БЕСПЛОДНАЯ ТАЙНА ТРОИЦЫ

Бенджамин Франклин утверждал, что неизбежны лишь смерть и налоги. И это так. В жизни за все приходится платить. Но если с налогами более-менее ясно, то со смертью хуже. Бывает, смертные вдруг обретают бессмертие и наоборот, рожденные жить вечно умирают. Вы никогда не задумывались, что случилось с Прометеем после того как Геракл освободил его? Нет? А почему? Ведь провидец так много сделал для людей.

Лайош Мештерхази предложил самый естественный ответ на им же поставленный вопрос. Он прост и печален, как наша жизнь: поражение в правах, несмотря на амнистию на Олимп путь заказан, 101-й километр, Микены, вот Прометей среди людей и стал человеком, постарел и умер. Лайош Мештерхази. Загадка Прометея - Lib.Ru
www.lib.ru/INPROZ/MESHTERHAZI/prometej.txt?

Труднее сказать, кем стал человек Иисус Христос после воскресения и вознесения. Богом, конечно, скажете вы, ведь он был сыном божьим. Да, конечно. Но каким именно, с каким весом, обязанностями, полномочиями? Ведь Бог-Отец уже имелся. Для радостных масс вознесение означало явление нового бога и новой религии, перед самой же этой религией оно вскоре поставило проблему совмещения нового и старого богов. Как примирить учение о божественной природе Христа с признанием абсолютного единства бога? То, что Христос был сыном божиим, ничего не меняло. Революционная идея оказалась трудно формализуемой!

Формализм же в делах церкви крайне важен. Церковь как институт организации верующих и религии необходимо должна быть догматична, основана на правилах. Две тысячи лет, однако, работают ее лучшие умы над ответом о сущности нового бога, а он мало кого удовлетворяет, кроме слепо верующих.

В давней статье Валерий Лебедев писал, что христианство - это первая в истории религия, в которой ее основателем становится не Бог, не полубоги, не герои, выводящие свой народ из плена, но "человек, униженный, оплеванный, избитый и подвергнутый мучительной и позорной казни. Этот феномен более всего поражал образованных римлян 1-го века, когда христианство стало, как степной пожар, распространяться по просторам Римской империи".
(Распятый бог (Пасхальные размышления) - Лебедь www.lebed.com/1998/art504.htm)

Этот феномен и поныне вызывает удивление. Как и то, что Лебедев, считая Христа человеком, впадает в ересь динамизма и даже в теологический либерализм неокантианца Ричля. Древние прекрасно знали, что боги рождаются, живут и умирают - когда в них перестают верить. Но чтобы все наоборот, чтобы умерший человек превратился в бога, причем каким-то образом слился с уже действующим, старым богом, но при этом основал новую религию - такого еще не было!

Статья Лебедева написана еще до столь явного ныне агрессивного наступления православного российского обскурантизма и потому с позиций даже одобрения религии. Ибо, мол, общества без религии нежизнеспособны и быстро исчезают, как гитлеровская Германия или Советский союз. Были тогда некие иллюзии по поводу благотворного влияния православия на духовность народа. Сейчас очевидно, что религия также способна уничтожить социум. Если не свой, как православие, так чужой, как ислам. Поэтому неудивительно, что отношение автора к церкви изменилось, и недавно он написал куда более резкую статью: Валерий Лебедев ПОПЫ И РАКЕТЫ № 659, 12 августа 2012 г. www.lebed.com/2012/art6045.htm?

Но мы не об очевидном. Не о том, что ни боги лично, ни полубоги, ни герои религий не основывали, а всегда это делали люди и никто больше. Да, прикрываясь именем бога, неся это имя в массы, объявляя себя его пророком, мессией или сыном - даже самим господом объявляя себя, бывало и такое. Но всегда это люди и далеко не всегда святые или героичные.

Мы о том, что новаторское христианство порождает непреодолимое противоречие, и если бы это было не так, Лебедев не посвятил бы попытке объяснить его почти четыре страницы текста! Привлекая самые наглядные сравнения и самые авторитетные имена - от Тертуллиана до академика Раушенбаха. Но никакие сравнения не помогают, даже апелляции к теории множеств и проективной геометрии. Да, академик был умным человеком, но вряд ли умнее другого академика, Ньютона. Увы, сэр Айзек не способен был понять и принять главного догмата церкви! Хотя и признался в кощунстве лишь на смертном одре - в Англии закон 1689 г. "О веротерпимости" не распространялся на антитринитариев, а закон об их смертной казни был отменен лишь в 1813 г.

Как стать истинным богом?

Речь идет о непостижимой тайне Троицы, которая и после многих сотен лет ее толкования яснее не стала и сводится в конечном итоге к тому же кредо веры, с которого начал изобретатель термина Trinitas Тертуллиан еще в далеком II веке. Цитирую по тексту Лебедева:

Сын Божий был рожден, как и всякое дитя,
И нет позора в этом, так как самый факт - постыден.
Сын Божий умер, как и всякий человек,
И этот факт вполне правдоподобен, так как он абсурден.
И он восстал из мертвых. Факт этот несомненен,
Лишь потому как раз, что невозможен.

Обычно эти блестящие, по мнению Лебедева, парадоксы передают краткой формулой "Верую, потому что абсурдно". И это верно. Ибо она наиболее кратко характеризует догмат Троицы как полный абсурд!
Хотя бы потому, что до середины II века христиане понятия о Троице не имели, ввиду отсутствия такого понятия. В Библии его нет. Лишь два текста сообщают о подобном. "Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа…" (Мф.28:19) и "Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино" (1Ин.5:7).

Что такое догмат? Это определение, непререкаемо авторитетное для каждого члена церкви. Это истина, которая не выводится логическим путём, а дается человеку Богом через откровение. Но не каждому дается, не каждый способен верно понять откровения, посему догматы есть истины, определяемые и формулируемые Церковью, и называются догматами Церкви. С нее и спрос за верность и своевременность передачи божественной истины.

В консервативном православии 12 догматов, причем последний был принят еще на Никейском соборе в 787 году. Католицизм более гибок, у него их больше, что обусловлено продолжающимся уяснением богооткровенной истины, содержащейся в Церкви. До появления нового догмата эта истина сокрыта или неясно переживаема для соборного сознания Церкви.

Как и было с догматом о Троице, главным в христианстве. Более века после вознесения тайна сия была сокрыта и лишь в середине II века стала приоткрываться. После чего сознание церкви не вполне ясно ее переживало еще много веков, проведенных в ожесточенных спорах! Но это что, лишь в 1870 г. уяснена была богооткровенная истина "о безошибочности папы по делам веры и морали" и еще позже, в 1964 г. был подтвержден догмат о Вознесении Девы Марии!..

В развитие догмата №1 были приняты догмат о Воплощении Господа нашего Иисуса Христа, догмат о Воскресении Господа нашего Иисуса Христа, догмат о двух естествах Господа Иисуса Христа и догмат о двух волях и действиях в Господе Иисусе Христе. Все они, как видите, посвящены увязке проблем, возникших в новой религии в силу появления еще одного бога. И все не менее абсурдны. Причем абсурдны "эти блестящие парадоксы" не в философском смысле, как нечто метафизичное, то, что не имеет и не может найти рационального объяснения, а в самом обыденном, как нечто алогичное, нелепое. Недаром Тертуллиан, сей ardens vir, неистовый муж, как его называли, был враждебен рациональной античной философской традиции и вопрошал: "Что может быть общего у Иерусалима с Афинами?"

Больше такого количества проблем, вокруг которых ломалось столько копий и возникало (и продолжает возникать!) столько ересей, нет ни у какой иной религии. Только у христианства.

В самом деле, у политеистов каждый из богов присматривал за вверенным ему участком, а за всеми надзирал верховный бог. Со временем кто-то спускался вниз в иерархии, кто-то прорывался на самый верх, как в советском Политбюро, ни никаких глубинных теософско-теологических тайн это не порождало.

Еще меньше проблем вызывал в этом плане жесткий и последовательный монотеизм, что и понятно. На то он и монотеизм! Тут разве что вопросы его генезиса интересны. Возникла ли замечательная идея единого, унитарного бога-творца у гениального в этом аспекте народа? Или заимствована им у еще более гениального? Есть, правда, еще один, причем самый вероятный вариант: единый бог у ранних монотеистов стал таковым в результате естественного отбора! Прямо по Дарвину. Уничтожив богов-конкурентов.

Именно так - руками Эхнатона - монотеизировал себя египетский бог Солнца Атон. О древнем еврейском многобожии говорит и фраза из книги Иисуса Навина "Бог богов Господь" (Нав.22:22). Мало того, специалисты по библейской истории сошлись во мнении, что у Яхве была жена Ашера, также, разумеется, богиня, о чем впоследствии евреи предпочли забыть и даже превратили ее в иностранного агента-демона. Однако ее порочащая связь с богом прослеживается как в библейских текстах, так и в эпиграфике.

Немногим сложнее обстоит дело с Триму?рти (буквальный перевод с санскрита - "три лика"). Это так называемая "индуистская троица", никакого отношения не имеющая к нашему случаю, несмотря на формальное сходство. Эта триада объединяет главных божеств индуистского пантеона: Брахму-Создателя, Вишну-Хранителя и Шиву-Разрушителя. Ее пытаются - по аналогии с христианством - трактовать как триединое божество, но точнее полагать, что это аспекты, проявления Тримурти. Ипостаси.
Да, скульптуры изображают Тримурти трехликим, но лишь для того, чтобы передать его всеобъемлющесть, в каждой же своей ипостаси бог был един, переходя последовательно из одной в другую - как в христианской ереси модализма, если исключить многочисленные аватары Шивы и Вишну. Своего рода функциональный монотеизм с расщеплением личности! Вполне логичный для приличной философской системы, какой во многом и являлся индуизм. К тому же Тримурти не играл большой роли в пантеоне индийских богов, а к настоящему времени и вовсе распался: верование в Брахму практически умерло, а две другие ипостаси стали независимыми богами со своими верующими.

Не то с христианством. Для философской системы оно крайне нелогично, что и подчеркивал Тертуллиан, что и поражало образованных жителей Римской империи. И эта нелогичность генетическая, ибо мало сделать человека богом, надо еще как-то соотнести, совместить, согласовать его с уже имеющимся, действующим, старым богом, родителем нового. Не убивать же старика? А на пенсию боги выходят редко. И как тут быть? Ну, вознесся Христос, а дальше? Каким он богом стал, какой мощи, равноценным отцу или же не совсем? Кажется, не совсем, но об этом не любят вспоминать: "Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал: иду к Отцу; ибо Отец Мой более Меня". (Ин.14:28; Флп.2:6) Что никак не могло устраивать набиравшую мощь церковь!

Кроме того, Иисус был еврейским мессией, не забывайте. А евреи давно были последовательными монотеистами. Зачем им еще один бог? Когда же новая религия перешагнула границы Иудеи и Галилеи, ей тем более стал необходим полноценный господь, а не меньшая часть далекого бога Израиля.

Проблем вообще было множество! Мессия, машиах для иудеев иносказательно означает царя. Они верят, что идеальный царь, потомок Давида, будет послан Богом, но это будет политический и военный вождь или религиозный лидер, который чудесным образом победит всех врагов и поработителей Израиля и поставит иудеев во главе народов мира, а никак не сын божий и уж тем более не бог! Это было бы святотатством. Евангельский Христос, пришедший освободить людей от рабства греху, говоривший: "Царство Мое не от мира сего", никак не соответствовал этому идеалу. Кроме того, авторитетный Маймонид указывает, что приход мессии не будет сопровождаться чудесами, все будет идти естественным путем. Тогда как все евангелия построены именно на чудесах сына божьего!

Мало того, этот мессия не выполнил предназначенную ему миссию, не освободил народ Израиля и не собрал вокруг Храма, не говоря уже о дальнейших шагах, почему евреи и не приняли Христа. Но христианство - церковь в принципе миссионерская и апостолы двинулись по миру. По пути пришлось формулировать и многократно менять догматы веры. Церкви требовался полноценный бог!

Убить человека в боге

Христос никак не мог быть менее бога-творца, или моложе его или быть просто похожим. Но и полностью заменить, вытеснить его он тоже не мог. Оставалось одно: полностью слиться с творцом, быть нераздельным с ним и во всем подобным, но при этом непостижимым образом остаться неслиянным, тем Христом, именем которого и была названа новая религия. Поскольку же рациональным образом сделать этого никак нельзя, то и начались многовековые теологические споры по поводу формулировки церковных догматов, порождающие сотни ересей, течений и сект.

Сие лишний раз подтверждает тот факт, что не бог дает нам религию, а люди изобретают ее, подгоняя бога под свои текущие нужды. Христос появился тогда, когда он понадобился. Если бы религия являлась делом рук бога, была бы она кристально ясной и споров не порождала. Но Он может дать нам только веру.

Лебедев полагает, что как раз главная особенность христианства, то есть участие человека в лице Христа во вселенском деле спасения всего человечества, вызвала ожесточенные споры вокруг теологических формул новой религии. Это так, но несколько наоборот! Именно человечность Христа послужила источником основных затруднений при формулировке догматов церкви, именно с ней последовательно боролись ее теоретики, все более приближая Спасителя к Создателю.

Характерна в этой связи ссылка Лебедева на Данэма Берроуза, американского исследователя истории религии и духовных движений. В книге "Герои и еретики" он рассмотрел вопрос о тождестве Отца-Бога и Сына-Христа с точки зрения устойчивости такой организации, как Церковь.

Данэм пишет:
"Основатель их церкви должен быть не просто человек, не пророк, не посланник Бога, не полубог, не какое-либо обожествленное существо, а неотъемлемая часть самого божества. Он будет иметь не врученную кем-то, а изначальную и притом наивысшую власть; он будет частью и тождеством того Первоисточника, откуда проистекают все власти. Земные цари могли претендовать на осуществление власти по "божественному праву" (то есть потому, что Бог даровал им законное право царствовать); но Христос-Сын, как и Бог-Отец, правит по наивысшему Праву, будучи тем Существом, в котором сочетаются все права, являющиеся атрибутом божественного естества".
Иными словами, церковь, последовательно удаляя человечного Христа, относя его истинное рождение - как Логоса - сначала к сотворению мира, а затем и вовсе делая его вечным, лепила из него безупречного бога. Давалось это нелегко, требовалось сохранить некий паритет и в итоге догмат Троицы гласит: Бог-Отец, Сын-Христос и Дух Святой есть в одно и то же время и нераздельное единство, и неслиянная отдельность этих трех ипостасей Бога. Он един в трех лицах, кои пребывали всегда. Христос, будучи Сыном и отдельной личностью, родившийся как человек, никогда вместе с тем не рождался во времени как Бог, а вечно пребывал.
Дух же Святой есть некое животворящее начало, причем в буквальном даже смысле слова - от него Дева Мария зачала. Все они равноправны и равномощны, просто проявляют себя по-разному, действуя при этом совместно.

Что это значит? Трудно сказать, поэтому догмат и считается таинством. Не проясняет загадочную конструкцию и ссылка Лебедева на Сергея Аверинцева, согласно которому все три члена Троицы "участвуют в сотворении и бытии космоса по следующей формуле: все от Отца (ибо наделено от него бытием), через Сына (ибо устроено через его оформляющую энергию смысла) и в Духе (ибо получает от него жизненную целостность)".

Чтобы это могло значить? Понятия не имею. Не понимал этого и Лев Толстой. В конце жизни он полностью разочаровался в своем творчестве и не хотел даже говорить о такой многословной чепухе, как "Война и мир" (наказал же господь гордеца!). Почему? Потому что разочаровался в христианстве, начал строить свою собственную мораль, и ему некогда было отвлекаться по пустякам. Особенно на этом поприще он не прославился, но о догмате Троицы высказался точно (за что и был предан анафеме):
"Так что остается непонятным, для чего утверждается этот догмат. Но мало того, что он бессмыслен, не основывается ни на писании, ни на предании и ничего из него не выходит; в действительности, по моим непосредственным наблюдениям верующих и по моему личному воспоминанию о том, когда я был верующим, выходит, что я ни сам никогда не верил в троицу, ни никогда не видал ни одного человека, верующего в догмат троицы".

Ошибки академика Раушенбаха

Но наиболее интересной для меня в статье Валерия Лебедева оказалась ссылка на попытки академика Бориса Раушенбаха дать логическое и даже математическое обоснование догмата о Троице. В конце 80-х Лебедев часто ездил на работу в Обнинск вместе с академиком и тот оживленно делился с ним соображениями о такой возможности. Слушать его, обладающего обширными и глубокими познаниями, говорящего живо и образно, было весьма интересно. Но вскоре он опубликовал свои соображения в статье "Логика троичности" в журнале "Вопросы философии" и ее тут же перепечатали православные журналы - как же, академик утер нос атеистам!

Увы, соображения академика оказались крайне неубедительны. Напрасно большой ученый занялся тем, от чего церковь сугубо предостерегала: нельзя пытаться понять и доказать непостижимое и недоказуемое!

Даже начал он с противоречий: "В учении о Троице отцы Церкви дали догматически безупречное решение стоявшей перед ними проблемы выразить одновременность в Боге и монады и триады". Но ведь абзацем выше пишет: "Даже этот символ веры несет на себе следы споров и недоумений". И сожалеет: "Указанное уточнение Софрония не могло, однако, быть внесено в Символ, поскольку еще на 3-м Вселенском соборе (его седьмым правилом) было запрещено вносить изменения в текст никео-цареградского Символа веры".

В этом видимо и заключается догматическая безупречность символа веры? Что ж, она вполне в стиле догмата "о безошибочности папы по делам веры и морали". Постановили считать себя безупречными и дело с концом! А ведь сам Раушенбах сетует о трудности постижения сути Троицы и понимает пределы этого постижения "насколько это вообще возможно, когда говорят о принципиально непостижимом, о Боге".
И еще, восхищаясь логическими построениями отцов церкви, он забывает о главном, о том, что догматы церкви это истины, которые не выводится логическим путём, а даются человеку самим Богом через откровение.

Академик рассматривает спор между Павлом Флоренским и Евгением Трубецким по поводу толкования понятия "триединство". Первый считал это положение антиномичным, но не видел в том ничего плохого, ибо противоречие надо не снимать, а преодолевать подвигом веры. Второй же полагал, что никаких антиномий нет, ибо в церковном догмате "единство" относится к Существу, а "троичность" - к Лицам". И далее: "Когда грубое человеческое понимание превращает трех Лиц в трех Богов, догмат действительно превращается в антиномию, ибо тезис, гласящий, что Бог един, никак не может быть согласован с антитезисом, что есть три Бога".

Прежде чем перейти к дальнейшему, вспомним, что Павел Флоренский и Евгений Трубецкой это видные религиозные философы, прекрасно владевшие темой. Нетрудно сообразить, что уже сам факт спора между ними показывает, что отцы Церкви не "дали догматически безупречное решение стоявшей перед ними проблемы", как полагает Раушенбах. Иначе и спорить было бы не о чем! Но академик самоуверен и менее чем на двух страницах, обращаясь к формальной логике, показывает "ошибки" Трубецкого.
Но сам допускает ошибки! И какие! Не только в пользовании формальной логикой, но и в понимании православных догматов. Он пишет:

"Ниже будет показано, что утверждение "Бог един" при известных условиях вполне может быть согласовано с утверждением "есть три Бога" без возникновения какой-либо антиномии". И предлагает рассмотреть три капли воды: "Каплей будем называть частицу воды со всех сторон окруженную воздухом. Утверждение - три капли составляют одну каплю - может оказаться справедливым, если допустить, что капли могут сливаться воедино. При этом можно так же допустить, что исходные капли различаются окраской, после слияния не смешиваются, а сохраняют свою индивидуальность, короче - по возможности приблизить их к общепринятому логическому представлению о Троице".

Он хочет доказать, что 3 = 1, но противоречий в этом нет, ибо в процессе взаимодействия (слияния) изменились признаки предметов: "вначале речь шла о частицах воды, окруженных со всех сторон воздухом, а в конце эти частицы в одних местах граничили с воздухом, а в других - граничили друг с другом. Из этого видно, что цепь логических рассуждений Трубецкого в данном случае не применима, так как закон тождества здесь нарушается".

Но видно иное: утверждение "Бог един" не может быть согласовано с утверждением "есть три Бога". Ни при каких условиях три капли не могут составить одну каплю. Ибо академик получит, как сам и говорит, не тождественный объект. Мало того, допущение, "что исходные капли различаются окраской, после слияния не смешиваются, а сохраняют свою индивидуальность", весьма искусственно, зато забыты такие параметры, как объем и масса. При слиянии-смешивании трёх разноцветных капель (обозначим их как Лица) мы получим новый, нетождественный объект, который будет отличаться от исходных Лиц по объёму, массе и цвету. Назовем эту большую каплю Существо. И убедимся в том, что прав Трубецкой, а не Раушенбах.

Векторная алгебра бога

Еще более странно выглядит попытка на примере вектора в ортогональной системе координат доказать по аналогии "возможность логической непротиворечивости структуры Троицы (отсутствие в ней каких-либо антиномий) и в том случае, когда каждое Лицо считается Богом. Это связано с тем, что вся математика построена на законах формальной логики":

Вот начало рассуждений академика об аналогиях вектора и Троицы, у коей он насчитал шесть свойств:

1. "Триединость. Она почти очевидна, поскольку сам вектор, с одной стороны, и три его составляющие - с другой - одно и то же".

Стоп! Что значит одно и то же? Вектор, как известно, это отрезок определенной длины и направления. Два вектора равны лишь в том случае, если у них одинаковы длины и совпадают направления. Если принять схему академика, а он для вектора "задал его положение таким, чтобы все три его компоненты были ненулевыми", то мы получим, что он и все его проекции резко отличаются друг от друга по всем имеющимся свойствам - у них у всех разные длины и направления. Что общего между Троицей и ее ипостасями-проекциями? Ничего! Далее:

2. "Единосущность - тоже почти очевидное свойство, поскольку три составляющие вектора сами являются векторами. Полезно заметить, что никто и никогда не говорил, что это обстоятельство ведет к антиномии".

Так-то оно так, но все геометрические фигуры по сущности являются геометрическими фигурами, все животные - животными, все растения - растениями и т.д. и т.п. И "никто и никогда не говорил, что это обстоятельство ведет к антиномии".

3. "Нераздельность. Каждая составляющая вектора связана с ним абсолютно, поскольку является его векторной проекцией на соответствующую ось. Но тогда они столь же абсолютно связаны и друг с другом, что и является нераздельностью".

Гм. Нам говорят, что ипостаси и Троица "обладают равенством субстанции, природы и сущности" и они неразрывны - невозможно убрать одну или две ипостаси. А вот вектор можно представить как реальный физический объект. Его проекции на оси это, условно говоря, тени. И что тогда, физический объект это векторная сумма трёх теней? Одно это уже заставляет насторожено относиться к вектору, как аналогу Троицы, это явно не равноправные партнёры. Да и в мире абстракций не всё гладко - проекции вектора являются зависимыми - мы спокойно можем убрать одну из осей и получить уже не в трёхмерном, а в двумерном пространстве две проекции, а не три. С Троицей такое не получается.

4. "Соприсносущность. Это тоже очевидное следствие того, что составляющие вектора существуют всегда одновременно и вместе, иначе они не составили бы систему векторов, в любой момент времени полностью эквивалентную исходному вектору".

Да, векторы тоже обладают этим свойством, но автор справедливо замечает, что они только эквивалентны, а не равноправны как ипостаси…

5. "Специфичность требует более подробного рассмотрения. При перечислении свойств Троицы было сказано, что в соответствии с этим свойством каждое Лицо Троицы выполняет свою "работу". Это, скорее всего неуместное по отношению к Троице понятие теперь становится весьма подходящим. Пусть для определенности рассматриваемый вектор является силой, смещающей материальную точку из начала координат. Понятно, что каждая составляющая может сместить ее только вдоль "своей" оси и никак не может сделать этого по "чужим" осям.

Это показывает, что три составляющие вектора принципиально не способны заменить друг друга, что и говорит об их специфичности".
Оставим это странное рассуждение на совести академика.

6. "Взаимодействие. Взаимодействие составляющих сводится к тому, что они суммируются по правилам векторной алгебры".

С векторами это тривиально, это их свойство, но в отношении ипостасей придется поверить академику на слово. Или не стоит?
Он торжествует: "…Как видно из проведенного анализа, логическая структура Троицы и вектора с его тремя ортогональными составляющими полностью совпадает, что доказывает их изоморфность. Следовательно, поскольку в случае с вектором никаких антиномий не возникает, аналогичное можно допустить и для Троицы. Но тогда разногласие между Трубецким и о. Павлом Флоренским теряет смысл…"

Нет, не теряет. Да, вся математика построена на законах формальной логики, но не аналогиях! Евклид писал: "Заключения по аналогии опираются или на сходное, или на несходное; если на сходное, то лучше уж обращаться к самому предмету, а если на несходное, то и сама аналогия неуместна". Ньютон вообще не верил в Троицу. И бог это явно не математика. Недаром сам Раушенбах тут же убавляет пыл:

"Правда, для вектора все проведенное рассмотрение совершенно "прозрачно", что, конечно, нельзя требовать при попытке постичь Троицу - Бог в принципе непознаваем; и центральным является здесь характер взаимодействия трех Лиц в Боге, которое бесконечно сложнее простого геометрического суммирования".

Вот именно, не говоря уже о том, что Троица - это исходный постулат христианства. А постулаты не доказывают, их выбирают. Какие выберешь, такую математику и получишь. В данном случае выбор явно неудачен

"Доказав" неантиномичность вектора, Раушенбах заключает: "…кажущаяся логическая абсурдность триединости была излюбленной темой атеистической и скептической критики догмата. Цепь этих критических умозаключений строилась обычно по следующей схеме: понятие триединости - это логический абсурд - никакие абсурдные объекты не могут существовать - следовательно, не существует и Троица. Сегодня в этой, казалось бы, доказательной цепи умозаключений утеряно главное звено: такие объекты существуют, например, в математике, и всеми признаются разумными и полезными".
Да, в математике такие объекты существуют, причем более удачные, в этом смысле, чем вектор. Ну и что? Причем тут Троица?

Ответ церкви

Критически отнеслась к доводам академика и РПЦ. Сначала протоиерей Дмитрий Юревич, богослов, проректор Санкт-Петербургской Духовной Академии подверг критике понимание им православного учения. Он пишет в статье "О статье Б.В. Раушенбаха "Логика триединства" (http://www.sinai.spb.ru/dy/raushen.html):
"Б.В. Раушенбах строит изложение, отказавшись (по непонятной причине) от четкой православной терминологии… В результате он с неизбежностью вступает в противоречие со всей православной традицией…
Подводя итог, можно сказать, что православное учение о Св. Троице изложено Б.В. Раушенбахом неверно. … Логически непротиворечивая модель, предложенная Б.В. Раушенбахом, в лучшем случае будет изоморфна (полностью соответственна) лишь его искаженной конструкции учения о Св. Троице. В худшем случае обнаружится отсутствие такого соответствия, что и будет иным подтверждением противоречивости взглядов Б.В. Раушенбаха.

Для Б.В. Раушенбаха очевидно, что единосущность четырех векторов (исходного и трех проекций) полностью подобна единосущности Лиц Св. Троицы. Однако в первом случае имеет место так называемая абстрактная единосущность: каждый вектор как индивидуум относится к виду векторов, т.е. обладает свойствами векторов (направленных отрезков конечной длины)... Ничего подобного нет в Троице, где каждая Ипостась содержит божественную природу во всей ее полноте." [26] Т.о. каждый из трех составляющих-векторов есть ипостась некой абстрактной природы вектора. Тогда основной вектор излишен, - имея ту же природу, он является ее конкретной реализацией, т.е. четвертой ипостасью...
Рассмотренная модель логически непротиворечива, - но и не изоморфна (не соответствует) ни православному учению о Св. Троице, ни представлению Б.В. Раушенбаха (четвертую Ипостась он не вводит, а лишь приписывает каждому Лицу собственную природу). Описанная модель ближе всего к еретическому учению о Софии - Премудрости Божией (фактически - четвертой Ипостаси Св. Троицы), развитому Вл. Соловьевым и о. Сергием Булгаковым".

Вслед за о. Юревичем, всесторонне рассмотрев недостатки вектора как объекта-аналога Троицы, раскритиковал академика и "Журнал Московской Патриархии" в статье "Еще раз о логике триединства", опубликованной в № 6 за 1996 год. И вообще, церковь полагает, что попытка объяснить разумом предметы веры, или, что еще хуже, - доказать доводами разума то, что должно приниматься верою, - такая попытка противна Божьей воле, и оттого заранее обречена на провал.

О чем свидетельствуют диспут видных религиозных философов Флоренского с Трубецким, состоявшийся в 1914 году, попытка академика поправить их и дать математическую модель Троицы, а также церковный ответ ему? О том, что споры вокруг этого догмата не прекратились и спустя две тысячи лет после их начала. Но ни к чему полезному не привели, наоборот, стоили множества людских судеб и жизней. В отличие от споров вокруг пятого постулата Евклида. Они закончились полным пересмотром научных представлений о геометрии Вселенной! В этом и заключается разница между наукой и религией.

Как заявил один богослов: "Тот, кто попытается понять Троицу, потеряет разум. Но тот, кто осмелится отрицать Ее, тот потеряет свою душу".
И все же Мигель Сервет осмелился. И Ньютон. И Лев Толстой.