"ВАРЯГ" - МИФ ИЛИ ЛЕГЕНДА?
25-07-2010Лишь спустя век после боя в Чемульпо мы узнаем реальную его картину. Она мало соответствует устоявшимся представлениям и лишний раз доказывает, что мифы – плохой фундамент патриотизма. А легенда о «Варяге» постепенно девальвируется в миф…
Худший крейсер русского флота
Привычная с детства легенда о «Варяге» начинается с того, что он был лучшим крейсером флота. Но адмирал Е.И. Алексеев в рапорте на имя Управляющего Морским Министерством писал осенью 1903 г., после прихода корабля в Порт-Артур: «После двухмесячного ремонта комиссия под председательством капитана 1 ранга Успенского убедилась в неспособность крейсера ходить с большой скоростью и признала: «17 узлов хода следует признать предельными и снова требуется полный пересмотр механизмов и котлов с заменой подшипников с целым рядом трубок котлов Никлосса более толстыми».
С возрастом начинаешь ценить скромные прелести бюрократической переписки, в которой нет-нет, да и проявится характер и ум человека! «Откуда они добудут эти толстые трубки?» – саркастически заметил на полях рапорта адмирал Рожественский – «До полной переборки механизмов в Порт-Артуре крейсер мог на короткое время давать 20 узлов, а на более продолжительное – 16 узлов. После первой переборки …предел скорости оказался 17 узлов. Каким будет этот предел после второй переборки в Порт-Артуре?» Будущий «герой» Цусимы, человек вообще-то дельный, хотя и не флотоводец, намекает, что дело не в механизмах, а в уровне их обслуживания и ремонта…
Алексеев сообщает «Особое мнение флаг-инженера эскадры И.И. Гиппиуса: "Крейсер безнадежен: проверка соотношения углов между кривошипами его машин выявила несоответствие общепринятой теории уравновешивания сил механической инерции… Для того чтобы рывковая подача пара не разрушила поздно или рано связи машин, необходимо постоянно поддерживать давление пара в системе не ниже 15,4 атмосфер. При этом безопасный предел давления в котлах, при котором не происходит разрывов трубок и коллекторов, составляет не более 14 атмосфер... и даже в случае ремонта с заменой всех котлов на систему Белльвиля нельзя предположить, что аварий машин удастся избежать в дальнейшем…"»
МТК даже поставил под сомнение достижение кораблем на испытаниях в Америке 23-узловой скорости. Сравнив результаты крейсеров «Аскольд» и «Богатырь», специалисты пришли к выводу: «…Крейсер «Варяг»… на приемных испытаниях, при 14157 индикаторных силах мог иметь скорость только немного более 21 узла, хотя машины его по своим размерам, конечно, могут развить до 20 000 индик. сил, т.е. столько, сколько требуется для 23-узлового хода крейсера при водоизмещении 6300 тонн… Нельзя того же утверждать относительно котлов крейсера …трудно получить от них усиленную паропроизводительность …когда у кочегаров явилось уже сомнение в безопасность котлов… …Морской Технический Комитет не находит основания …ожидать от него скорости больше 20 узлов даже при приведении его машин в состояние полной исправности…»
Иными словами, кочегары «Варяга» боялись своих котлов и поэтому установили ограничение давления на уровне 14 атмосфер. Какие уж тут скорости! В.Ф. Руднев вообще писал о 14 узлах, как о максимуме, который мог дать его новейший корабль, вошедший в состав флота в 1901 году и считавшийся самым быстроходным крейсером в мире.
Р.М. Мельников в своей книге о «Варяге» пишет, что 12 июля 1900 г. на мерной миле Бостонского рейда корабль показал себя блестяще: «…в середине последнего галса скорость составила 24,59 узла и, по мнению Э. Н. Щенсновича, могла бы достичь и 25 узлов, если бы лучше правили рулем». Да, заводские механики и кочегары выжали максимум возможного из котлов, но неужели же через какие-то три года этот гончий пес океана, дальний разведчик превратился в тихоходного инвалида?
Котлы Никлосса? Но они стояли и на «Ретвизане» – и тот был одним из самых быстроходных русских броненосцев! Во всяком случае, за ним никто не смог угнаться, когда он улепетывал в Порт-Артур после неудачного боя в Желтом море. Стояли они и на одном из противников «Варяга» в знаменитом бою. Вполне устраивали японцев и на учебном крейсере «Сойя», в который превратился героический крейсер. В 1916 г. они позволили ему без проблем пройти три океана на пути домой. Старый корабль даже на полностью изношенных котлах легко держал 16 и даже 18 узлов. Не тот ли это случай, когда плохому танцору котлы мешают?
Адмирал Старк послал в Кронштадт запрос, нельзя ли отправить корабль для ремонта на Балтику. Штаб ответил, что пусть он хотя бы год поучаствует в боевой учебе. Бывший начальник эскадры Тихого океана Н. И. Скрыдлов писал Старку: «Дальний переход в условиях зимнего штормового сезона для "Варяга" невозможен. Если вы, Оскар Викторович, не желаете окончательно погубить его, не отсылайте крейсер в Кронштадт ранее следующей весны, а на время учебного сезона поставьте в Японию дипломатическим флагманом. Пусть экипаж чувствует себя полезным Отечеству, а не надрывается в постоянных ремонтах на рейде и у стенки после каждого выхода в море». Так крейсер попал стационером в Корею.
Разумеется, по каким бы причинам корабль не мог развить полный ход – то ли из-за конструктивных недостатков котлов и машин, то ли из-за плохой подготовки машинной команды – такой крейсер никак не мог считаться лучшим кораблем флота. Да и сама идея бронепалубных крейсеров оказалась ущербной и после русско-японской войны от нее отказались. А открыто расположенная артиллерия без защитных щитов к тому времени уже выглядела опасным анахронизмом, что и показал бой «Варяга».
Мало того, оказалось, что и подготовка комендоров крейсера была не на высоте. Это показали и учебные стрельбы, и знаменитый бой, который – если начистоту – трудно называть боем.
Скоротечный бой
С кем же дрался «Варяг»? Извилистый и мелководный фарватер бухты Чемульпо блокировали пять неновых, небольших и небыстрых крейсеров эскадры контр-адмирала Уриу, с каждым из которых русский крейсер вполне мог справиться. Но не с приданным им для усиления броненосным крейсером «Асама». Мог ли «Варяг» прорваться и уйти? Прорваться, возможно, и мог – буквально сквозь строй японских кораблей, закрывающих выход в море, будь решительнее и умей стрелять, а вот уйти…
У «Асамы» скорость полного хода превышала 20 узлов и в отличие от «Варяга» соответствовала показанной на испытаниях. Шансов не было, что и показала демонстрация, предпринятая В.Ф. Рудневым исключительно с целью спасения чести флага. Кстати, если бы он действительно шел на прорыв, то не взял бы с собой тихоходный «Кореец». Возможно, Руднев надеялся на плохую подготовку японцев и нерешительность их намерений? В конце концов, это был первый день войны Японии с мощной европейской державой. Императорскому русскому флоту как раз стукнуло тогда двести лет, он считался третьим в мире, японский же впервые показал себя лишь в провинциальной японо-китайской войне.
В своем обращении к команде, выстроенной на палубе «Варяга», Руднев сообщил о японском ультиматуме и сказал: «Никаких разговоров о сдаче не может быть – мы не сдадим им крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня, что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю».
Отсюда и «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Но в своем письме Рудневу Уриу просто сообщал, что если «Варяг» к такому-то времени не выйдет из бухты, то он атакует его на рейде. О сдаче ни слова…
После этого крейсер отправился к выходу из бухты. В 11 часов 45 минут с дистанции 40-45 кабельтов загремели первые выстрелы с «Асамы». Через две минуты и «Варяг» начал пристрелку правым бортом, а затем развил сильнейший огонь. Согласно рапорту Руднева этим огнем был тяжело поврежден «Асама» и потоплен миноносец, а крейсер «Такатихо» затонул по пути в порт. Но командир английского стационера коммодор Бейли, наблюдавший за боем, писал в своем донесении, что «русские отвечали сильным огнем по японским судам, но их расстояния были неточны». В сущности, этим все сказано…
Японцы в своем «Описании военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» сообщают: «В этом бою неприятельские снаряды ни разу не попали в наши суда и мы не понесли не малейших потерь». Неудивительно. Первым же попаданием на «Варяге» был разрушен главный дальномер, а затем и второй. Артиллерийская практика на царском флоте была недостаточной, а про призыв Руднева стрелять не торопясь, комендоры тут же забыли и палили на пределе скорострельности. То есть, не целясь! Значит, огнем никто не управлял…
Японцы стреляли точнее – «Асама» накрыл «Варяг» уже третьим залпом. А их фугасные снаряды развивали высокую температуру, давали множество осколков и были чрезвычайно опасны для комендоров, находившихся на открытой верхней палубе. Уже через двадцать минут боя огонь японцев стал «нестерпимым» (по японским данным в «Варяг» к тому времени попало три снаряда, но впоследствии выяснилось, что всего два), начались пожары и командир решает повернуть вправо. Как раз в этот момент согласно рапорту Руднева перебило трубу с рулевыми приводами, крейсер лишился управления, едва не сел на мель у о. Йодольми (или даже сел) – и стал хорошей мишенью.
Японцы пишут: «Адмирал Уриу приказал преследовать его крейсеру «Асама», который прибавил ходу и пошел в погоню. «Чиода» также некоторое время следовал за неприятелем, но за недостаточною скоростью хода прекратил погоню. «Асама» один преследовал неприятеля, не переставая вести жестокую стрельбу. «Варяг», по-видимому, имел сильные повреждения и, охваченный пламенем, бежал на рейд. «Кореец» следовал за ним».
Любопытно. «Чиода» (скорость полного хода 18, а с 1898 г., если верить Википедии, даже 21 узел) не смог угнаться за русскими кораблями, хотя максимальный ход «Корейца» составлял 13,5 узлов, а скорость «Варяга» мы уже знаем.
По одной из версий «Чиоде» помешали повреждения, полученные в бою. По иной – плохой японский уголь. «Кардифф» стоил дорого и его берегли для броненосцев адмирала Того. Или же японцы просто не желали международного инцидента и не хотели топить «Варяг» в корейских водах, на глазах европейских стационеров, да еще и на узком мелководном фарватере, запирая бухту, в которой остро нуждались для обеспечения начинавшихся сухопутных операций. Это была последняя война, в которой соблюдались рыцарские традиции, в чем мы еще убедимся на примере возвращения экипажей русских кораблей на родину.
В 12 часов 45 минут «Варяг» подошел к рейду и бой прекратился. За час крейсера Уриу выпустили 419 снарядов общим весом 13088 кг (27 калибром 203 мм, 182 калибром 152 мм, 71 калибром 120 мм и 139 калибром 76 мм). «Варяг» и «Кореец» ответили 947 снарядами общим весом 23056 кг (22 калибром 203 мм, 452 калибром 152 мм, 3 калибром 107 мм, 470 калибром 75 мм). Плюс зачем-то выпустили 210 снарядов калибром 47 мм, но японские миноносцы держались поодаль, а до крейсеров эти снаряды вряд ли долетали. Паника-с – нечто подобное случилось в Порт-Артуре со всей русской эскадрой после гибели «Петропавловска»…
Если учесть, что «Кореец» выпустил всего полсотни снарядов, то один «Варяг» вдвое превзошел всю японскую эскадру по силе огня! Будь процент попаданий близок к японскому – и крейсерам Уриу пришлось бы туго. Тем более что пресловутый их шестикратный перевес в бою реализован не был. Фактически «Варяг» сражался лишь с «Асамой» и «Нийтакой». «Чиода» стреляла по «Корейцу» (тот не получил ни одного попадания и не потерял ни одного человека), остальные три крейсера вместе выпустили издалека… 26 снарядов! Возможно, было одно попадание...
В 15 часов 30 минут открыли кингстоны. В. Ф. Руднев пишет, что отказался от взрыва «Варяга» по просьбе командиров стационеров, те, однако, ничего об этом не сообщают. Но и с открытыми кингстонами «тяжело поврежденный» крейсер упорно не желал тонуть! Лишь в 18 часов 10 минут он лег на дно, но даже в прилив стволы бортовых орудий виднелись из воды, а в отлив корпус обнажался до половины. Потратив около миллиона йен, японцы подняли его и ввели в состав флота в качестве учебного корабля.
Попутно они установили, что в крейсер попало 11 снарядов, из них 3 калибром 203 мм и 8 калибром 152 мм. Причём машины, котлы (кроме одного), винты и рулевое управление (то самое, которое по данным Руднева сыграло роковую роль) повреждены не были, находились в исправном состоянии и требовали лишь очистки, просушки и смазки (согласно донесению руководителя подъёма «Варяга» контр-адмирала Ю. Араи от 10 октября 1905 года). По уточнённым данным попаданий оказалось девять или даже восемь. Думаю, этого недостаточно, чтобы подбить, как указано в рапорте Руднева, восемь 152-мм пушек, восемь 75-мм пушек и восемь 47-мм пушек, сделать несколько подводных пробоин и причинить прочие многочисленные разрушения…
Что и подтверждают японские данные: из двенадцати 152-мм пушек «Варяга» десять были признаны годными! Бедные японцы (Япония была небогатой страной) вовсе не хотели уличить Руднева во лжи, они просто радовались каждой целой пушке и каждому годному снаряду. Кстати, перечень калибров, типов и количества снарядов, найденных на крейсере (причем только тех, что оказались неповреждёнными и были сданы на военные склады) показывает, что данные Руднева по их расходу сильно завышены. Да, у термина легендарный есть, по меньшей мере, два смысла…
Подвиг?
В 1916 г. учебный крейсер «Сойя», на котором по просьбе Уриу и в честь его победы не стали сбивать старое название, был выкуплен Россией. За 4,5 млн. йен. Такова цена легенды. Впрочем, не окончательная. Россия все еще платит эту цену, и боюсь, так и не расплатится! Легенды превращаются в мифы, которые лакируют прошлое, но трещинами идет будущее – такого рода героизм приучает к поражениям.
Каковы, в сущности, итоги боя? «Варяг» вышел навстречу японцам, но уже через двадцать минут, после двух попаданий японских снарядов, не нанеся неприятелю никакого ущерба, повернул назад и затем был утоплен на мелководье, причем, несмотря на «многочисленные пробоины» и открытые кингстоны тонул почти три часа.
Еще раз процитирую Руднева: «…мы не сдадим им крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови». На самом деле вполне боеспособный крейсер фактически сдали врагу, затем русские моряки, укрывшиеся на европейских стационерах, дали слово не воевать против Японии (так ли уж это отличается от сдачи в плен?) и лишь после этого были милостиво отпущены на родину.
Плывя домой, экипажи «Варяга» и «Корейца» опасались неприятностей. Но их встретили триумфально! Георгиевскими крестами наградили всех поголовно, в том числе и экипаж «Корейца», не получившего ни одного попадания. Что-то там не вязалось со статутом ордена, армия была недовольна, но так было нужно для поднятия градуса патриотизма. Песня «Наверх вы, товарищи…» стала народной. В.Ф. Руднев удостоился звания флигель-адъютанта и вошёл в пантеон героев, а крейсер – в легенду.
Я вовсе не порицаю действий командира и экипажа – они вели себя разумно, достойно, смело и любой европейский корабль на их месте, скорее всего, был бы затоплен без боя. Зачем губить людей в безнадежной ситуации? Все это так. Но причем тут подвиг? Не девальвируется ли таким образом само это понятие?
Погибни «Варяг» в неравном бою, как «Рюрик», а лучше прорвись в море – и я первым бы славил легендарный крейсер! Однако он вернулся в порт и был затоплен своим экипажем. Вполне оправданное решение, но оценить его сотнями георгиевских крестов и столетием славословий? Увольте. Это уже девальвация не только подвига, но и воинской чести и общественной морали. В итоге у нас вымышленная история и выдуманные герои.
Конечно, имеются и настоящие – в такой трагической стране как Россия их просто не может не быть, но их-то и не помнят, они не вписываются в лубочные мифы. Мы с детства знаем друга папуасов Миклухо-Маклая, но не его брата, капитана 1-го ранга, командира старого броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков». Он не спустил флага перед превосходящими силами врага, дрался до конца и ушел на дно в Цусиме вместе с кораблем. И забыт. Не вписался в канон, сложившийся со времен Нахимова.
"Варяг" сразу же после прихода на рейд. Нельзя не заметить боевых повреждений корабля: правый якорь сорван со своего места, напротив первой трубы видны тросы пластыря, подведённого под пробоины левого борта. |
Адмирал В.А. Белли писал в мемуарах: «Наконец, если уж решились на подвиг, то надо было его довести до конца, то есть до гордого потопления в бою обоих кораблей без возвращения обратно в Чемульпо. Много лет спустя покойный Евгений Андреевич Беренс, во время трагических событий – штурман на «Варяге», как-то за чашкой кофе в Москве мне говорил, что, возвращаясь в Чемульпо, они думали, что их всех отдадут под суд, а оказалось… дали по Георгиевскому кресту. В скором времени выпустили и наградную медаль в память боя под Чемульпо. Она носилась на ленте, изображавшей Андреевский флаг. Злые языки говорили: «Зачеркнули личному составу «Варяга» и «Корейца» их Георгиевские кресты».
В итоге символами русского флота вот уже 150 лет служат корабли, затопленные своими экипажами. Флот – это традиции! Недаром на парадной лестнице ЧВВМУ (Черноморского высшего военно-морского училища) им. Нахимова висит картина, изображающая комендоров «Варяга», ведущих огонь по врагу. Любопытно, висела ли в Морском училище, где учился Руднев, картина, изображающая Нахимова на бастионах?..
Сравним напоследок снимки «Варяга» и крейсера «Россия». Итак, перед нами тяжело поврежденный «Варяг», горящий и завалившийся на левый борт, так что на нем опасно оставаться, потерявший почти всю артиллерию (все это из рапорта Руднева), от него отходит последняя шлюпка, кингстоны уже открыты и через два часа сорок минут(!) крейсер уйдет на дно. Снимок взят из книги Мельникова вместе с надписью. В ней говорится, что нельзя не заметить боевых повреждений – вы их видите? Этот элегантный красавец вышел из жестокого боя и не способен сражаться? Тогда сравните его с «Россией», избитым и обгоревшим флагманом Владивостокского отряда крейсеров.
Через полгода после «боя» «Варяга» эти три крейсера выдержали тяжелейший многочасовый бой с четырьмя броненосными крейсерами Камимуры и эскадрой того же Уриу. «Рюрик» героически погиб, но «Россия» и «Громобой», действительно потерявшие едва ли не всю тяжелую артиллерию, заставили Камимуру выйти из боя и прорвались в родной порт. И никто не считает это подвигом! Обычная боевая работа. Вот и о памятнике «Рюрику» я пока не слыхал, зато Рудневу и «Варягу» их поставили предостаточно.
Но главный из них, конечно, «Наверх, вы, товарищи, все по местам!» Мало какой еще боевой марш сравнится с этой прославленной песней. Увы, и она стала насмешкой судьбы, элементом мифа. Оказывается, ее слова написаны австрийским автором Р. Грейнцем – так глубоко переживал он поражение белой расы от желтых унтерменшей! Но прославился больше тем, что о его глупейших патриотических стишках для военной листовки Швейк высказался в том, духе, что трудно, наверное, быть идиотом в квадрате. Поэтому авторство песни, ставшей поистине народной, не афишировалось...
И еще о цене легенд и памятников. Постройка «Варяга» оценивалась в 2 138 000 долларов (4 233 240 руб.) – без вооружения. А в сентябре 2007 г. в шотландском поселке Лендалфут, возле места окончательной гибели крейсера открыли памятник «Варягу» – трехметровый бронзовый православный крест с изображением крейсера, Андреевского флага и прочих морских атрибутов. В капсулы, заложенные в пьедестал, собрана земля из разных уголков России, так или иначе связанных с судьбой корабля. На создание монумента было собрано около 650 тысяч не то фунтов, не то долларов. Пишут – собирали всем миром. Говорят – обложили по разнарядке лондонскую диаспору. Дорого? Ерунда. Мифы стоят дороже.
Рейтинг комментария: 5 24
Рейтинг комментария: 1 6