повторяющиеся пятиминутки ненависти способствуют не только разрядке, но и самоутверждению – отделению индивидуума от стада безучастных, погрязших в пороке овец – обитателей "этой страны" и не присоединившихся достаточно страстно к её клеймению козлищ. Последние объявляются страдающими органическим поражением головного мозга – неизлечимым патриотизмом. Как водится, дело обстоит с точностью до наоборот: "как показывает очень простой, но важный для социологии опыт, поставленный однажды на речных гольянах Эрихом фон Гольстом. Он удалил у одной-единственной рыбки этого вида передний мозг, отвечающий... за все реакции стайного объединения. Гольян без переднего мозга выглядит как нормальный, нормально ест, нормально плавает. И единственный отличительный признак в его поведении состоит в том, что ему безразлично, следует ли за ним кто-нибудь из товарищей, когда он выплывает из стаи. Таким образом, у него отсутствует "уважительное отношение к товарищам", свойственное нормальной рыбе..." (Конрад Лоренц, Так называемое зло)
Существует ещё одна теория о природе патриотизма: дескать, это оправдание любой пакости государства исключительно по причине кровной общности. К счастью, это типичный либеральный фантом, и как все подобные построения, в природе не встречается. Найдите мне человека, который скажет: "половина моей семьи погибла на фронте, остальные в лагере, но это мелочи по сравнению с арийским профилем/черными глазами/вологодским произношением нового президента/ мировой революцией!" На самом деле нормальный обыватель поддерживает правительство и государство потому, что они ему полезны или могут сослужить службу в будущем. Расчет этот "в надежде славы и добра" бывает ошибочен, что свойственно не только человеку, но и высокоумному профессору Фукуяме, но это именно рациональный расчет, а не мания.
Наконец, нам указывают на то, что патриотизм – форма невежества. Поскольку это определение в равной мере приложимо и к науке, и к искусству, и к морали – каждый здравомыслящий человек согласится с том, что наше знание это остров, окруженный океаном неведомого – мы с нетерпением ждём несущего свет откровения . В самом деле, если это чувство отжило и должно быть отброшено, что мы должны усвоить взамен его? Сознание религиозной общности всех людей, где нет ни эллина ни иудея? Новую мораль глобализма без границ? Бескорыстную любовь к человечеству, ставящую нужды острова Самоа выше собственных? Не даёт ответа! Из статьи г-на Киреева я вынесла в основном указание на тождественность березок во всех полушариях (кстати, и это неверно, они разные). На опыте выясняется, что условно говоря, "правые" всего-навсего ярые индивидуалисты, любовь же распространяется исключительно на себя и ту социоэкономическую группу, к которой они бы хотели принадлежать. А страшный жупел патриотизма оказывается на деле коллективизмом, национальной идентификацией и бог знает чем ещё. Стоило ли огород городить?
Следует ли мальчику-аборигену стыдиться своего племени? Не больше чем нам перед гипотетическими инопланетянами – белкового строения и животного происхождения. Не больше чем мы стыдимся Парфенона, построенного детоубийцами и ценителями несовершеннолетних мальчиков. И если наши потомки пожелают спасать спартанских детей от child abuse в любящих семьях 25-го столетия, я к ним не присоединюсь. Врагов у Фермопил остановили отпрыски браков по родительскому сговору, патриоты своего полиса и убийцы илотов. Даже самый завзятый либерал и западник не захочет жить в персидской деспотии, лишенной демократии, философии и атлетики.
Не будем пилить сук, на котором сидим, господа мои. Культура неделима, она - не конструкция, а растение. Уберите традиции, табу и унаследованные ритуалы – останется голая физиология, согласно которой перед вами лишь третья разновидность шимпанзе.
"Нынешняя искаженная форма либеральной демократии находится в кульминационной точке колебания. На противоположном конце, где маятник находился не так уж давно, были Эйхман и Освенцим, эвтаназия, расовая ненависть, геноцид и суд Линча. Мы должны понять, что по обе стороны точки, где остановился бы маятник, если бы когда-нибудь пришел в равновесие, стоят подлинные ценности, "слева" – ценность свободного развития личности, "справа"– ценность общественного и культурного здоровья. Бесчеловечны лишь эксцессы в любую сторону."
(Конрад Лоренц, Восемь смертных грехов цивилизованного человечества)
- - - - - - - - - - - -
Послесловие редактора:
Аборигены - редкий случай полной стагнации, деградации, угасания. Боюсь, что тут мы имеем дело с вырождением.
Приведу часть из спецсайта.
За 400 веков цивилизация австралийских аборигенов очень мало изменила окружающий их мир, если судить по наскальным пещерным рисункам в Северной Территории, запечатлевшим исторические картинки жизни и уклада ископаемых аборигенов, которые на протяжении всего этого времени существовали в такой же изоляции, как австралийские животные и растения. За всю историю своего существования аборигены не создали сельского хозяйства, не приручили домашних животных (если не считать диких собак динго, которых аборигены использовали на охоте), не научились обрабатывать металлы и даже не создали своей письменности, оставаясь дикарями Каменного Века до самой встречи с европейцами 200 лет тому назад. Пожалуй, единственным достижением технической мысли цивилизации австралийских аборигенов является бумеранг.
До прибытия европейцев аборигены жили в небольших клановых группах, мужчины занимались охотой и рыбалкой, женщины - домашними делами, рождением и воспитанием детей. Примерно тем же занимаются и современные аборигены, вернее, те из них, которые проживают в резервациях Северной Территории, на своей исконной Земле Арнхема, посещение которой для европейцев возможно только по специальному разрешению совета старейшин аборигенов. Городские аборигены, поддавшиеся соблазнам западной цивилизации, в большинстве своем представляют жалкое зрелище, основной род их занятий - пьянство, что в наибольшей степени проявляется в "столице аборигенов" - Элайс Спрингс.
Не имея своей письменности, аборигены передают свою историю, традиции, древние сказания и эпос в наскальных рисунках (которых великое множество в Северной Территории, многие из них многовековой давности) и танцах. Главный музыкальный инструмент австралийских аборигенов - диджеригу, двухметровая разрисованная труба, издающая странные булькающие звуки, а ритуальные танцы аборигенов на темы охоты, рыбной ловли, собирания растительной пищи и секса носят название корробори и часто исполняются для туристов.
Loading...
