ИЗРАИЛЬСКАЯ СОВЕТСКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА

16-08-2009

Многие в Израиле помнят, какой шум поднялся вокруг передачи «Дело Лернера» российской телекомпании «Совершенно секретно» в первой половине 1998 года. Речь шла о съемках сюжетов вокруг суда над российским бизнесменом Григорием Лернером (Цви Бен-Ари), осужденным за мошенничество и финансовые преступления. Некоторые русскоязычные СМИ пытались изобразить Лернера чем-то вроде израильского Дрейфуса, пострадавшего за то, что он «русский». Многие помнят и мое участие в подготовке передачи «Совершенно секретно». Я был их линейным продюсером в Израиле, пригласил съемочную группу и организовал процесс съемок. Фильм вызвал широкий резонанс в немалой степени из-за поддержки, оказанной мне с самого начала газетой «Вести» и ее тогдашним главным редактором Эдуардом Кузнецовым. Несколько израильских деятелей пытались запретить передачу и даже добились того, чтобы вторая часть была снята с эфира или перенесена с субботы на нерейтинговое дневное время в четверг. К немалому их конфузу, передача неожиданно вышла, да еще в День независимости, когда весь русскоязычный Израиль был у телевизора.

Меньше известно, что съемки «Дела Лернера» были для меня как бы побочным проектом. Все годы в Израиле меня интересовали историей советско-израильских отношений в период до Шестидневной войны 1967 года. В 1996 году совместно российскими коллегами я затеял проект документального сериала о советском шпионаже в Израиле. Проект, получивший позже название «Израильская Советская Социалистическая Республика» занимался периодом с 1919 и до начала 1960-х годов. Дальше я тогда решил не исследовать, поскольку не хотел касаться теневых сторон правозащитного и сионистского движения в СССР. Все, что касается русско-еврейских или советско-израильских отношений и так достаточно эмоционально заряжено, чтоб подходить слишком близко к современным событиям и действующим лицам.

* * *

ИСТОРИЯ В МАТРЕШКАХ

Британский шпионский минисериал 1974 года «Лудильщик, портной, солдат, шпион» (в израильском прокате его назвали «Все люди- люди Смайли») по книге Джона Ле Карре (с Алеком Гинессом в главной роли) начинается символической заставкой: одна за другой открываются матрешки, показывая неожиданные застывшие на лицах выражения. Вот наконец последняя... а в ней ничего.

Мой проект тоже был построен, как матрешки. Под заявленным сюжетом прятались другие идеи и разработки. Я хотел проверить разные аспекты участия СССР в провозглашении Государства Израиль. Меня интересовала полузабытая, стертая со страниц советской и израильской истории роль советских добровольцев или, скорей, военных советников в Войне за независимость Израиля, в создании Армии обороны Израиля. Внутри скрывалось еще более таинственное участие специалистов советских и восточноевропейских спецслужб в работе израильской разведки и контрразведки. Под этим пряталась идея разобраться в информации о том, что в СССР вынашивались планы массовой депортации, (или репатриации, смотря как посмотреть) советских евреев в Израиль, и, как следствие, создание здесь просоветского режима «народной демократии».

Я тщательно и неспешно готовился, собирал материал, встречался с людьми, записывал интервью, сопоставлял факты и старался вникнуть в детали, потому, что дьявол, как известно, прячется именно в них. Иногда казалось, что он вот-вот покажется, предоставив очередную сенсацию. Однако матрешки открывались неохотно, и показывали лишь сложность тогдашней жизни, которую почти невозможно оценить по нашим сегодняшним израильским моделям. Многие свидетели событий тогда еще были живы – политические и общественные деятели, сотрудники израильских спецслужб, коммунисты, функционеры еврейских и международных организаций, старые журналисты, да и просто очевидцы, которые многое помнили. Хранить старые секреты уже не имело смысла, но особенностью этих людей было то, что сами они по своей инициативе ничего не готовы были рассказать. Зато с готовностью и некоторой даже радостью отвечали на грамотные, конкретные вопросы и охотно делились деталями с информированным собеседником.

Мне очень помог адвокат Амнон Зихрони, один из немногих, имевших специальный допуск для защиты советских шпионов в израильском суде. Он связался с нужными людьми, дал множество наводок и рекомендаций. Помог мне и бывший глава Бюро по связям с советскими евреями (НАТИВ) Нехемия Леванон, служивший советником израильского посольства в Москве в 50-е годы. На более позднем этапе мой проект поддержал представитель канала НТВ в Израиле Марк Меерсон, сам в прошлом старший офицер «русского отдела» израильской контрразведки ШАБАК. Были и многие другие. После окончания работы в Израиле, мы собирались поработать в Москве. Участие российских партнеров было решающим в продвижении и финансировании проекта. Однако мне удавалось отстоять принцип, что ценность и уникальность проекта заключается в показе событий с точки зрения из Израиля.

«ГРОМЫКО ГОЛОСОВАЛ ЗА ИЗРАИЛЬ, ПОЛАГАЯ, ЧТО ТУДА ПОЕДУТ НАШИ ЛЮДИ СТРОИТЬ СОЦИАЛИЗМ»

Я уехал из СССР молодым и до самого падения СССР почти ничего не знал о слухах 1953 года о предполагаемой депортации евреев в Заполярье. Теперь эти слухи стали частью официальной российско-еврейской мифологии, своеобразным ответом на культ Холокоста на Западе. Мол, мы - евреи тоже потенциальные жертвы и ничего общего не имеем со зверствами сталинского режима. Зато отрывки информации о том, что в первые годы после провозглашения независимости Израиля многие ждали массовой, многомиллионной репатриации из СССР, попадали ко мне постоянно. Зерах Варгафтик, депутат Национального собрания, подписавший Декларацию о независимости Израиля, рассказывал мне, что Бен-Гурион в 1947 году уговаривал испуганных министров голосовать за провозглашение независимости, обещая два миллиона евреев из СССР в течение двух лет. Массовую волну евреев ждали в Израиле, кто с надеждой, а кто со страхом.. .

Мои собеседники в Израиле, как отставники спецслужб, так и прокоммунистические активисты предполагали, что слухи эти распространялись в СССР, чтоб посеять панику и вызвать массовое бегство советских евреев, напуганных, а еще более благодарных Сталину, который в нужный момент открыл бы двери репатриации. Об этом говорил мне Иосиф Липский, видный коммунистический активист, работавший еще в довоенной Польше, а позже в Бразилии и Израиле. В воспоминаниях многих евреев, переживших события, присутствует лейтмотив о Сталине, как об единственном защитнике против подымающейся волны антисемитизма. Да и распространение слухов, по крайней мере в Москве и больших городах, жестко контролировалось, и нежелательные слухи быстро пресекались органами безопасности. Ходили и слухи о том, что евреев отправят в Израиль. Руководитель Еврейского художественного театра Биньямин Зускин рассказывал где-то в июне 1948 года, после гибели его предшественника и друга Соломона Михоэлса, что нечего волноваться, «и в будущем году мы уже будем выступать в Тель-Авиве».

Летом 1998 года я заказал представительный социологический опрос среди пожилых людей, выходцев из СССР в Израиле, чтоб исследовать слухи о предстоящей высылке евреев в 1953 году. Опрос показал, что больше всего эти слухи затронули жителей Москвы и Ленинграда, в меньшей мере – других крупных городов России, в еще меньшей мере – жителей Украины, и почти не дошли до Сибири и Кавказа. Многие участники опроса сообщили, что верили в то, что Сталин их не оставит в беде. Последующие события подтвердили, что советские евреи в большинстве своем не хотели никуда уезжать и массы двинулись лишь после распада СССР, движимые страхом и неопределенностью будущего. Всем памятно и то, какая волна эмиграции поднялась после слухов о возможных погромах, распространявшихся в Москве в 1991-1992 годах.

У меня собралось много фактов и сообщений о том, что в Израиле ждали очень большую волну евреев из СССР. Лишь позже я стал связывать их с публиковавшимися сообщениями из СССР о намерениях сталинского режима депортировать евреев из больших городов. Антисемитская кампания вокруг «Дела врачей» тоже рассматривалась моими израильскими собеседниками как средство переполошить советских евреев и заставить их уехать.

Интересно, что в СССР не обнаружено никаких документов, подтверждающих намерения Сталина депортировать евреев из больших городов на Север и Восток. Такая операция была бы значительно сложней депортации проживавших компактно чеченцев или крымских татар, даже депортации черноморских греков. Да и речь шла не о сотнях тысяч, а о миллионах человек. Здесь требовались списки людей по ЖЕКам и домоуправлениям, требовалось организовать транспорт для перевозки полутора-двух миллионов людей. Нетрудно подсчитать, сколько понадобилось бы вагонов, даже если в теплушки на «40 человек, 12 лошадей» набивали по 100. Надо было обеспечить довольствием, если не самих переселенцев, то конвойных. На все это, по советским порядкам, требовалось извести тонны бумаги, а пока не найдено ни единого документа.

Зато Управление уполномоченного Совета министров по репатриации доказало свою способность репатриировать миллионы людей – поляков, украинцев, румын, немцев и многих других. Большой опыт в принудительной репатриации был накоплен в Польше, Чехословакии и Румынии, депортировавших около одиннадцати с половиной миллионов немцев, около полумиллиона украинцев, четыреста девяносто тысяч венгров. Еще один, почти забытый сегодня «трансфер» - насильственная депортация пяти миллионов итальянцев и сотен тысяч швабских немцев, веками живших на территории, ставшей в 1945 году Югославией. Виталий Примаков, с которым у нас тоже планировалось интервью, сказал журналистке Наташе Мозговой (в интервью для израильской газеты «Едиот ахронот» в 2002 году), что Громыко голосовал за Израиль, полагая, что туда поедут наши люди строить социализм.

«ОБЕСПЕЧИТЬ ПЕРЕХОД ИЗРАИЛЯ В ЛАГЕРЬ БЛИЖАЙШИХ СОЮЗНИКОВ СССР»

На каком-то этапе я решил сделать тему участия СССР в израильских делах главной, но не стал афишировать своих намерений. Моя рабочая гипотеза состояла в том, что в 1947-1948 годах руководство СССР планировало включение Израиля в «социалистический лагерь», или как формулировал Сталин инструкции для своих дипломатов, «обеспечить переход Израиля в лагерь ближайших союзников СССР». Другая версия о том, что планы СССР не шли так далеко, а в Кремле лишь рассчитывали на «финляндизацию» Израиля, казалась менее вероятной, поскольку в первые десятилетия своего существования израильское правительство всеми силами стремилось сохранить хорошие отношения с СССР. Так или иначе, но результаты первых парламентских выборов оказались обескураживающими как для левых просоветских сил, так и для правых экстремистов из ЛЕХИ и Херута («Свобода», так назвал Бегин свою партию), на которые в Москве тоже делали ставку. Никакого противоречия здесь нет. Связи завязались еще в 1939-1941 году. Правые экстремисты видели своей главной задачей борьбу с британским империализмом, что полностью соответствовало советской политике времен пакта Молотова-Риббентропа. ЭЦЕЛЬ, а особенно ЛЕХИ ради своих целей были готовы на союз не только с большевиками, но и с нацистами и несколько раз пытались наладить такое сотрудничество.

Хотя симпатии к СССР и к социализму в Израиле были велики, однако ситуация никак не напоминала положения в странах Восточной Европы, где прокоммунистические силы пользовались поддержкой населения и содействием советских оккупационных сил. В 1949 году в Кремле решили сделать ставку на арабские страны, однако от планов привлечь Израиль в советский блок окончательно не отказались. Интересно, что сам Сталин никогда не высказывал критических замечаний в адрес Государства Израиль. Беззастенчивая, часто антисемитская кампания отрицания самого смысла еврейского государства, нечестных сравнений сионизма с нацизмом началась уже при его преемниках.

Наша гипотеза частично подтвердилась, когда в Москве в 2000 году был опубликован сборник документов советской разведки, касающихся Израиля. Постоянно появляются публикации, подкрепляющие нашу гипотезу.

* * *

Попытки СССР завоевать новые позиции на Ближнем Востоке, присоединить Южный Азербайджан и разместить военные базы в Турции в 1945-1946 годах не увенчались успехом. Сталин рассматривал это как измену западных союзников и искал реванша. В книге американского публициста Эрика Альтермана «Когда президенты врут» целая глава посвящена тому, как Англия (и особенно США) сознательно вводили в заблуждение советскую сторону касательно формулировок Потсдамского соглашения о послевоенном устройстве Европы. Рузвельт непоколебимо верил в особую химию своих отношений со Сталиным и в свою способность разрешить любую конфликтную ситуацию. Его преемник Гарри Трумен, как и лейбористские политики, сменившие Черчилля сразу после войны, оказался не только неподготовленным, но даже не проинформированным о том, что происходило между великими державами.

В 1952-53 годах на Ближнем Востоке назревала новая ситуация. Грузия и Армения выступили с территориальными притязаниями к Турции. В Курдистане и в Греции активизировалась деятельность просоветских повстанцев. Интересно, что в Курдистане даже в самые страшные годы Холодной войны царила удивительная гармония между советскими и израильскими спецслужбами. Маршала Ивана Баграмяна Сталин назначил командующим Закавказским военным округом, что было невероятно в мирное время, но вполне логично, если бы округ, согласно советской военной доктрине превратился бы во фронт.

В 1952 году началось неприкрытое советское давление на израильское правительство. 14 февраля 1953 года на территории советской миссии в Иерусалиме взорвалась бомба, подложенная якобы в ответ на антисемитскую кампанию в СССР. Уже на следующий день министр иностранных дел СССР Вышинский обвинил израильское правительство в подстрекании сионистских экстремистов к организации террористических актов и объявил о разрыве дипломатических отношений с Израилем. Одновременно с СССР дипломатические отношения с Израилем разорвали Болгария, Чехословакия, Венгрия, Польша и другие страны социалистического лагеря. После сообщения о разрыве дипломатических отношений с Израилем по Москве стали распространяться слухи о готовящейся депортации всех евреев, о том, что в Заполярье уже подготовлены концентрационные лагеря, а на подъездные пути к Москве стягиваются подвижные составы. Вполне вероятно, что старые планы установления в Израиле «народной демократии» снова стали актуальными. Добиться этого можно было через действительно массовую эмиграцию советских евреев.

БЕЗ КОММУНИСТОВ И РЕВИЗИОНИСТОВ

В Израиле готовились к такому развитию событий. Руководство во главе с Бен-Гурионом с момента провозглашения государства опасалось коммунистического переворота. Многие таинственные события израильской истории 1940-1950 годов получают свое объяснение, если учесть этот фактор. Например, неоправданно резкую реакцию первого израильского главы правительства Давида Бен-Гуриона на довольно мирную забастовку хайфских моряков в 1951 году мои собеседники объясняли опасением инспирированного из Москвы коммунистического переворота. Действительно, моряки, ветераны военно-морских формирований Паль-Ям находились под сильным влиянием коммунистов, и во время забастовки провозглашались речи об «израильском броненосце Потемкин». Однако ничего не оправдывало ни данное им СМИ название «Восстание моряков», ни приказа социалиста Бен-Гуриона открыть огонь по забастовщикам. Бен-Гурион решительно выдвинул лозунг «Без МАКИ и без Херута», т.е. заведомый отказ сотрудничать с коммунистами и ревизионистами, опасаясь, что среди тех и других сильны просоветские силы, готовые попытаться оспорить его власть.

Подоплека другого, более известного события – расстрела танкодесантного судна «Алталена» на рейде Тель-Авива, по сообщениям моих собеседников тоже связана с опасениями перед готовящимся коммунистическим переворотом, подобным тем, которые произошли в то же время в странах Восточной Европы. «Алталену», по словам свидетеля событий, уже рассматривали не как «Броненосец Потемкин», а как израильский крейсер «Аврора». Списанный крейсер был приобретен ревизионистской организацией ЭЦЕЛЬ (Национальная боевая организация – ивр. названная так Владимиром Жаботинским по аналогии с Национальной боевой организацией, создана Юзефом Пилсудским в 1914 году для освобождения Польши). До войны ЭЦЕЛ получала польскую военную помощь в обмен на обещание польских евреев эмигрировать. Судно было был снаряжено в Марселе и имел на борту груз оружия и около тысячи бойцов, и вооруженных членов команды. Крейсер был назван в честь лидера Жаботинского, пользовавшегося псевдонимом Алталена, что по-итальянски значит «качели». Несмотря на запрет израильских властей и после безуспешных переговоров "Алиалена" стала на рейде Тель-Авива и отказывалась разоружаться. Верные правительству войска блокировали побережье. Менахем Бегин пробрался на борт и, по свидетельству очевидцев, был готов погибнуть. Бойцы батальона ЭЦЕЛЯ, встречавшие судно, и часть пассажиров, сошедших на берег, были разоружены правительственными силами. В городе начались стычки, был атакован штаб ВМС и разоружено несколько подразделений, верных правительству. Сторонники ЭЦЕЛЬ пытались прорвать войсковой кордон и пробиться к судну.

Бен-Гурион заявил тогда, что есть опасность для существования государства и приказал открыть огонь по крейсеру. В Тель-Авиве начались аресты сторонников ЭЦЕЛЬ. Когда начался обстрел, Бегин скрылся с корабля и вскоре объявился на радиостанции своей организации. Он разразился двухчасовой речью по радио. Бегин заявил: «Не будет гражданской войны, когда враг стоит у ворот» (смысл – подчиниться правительству). Голос Бегина неоднократно срывался от волнения, и передача впоследствии стала известна как «Слёзная речь». Исраэль Эльдад, член «тройки», руководившей другой подпольной организацией ЛЕХИ (Бойцы за свободу Израиля), отколовшейся от ЭЦЕЛЬ, позже писал: «Женщины и мужчины, девушки и юноши плакали вместе с ним». Эльдад был разочарован речью. «Бойцы ЭЦЕЛя, его сторонники и "простые евреи" ждали сообщения короткого и твердого, как сталь, а получили плач». Эльдад подразумевал приказ оказать сопротивление и выступить против правительства с оружием в руках.

Шимон Перес вместе с Бен-Гурионом слушали речь по радио. «Когда Бегин начал описывать ход событий, мы сидели вокруг радиоприемника, - пишет Перес, - Мы расхохотались, несмотря на нелепое и тяжелое положение». Нерешительность Бегина многих привела в замешательство. Свет на происходившее пролила написанная психологом Офером Грузбергом биография Бегина. Грузберг рассказывает о длительных и тяжелых периодах депрессии, которыми Бегин страдал с детства. Жена Эльдада, Бася Ашпиц, социальный психолог, близкая к семье Бегина, тоже писала, что Бегин всю жизнь отказывался от психиатрической помощи.

Эльдад не случайно использовал эпитет стали. Сталь была тогда в моде, как и все советское. Очень распространенная израильская фамилия Пелед означает в переводе с иврита «Сталин». Очень многим она казалась подходящей для нового «социалистического еврейского человека», создание которого провозглашалось тогда целью сионизма. «Как закалялась сталь» Николая Островского вместе с «Волоколамским шоссе» Александра Бека была культовой книгой среди бойцов антибританского подполья и обязательным чтением в новосозданной Армии обороны Израиля. Даже правый израильский политик Биньямин Натанияху признался в интервью на российском ТВ, что его любимая книга была про героев-панфиловцев, встретивших фашистский удар под Москвой. Впрочем, Эльдад, который впоследствии перевел на иврит Ницше, мог черпать вдохновение из совсем других источников. Поэтика стали доминирует и у певца еврейских правых, у его любимого поэта Ури-Цви Гринберга, находившегося под сильным влиянием нацистской поэзии, особенно Эрнста Юнгера и автора «Стальной волны» Ганса Гримма.

К НАМ ОБРАЩАЛИСЬ ОТ ИМЕНИ МОСКВЫ

Рассекреченные в начале 2006 года файлы английской разведки, как и опубликованные в 2000 году в Москве советские материалы, лишь подтверждают известный Бен-Гуриону факт, что советские спецслужбы активно действовали не только в левых и прокоммунистических кругах, но и в правых подпольных организациях ЛЕХИ и ЭЦЕЛЬ.

Впрочем, правыми их принято называть сегодня, а тогда их рассматривали как конгломерат крайних националистов, правых радикалов, религиозных мессианцев и левых революционеров, которых объединяла не идеология, а склонность к экстремизму. В ЭЦЕЛЬ состоял, например, леворадикальный журналист Ури Авнери, а в ЛЕХИ – такие известные левые, как израильский писатель Амос Кейнан или покойный пропалестинский активист, издатель журнала «Израиль-Палестина» в Париже Макс Гилан.

В ревизионистских кругах привычно отрицают всякую связь с Москвой. Однако командир «Алталены» Элиягу Ланкин как-то сказал мне, что во время подготовки рейса во Франции к нему неоднократно обращались от имени Москвы. Израильский военный историк Ури Мильштейн пишет, что польская разведка тоже предлагал помощь в закупке оружия для «Алталены». В этом тоже нет ничего необычного. В наследие от довоенных времен им достались не только дела о тесном сотрудничестве между ЭЦЕЛЬ Жаботинского и польскими военными и спецслужбами, но и обширные списки агентуры в еврейских организациях.

О связях ЛЕХИ с Москвой мне рассказал житель Беэр-Шевы Хаим Бреслер. Он владел небольшой слесарной мастерской, специализировавшейся на сейфах и замках, был большим энтузиастом возрождения культуры на идише. В 1942-1945 Бреслер находился в Москве в составе представительства ЛЕХИ и занимался поставками оружия и тренировал боевиков. У Бреслера хранились фотографии военных лет с Дмитрием Устиновым, тогдашним министром вооружений, позже маршалом и членом Политбюро ЦК КПСС, с видными гебистами – легендарным Яковом Серебрянским (работавший, кстати, в Палестине в 1920-е годы вместе с Яковом Блюмкиным), генералом ГБ Павлом Райхманом и другими людьми. Знакомства были довольно неожиданными для человека, занесенного в список героев Израиля и ветеранов ЛЕХИ.

Важная и интересная статья в 16-м номере журнала «Нота бене», написанная Сами Розеном «MI-5: Бегин, возможно, работал на разведку Кремля. Декларация независимости Израиля – и агентура Москвы» - одна в ряду многочисленных публикаций, приоткрывающих завесу над сложным и необыкновенно интересным сплетением интересов, событий и фактов, вокруг истории провозглашения Государства Израиль в 1948 году. Вместе с тем, известное свойство любой разведки – рассказать лишь то, что она хочет рассказать. Даже в случае провала противник расскажет лишь то, что считает для себя полезным. Стоит вспомнить, что рассекреченные документы занимают целые стеллажи в архивах, а публикации в основном базируются на коротких резюме, составленных, как правило самими спецслужбами и не отражают всей полноты жизни. Сенсационное утверждение Сами Розена, что британцы отслеживали иностранные поездки тогдашнего лидера правой израильской оппозиции Менахема Бегина, по сути никакой сенсацией не является. Хорошо известно, что официальный Лондон не только отслеживал Бегина всю жизнь, но и без большой охоты впустил его с официальным визитом в Великобританию, когда тот уже был главой израильского правительства. Правда, объясняли это не связями Бегина с советскими спецслужбами, а с его террористическим прошлым, в частности казнями британских военнослужащих, за которые Бегину был заочно вынесен суровый судебный приговор. Кстати, видного ревизионистского деятеля Элияху Ланкина, командира «Алталены» британцы отказались принять в качестве посла Израиля в своей стране. Он до конца жизни считался у них террористом. Бегину пришлось устроить своего старого соратника послом в ЮАР.

ЕСЛИ ОН БЫЛ ШПИОНОМ, ТО СОВЕРШИЛ ГРУБОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ

Естественно, что в Израиле были силы не только не разделявшие тревоги Бен-Гуриона перед установлением советской власти, но и желавшие ее, верившие, что такое развитие неизбежно и благотворно для молодого Еврейского государства. На них и делалась ставка в советских планах.

Удивительный поворот совершил один из членов тройки, руководившей ЛЕХИ Натан Елин-Мор, известный как непримиримый правый националист, вместе с Бегиным и всей верхушкой ревизионистского движения в Польше, бежавший от наступающих немецких войск, Елин-Мор сам был замешан в террористической деятельности во время британского мандата, в частности в ликвидации евреев-«предателей». После образования Израиля Елин-Мор был арестован израильскими властями и осужден на семь лет за участие в убийстве шведского графа Фолько Бернадотта, посредника ООН в израильско-арабском конфликте. Интересно, что убийство Бернадотта, сорвавшее израильско-арабские переговоры о мире при посредничестве ООН, по времени идеально совпало с моментом, когда СССР прекратил поддержку Израиля. Мои собеседники рассказывали, что в спецслужбах Израиля считали, что Бернадотта убили по «советскому заказу».

Сидя в тюрьме, Елин-Мор был избран депутатом Кнессета от партии ветеранов ЛЕХИ, и освобожден из тюрьмы по амнистии вместе со всеми ветеранами ЛЕХИ, сидевшими за террористическую деятельность. В Кнессете Елин-Мор присоединился к Бегину и был третьим номеров его списка Херут (свобода ивр.) Он отличался правоэкстремистской риторикой, ратовал за «Великий Израиль», требовал похода на Иорданию, обвинял израильское правительство в предательстве национальных интересов и грозил создать подполье.

Однако сразу же после окончания каденции Елин-Мор резко изменился. Он стал призывать к дружбе с СССР, сблизился с палестинцами и с левыми. Вместе с другим членом ЭЦЕЛЬ, а затем влиятельным журналистом Ури Авнери он участвовал в создании леворадикального движения «Мацпен» (компас) и в 1967 году подписал воззвание против «израильской агрессии», опубликованное в газете «Правда», а в 1971 году вместе с Максом Гиланом создал в Париже Израильско-палестинский совет. Позже он посетил СССР. Все это тогда расценивалось в Израиле как национальное предательство.

В своих мемуарах Елин-Мор не скрывал своих контактов с НКВД в деле подготовки подполья в еврейских гетто на территории, оккупированной нацистскими войсками. Два человека, бывшие непримиримыми врагами между собой, всю жизнь подозревали Елин-Мора в шпионаже в пользу СССР: то были первый руководитель израильских спецслужб Исер Харель и Исраэль Эльдад, бывший сначала под командой Елин-Мора, а позже его коллегой по руководящей тройке ЛЕХИ.

Впрочем, если Елин-Мор был шпионом, то совершил грубое профессиональное нарушение. Он отредактировал и помог выпустить в свет книгу осужденного за шпионаж в пользу СССР официального историка министерства обороны Израиля и советника Бен-Гуриона Исраэля Бера «Проблемы безопасности Израиля».

Удивительна метаморфоза Моше Снэ – сначала центристского деятеля Партии общих сионистов, позже видного лидера лево-сионисткой МАПАМ (аббревиатура Объединенная рабочая партия Израиля). Во время войны Снэ был офицером польской армии. Побывал в советском плену и в 1940 году приехал в Палестину, где тут же получил высокий пост и возглавил объединенный штаб вооруженных сил еврейской колонии. В 1953 году Снэ с группой товарищей, в том числе Адольфом Берманом (благоразумно изменившим имя на Авраам) вышел из МАПАМ и создал левый просоветский блок. В следующем году Левый блок присоединился к Коммунистической партии Израиля и Снэ стал одним из ее лидеров. Он не скрывал своих мотивов. Снэ верил, что дело социализма побеждает, и Израиль неминуемо попадает в орбиту советского влияния. И в таком случае он надеялся стать лидером нового социалистического Израиля и не допустить, чтобы лидеров привезли из Москвы. Снэ не пугала судьба восточноевропейских социалистических лидеров, примкнувших к коммунистам. Он верил в свою способность выиграть в самых неблагоприятных обстоятельствах. Не зря он перевел свою еврейскую фамилию Клейнбаум (маленькое деревцо на идиш.) библейским снэ - неопалимая купина, которая горит и не сгорает и из которой Господь говорил с Моисеем. Имя Адольфа Бермана упоминается в рассекреченных документах британской разведки MI 5, как координатора «лиги еврейских просоветских организаций», связанной с советской разведкой.

Бывшая сотрудница секретариата Бен-Гуриона рассказывала мне, что уход Снэ к коммунистам обрадовал Бен-Гуриона не меньше, чем признание Бегиным поражения после расстрела «Алталены». В политике Бен-Гурион видел угрозу своему лидерству лишь в лице двух человек: руководителя политотдела Сионисткой организации Хаима Арлозорова, убитого неизвестными в 1933 году и от Моше Снэ. Об этом мне рассказывал профессор-историк Зеэв Цхор, работавший секретарем Бен-Гуриона в последний период его жизни в Сдэ-Бокере и помогавший ему готовить к публикации записки, дневники и воспоминания. Правда, отправило Бен-Гуриона в отставку сплоченное партийное руководство, не разделявшее его идей и недовольное его методами.

Интересно, что Исер Харель подозревал в шпионаже на СССР всех сионистских деятелей, побывавших на советской территорию в конце 30-х годов. За Моше Снэ Харель безрезультатно следил всю жизнь, хотя знал, что деятелей такого ранга не привлекали к выполнению оперативной работы. В своей книге о советском шпионаже в Израиле через тридцать пять лет после описанных событий Харель жаловался, что Снэ обладал удивительной работоспособностью, встречался за день с десятками людей, получал сотни писем и телефонных звонков, и выявить среди этой массы работы шпионаж не представлялось возможным. В середине 50-х израильская контрразведка Шин-Бет подкинула Снэ информацию о существовании внутри компартии арабского националистического подполья. Снэ повел непримиримую борьбу с этим явлением, и многие арабы ушли из компартии и основали движение "Эль Ард" (земля араб.), которое позже израильский суд поставил вне закона. По израильским данным - подполье санкционировалось из Москвы, что сильно ударило по руководству израильских коммунистов, как евреев, так и арабов. Через Снэ израильские спецслужбы передали в Москву и сообщение о начале своего ядерного проекта.

Интересно еще, что только Моше Снэ, руководивший в 1944 году штабом вооруженных сил еврейской колонии в Палестине – ишува, сумел убедить Бегина прекратить на время соперничество и присоединится к общей борьбе.

КРУПНАЯ РЫБА ЕМУ ПОПАЛАСЬ ЛИШЬ ОДНАЖДЫ

Еще один поворот человеческой судьбы. Известно, что конкуренция разведслужб, хотя и несет с собой множество профессиональных проблем, однако служит укреплению власти политического руководства и молча приветствуется большинством политиков. В начале существования Израиля Давид Бен-Гурион пошел на необъяснимый и неразумный с точки зрения любого политика шаг. Он назначил Исера Хареля главным ответственным за все разведывательные и контрразведывательные службы Израиля. В моих беседах с нынешними и бывшими сотрудниками спецслужб о Хареле я слышал множество далеко не почтительных отзывов о Хареле. «Он подозревал все государство, а поймать сумел лишь несколько мелких рыбешек. Крупная рыба ему попалась лишь однажды.

Это был Исраэль Бер. Да и то – случайно». «Неясно, был ли он на самом деле шпионом», – рассказал мне другой высокопоставленный разведчик, участвовавший в тех событиях. Во всяком случае Харелю и его службам не удалось добыть доказательств шпионской деятельности Бера против Израиля, а выявили лишь его чрезмерное любопытство и честолюбие, пренебрежение служебным регламентом, хранение дома секретных документов и несанкционированные, а то и прямо запрещенные ему встречи с разведчиками стран НАТО и советскими дипломатами и журналистами. Написанная в тюрьме незадолго до смерти книга Бера «Проблемы безопасности Израиля» предупреждает против односторонней ориентации на Запад. Книга не потеряла своей актуальности до сих пор. Другой «коммунистический шпион», специалист по ракетной технике Хайфского техниона Курт Сита сразу же после отставки Хареля был без огласки амнистирован президентом и уехал из Израиля.

Харель стал известен шумными акциями, не имеющими к разведке прямого отношения, а больше всего - поимкой Адольфа Эйхмана и тем, что нашел украденного религиозным дедушкой мальчика Довалэ Шумахера. В 2005 году разведывательный спецназ израильской полиции пытался повторить последний «подвиг» Хареля – в центре Нью-Йорка «освободил из сатмарского плена» семью йеменских евреев. В отличие от времен Хареля, даже в самых доброжелательных кругах и изданиях, акция вызвала в лучшем случае лишь недоуменный вопрос «А что, им там больше нечего делать?».

Зато в борьбе против тотальной коммунистической опасности скрытный и подозрительный, («ревнивый, как женщина» по словам моего собеседника) Харель был хорош. «Как только опасность миновала, Бен-Гурион сразу же воспользовался баснословной обидчивостью Хареля, считавшего себя незаменимым и постоянно грозившего отставкой. Однажды ему дали уйти, и никто за ним не побежал». Позже стало известно, что Харель, сконцентрировавший огромную силу, начал интриговать против политического руководства. Хареля еще раз призвали, когда отправившие Бен-Гуриона в отставку партийные функционеры хотели заполучить его в союзники. Глава правительства Леви Эшкол назначил его своим советником по делам разведки, однако Харель потребовал былых полномочий. Он вообразил, что действительно нуждаются в его талантах разведчика, а когда понял, что им пользуются для политических интриг, то не захотел играть роль подставной фигуры.

Настоящая известность «израильского разведчика №1» пришла к Харелю уже после отставки. Молчаливый и скрытный прежде, он вдруг заговорил. «Как будто фонтан забил», сказал мне об этом редактор крупной израильской газеты. Харель написал дюжину художественных и нехудожественных книг, дал тысячи интервью. Бестселлер Хареля, «Дом на улице Гарибальди», посвященный поимке Адольфа Эйхмана, стал классикой «сионистского соцреализма» и выдержал бесчисленное число изданий на многих языках. Хотя с профессиональной точки зрения книга нелепа, а местами попросту смехотворна. Несуразно несоответствие демонического образа Эйхмана с реальной ситуацией. Полунищий и отвергнутый немецкой общиной в Аргентине, Эйхман работал всего лишь механиком в прачечной и ездил на работу в автобусе. Он не имел средств и возможностей скрываться. Найти его, а тем более поймать и привезти, было совсем несложно. Богатого и влиятельного доктора Менгеле израильская разведка так и не смогла поймать, несмотря на огромные усилия. Харель постоянно выдавал строго дозированную официальную версию, но даже там умудрялся искажать факты и приписывать себе все достижения. Он настаивал на своей ведущей роли в деле получения закрытого доклада Хрущева «О культе личности», хотя доклад добыли совсем другие люди.

«У нас армейские отставники получают льготные подряды на торговлю оружием. – говорил мне крупный израильский журналист, специализировавшийся в вопросах разведки, – Так и Харель получил почти монопольное право разрабатывать тему израильских спецслужб. До самого последнего времени, практически до нынешнего 2006 года, когда нашумевшая книга главы Моссада Эфраима Халеви обозначила новый этап приватизации национальной памяти, Харель обладал безусловной монополией на эксплуатацию боевого наследия наших спецслужб».

Томи Лапид, заслуженный ветеран израильской журналистики, а позже не самый удачный израильский министр юстиции вообще не советовал иметь дело с Харелем. Харель и сам отказался участвовать в нашем проекте и посоветовал прочесть его книгу о советских шпионах «Советский шпионаж: Коммунизм в Стране Израиля» (Тель-Авив: Аданим 1987). В книге Харель не скупится на описания мощи советской разведки, практически неограниченный человеческий потенциал, хитроумные решения. А вот фактами книга бедна. Там мало фактов, зато в изобилии самореклама и откровенная похвальба. Напрашивается вывод, что в отличие от западных стран, в Израиле советская разведывательная сеть либо не существовала и все описания Хареля мягко говоря, преувеличены, либо Харель прав, но тогда советская разведывательная сеть в Израиле (в отличие от США и Западной Европы) не была раскрыта. В начале 1999 года Харель согласился встретиться и поговорить. От ответа на вопросы бывший разведчик уклонился. Наша беседа быстро превратилась в нудную лекцию о том, что надо и что не надо говорить, какие вопросы прилично спрашивать, а какие – нет. Хотелось встать откланяться, как я делал в подобных случаях, но меня удержал ореол мифа, окружавший этого человека.

КУДА ДЕЛСЯ САШКА-КОММИССАР?

Особым вниманием пользовалась в нашем проекте тема участия советских добровольцев в Войне за независимость Израиля. Сегодня в различных русскоязычных публикациях вовсе отрицается участие добровольцев из СССР в этой войне. Такое участие не укладывается в голове, особенно в свете новой мифологии, ибо кажется, что любое слово «за Израиль» в сталинском СССР неминуемо вело в ГУЛАГ. Факты не укладываются и в мифологию израильского американоцентризма, в отстаивании идеалов свободного мира и модной ныне «иудейско-христианской цивилизации». Тем не менее, такие добровольцы были. «Нельзя зачеркивать прошлое, оттого что настоящее на него не похоже – писала впоследствии Голда Меир про советскую помощь Израилю. О советских добровольцах писали в свое время израильские газеты. Интересны публикации журнала «А-Олам а-зэ» (Этот мир) за 1953 и 1955. Там публиковались материалы по этой теме, а особенно репортаж «Куда делся Сашка-комиссар?», посвященная первому в истории Израиля раскрытому случаю советского шпионажа. Героем репортажа стал офицер по воспитательной работе среди советских добровольцев. Там много живых подробностей о добровольцах. В основном это были офицеры-евреи, специально для этого демобилизованные из Советской армии. Некоторые воевали по своим советским документам, хотя как водилось в советской практике еще с 20-х годов и времен Испанской гражданской войны, они пользовались местными псевдонимами. Другие дезертировали из Красной армии в Европе. «Они подражали британцам, носили стеки, – рассказывал мне журналист-ветеран Авраам Бен-Яаков, – Говорили на ломаном иврите и сочно ругались по-русски». Бен-Яаков был хорошо знаком русскоязычной общественности Израиля. В начале 1990-х он был заместителем главного редактора первой крупной русскоязычной газеты «Время» (главным редактором был Э. Кузнецов). Большинство советских специалистов и советников служило в корпусе МАХАЛ (аббревиатура Митнадвей хуц лаарец иностранные добровольцы на иврите). Советские советники оказали решающий вклад в создание израильской артиллерии и бронетанковых войск. На официальном сайте МАХАЛ, созданном при содействии Министерства обороны Израиля, много рассказывается об индийских и британских добровольцах-летчиках, об американских ветеранах-евреях, воевавших в Войну за независимость. И лишь среди прочих национальностей, одним словом упомянуты советские добровольцы. Кстати, в материалах о деле «Алталены», где принимало участие много военнослужащих из МАХАЛ, встречается довольно много фамилий военных советников из СССР.

После образования Израиля множество советских евреев - ветеранов Великой Отечественной войны- обратились к властям за разрешением вступить добровольцами в израильскую армию. Коллективные заявления поступали от студентов и преподавателей московских институтов: Химико-технологического института им. Менделеева, Института химического машиностроения, Техникума иностранных языков и других. Коллективные заявления с требованием об отправке в Израиль поступили также из проектного института "Стальпроект", из министерства вооружений, от многих офицеров Красной Армии. До того, как политика Советского правительства резко изменилась, только из Москвы успели уехать около двухсот добровольцев.

Заявления шли из провинции. Большую известность приобрело «Письмо жмеринских евреев», полученное в редакции «Правды». В конце июня 1948 года на собрании пятисот евреев Жмеринки обсуждалось обращение к советскому правительству с просьбой разрешить евреям города уехать на свою историческую родину. Письмо из «Правды» было переслано в Еврейский антифашистский комитет, где не усомнились в его подлинности, но единодушно осудили сионистские настроения авторов. Израильский историк, специалист по ЕАК профессор Шимон Редлих говорил мне, что не считает письмо провокационным, и его появление было знаменательным.

Мобилизацией добровольцев для Израиля занималось также израильское посольство в Москве в 1948-1949 г. Курировала кампанию сама Голда Меир, посол Израиля в СССР и будущий премьер министр Израиля. В московских еврейских кругах было известно и то, что списки эти, в конце концов, попали в руки советских спецслужб. Хотя изначально предполагалось, что вся деятельность по мобилизации демобилизованных офицеров-евреев проводилась с одобрения Советского правительства, позже эти события стали предметом обвинений Голды Меир в предательстве. Публицист-эмигрант из СССР предал гласности то, о чем годами шептались московские евреи. А именно то, что Голда Меир передала эти списки Берии. Впервые все это было опубликовано в августе 1974 года в журнале Американского еврейского комитета «Commentary». О том, чем все это кончилось, как конфисковали его книгу, как Голда Меир подавала на журнал в суд, а затем неожиданно забрала иск, Наврозов рассказал в своих книгах. По моим данным никто из добровольцев в списках Голды Меир не был репрессирован, хотя большинство демобилизовали из армии.

В воспоминаниях военного атташе Израиля в Москве Й. Ратнера также есть рассказ о его переговорах в 1948 году о возможности обучения израильских офицеров в советских военных академиях. Нам удалось записать показания нескольких таких добровольцев и семейные истории, связанные с добровольцами для Израиля.

Еще более поразительными для меня оказались сообщения о советских специалистах в израильских спецслужбах. После десятилетий противостояния с арабским миром, который всячески поддерживался в Кремле, такое казалось невероятным и отвергалось обывательским сознанием. Тем не менее, разведка и контрразведка, как и политика – такие сферы, где очевидное зачастую кажется невероятным, а разделение на «своих» и «врагов» очень условно.

Стараниями британских историков, сэра Арнольда Тойнби и Нейла Фергюссона в серьезной исторической литературе все больше утверждается принцип альтернативной истории. Невозможен в документалистике, но вполне допустим в художественном исследовании вопрос «Что бы было, если бы действительно социализм победил в Израиле, и возникла бы Израильская Советская Социалистическая Республика?» Может быть, Израиль смог бы стать мононациональным государством. При поддержке СССР захватил бы Западный берег Иордана, Сектор Газы и Синай, чего не посмел сделать Бен-Гурион во время перемирия 1949 года. По примеру Польши, Чехословакии и Румынии, Израиль провел бы этнические чистки, завершила бы депортацию арабского населения, ликвидировал бы тем самым все свои национальные проблемы. Заодно были бы радикально ликвидированы конфликты между религией и государством, являющиеся сегодня серьезным фактором израильской жизни, а также многие социальные проблемы. Вероятно, что советскими методами было бы легче модернизировать национальную инфраструктуру, заселить периферию, евреизировать Негев и Галилею. Ведь именно Андрей Гормыко в 1947 году убеждал главу израильской делегации в ООН и будущего премьер-министра Моше Чертока (Шарета) «Берите Негев, без Негева вы ничто» Под советским протекторатом в 1950 годах вполне вероятно было бы захватить и аннексировать территории в границах «Великого Израиля».

Все может быть. Хотя история показывает, что коммунистические режимы способны были лишь заморозить национальные и социальные проблемы, а решать их надо иначе, чем это предлагается тоталитарным сознанием.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Работа над проектом, который получил условное название «Израильская Советская Социалистическая республика», прерванная съемками «Дела Лернера» продолжалась. Я готовился к командировке в Москву, когда пришло сообщение о дефолте российской финансовой системы. Я не сразу понял, что происходит, но почувствовал, что мои московские партнеры сами не верят в то, что обещают. Я обратился в НТВ. Владимир Гусинский вроде бы дал добро, однако и там дело не пошло. В «Совершенно секретно» я тоже не чувствовал готовности продолжить работу. Я договорился с продюсером Второго канала израильского ТВ Хаимом Весели о приобретении фильма для показа в Израиле и получил рекомендации, необходимые для представления фильма на престижный международный фестиваль документальных фильмов. Однако ситуация в Москве свела наши усилия на нет. С сожалением я заморозил проект и списал убытки. Позже я попал в США по моей основной работе, ведь публицистика и писательство приносили много удовольствия, но никогда не были для меня источником дохода. В Америке я познакомился с пенсионером ЦРУ, специалистом по русским делам да еще писателем Мартином Коэном. В соавторстве с ним предполагалось выпустить книгу. Однако Мартин неожиданно скончался. В последнее время проект снова оживился, и я надеюсь, что недалеко время, когда мои находки и интересные, а то и сенсационные факты участия советских людей в деле становления израильской армии и спецслужб увидят свет. Жаль только, что уходит драгоценное время, а с ним и люди. Нет уже Нехемии Леванона и Элияху Ланкина, ушли из жизни почти все мои польско-еврейские собеседники, нет уже многих ветеранов израильской журналистики и спецслужб, помогавших мне в работе. Все они могли рассказать много интересного.

Никого уже не осталось из маленькой группы живших в Израиле людей, связанных с легендарным руководителем антифашистского подполья «Красная капелла» Леопольдом Треппером. Возвращаясь из отпуска в Ливане, я заночевал у друзей в Хайфе и случайно попал на его похороны в 1982 году. маленькая кучка людей задерживала тогда церемонию, тщетно надеясь, что туда все таки придет кто-нибудь из представителей официального Израиля.

Когда я заканчивал материал, из Берлина пришло сообщение о смерти легендарного «человека без лица» – главы разведки ГДР Маркуса Вольфа, с которым у меня как-то произошла длинная беседа в Иерусалиме. Вольф оказался в Израиле не случайно. Вольф оказался очень доброжелательным человеком, охотно знакомился с людьми. Его прибытие сопровождали упорные слухи о том, что он сотрудничал с израильскими спецслужбами, помог израильтянам в ликвидации нескольких нацистских преступников. Во всяком случае, Вольфа тепло приняла небольшая немецко-еврейская община так называемых йеким, доживавшая свой век в Израиле. В дождевике с поднятым воротником и завязанном на шее красном шарфике он казался одним из новоприбывших эмигрантов из России, так же как и они, никому здесь ненужным и непонятным.

Осталось много неясного, необходимо перепроверить многие утверждения. Однако общий вывод не внушает оптимизма. Израиль и СССР, а затем и Россия постоянно взаимодействуют между собой. Между ними постоянно осуществляется массовая миграция населения. Во времена непонимания и вражды именно разведчики зачастую были единственными поставщиками объективной информации. Целью разведки в конечном итоге является сбор информации, помогающей в принятии решений. Советская разведка в Израиле, как израильская в СССР, в конечном итоге работали плохо и мало чего добились. Факт, что в Москве не понимали и не понимают Израиль, и это непонимание отразилось в принятии множества ошибочных решений, которые, в конце концов, фактически оставили Россию вне игры на Ближнем Востоке. Аналогично в Иерусалиме Россию не принимают во внимание при принятии решений. Здесь не способны преодолеть инерцию американоцентризма, и продолжают жить моделями Холодной войны. Обе стороны глядят друг друга через черные, реже через мутные очки. Пришло время снять очки и посмотреть друг другу в глаза. Этому и был посвящен наш проект.

Три тома сборника «Евреи и жизнь» Михаэля Дорфмана вышли в одним из крупнейших российских издательств АСТ и успешно расходятся.

Книги можно приобрести в Доме книги в Москве, а также на интернет магазинах и в Ozon.ru

http://www.ozon.ru/context/detail/id/4241152/

Все книжные магазины, где можно заказать книги

Блоги и избранные тексты Михаэля Дорфмана

Michael Dorfman Essentials

http://lamerkhav.livejournal.com/

http://lamerkhav.wordpress.com/

Частичный список источников, использованных в тексте.

    • Ближневосточный конфликт. 1947-1967. Документы. Под ред. В.В. Наумкина (Москва: Международный фонд "Демократия" - издательство Йельского университета, США, 2003), в 2-х томах (605 стр. + 703 стр.), вкл. биографический указатель.
    • Советско-израильские отношения. 1941-1953. Сборник документов под ред. Б. Колоколова, Э. Бенцура и др. (Москва: издательство "Международные отношения", 2000), в 2-х книгах, 554 стр.
    • Еврейский Антифашистский комитет (1941-1948). Документированная история под ред. Ш. Редлиха и Г. В. Костырченко", Москва., 1996
    • Голда Меир. Моя жизнь. Иерусалим: Алия 1993.
    • Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1988.
    • Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1997
    • 200ת"א:ריסלינג 6 מנחם בגין: דיוקנו של מנהיג עפר גרוזברד

Офер Грузберг. «Менахем Бегин: Портрет вождя». Тель-Авив: Рейслинг, 2006.

    • איסר הראל ריגול סובייטי: קומוניזם בארץ ישראל, הוצאת עידנים 1987

«Советский шпионаж: Коммунизм в Стране Израиля» (Тель-Авив: Аданим 1987).

    • When Presidents Lie: A History of Official Deception and its Consequences. By Eric Alterman. New York: Viking Press. 2005.
    • The Education of Lev Navrozov by Lev Navrozov. Harper & Row, 1975
    • THEM: Stalin's Polish Puppets. By Teresa Toranska. Translated by Agnierzka Kolukowska. Harper & Row, 1998
    • Caviar and Ashes: A Warsaw Generation's Life and Death in Marxism, 1918-1968 by Marci Shore. Yale University Press, 2006

Релевантные тексты, можно найти в интернете

http://www.axisglobe-ru.com/article.asp?article=275

    • Британская MI5: Израильский премьер работал на разведку Кремля

http://www.axisglobe-ru.com/article.asp?article=189

Все права принадлежат Михаэлю Дорфману (с) 2006
© 2006 by Michael Dorfman. All rights reserved

Комментарии

Добавить изображение