ХАМЕЛЕОНЫ АТАКУЮТ

В эти дни жители состоятельных районов венесуэльских городов получили листовки следующего содержания:

"Мы, активная молодежь Венесуэлы, считаем своим долгом сообщить вам следующее:
Благодаря бдительности наших активистов, нам удалось разоблачить сеть доносчиков Режима, стремящегося сегодня украсть у нас результат выборов, на которых победил Каприлес. За каждым нашим шагом следят шоферы, уборщицы, механики, консьержи и прочая прислуга кубинского коммунизма. Просим вас внимательно проверять их на входе и выходе из ваших домов, прекратить любые разговоры в их присутствии, держать их подальше от ваших детей и, по возможности, не впускать их в ваши дома.
Это незаконное и продажное правительство падет в ближайшие дни.
Тиран и деспот Уго Чавес умер и унес в могилу силу своих дрессированных тюленей. Они проиграли выборы и пытаются удержать власть!
Пожалуйста, будьте очень осторожны с этой листовкой.
Свободу Венесуэле! Долой кубинский коммунизм с нашей земли! Борьба до победы! Все на улицу!
После смерти тирана покончим с его червями!"

По ночам неизвестные стреляют из проезжающих машин в группы чавистов и скрываются. Результат позавчерашней ночи - 8 погибших и 60 раненных, все сторонники правительства. Орды фашистских боевиков подожгли десятки частных домов и государственных офисов, многие - с людьми внутри. В штатах страны, находящихся под контролем оппозиции, подконтрольная местной власти муниципальная полиция бездействует, и единственной защитой на пути погромщиков является армия. Большинство ведущих информационных агентств мира говорят о спорных результатах президентских выборов и о расколе в венесуэльском обществе. По мнению многих - это канун более масштабных и трагических событий.

Что происходит сегодня в Венесуэле?

В октябре 2012 года в стране прошли очередные президентские выборы, победу на которых в очередной раз одержал Уго Чавес, набрав 55% голосов. Кандидат оппозиции Энрике Каприлес получил около 44%. Та избирательная кампания Чавеса оказалась последней, рак президента оказался неизлечим и последние месяцы его жизни были результатом неимоверных усилий кубинской медицины и личной воли президента, до конца боровшегося и надеявшегося на чудо. В декабре прошлого года, в течение своего последнего публичного появления перед операцией на Кубе, Чавес попросил венесуэльцев в случае своего невозвращения считать политическим преемником и избрать главой правительства вице-президента и по совместительству министра иностранных дел Венесуэлы Николаса Мадуро.

Мадуро в течение последних двадцати лет был одним из самых близких друзей и соратников Чавеса, политическую карьеру он начинал как руководитель профсоюза водителей каракасского метро. Мадуро является одним из основателей первой чавистской организации Движения за Пятую республику и сыграл важную роль в освобождении Чавеса из тюрьмы и в его первой президентской кампании в 1998 году. Несмотря на отсутствие у него высшего образования, Мадуро несколько раз избирался депутатом от Движения за Пятую республику, был спикером венесуэльского парламента. Несмотря на то, что Мадуро не говорит по-английски, он оказался одним из лучших министров иностранных дел, на что, видимо, повлиял его опыт профсоюзного переговорщика и искателя консенсусов. Еще о нем известно, что он является поклонником учения индуистского духовного лидера Саи-Бабы и высшим проявлением человеческого разума считает этику ненасилия. Избрание водителя Николаса Мадуро на пост президента является, несомненно, вызовом для всех, считающих, что кухарка не должна управлять государством.
Второе ведущее лицо венесуэльской драмы - Энрике Каприлес - выходец из аристократической семьи еврейско-польского-русского происхождения. Адвокат по образованию, в 2000 году, т. е в самом начале правления Чавеса, он вместе с другими представителями консервативной католической молодежи, стал создателем праворадикальной партии "Прежде всего Справедливость" (Primero Justicia). В том же 2000 году Каприлес был избран мэром столичного района Барута, а в 2008 году его выбрали губернатором штата Миранда. Оба управленческих опыта Каприлеса были весьма успешными, популярность его росла и в феврале 2012 года его выбрали единым кандидатом от оппозицонной Чавесу коалиции "Стола Демократического Единства", в испанской аббревиатуре называемом кратко и выразительно МУД.
Но известен он стал не только успешным управлением богатым районом. Когда ровно 11 лет назад в стране была предпринята
попытка государственного переворота против Чавеса, Каприлес немедленно признал самозванного "президента" путчистов Педро Кармону, бежавшего от восставшего народа через несколько часов после инаугурации. В эти же дни он лично возглавил штурм кубинского посольства в Каракасе, ведя за собой толпы погромщиков. Посольство шли громить, потому что прошел слух, что там скрываются сторонники только что свергнутого правительства. В ответ на отказ кубинского посла "инспекции" посольства громилами, в посольстве были отключены вода, газ и электричество, а все соседние машины были разбиты сторонниками Каприлеса.

Но в ходе двух последних избирательных компаний за пост президента, с Каприлесом начали происходить неожиданные метаморфозы. В предсказуемые и вполне логичные предвыборные обещания не дать в случае победы ни капли венесуэльской нефти Кубе, он сначала робко, а потом все увереннее стал называть себя "левоцентристом", говорить, что он сторонник "бразильской модели президента Лулы" (это при то, что сам Лула полгода назад призвал венесуэльцев поддержать Чавеса, а неделю назад - Мадуро)…

В результате 14 лет правления Чавеса одно из изменений в Венесуэле заключается в том, что придти к власти правым, не надев маску левых, оказывается невозможным. Если еще год назад Каприлес иронизировал по поводу чавистских социальных "миссий" - государственных программ, обеспечивающих образование, здравоохранение, культуру и социальную защиту для наиболее нуждающихся в этом слоев населения, то сегодня перед выборами он клялся сохранить все миссии, и при этом "повысить их эффективность". Эта смена тактики правых стала особенно очевидна после смерти Чавеса. Поскольку Чавес был и остался для них соперником непобедимым, их сегодняшняя ставка - на сравнение Мадуро с Чавесом, под постоянно повторяемым лозунгом "Мадуро - Не Чавес". Избирательный штаб антиболиварианца Каприлеса был назван именем Симона Боливара… а сам кандидат оппозиции, посвятивший последние 14 лет жизни борьбе с Чавесом, заговорил вдруг фразами Чавеса, допустил (или рекомендовал) музыкальное сопровождение своих предвыборных актов в бедных районах записями песен венесуэльского барда-коммуниста Али Примеры и даже признался что "скучает по Чавесу".

При этом он в случае победы пообещал увеличить минимальную зарплату (в последние годы самую высокую в Латинской Америке) на 40% и еще - "простить долг" миллионам венесуэльцев получившим от правительства Чавеса льготный государственный кредит на строительство жилья. Говорят, именно в этом - часть "секрета" неожиданных 49% голосов кандидата оппозиции.

5 марта 2013 года, в день смерти Чавеса, Венесуэла объявила персоной нон грата военно-воздушного атташе США Давида дель Монако и его помощника Дельвина Косталя- эти два дипломата встречались с венесуэльскими офицерами и предлагали им деньги за информацию и участие в проектах по дестабилизации правительства. За несколько дней до выборов боливарианская военная разведка обнаружила и задержала группу вооруженных до зубов иностранцев, возглавляемых сальвадорскими наемниками - бывшими армейскими офицерами, отличившимися во время войны с левыми партизанами в Центральной Америке в 80-е годы. Координировал их действия представитель ЦРУ в Каракасе Шарон Уандербиль, сотрудник Офиса Региональных вопросов.

В этот же день, 5 марта Wikileaks опубликовало документальное подтверждение того, что и так было известно. В течение своей дипломатической службы в Каракасе с 2004 по 2007 год, посол США Уильям Браунфилд выделил 15 миллионов долларов Агентства по Международному Развитию более чем тремстам венесуэльским неправительственным организациям с целью их участия в планах по дестабилизации правительства Чавеса. Этот план подчинялся пяти главным целям: "укреплению институтов демократии, внедрению в политические круги чавизма, созданию условий для раскола среди руководства чавистов, защите жизненно важных для США направлений бизнеса и международной изоляции Чавеса. На часть этих средств были профинансированы встречи и конференции в Венесуэле и других странах региона с участием ведущих правых политических лидеров и интеллектуалов, таких как Марио Варгас-Льоса, Хосе-Мария Аснар, Альберто Монтанер и пр.

Накануне президентских выборов 14 апреля, различные службы опросов общественного мнения, как проправительственные, так и оппозиционные, совпадали в предсказании уверенной победы Николаса Мадуро. Расходились только цифры отрыва победителя от побежденного: изначальная брешь в почти 20% в последние дни перед выборами сократилась до 8-10%.

Сам день выборов прошел исключительно мирно и спокойно. Единственными сколько-нибудь заметными событиями в эти часы стал взлом хакерами твитера Николаса Мадуро и Национального избирательного совета, что после множества последних куда более масштабных актов саботажа оппозиции мало кого удивило. По местным законам, Национальный Избирательный Совет Венесуэлы может опубликовать предварительный результат только после того, как отраженные в нем тенденции стали необратимы. После 18:00 по каракасскому времени начали закрываться избирательные участки. Учитывая ожидавшуюся разницу в голосах за основных кандидатов, объявление победителя ожидалось через 3 часа после закрытия избирательных участков, то есть около 21:00, но этого не случилось. Только после почти двух часов напряженнейшего ожидания всей страны, в 22:46 избирательные власти, подсчитав результаты 99,12% избирательных актов, сообщили о победе Мадуро при его 1,5-процентном отрыве от Каприлеса. После подсчетов остальных голосов отрыв этот немного увеличилися (за Мадуро 50,75% и за Каприлеса 48,98%), а всего приняли участие в выборах 79% венесуэльцев (в отличие от многих других стран региона, участие в выборах в Венесуэле добровольно и граждане, проживающие за рубежом имеют право голоса). Напомним, что на президентских выборах 7 октября 2012 года Чавес набрал 55,07% голосов, а Каприлес 44,31%. Всего за полгода правительство потеряло больше 600 тысяч голосов.

Немедленно после публикации первого избирательного бюллетеня Каприлес заявил о своем непризнании победы Мадуро, фальсификации правительством результата выборов и потребовал нового пересчета всех голосов. Вместе с этим он призвал всех своих сторонников выйти на улицы и заставить избирательные власти страны пересмотреть этот результат. Призыв этот был поддержан местными телеканалами и радиостанциями, 80% которых вот уже 14 лет "чавистской диктатуры" остаются под контролем оппозиции, социальные сети взорвались призывами к расправе с "коммунистическим быдлом". И акции "демократических оппозиционеров", ждавших сигнала к действию, не заставили себя ждать.

Вероятность фальсификации результата выборов, активно обсуждаемая сегодня многими СМИ, но при этом ни одним из присутствовавших на них международных наблюдателей или экспертов, равна нулю. Экс-президент США Джеймс Картер, являвшийся несколько раз наблюдателем венесуэльских избирательных процессов, недавно назвал эту избирательную систему "лучшей в мире", потому что технически она совершенно надежна, прозрачна, в любой момент полностью подконтрольна обозревателям и совершенно исключает возможность фальсификации. Его мнение разделяют практически все эксперты, знакомые с этой системой.

Энрике Каприлес обвинил власти в том, что их "вооруженные представители, угрожая оружием, выгнали 2800 свидетелей из 286 избирательных участков"… странно, что ни один из 3000 международных и 3800 венесуэльских обозревателей выборов, присутствовавших на избирательных участках страны, ничего этого не заметил.

В Венесуэле во время осуществления самого избирательного процесса действует 18 систем контроля, дублирующих друг друга и эти системы контроля управляются техниками, представляющими все политические тенденции, участвующие в выборах. Голосование является полностью электронным, после проверки личности на основании удостоверения и отпечатка пальцев, избиратель голосует за одного из кандидатов, нажимая на кнопку, затем компьютер выдает избирателю сертификат о совершенном акте голосования. Этот же компьютер выдает на каждый избирательный участок 8 копий итогового документа, в котором отражен список проголосовавших избирателей и количество голосов за тех или иных кандидатов. Эти копии в обязательном порядке подписываются представителями всех участников выборов и независимыми наблюдателями, после чего в электронном виде сливаются в центральный компьютер. На всех этапах этот процесс продолжает оставаться под контролем технических служб всех политических групп, участвующих в выборах.

Из 18 избирательных кампаний, прошедших в стране за 14 лет правления Чавеса, правительство проиграло только одну - референдум о конституционных изменениях в декабре 2007 года - и немедленно признало это.

В первую же ночь после выборов, по просьбам оппозиции, Национальный Избирательный Совет произвел проверку 21 500 избирательных участков, что соответствует 54% от всех участков и после этого был отобран, тоже наугад, 1% от всех участков не вошедших в эти 54% и опять, не было обнаружено никаких нарушений. Чтобы проверить информацию остальных 45% участков, по венесуэльским законам, необходим был официальных запрос от оппозиции, которого так и не поступило.

Вместо этого утром следующего дня, в оппозиционной прессе и интернет-сетях появилась фотография ящиков с избирательными бумагами, "которые прячут кубинцы в своем медицинском центре". Толпы оппозиционеров ворвались и разгромили поликлинику, избив врачей и пациентов. Фотографии предоставил прессе венесуэльский журналист из ультраправой католической секты Опус Деи и отражали они складирование и уничтожение избирательных актов после выборов 2010 года, но никто из оппозиции не спешил с опровержением. Этот же журналист отличился в свое время тем, что "убил" Чавеса десять или двенадцать раз раньше срока. Во многих странах подобные действия являются уголовно наказуемым и пресса, сознательно дезинформирующая и подстрекающая к насилию, несет ответственность за сообщничество в нем. При нынешней венесуэльской "тирании" единственная реакция "демократической прессы" - смена старой, уже разоблаченной лжи на новую. Случайные совпадения? Погоня за дешевыми сенсациями? Или часть плана? Перед свержением Альенде в Чили "демократическая оппозиционная" пресса вела себя так же, и только несколько лет назад была опубликована рассекреченная информация о миллионной "дотации" ЦРУ владельцу главной газеты Чили "Меркурио" Агустину Эдвардсу.

Замечательный мексиканский журналист Хосе Стейнслехер, комментируя венесуэльские события, пишет:

"… Автор статьи отказывается называть "кризис капитализма" "окончательным", тавтологическое выражение, не учитывающее того, что лучшим бизнесом капиталистов являются именно "кризисы". И социализм вовсе не является его "естественным" продолжением. В момент реальной угрозы, капитализм прибегает за помощью к своему старшему брату - фашизму… На своем настоящем этапе "кризиса" поиск капитализма направлен на создание новых форм фашизма. И одна из них - это "пакты", соответствующие ложным "демократическим консенсусам": "деполитизации", "очередности в смене власти", "терпимости" и других идеологических формулах Всемирной Партии СМИ (ВПСМИ)… Автор статьи утверждает, что ВПСМИ совершила огромный прорыв вперед, тем временем как большая часть нынешних теоретиков социализма (при помощи гусиного пера или твитера) продолжают выражать свои политические идеи на языке первой промышленной революции…"

И тем не менее, все таки почему за 14 лет власти правительства, действительно представляющего интересы подавляющего большинства венесуэльцев, страна сегодня оказывается расколотой надвое и практически половина голосов ее жителей оказываются отданы противникам этого проекта? Самым опасным в этот момент было бы обвинить во всем этом только ЦРУ, местную "пятую колонну" и осудить 600 тысяч "перебежчиков" из числа вчерашних чавистов.

Помню наши разговоры несколько лет назад в Венесуэле о хрупкости процесса столь зависящего от одного-единственного лидера, каким бы он ни был мудрым, любимым и демократичным. Мне кажется, главное противоречие этого первого 14-летнего этапа боливарианской революции заключалось именно в этом. Как никогда и нигде больше в мире мощная самоорганизация народа "слева и снизу" и его участие в политике, обсуждении и принятии законов с одной стороны и с другой -мегаприсутсвие Чавеса в обсуждении и решении всех вопросов жизни, его участие, его авторитет, его харизма… Далеко и не всегда все во всем с ним соглашались, но его любили, причем не как политического лидера, а как близкого родственника. В этом дуэте народ - Чавес все большим диссонансом звучал третий голос - "революционное государство" - боливарианские чиновники, как постоянная растущая прослойка между Чавесом и народом, часто некомпетентные, коррумпированные, вечно плетущие свои сети клиентелистских отношений между властями, партийными лидерами и руководством общественных организаций…

Помню, как один близкий знакомый из Баркисимето, человек, бескорыстно и с полной самоотдачей участвующий в этой революции почти с детства и практически круглосуточно (он руководитель одной из главных культурных организаций города), показывал мне на своем телефоне СМСку от заместителя "революционного мэра" города: "на мероприятие такое-то просим обеспечить явку не менее столько-то тысяч участников. Сколько?" Вопрос "сколько" подразумевал сумму, которую должен был запросить мой приятель за выполнение этого поручения. В стране с давно сложившейся традицией коррупции, по сути ставшей частью народной культуры, сломать этого не удалось. Я общался с художественным руководителем одной очень известной в стране музыкальной группы, которая сопровождает правительственные делегации на многие поездки за рубеж. До революции это были бедные ребята-энтузиасты с окраины Каракаса. И вот теперь, один из них приехал на встречу на дорогом джипе, пригласил меня в свой небольшой дворец, расположенный в одном из лучших районов Каракаса. В разговоре он перемешивал свои слова революционными лозунгами, как некоторые некультурные люди перемешивают их матом. Он показал мне некоторые последние песни группы, в сравнении с поэзией которых Демьян Бедный это минимум Бродский. А в завершение, он еще раз повторил, что все слухи о коррупции в правительстве - это "происки врагов" и что "революции изнутри ничего не угрожает". Исходя из логики последних событий, в ближайшее время я ожидаю увидеть эту группу в лагере оппозиции.

Еще одной нерешенной проблемой боливарианской революции была уличная преступность в крупных городах страны. Чавес рассчитывал на то, что с сокращением бедности и культурным ростом населения, преступность отступит, что причины ее исключительно социальны, и устранив их, удастся победить преступность нерепрессивным путем. Сегодняшняя действительность показывает, что это не удалось и Каракас остается третьей столицей Латинской Америки по числу убийств на душу населения. Анализируя это, было бы справедливым учитывать и то, что часть преступности (поставка оружия и наркотиков в бедные районы) на совести местных ультрапаравых групп и колумбийских "парамилитарес", активно участвующих в дестабилизации правительства. А полиция, призванная бороться с этим, тоже достаточно коррумпирована.

После этого небольшого контекста перейдем к теме недавней избирательной кампании и победы Николаса Мадуро.

С точки зрения коммуникационной задача перед Мадуро стояла сложнейшая - ему предстояло заменить, несомненно, лучшего оратора в истории Венесуэлы, которым был Чавес, и любое вольное или невольное сравнение с ним, было не в пользу Мадуро. К сожалению, Мадуро в своей кампании попытался имитировать Чавеса и это не могло не вызвать чувства разочарования у многих. То, что в устах Чавеса звучало артистично, шутливо и вызывало улыбку, в интерпретации Мадуро выходит достаточно неуклюже, подтверждая любимый тезис правой оппозиции о том, что "Мадуро не Чавес". Примеры - рассказ Мадуро о его беседе с "маленькой птичкой", которая подлетела к нему во время предвыборной молитвы и была "Чавесом", и слова о том, что "Чавес там, наверху приложился" к избранию аргентинского папы… Не говоря уже о крайне неудачной идее о бальзамировании тела Чавеса, от которой, к счастью, вовремя отказались… По поводу "маленькой птички" Мадуро, оппозиция немедленно среагировала массовой рассылкой в социальных сетях остроумной карикатуры с текстом о том, что "верховным декретом боливарианского правительства на всей территории Венесуэлы запрещается гонять маленьких птичек, потому что это может быть наш команданте Чавес", над чем наверняка смеялись не только сторонники Каприлеса...

Несмотря на то, что Чавес был несомненным лидером процесса, чавизм - это политический проект, направленный на коренные изменения в обществе. Большая часть избирательной кампании Мадуро оказалась сконцентрирована на личности Чавеса, а не на сути его проекта. Вместо собственного видения проблематики страны, он говорил об идеях Чавеса, и таким образом дал правой оппозиции прекрасную возможность вместо политической дискуссии по поводу принципиально разных проектов общественного устройства, представленных чавизмом и оппозицией, перейти на личности кандидатов, что свело большую часть кампании к обмену личными нападками и обвинениями. Этот элемент фривольности был усилен выступлением звезд венесуэльских телесериалов в поддержку одного и другого кандидата, что несомненно тоже способствовало оппозиции.

В последние месяцы жизни Чавеса, Мадуро был вынужден принять решение о девальвации боливара по отношению к доллару (с 4,3 до 6,3 боливара за доллар), что не могло добавить ему популярности, тем более, что всего за несколько недель до этого правительство говорило, что не существует никакой необходимости в девальвации.

В одном из последних публичных выступлений, Чавес настаивал на том, что власть принадлежит и должна полностью принадлежать народу, и что народ благодаря новым формам политического, социального и экономического участия в управлении страной должен прийти к полноте власти. К сожалению, правительство по сути проигнорировало эту важнейшую тему и в ходе выборов заявило лишь о том что "будет защищать достигнутый уровень участия населения" в процессе, вместо признания необходимости его углубления и развития. Это так же вызвало недовольство и разочарование многих общественных групп и организаций.

Сегодняшнее физическое отсутствие Чавеса и новое наступление праворадикальных сил на боливарианскую революцию, как никогда раньше, проявило ее противоречия и проблемы. Новый президент страны Николас Мадуро, именно благодаря тому, что "он не Чавес" может превратить этот кажущийся сегодня очевидным минус в плюс, перестроив пирамидально-иерархическую систему власти, сложившуюся в венесуэльском руководстве, превратив боливарианское правительство в коллегиальный орган коллективного правления, избавившись таким образом от карьеристов и подхалимов, неизбежных во всех вертикальных структурах. И кажется, единственный путь для достижения этого - больше прямого народного участия в политике, т.е. обсуждении в принятии государственных решений. Победить коррупцию и преступность это правительство сможет только полностью опираясь на народ и преодолевая сопротивление бюрократии, уже наполовину нейтрализовавшей эту революцию. Как провести такую "революцию в революции" не повторяя ошибок и трагедий прошлого? Как освободиться от диктатуры СМИ при соблюдении демократии и конституции, выбранных и созданных венесуэльским народом? Как очистить государственный аппарат не впадая в сталинистскую паранойю? Как спастись от бюрократии и коррупции, которые как бактерии разложения быстро поражают любую власть, тем более в богатой нефтью стране? Спастись, очевидно, можно только опираясь на народ, доверяя народу, не сомневаясь в народе. Иначе эти последние президентские выборы окажутся для боливарианской революции последними.

Сантьяго, апрель 2013 г