ПРЕОБРАЖЕНИЕ ХОДОРКОВСКОГО
27-12-2013Валерий Лебедев. ПРЕОБРАЖЕНИЕ ХОДОРКОВСКОГО
(От злого Савла к смиренному Павлу)
Жизнь, далеко еще не завершенная, Михаила Ходорковского – это настоящий Достоевский. Даже в своих внешних абрисах. Тот начал с либеральных, почти что «революционстстких идей», был членом крамольного кружка петрашевцев, читал там вслух возмутительное письмо Белинского к Гоголю, был приговорен к расстрелу, который был заменен императором Николаем Первым каторгой. И вышел оттуда охранителем, консерватором, монархистом, проклинающим революционеров, глубоко религиозным человеком, ставшим личным другом императора Александра II.
Еще более поразительна метаморфоза Льва Тихомирова. Тот был человеком двух миров – революционного и консервативного, главным теоретиком Народной воли (считай – русского, да и мирового террора), сторонником цареубийства Александра II, редактором газеты «Народная воля». Лев Тихомиров успел уехать из России после убийства Александра II (1-го марта 1881 года). Потом, под влиянием жизни в благостной Швейцарии и Франции осознал «глубину заблуждений», написал брошюру «Почему я перестал быть революционером», был прощен сыном убитого императором Александром III, вернулся, стал редактором второй по значению российской газеты «Московские ведомости» и консультантом Столыпина по реформе, написал исследование «Монархическая государственность» и трактат «Религиозно-философские основы истории».
Ходорковский начинал и всю молодость и зрелость продолжал как зубастый хищник первоначального накопления в условиях бандитского русского капитализма. Он был умен, образован, резок, точно знал свои цели и ведшие к ним методы. Настоящий гений менеджмента и управления. Немного заигрался и при столкновении с государством в лице Путина рухнул. Но и не менее умные люди делали фатальные промахи: например, Наполеон. И тоже теряли все и попадали в ссылку.
Судьба Наполеона или, скажем, Сталина, павшего от рук своих верных соратников давно завершена. А вот жизнь бывшего суперолигарха только вступила в свою третью фазу (первая – это до посадки, вторая – лагерь-тюрьма), в период просветления и буддистского умиротворения. Даосской мудрости и осознания Экклизиаста про «Все суета и томление духа».
Интересно будет в некоторых деталях рассмотреть все эти три фазы. Написано о Ходорковском очень много (в том числе и мной), поэтому моя задача облегчается. Нет смысла еще раз «писать своими словами» то, что написано и мной и другими. Посему ниже сделаю нечто вроде дайджеста с широким использованием слов самого МБХ и людей из его окружения.
Молодой волк обогащения
Кое что из раследования Владимир Перекрест. Бизнес МБХ
Бизнес-проект «Комсомол», как мы знаем, дал стране немало и по сию пору преуспевающих дельцов.
В большую жизнь выпускник Московского химико-технологического института Михаил Ходорковский вышел в 1986 году. Чумовое тогда было время. Генсек Михаил Горбачев объявил перестройку, суды перестали выносить расстрельные приговоры за валютные махинации и сажать за спекуляцию. В воздухе носился запах больших денег.
Ходорковский с детства знал, почем она, копеечка. Свои первые 80 рублей он заработал в 14 лет — 2 месяца подрабатывал в булочной. С тех пор, несмотря на то, что семья по советским стандартам бедной не была, единственный ребенок инженеров в отличие от сверстников практически все свободное время отдавал не книгам, музыке или играм, а поиску подработки. Хотел ли он денег? Или ему нравился сам процесс их зарабатывания? Но разве дурно что первое, что второе?
Учась в МХТИ, Ходорковский командовал студенческим стройотрядом. Кто застал это время, помнит: настоящие деньги студенты зарабатывали не в тех стройотрядах, где рвали жилы, а там, где их командиры умели грамотно закрыть наряды. Ходорковский, говорят, умел.
В 1986-1987 годах в стране появились первые кооперативы. В ЦК ВЛКСМ придумали их комсомольско-студенческий аналог — центры научно-технического творчества молодежи (сокращенно НТТМ). Они стали настоящей кормушкой для комсомольских вожаков — получаемые там доходы и не снились владельцам кооперативных закусочных.
Вот тут проект «Комсомол» и заработал на Михаила по полной программе. Свой центр НТТМ зарегистрировал в 1987 году при Фрунзенском райкоме комсомола и Михаил Ходорковский с Сергеем Монаховым. Монахов был первым секретарем Фрунзенского райкома, Ходорковский — его замом.
Созданный центр назвали «Межотраслевые научно-технические программы» (отсюда и пошло сокращение «МЕНАТЕП»). Тогда молодой Ходорковский был практически незаметен на фоне золотопромышленника Владимира Туманова, кооператора Артема Тарасова и других «взрослых» предпринимателей. Но он был решителен, предприимчив и обаятелен.
Позднее биографы МБХ будут уверять, что «Межотраслевые научно-технические программы» занимались продажей научных разработок. Это, в общем-то, правда, но не без лукавства. Команда Ходорковского химичила не столько с пробирками, сколько с деньгами. Как и многие кооператоры того времени, они «поднялись» на преобразовании безналичных денег в наличные.
– Помнишь, в конце 80-х чуть не на каждом заборе висели объявления: «Приглашаем временные молодежные коллективы»? — объясняет один из активных участников молодежного бизнес-движения тех лет. — Так вот: это было позже. Первыми выгоду просчитали такие ребята, как Ходорковский. Они предлагали различным предприятиям и НИИ пропускать свои заказы через счета центров НТТМ. Дело в том, что таким центрам государство разрешало обналичивать деньги, а госпредприятиям — нет. И если в своем институте специалист получал за разработку премию в размере оклада, то за такую же работу, пропущенную через центр НТТМ, у него выходило до 10 окладов, а иногда и больше. Мы оставляли себе 25 процентов от суммы заказа, а все остальное отдавали коллективу. Ходорковский, помню, уже тогда показал себя достаточно жестким коммерсантом — с первого заказа он оставлял себе половину, и только с последующих платил как все.
К доцентам с аспирантами и их начальникам повалили сумасшедшие по тем временам деньги.
Но тем, кто начал вдруг за свою работу получать приличные деньги, даже не снилось, сколько оседало на счетах этих центров НТТМ. Однако уже в 1988-м в отмывочный бизнес пошли все кому не лень. «Прачечные» стали плодиться как грибы. Газеты пестрели призывами «Обналичу!».
Теперь важное соображение «от себя» (ВЛ).
Безналичный рубль был по замыслу всего лишь учетной единицей или, точнее, коэффициентом бартерного обмена.
Поясню, что это значит. Предположим, один завод выпускает кирпичи, а второй мазут. Госкомцен вполне условно приписывает для учетных целей цену тонны кирпичей, допустим, в одну тысячу рублей (безналичных!), а тонну мазута – в две тысячи. Цифры могли бы быть и другими, и даже «обратными» (тонна кирпичей – две тысячи, а тонна мазута – тысяча) поскольку они брались с потолка. И когда эти заводы обменивались продуктами своей деятельности, то они в бухгалтерских и учетных документах писали эти условные цифры: мы вам перевели тонну мазута на две тысячи рублей, а вы нам две тонны кирпичей тоже на две тысячи. Мы квиты, все сошлось. Сколько на «самом деле» стоили эти кирпичи и мазут — неизвестно, ибо цена определяется только в результате рыночного обмена, только тогда появляются сами понятия товара и стоимости. Но для марксистской системы хозяйства и не надо знать «настоящую цену». Это же все отрыжка буржуазного способа производства, а у нас один хозяйственный механизм, общие карманы. Ну, переложим мы из одного кармана в другой, но все остается с нами, все народное. И эти «цены» (в «безналичных рублях») сохранялись до начала аганбегяновской реформы 1988-89 годов, касающейся трех форм хозрасчета и всяких вольностей по определению цены самими предприятиями!
С течением времени простые люди, и даже экономисты, забыли разницу между безналичным рублем и наличным. Рубль, дескать, он и есть рубль. То есть безналичный рубль стал в общественном сознании тоже деньгами. Но власти отнюдь не забыли, что безналичный рубль — не деньги и строжайшими законами запрещали перевод безналичных денег в наличные. Эти трюки с «безналом» считались хищением социалистической собственности в особо крупных размерах и обычно карались расстрелом. В рамках коммунистической системы это было как бы оправдано, ибо перевод из безналичных рублей в наличные означал извлечение из условного коэффициента бартерного обмена настоящих денег, то есть в конечном итоге получение товара, вещей как бы из «ничего». Я еще раз хочу подчеркнуть разницу между безбумажной формой денег и безналичным рублем. Деньги могут иметь разную форму: можно дать наличность, можно выписать чек, можно закодировать деньги перфокартой или в виде электронных сигналов на пластиковой карточке. Но доллар наличный или на карточке — это всегда доллар. А безналичный рубль — это не деньги.
Закон, жестоко карающий за игры с безналичными рублями, был отменен только осенью 1991 года! Но, по существу, он перестал действовать раньше — как раз после принятия закона о предприятиях и аганбегяновских, а затем абалкинских реформ. И вот тут началась вакханалия! Возможностью переводить безналичные рубли в наличные сначала стали пользоваться «молодежные центры технического творчества», созданные под эгидой ЦК ВЛКСМ, затем расплодившиеся кооперативы, а затем, уже по серьезному, фондовые и товарные биржи. За ними стоял старший брат пронырливого комсомола — партия со своими деньгами. Но и биржи были лишь подходом к настоящему клондайку — к организации (часто за партийные деньги КПСС) коммерческих банков. Схем преобразования безналичных рублей в наличные существовало очень много. Но в принципе их суть сводилась к тому, что всячески для запутывания удлинялась цепочка, по которой безналичные деньги выплачивались кому-то за якобы сделанную работу в виде зарплаты или премий. Скажем, фирма организует дочернее предприятие, затем переводит по безналичному расчету через коммерческий банк деньги другой фирме, а эта другая выплачивает премии за сделанную для нее работу сотрудникам дочернего предприятия первой фирмы. Вот так первая фирма и получает из своего безнала вполне настоящие деньги. В принципе после гайдаровской реформы начала 1992 года правительству не оставалось ничего делать, кроме как смириться с тем, что фиктивные «безналичные деньги» на счетах предприятий объявить настоящими деньгами. Какое-то время разница между безналичностью и наличностью еще оставалась и этим вовсю пользовались в разнообразных схемах получения наличных рублей из ничего. Но еще вопрос, а действительно ли у правительства не было других способов перейти к рынку, кроме как придать фикциям на счетах предприятий вид финансовой реальности.
На самом деле «из воздуха», из некоего бесплотного коэффициента деньги, а стало быть товары, получать нельзя. Вечных двигателей нет не только в энергетике, но и в экономике. Игры с безналичным рублем возможны только в результате проедания имеющихся запасов, включая продажу сырья за границу и стало быть они возможны, пока есть эти запасы.
В то время «Frankfurter Rundschau» называла эти операции «сделками сомнительного характера с деньгами, предназначенными для расчетов между государственными предприятиями», которые наряду с импортом компьютеров и фальсифицированного коньяка, а также уловками с валютой стали основой богатства Ходорковского.
Заполучив первоначальный капитал на обналичке, далее НТТМ занимался импортом и сбытом компьютеров, варкой джинсов, сбытом алкогольных напитков (в том числе поддельного коньяка) и пр. — бизнесом, который в ту пору приносил высокие прибыли.
В 1990 году КИБ НТП, выкупив у Моссовета НТТМ, переименовался в Межбанковское объединение «МЕНАТЕП». Ходорковский стал председателем правления «Менатепа», Невзлин и Голубович — заместителями председателя правления, Дубов — начальником управления дочерних банков и финансовой группы.
В 1990 году «Менатеп» одним из первых среди коммерческих банков России получил лицензию Госбанка СССР. «Менатеп» проводил активные операции с валютой, а также продавал свои акции физическим лицам, используя для этих целей телевизионную рекламу. Продажа акций принесла «Менатепу» 2,3 млн. рублей, однако население, кроме пары настырных мужичков, купившее акции, так и не получило дивидендов.
На заработанные в НТТМ деньги Ходорковский и компания стали закупать невиданные в России товары, которые приносили сотни процентов прибыли. Именно «МЕНАТЕП», кстати, наладил массовые поставки компьютеров из Франции. Впрочем, не гнушались и более прозаическим товаром — памятный импортный напиток с надписью «Наполеон» на этикетке, как утверждают некоторые источники, тоже прошел через торговый дом «МЕНАТЕП».
В начале 90-х у «МЕНАТЕПа» стало денег больше, чем он мог потратить. Активы необходимо было вкладывать в недвижимость, в здания, землю, заводы. К этому времени Ходорковский становится крупным бизнесменом и одновременно обитателем коридоров власти. В 1991 году он советник премьер-министра РСФСР Ивана Силаева, а с марта 1993-го — заместитель министра топлива и энергетики Юрия Шафраника. На одном из кремлевских заседаний Ходорковский заявил, что бизнес должен активно идти в промышленность, а то, говорит, стыдно перед родителями, что торговлей деньги зарабатываешь.
Как только разрешили приватизацию, Ходорковский начинает бешено и без разбора скупать акции различных предприятий. Никакой системы не было: покупались заводы по производству минеральных удобрений в Воскресенске и печально знаменитый «Апатит». Металлургия — завод по производству чистовой меди «Уралэлектромедь», Среднеуральский и Кировоградский медеплавильные заводы, Красноярский металлургический, Волжский трубный. И даже крупнейший в России производитель титановой губки АО «Ависма». А еще текстиль, лес, пищевая промышленность — целый гипермаркет.
В подавляющем большинстве эти предприятия покупались на инвестиционных торгах. Кто больше пообещает, тому и достается предприятие. Только потом надо обещания выполнять и инвестировать деньги. На практике почти никто этого не делал. Ну и Ходорковский, естественно, тоже.
Следующий и, наверное, самый мощный рывок Ходорковского — знаменитые залоговые аукционы 1995 года. Эта идея, рассказывают, пришла в голову российскому банкиру Владимиру Потанину. Правительство нуждалось в живых деньгах, и российские банки давали ему $2 млрд. под залог крупных пакетов акций лучших промышленных предприятий России. Но заложенные акции правительство и не думало выкупать.
Самым лакомым куском на аукционе был «ЮКОС» — вторая по величине нефтяная компания в России, а по запасам нефти — первая. Первый зампред председателя правления «МЕНАТЕПа» Константин Кагаловский заявил: «ЮКОС» будет нашим». Свои претензии на «ЮКОС» выдвинул и консорциум из Инкомбанка, Альфа-Банка и банка «Российский кредит». Последние предложили за акции «ЮКОСа» 350 млн. долларов. Но регистрацией участников аукциона заведовал «МЕНАТЕП» — заявка конкурентов принята не была по формальным причинам.
В итоге 45 процентов акций «ЮКОСа» достались представляющей «МЕНАТЕП» подставной фирме за $159 млн. — всего на $9 млн. больше стартовой цены. Дальше «МЕНАТЕП» поступил с «ЮКОСом», как питон, неторопливо натягивающий свое тело на жертву. К 45 процентам акций добавились еще 33, полученных по инвестиционным торгам. Потом последовала дополнительная эмиссия акций, которая еще больше уменьшила долю государства в компании. К осени 1996 года «МЕНАТЕП» владел 90 процентами акций «ЮКОСа» и к 2003 г. стоил уже 30 млрд. долларов.
Ходорковский делает деньги из воздуха. Придумывает хитроумные схемы ухода от налогов, скупает по дешевке предприятия, потом продает их, но уже дороже.
За рубеж команда Ходорковского отправлялась не только за товаром, но и как Петр Первый — за наукой. Среди новых партнеров — советские эмигранты, которые обучили «новых русских» полулегальным и до того неведомым схемам увода денег от налогообложения. В частности, через офшорные компании.
Приведу несколько ярких примеров того, как действовал ЮКОС.
В свое время Ходорковский и его люди изобрели для приватизированного ими ЮКОСа термин “жидкость на скважине”. Так как в добываемой нефти всегда есть вода, то дело за малым: сказать, сколько там того и другого. Можно сказать, что добыли нефть с примесями воды, а можно – воду с примесями нефти. ЮКОСовские предприятия якобы добывали нечто вроде водяной пульпы – вода, песок, глина, камешки и немного нефти. То есть якобы добывалась не нефть, а некая жидкость, которая покупалась у добывающих предприятий за бесценок по стоимости этой самой пульпы. И эта пульпа продавалась посредническим сбытовым компаниям за гроши. А те уже продавали чистую нефть, чудесным образом превратившуюся из пульпы, как внутренним потребителям, так и за бугор по мировым ценам.
В 1999 году на тонну добытой нефти ЮКОС заплатил налогов в 10 раз меньше «Сургутнефтегаза» и в 5 раз меньше «Лукойла»[.
ЮКОС как головное предприятие как бы продавал нефть своим дочерним предприятиям, а на самом деле конторам, завуалированным под самостоятельные сбытовые фирмы. И не просто сбытовые, а еще и вдобавок – благотворительные. Это было совершенно необходимо, так как “благотворительные” организации, да и просто любые конторы от ЮКОСа базировались во внутренних офшорах и потому не платили налогов. Дескать, их существование важно для поддержания вымирающих народов Севера. Сам ЮКОС платил налоги, но платил как за добытую “жидкость на скважине”, которая была продана за гроши, давала ничтожный доход и потому налоги за это платились маленькие. Как раз в 25-30 раз ниже настоящих налогов на реальную прибыль, которая сосредотачивалась в головной компании.
Вот и вся тайна “лучшей компании страны”. И тут же – тайна того, каким образом сам Ходорковский заработал за 7 лет 15 миллиардов долларов, увеличивая все эти семь лет процветания свое состояние (в среднем) на 6 миллионов долларов каждый день. Без перерыва на Рождество, Новый год, День Благодарения и все революционные праздники.
В ноябрьском номере 2004 года специализированного журнала «Русский предприниматель» появилась более чем любопытная статья Александра Трифонова «Игра без правил». Она о том, как Ходорковский приобрел ЮКОС.
При статье имеется справка об авторе. В ней сказано:
Александр Трифонов – сибиряк, по образованию нефтяник, по второй специальности – журналист. Много лет работал на нефтепромыслах Западной Сибири, до 1997 года был пресс-секретарем первого президента и основателя нефтяной компании ЮКОС Сергея Муравленко. Из приватизированной компании ушел по своему желанию. Работал главным редактором журнала “Нефть России”.
Как видим, автор – не простой журналист. Он еще и специалист по нефти. И он редактор специального журнала “Нефть России”. Он лично участвовал в рождении ЮКОСа, видел его становление и наблюдал, как ЮКОС захватывается группой Ходорковского.
Приведу из его статьи наиболее важные места. Вдохните глубоко.
“Осенний промозглый день на одном из самарских кладбищ. 4 октября 1993 года. Хороним первого вице-президента компании (ЮКОС), одного из ее создателей, Владимира Зенкина. Его убили, зверски зарезали прямо у дверей собственной квартиры. Одно из первых заказных убийств в новой России. Кладбище окружено несметным числом вооруженных людей в камуфляже – местный ОМОН. Здесь все руководство еще того, прежнего ЮКОСа.
… В 1993–1995 годах шла своеобразная артподготовка перед решающим сражением за самые лакомые куски государственной собственности – нефтяные компании и нефтехимические заводы. Те из главных действующих лиц, которые на виду сегодня, еще не вышли из тени. Плацдарм для них расчищало само государство, власть. Ходорковский тоже еще занимался созданием и укреплением банка “Менатеп” и промышленной корпорации “Роспром”, в которую вошли более двухсот разнопрофильных, скупленных по дешевке на ваучерных аукционах предприятий. Но нефтью, что мне известно доподлинно, интересовался с конца восьмидесятых, когда все его хозяйство размещалось в нескольких комнатках на улице Щипок, за Павелецким вокзалом. В ту пору его группа думала, копила силенки.
Компания ЮКОС была приобретена в конце 1996 года, когда усилиями олигархов был переизбран президентом страны Б. Ельцин и настал час расплаты за поддержку. Пакет из 33,3% акций, находившихся в залоге у стратегического партнера компании российского банка “Менатеп”, выставлялся на коммерческий конкурс с инвестиционными условиями в 200 млн. долларов. (Условия в назначенные сроки так и не были выполнены.) Начальная цена пакета – 150 млн. долларов. Было сделано все для того, чтобы никто, кроме “стратегического партнера”, не мог претендовать на победу в конкурсе, который длился в реальном времени не более двух минут!
С этого момента М. Ходорковский получил право управлять ЮКОСом. Компания тогда стоила, по оценкам зарубежных аналитиков, от 12 до 18 млрд. долларов…”.
Не могу удержаться от комментария. Хочу обратить внимание на две цифры: ЮКОС, стоивший тогда по рыночной оценке от 12 до 18 млрд. долларов был куплен за 159 миллионов. Возьмем даже нижнюю цифру оценки в 12 млрд. долларов. Тогда выходит, ЮКОС был куплен дешевле рыночной цены в 65 раз!!! Если же взять верхнюю оценку, то почти в сто раз дешевле! Сколько шума было по поводу Норникеля, который был тоже куплен в сто раз дешевле рыночной цены. Но тут ведь нефть, продукт, который обещал огромные прибыли, учитывая мировую тенденцию к росту цен на «черное золото».
Но продолжим увлекательное цитирование Александра Трифонова.
“В Нефтеюганске, там, где добывалась основная нефть компании (в разные годы от 25 до 73 млн. тонн), просто ужаснулись. Но, будучи гражданами законопослушными, стали ждать новых хозяев с надеждой на лучшее. И вправду – вскоре приехал Ходорковский, облачился в рабочую форму и с неделю поездил по нефтепромыслам, пытаясь вести задушевные беседы с рабочими. Те жаловались на низкую зарплату и тяжелую жизнь. В ответ он им говорил примерно так: “Не желаете работать за эти деньги, привезу сюда китайцев, а вы можете уматывать куда хотите!” Большего оскорбления тем, кто приехал в гиблые болота Среднего Приобья три десятка лет тому назад, поднял на своем горбу, в буквальном смысле, города и промыслы, нанести было невозможно. Нефтяники опять промолчали, но – запомнили.
Новые хозяева стали избавляться от “лишнего” – передали всю социальную инфраструктуру городов, большая часть населения которых была занята на нефтепромыслах, муниципалитетам. А с последними стали расплачиваться не деньгами через налоги, а векселями. Все сервисные предприятия – буровики, транспортники, ремонтники – были отпущены “на вольные хлеба”, и, поскольку последним в регионе работы было не найти, компания стала заключать с ними договоры на абсолютно кабальных условиях.
Наступил 1998-й, всем нам памятный год. А мне запомнился признанием Владимира Татаринова, председателя профкома транспортников: “Не поверите, на Асомкинском месторождении, да и на других тоже, наши водители и операторы съели всех собак. Как вспомнишь, что конец XX века и такой позор – волосы дыбом встают”.
На мировом рынке нефти – кризис, цены упали до 9–12 долларов за баррель. Лавинообразно стали расти долги по налогам в бюджеты разных уровней и зарплате, в том числе и нефтяников. Нефтеюганск был на грани бунта. Рабочим под угрозой увольнения предложили написать заявления на снижение заработной платы в добровольном порядке на 30–50%! Такого еще российская действительность не знала.
Местные газеты клеймили команду Ходорковского как “конкистадоров и кровопийц”. В город срочно прилетела группа депутатов Государственной Думы, чтобы с властями Ханты-Мансийского автономного округа и руководством компании провести “круглый стол”, найти решение проблем, успокоить народ. 26 июля, утром, по дороге на работу, был расстрелян из автомата мэр Нефтеюганска Владимир Петухов. Стихийный митинг едва не перерос в открытую борьбу с компанией, которую жители города были склонны обвинить в смерти популярного мэра. Ситуацию тогда, кажется, спас только дефолт, который объявило 17 августа российское правительство. Каждый бросился спасать свои крохи… Но все-таки уже в октябре нефтеюганцы пикетировали Белый дом в Москве. И к ним присоединились посланцы практически всех нефтяных компаний страны. Пикет, разумеется, закончился ничем».
Этот эпизод тоже требует комментария. Он дал повод пару раз Путину заявить, что Ходорковский должен сидеть тихо, ибо у «него руки по локоть в крови». Это был намек на возможное 4-е дело уже с пожизненным сроком. Разумеется, никто из руководителей ЮКОСа не мог дать такого приказа: убейте вы этого Петухова. Максимум что мог бы сказать МБХ: решите проблему с мэром Петуховым. Через 10 дней после начала голодовки он был убит. Зная российский суд, стоит очень осторожно отнестись к показаниям исполнителей, которые указали на Пичугина (начальник экономической безопасности ЮКОСа) как на заказчика. Вдова Петухова Фарида Исламова и сейчас обвиняет МБХ. Эта черная вдова, по ее словам, приложит все силы, чтобы о виновности Ходорковского узнала вся мировая общественность, и грозит, что вторая книга о событиях 15-летней давности готова к изданию. Она называется «Земной крови причастники».
Вот ответ МБХ на эти обвинения, которые он дал после выхода на свободу.
Ходорковский: Петухов — мэр небольшого города, в котором у меня добывающих мощностей нет. Добывающие мощности не в городе, а в районе. Там совершенно другой руководитель, с которым никаких проблем нет, который, во всяком случае до моей посадки в тюрьму, прекрасно себя чувствовал. И таких районов немало. Я в этом случае предлагал поставить мысленный эксперимент. Вот есть Игорь Иванович Сечин, руководитель «Роснефти». И есть мэр Нефтеюганска, сегодняшний. Может ли сегодняшний мэр Нефтеюганска причинить неприятность Сечину Игорю Ивановичу?
Соколова: Вряд ли.
Ходорковский: Очевидно, что нет. Тогда скажите, как мог мэр Нефтеюганска напакостить мне лично?!
Соколова: Насколько я помню, он объявил голодовку, будучи несогласным как раз с вашими жесткими методами.
Ходорковский: Ну, объявил он голодовку, дальше-то что? У нас не было налогов, которые мы платили в городской бюджет, во всяком случае, существенных. У нас были федеральные и региональные налоги. Решения по поводу региональных налогов принимал губернатор, Филиппенко, который делил их между городами. И что бы там мэр ни придумал, решение было за губернатором. То есть позиция мэра мне была просто неинтересна. Это понятно?
Соколова: То есть вы хотите сказать, что у вас не было достаточных мотивов для «жестких методов»?
Ходорковский: Абсолютно никаких. Если бы он уж совсем меня достал, я бы мог перевести штаб-квартиру компании в Ханты-Мансийск, что мне губернатор Филиппенко постоянно и предлагал. Нефтеюганск бы превратился просто в дотационный город, не имеющий своей налоговой базы. Нет проблем. Когда начался весь этот голодовочный дебош, я позвонил нашему региональному менеджеру и говорю: «У вас там все нормально?» Он отвечает: «А, не обращайте внимания, все нормально». После этого мэра Петухова убивают — на мой день рождения! Мне 35 лет, ко мне премьер должен был прийти, ко мне мэр Лужков должен был прийти. И все, естественно, отменяется. Зашибись! Классный подарок мне. Я же прекрасно понимаю, что если даже придут люди на день рождения, будем циничны, все равно эта тема возникнет. Зашибись будет день рождения у меня — одновременно с поминками. И я в результате, естественно, отменил это свое 35-летие.
Соколова: Вы тогда поехали в Нефтеюганск?
Ходорковский: Я хотел поехать сразу. Мне наши сказали: не надо, сейчас это будет провокацией, потому что там все раскачано… Я поехал через неделю. Там встречался со всеми, разбирался, что к чему. Вообще, конечно, говоря словами Путина, его смерть пакости нам наделала изрядно. Более того, убийство же раскрыли, мне назвали конкретные фамилии двух людей.
Соколова: Почему их не предали огласке, не судили?
Ходорковский: Их убили. Потому что это была стандартная технология.
Соколова: Это убийство, по-вашему, имело прямой или косвенной целью вас подставить? Или оно вообще к вам не имело отношения?
Ходорковский: Абсолютно не имело. Это вообще была некая посторонняя тема. Понятно, что когда исполнителей нашли, дальше копать уже было невозможно. Местные менты, по-моему, дальше уже и не копали. Все заглохло. И вдруг, когда начинается дело ЮКОСа, про тех исполнителей сразу забывают, как будто и не раскрывали ничего, а совершенно другие исполнители возникают… Я это воспринял как чистой воды инсценировку.
Соколова: Что именно?
Ходорковский: Когда в 2003 году мне предъявили совершенно других исполнителей, чем те, которых, как мне говорили, они в действительности раньше нашли. Потом было еще много таких инсценировок. История с мэром Петуховым была просто первой из них. Я ответил на ваш вопрос?
Потом у ЮКОСа начался затяжной конфликт с управляющим компании “Ист Петролеум Хандельсгез” Евгением Рыбиным. Его компания участвовала во многих совместных проектах с «Томскнефтью». Потом ЮКОС купил ВНК, в которую входит Томскнефть, и разорвал все договора с “Ист Петролеум Хандельсгез”. На этот раз за дело взялся уже лично Горин (исполнитель мокрых дел, сам ливидированный позднее) и несколько его знакомых. На Рыбина было совершено два покушения, во время которых погиб сотрудник милиции.
Из статьи В. Перекреста Бизнес МБХ:
Едва автомобиль свернул с шоссе на проселок, как под правым колесом грохнул мощный взрыв. Машина взлетела в воздух и перевернулась. С двух сторон расстилалось безлюдное поле. Метрах в 30 приподнялась голова в белом малахае, в машину полетела граната. Несколько человек в маскхалатах, до этого невидимые на мартовском снегу, подбежали к горящей груде металла и начали поливать ее из автоматов. Подкатила машина с заляпанными грязью номерами, и нападавшие исчезли. Из искореженного автомобиля выполз окровавленный охранник — ног не было. Они остались в машине. Его напарник, раненный в грудь, пытался вытащить водителя. Уже мертвого.
Голливуд отдыхает — так взрывали главу компании «Ист Петролеум» Евгения Рыбина. Он должен был ехать в машине, но по дороге вспомнил про день рождения племянника и заехал его поздравить. Это его и спасло.
Следствие установило, что покушение организовал бывший начальник одного из отделов службы безопасности «ЮКОСа» Алексей Пичугин. Тот самый, которого в 2005-м осудили на 20 лет за убийство семьи Гориных и покушение на бывшую сотрудницу «ЮКОСа» Ольгу Костину.
– Я сразу понял, что меня взрывал «ЮКОС», — рассказывает Евгений Рыбин. — Мы вложили деньги в два месторождения, принадлежащие объединению «Томскнефть», а оно входит в Восточную нефтяную компанию. Но в 1997 году «ЮКОС» через подставные фирмы купил более 60% акций ВНК. И заставил «Томскнефть» разорвать с нами договор. При этом нам не вернули ни акций, ни денег. Даже не выплатили неустойку. Я выставил претензии на 100 миллионов. 8 месяцев мы вели переговоры, но они соглашались отдать только 25 миллионов, да и те по черным схемам. Однажды вице-президент «ЮКОСа» Казаков, мы с ним старые нефтяники, давно знакомы, мне сказал: «Эти люди тебе денег не отдадут». Вообще, о том, как «ЮКОС» решает такие вопросы, уже давно ходит молва среди нефтяников.
Рыбин обратился в арбитраж, и с первого же решения в его пользу начались проблемы.
– Как-то среди ночи в квартире моих родителей разбили окна, — говорит Рыбин. — Оперативники обнаружили в здании напротив оборудованную лежку для стрельбы и винтовку. Предполагали, видно, что я приеду, буду маячить в освещенном окне — и тут меня пристрелят. Не знали, что я внезапно уехал в командировку.
Пару месяцев спустя Рыбина обстреляли. И опять ему повезло: киллер споткнулся — и пули ушли в сторону… Этого киллера Рыбин позже опознал — это бывший волгоградский десантник Евгений Решетников. В третий раз подорвали машину.
Рыбин убежден, что заказ на его устранение шел с самого верха «ЮКОСа».
– Я с юристами досконально изучил документы компании, — рассказывает Рыбин. — Написал около 40 писем. По моим данным, «ЮКОС» отмыл 24 миллиарда долларов! Эти письма я разослал в МВД, Генпрокуратуру… Так что я у них был как бельмо в глазу. Хотя тогда в большинстве адресов «ЮКОСу» покровительствовали, и мои письма остались без ответа, но кое-где заинтересовались.
Потом, по версии Генпрокуратуры, Сергей Горин и его жена Ольга стали шантажировать Пичугина и Невзлина, требуя от них то денег, то престижных должностей. В 2002 году в их дом ворвались люди в масках, детей заперли в ванной, а Гориных вывезли в до сих пор неустановленное место (трупы не найдены). Позднее в гараже неподалеку были обнаружены только следы их крови и мозгового вещества. Пикантность делу придает то, что Пичугин был крестным отцом детей Гориных, которых он сделал сиротами.
Валентина Корнеева владела маленьким магазином «Чай» в двухэтажном здании на столичной улице Покровка. Дом в центре приглянулся «МЕНАТЕПу», и это стоило женщине жизни. За магазин, стоимость которого по оценке риэлторов составляла полмиллиона долларов, Корнеевой предложили 300 тысяч. Корнеева отказалась. Зачем платить по полной? Цена пули — несколько рублей. Убийцу Владимира Шапиро и его напарника Михаила Овсянникова сейчас тоже судят. По данным следствия, за смерть Корнеевой они получили $5 тысяч и автомобиль «Хендэ Галлопер».
Судьбу Корнеевой могла повторить и народная артистка России, режиссер театра «Модернъ» Светлана Врагова. Она жила тоже в центре, в Колпачном переулке, и этот дом тоже в числе прочих приглянулся «МЕНАТЕПу».
– Пришли конкретные люди с автоматами и объяснили нам, что с «МЕНАТЕПом» лучше не спорить, — вспоминает сотрудник размещавшегося в Колпачном объединения «Молодежная инициатива». — Мы едва вещи успели собрать.
Жильцы дома организовали комитет защиты от «МЕНАТЕПа». Но после того, как убили одного из активистов, комитет распался. Сопротивлялась только Светлана Врагова. На нее давили, даже вещи на улицу вышвырнули. Но она все равно не сдавалась — пошла не в милицию, а к влиятельным людям в московском правительстве. Люди замолвили словечко где надо. И тогда «МЕНАТЕП» купил Враговой на Пречистенке квартиру взамен той, что уже почти отобрал. «Мы же не знали, что это вы», — интеллигентно сказал ей потом сам Михаил Ходорковский, встретившись невзначай на одном из приемов.
Сама компания «ЮКОС» постепенно становилась империей — со своими законами и моральным кодексом. «Из «ЮКОСа» не уходят», — любил говорить основатель «МЕНАТЕПа». А иногда как бы в шутку добавлял: «Живыми». И народ проникся: бывший директор по стратегическому планированию и корпоративным финансам «ЮКОСа», а в середине 90-х — начальник инвестиционного управления банка «МЕНАТЕП» Алексей Голубович, уволившись из компании в 2001 году, тем не менее, продолжал посещать заседания акционеров Группы «МЕНАТЕП». Как он сам признавался, «чтобы не заподозрили в нелояльности».
– В «ЮКОСе» очень сильное влияние имела служба безопасности, которую курировал Леонид Невзлин, — рассказывает мне работавшая под непосредственным началом у Невзлина Ольга Костина.
По ее словам, в «ЮКОСе» было нормальным явлением, когда сотрудника, купившего, к примеру, квартиру или машину, служба безопасности с калькулятором в руках допрашивала: «Где взял деньги? Какие наши секреты продал, кому и за сколько?» Человек стоял на своем: жена взяла кредит в банке. Утром проверили — не соврал. Однажды кто-то из допрашиваемых пожаловался на эсбэшников в милицию, вспоминает Костина. Пришли оперативники, но Невзлин без труда спустил дело на тормозах.
– C Невзлиным иногда было страшно разговаривать, — продолжает Костина. — Он просто помешан на сверхвеличии и сверхвозможностях спецслужб. Его кредо: самый эффективный способ управления людьми — это страх. Однажды он так мне и сказал, это было в отеле «Балчуг», мы там пили кофе. «А не боитесь с такой идеологией врагов себе нажить?» — спросила я. «Что?! — Невзлин повысил голос и даже привстал со стула. — Это меня будут бояться, а не я!»
В ноябре 1998 года под дверью квартиры Костиной раздался взрыв. Оперативники с ног сбились в поисках злоумышленника — они не сомневались, что это покушение. «Думай скорее, кому дорогу перешла», — тормошили они Костину.
На суде по первому делу Пичугина было доказано, что это именно он по заказу Невзлина организовал покушение на бывшую сотрудницу. Курьезная деталь: одурев от допросов, Пичугин вдруг сорвался: «Да никто не собирался убивать вашу Костину! Чуть пугнули — и все».
Велик страх перед монстром, который создал Ходорковский с подельниками, – перед ЮКОСом. Да что же это такое? Новый ГУЛАГ? Похоже на то, если верить очевидцам…
Перечень убийств, в которых обвиняют ЮКОС и лично Пичугина (получил пожизненное):
1. убийство в июне 1998 года мэра Нефтеюганска В. А. Петухова.
2. покушение в ноябре 1998 года на бывшего советника по общественным связям председателя совета директоров промышленно-финансового объединения «МЕНАТЕП» Михаила Ходорковского О.Н. Костину.
3. покушения в 1998 и 1999 годах на главу австрийской нефтяной компании «East petroleum handelsgas GmbH» Евгения Рыбина и убийство его водителя.
4. убийство в 2002 году тамбовского предпринимателя Сергея Горина и его супруги.
5. убийство в январе 1998 года директора московской компании «Феникс» Валентины Корнеевой.
6. нападение летом 1998 года на управляющего делами ЗАО «Роспром» Сергея Колесова...”.
Ну, если так, то страшновато. Кудеяр какой-то. В одном анекдоте спрашивают, как в лесу узнать, где юг? Для этого надо исследовать дерево. Если перед вами пальма, то вы уже на юге.
В джунглях среди олигархов как узнать, где бандитская среда? Нужно исследовать руководство ЮКОСа или иной сходной компании. Если перед вами Невзлин-Пичугин – то вы как раз в ней, в этой среде.
Знатоки обстоятельств тех дней утверждают, что у нового ЮКОСа” вся информация стала абсолютно закрытой, а в людях поселялся и креп страх. За любое “лишнее” слово можно было лишиться работы – единственного для абсолютного большинства северян источника существования. Компанию стали десятками покидать лучшие специалисты, уезжая работать в Сургут и Когалым, на месторождения компаний “Сургутнефтегаз” и “Лукойл”, где и атмосфера, и заработки были и остаются иными – человечнее и выше, чем в Нефтеюганске.
В середине и конце 90-х «ЮКОС» продолжал наращивать свою мощь. Скупались предприятия и целые города. На ключевые места ставили своих людей, которые налаживали продажу продукции так, чтобы львиная часть средств шла именно в «ЮКОС». Показателен пример завода «Апатит» — сырье с него посредническая юкосовская фирма покупала чуть выше себестоимости и уже потом гнала его по рыночной цене. Деньги в «ЮКОС» текли непрекращающимся потоком. На момент ареста состояние Ходорковского оценивалось в 15 миллиардов долларов.
Когда все компании платили налоги с оборота 32 и даже 36 процентов, гигант ЮКОС платил половину – 16 %. Почему? Потому что у него в Думе и в правительстве было мощное лобби, которое проводило нужные ему законы или указы. В свое время экономические указы по проведению всех больших залоговых аукционов подписывались Ельциным. Это было время алчных новых русских конкистадоров, разграбления страны, нефтяного и алюминиевого эльдорадо. Он же подписывал и указы о льготах. Вот тогда и начался взлет ЮКОСа. Очень подпитывало этот взлет и свободное устройство своих дочерних липовых предприятий во внутренних офшорах, в которых и вовсе почти не было никаких налогов, отчего аккордно и произошла недоплата налогов только за 2000 год 3,4 миллиарда долларов. И столько же – в каждый последующий год.
Мы видим типичную пирамиду: надстроечная, виртуальная часть капитализации ЮКОСа многократно превосходила ее реальную стоимость. Инвесторы-владельцы акций вводились в заблуждение официальными сообщениями ЮКОСа об их огромных доходах и полным умолчанием о том, каковы недоимки по налогам. Создавалась иллюзия невероятно преуспевающей фирмы, в которую, покупая ее акции, имеет прямой смысл инвестировать капиталы. То есть у инвесторов мошеннически забирались деньги.
Дело дошло до того, что суперолигарх активно проталкивал идею нефтепровода до Дацина – то есть реально пытался создать нефтяную независимость Китая, который и так уже навис над всем дальним Востоком и Сибирью. Ходорковский строил свою империю именно как независимую от правительства. Если бы ему это удалось, он бы поставлял нефть потенциальному противнику независимо от политической ситуации с Китаем.
В России юкосовцы и вовсе не церемонились: они открывали подставные компании во внутренних офшорах через кого попало: через бомжей, умерших и даже через сумасшедших. Начальник Управления ФСБ по Кировской области генерал-майор Евгений Сметанин сообщил, что в Кирове компанией «ЮКОС» были открыты фирмы, оформленные на пациентов местной психбольницы. Через счета этих фирм империя Ходорковского переводила средства в оффшорные зоны и таким образом уходила от налогов.
Пишет Владимир Милов, в то время заместитель министра энергетики, а потом соратник Немцова и отчаянный оппозиционер:
«Для меня борьба Путина и МБХ всегда была борьбой двух сопоставимых по целям и стилистике группировок, желавших полностью подмять под себя страну, и действовавших в этом плане довольно бесцеремонными методами (самому пришлось с этим столкнуться, так что знаю о чем говорю). ЮКОС был напичкан бывшими КГБшниками, достаточно сказать, что первым вице-президентом компании был первый глава российского КГБ при Ельцине Виктор Иваненко, который в 2000-2004 годах возглавлял т.н. «Фонд развития парламентаризма», который, как бы это сказать, гм-гм, занимался «целевой работой с депутатами Госдумы», нынешними и будущими. Депутатов покупали откровенно оптом и в розницу, причем финансировал ЮКОС вовсе и далеко не только оппозиционные партии: тот же партнер МБХ, бывший совладелец ЮКОСа Владимир Дубов шел в Думу в 2003 году по списку «Единой России» (в оппозиционные партии ни одного ЮКОСовца такого калибра делегировано не было). Соратники МБХ – Невзлин, Брудно, Дубов – мягко говоря, светочами либерализма и свободного гражданского общества не были, не дай Бог вам было попасть под каток этих людей. Нужные ЮКОСу законы проламывались в Госдуме без учета интересов страны – по поводу того же режима СРП уже ясно, что разгром в 2003 году режима соглашений о разделе продукции (по полному взаимному согласию между Путиным и Ходорковским) принес России заморозку разработки новых проектов и будущие убытки бюджета от раздачи направо и налево налоговых льгот.
Понятно, почему его (МБХ) часто рассматривали как политическую альтернативу Путину – потому что перед арестом, в 2003 году, он возглавлял мощную и богатую группировку, боровшуюся с Путиным за власть. Но в этой борьбе его соратники бездарно побросали оружие и разбежались, как только начались аресты. За месяц до думских выборов 2003 года финансирование оппозиционных партий было ЮКОСом прекращено – хотя ситуация балансировала на грани, можно было побороться за несколько десятков мандатов, и история России могла бы пойти по-другому!!!».
Какие тут могут быть доводы защиты ЮКОСа? Да вот те, что, мол, ведь были в законе прописаны минимальные налоги для голодающих Поволжья и вымирающих малых народов Севера? Были. А разве в законе именно ЮКОСу запрещалось размещать в этих бедствующих зонах свои дочерние фирмы и пользоваться огромными льготами по налогообложению? Не запрещалось. Тогда за что нас судить? Не за что!
Тогда почему судят нас, а не многих других? Да потому, мог бы ответить судья Гречишкин, что вы были первым учеником. Надо же с кого-то начинать. Вот и начали с первого.
Миллиардеры-назначенцы — именно так их и следует называть. Не забудем, что все нынешние фантастические богатеи ничего не создавали. Они через залоговые аукционы стали владельцами несметных богатств, накопленных трудом сотен миллионов людей в течение десятков лет. Напомню: залоговый аукцион — это когда предприятие под залог самого себя получает в банке деньги на свою же покупку. Это предприятие записывается на конкретное лицо, которому поручено им управлять, но который формально становится собственником. Ясно, что в этих процедурах участвовало и административное, и политическое руководство областей, и — выше.
Да, другие тоже нарушали. Но всех сразу взять нельзя. Экономика заткнется. Да и нет необходимости.
Большинство водителей в США, богобоязненные и законопослушные, однако же немного чего-то нарушают. На хайвеях мало кто едет с разрешенной скоростью 55 или 65 миль в час. Это несуразно медленно для таких дорог и машин. Едут 65-75. Превышение на 10 миль как бы не считается нарушением (так, по крайней мере, в Массачусетсе). Но удальца со скоростью 90-100 миль в час (до 160 км/час) обязательно прихватят. И примерно накажут.
Ходорковский с «друганами» газовал по 200 миль в час.
Путин и Ходорковский, 31 марта 2001 г.
Путин и олигархи
Из интервью президента РФ В.В. Путина в 2001 г.:
«У нас есть категория людей, которые разбогатели и стали миллиардерами, как у нас говорят, в одночасье. Их государство назначило миллиардерами: просто раздало огромные имущества государственные практически бесплатно. Они так сами и говорили: меня назначили миллиардером. Потом, по ходу пьесы, у них создалось впечатление, что на них Боженька заснул, что им все можно. И, по сути, была предпринята попытка создать в России систему такого олигархического правления, когда за спиной видимых политических фигур вставали люди, которые на поверхности себя не показывали, но реально формулировали политические решения общенационального значения».
31 марта 2001 года Путин собрал олигархов и выразился в таком духе и разрезе (вся фактура и, главное, логика сохранены):
Каждый из вас знает, что рыльце у него в пуху. Но и мы это знаем. Вы провели Ельцина в президенты в 1996 году, он вам дал страну на три года для разграбления. Приватизировали — ладно. Я вам уже не раз говорил, что мы не будем пересматривать итоги приватизации. Зачем нам еще один сериал панихиды с танцами?
Итак, живите, катайтесь по виллам и яхтам как сыр в масле. Но радости вашей жизни не должны заслонять видов, тоже ваших, на суму и тюрьму.
Да, живите здорово, живите богато. Но при соблюдении четырех условий.
1. Более никаких приватизаций в духе прошлого не будет. Ни вам, ни другим. Трех лет оказалось для полного растаскивания маловато, но эти годы закончились. Велика Россия, а тащить больше нечего. Позади — московские Бутырки. Спросите у Гусинского — он после трех суток (по дню за год) при выходе истощил в устном творчестве весь свой запас великого и могучего. Теперь пусть учит на иврите.
2. Больше никакого вмешательства в политику. Купеческие замашки Березовского оставьте в прошлом тысячелетии. Мол, я вам оплатил выборы, финансировал вашу партию «Единство», привел к власти. И впредь не оставлю милостями. А вы уж слушайте меня и не мешайте вести страну к демократии и процветанию. Хватит ему здесь процветать. Запомните еще раз — больше никакого давления на власть ссылками на то, что вы ей давали. Уж сколько она вам дала — так не вырубить топором. Но может просто так еще дать. И — сильно.
3. Никаких владений СМИ. Особенно – телевидением. Не забывайте, что вы назначенные миллиардеры, что ваши владения на самом деле не ваши, а государства. Вы только управляющие, хотя и значитесь владельцами. И что же вы хотите, чтобы вы на государственные деньги вели против него пропаганду на Первом канале и НТВ?! Этого не будет.
4. Все вы помните завет бывшего министра финансов Александра Лившица — «делиться нужно». Он, между нами, наговорил за время своего мельтешения очень много ерунды. Но вот за эти слова ему можно все простить. Удивительно точно выразил суть. Что же вы все под себя да под себя? Вам любой врач скажет, что делать все время под себя — признак полной деградации личности.
Не выдержав общего напряжения, вперед вышел глава ЮКОСа Михаил Ходорковский – в то время первый среди равных российский миллиардер. Он передал президенту пакет своих предложений по повышению эффективности нефтяного сектора, которые, по его словам, могут принести в бюджет дополнительно $15 миллиарда в год. Остальные выразили живейшее одобрение и обещали не ударить в грязь лицом.
Но кое-кто ударил. Первая тройка – Гусинский, Березовский, Ходорковский. Первые два продолжали вести агитацию на своих каналах ТВ. Гусинского посадили на три дня в Бутырку. Первые два дня он, лежа на нарах, все время повторял одну фразу «Этого не может быть». На третий прозрел и сказал «В России все может быть», подписал купчую на продажу государству по дешевке своего НТВ и бежал в Израиль. Березовский, бросив свой ОРТ, бежал в Лондон.
Для завоевания симпатии прессы, Ходорковский в 2001 г. пригласил небольшую группу видных британских журналистов на обильно сдобренное шампанским увеселительное турне по России на личном самолете. Эта поездка, организованная принцем Майклом Кентским (Prince Michael of Kent) получила среди московских корреспондентов прозвище ‘самолет позора’. В результате появилось немало хвалебных статей, но, с точки зрения Ходорковского, этого было недостаточно. Он снова изменил тактику.
К тому времени Ходорковский уже намеревался разместить акции ‘ЮКОСа’ на нью-йоркской бирже и поговаривал о том, чтобы обзавестись крупным западным партнером. Он понял: для того, чтобы его приняли на Западе, понадобится приложить немало усилий, и начал привлекать в ‘ЮКОС’ западных менеджеров и бухгалтеров, а также — первым из российских олигархов — перешел к подлинной прозрачности в финансовых операциях компании. Цена акций ‘ЮКОСа’ резко подскочила вверх, и у Ходорковского появились новые амбиции
…Его филантропическая деятельность, вроде ротационной выставки великолепных произведений российского искусства в Сомерсет-хаус или спонсорская помощь американской Библиотеке конгресса, помогли ему удивительно быстро приобрести друзей и влияние. За очень короткое время Ходорковский привлек лорда Дэвида Оуэна (Lord David Owen) в качестве председателя дочерней фирмы своей компании ‘Youkos International’, включил в правление своего фонда доктора Генри Киссинджера (Henry Kissinger) и сэра Джейкоба Ротшильда (Jacob Rotschild), и пригласил главу Библиотеки конгресса США в качестве председателя на презентации фонда в Америке. Биллингтон устроил громадный прием и попросил президента Всемирного банка Джеймса Вульфенсона выступить с речью, представив Ходорковского высшему вашингтонскому обществу.
Человек, которого еще несколько лет назад все сторонились, как зачумленного, вдруг превратился в любимца американской политической элиты — его приглашали на конференции с участием конгрессменов и встречи, которые американские миллиардеры устраивают летом на горных курортах. Всего за три года Ходорковский полностью — или почти полностью — изменил свою международную репутацию.
Ходорковский идет в политику. Попытка государственного переворота
После долгих раздумий Ходорковский понял, как переиграть Путина. В конце 2001 года он и еще несколько акционеров «ЮКОСа» учредили фонд «Открытая Россия».
Он пригласил в совет этого фонда двух влиятельных западных представителей: Генри Киссинджера и лорда Джейкоба Ротшильда. И затем принялся развивать отношения с некоторыми из самых могущественных кругов в Вашингтоне. Он был назначен в Консультативный совет закрытой частной акционерной компании "Карлайл Груп” (Carlyle Group) и посещал заседания совета директоров наряду с другими консультантами, такими как Джордж Буш-старший и Джеймс Бейкер-третий.
Прессе заявили, что задачей фонда является «развитие интеллектуального потенциала российского населения и укрепление гражданского общества». В течение нескольких месяцев его отделения были открыты в 50 регионах, начали работать пропагандистские программы. Ясное дело: говорилось там совсем не то, что хотелось бы услышать Путину.
Это был сильный ход. Несмотря на мощнейший административный ресурс и поддержку силовиков, у Путина, особенно в начале первого срока, было одно явно слабое звено — отсутствовала четко выраженная идеологическая база, не было поддержки со стороны институтов этого самого гражданского общества, которое тогда считалось фантазией либералов. Тогда на его развитие впервые было предусмотрено целевое бюджетное финансирование — 500 млн. рублей. Немало. Но гораздо меньше, чем потратил на развитие гражданского общества Михаил Ходорковский.
При ближайшем рассмотрении становится ясно, что «Открытая Россия» — не что иное, как прототип партии Ходорковского, причем скроенный на вырост. Вот протокол совещания руководства «Открытой России» от 14 марта 2002 года. Это ключевой документ, в котором определена стратегия работы организации.
Цитата: «Целевая аудитория - подростки от 12 до 18 лет, мировоззрение которых только формируется. Задача - формирование позитивного информационного поля вокруг «Открытой России» и ее руководства». Поясню: руководство — это сам МБХ, он председатель правления «Открытой России».
Официально «Открытая Россия» всегда отмежевывалась от политики. Но вот еще цитата из того же протокола: «Цель — обеспечение демократическим партиям максимально возможного количества голосов избирателей». Что это как не политика? Демократические партии 2002 года — это «Яблоко» и СПС. Не секрет, что Ходорковский их активно поддерживал и даже призывал к объединению. Но вряд ли он готовил электорат для низкопроцентников Немцова и Явлинского. Тогда для кого же? Вспомним: Ходорковский заявлял, что в 45 лет он намеревается уйти из бизнеса, и четко давал понять, что уходить он собирается в политику. 45 ему будет в 2008 году — тогда 12-летние подростки, на кого была рассчитана программа, уже получат право голоса. Так что не нужно быть отличником матшколы, чтобы, сопоставив эти данные, догадаться, под кого именно намечалось формировать «демократическое» мировоззрение молодежи.
Главный же итог документа — выбор PR-стратегии. Формулировка может вышибить слезу даже у сурового канадского лесоруба: «Утверждение в обществе доверия к крупному российскому бизнесу, осознавшему свою социальную ответственность перед населением…».
«Открытая Россия» была реальным проектом. Начиная с 2002 года создаются десятки подпроектов, открываются интернет-издания, организуются благотворительные акции, широко освещаемые подконтрольной прессой (о благотворительности «ЮКОСа» мы еще расскажем). В проект вкачивались огромные деньги — по некоторым данным, на реализацию самих программ тратилось в год 20 млн. долларов, а на их освещение в прессе — в 15 раз больше.
Аудитория выбиралась снайперски точно. Особенно интересны «Открытой России» были те, чье слово слушают сотни, а то и тысячи людей: учителя, политики, журналисты, представители региональных элит. Упор делался на молодежь.
Создав «Открытую Россию», Ходорковский совершил то, о чем прежде никто и не додумывался: нарушил монополию государства на формирование идеологии. И это тоже стало одним из пунктов «политического» обвинения.
«Скупка» депутатских мандатов, претензии на формирование идеологии, очевидный, надо полагать, замысел взять под контроль правительство, а возможно, и попытаться изменить существующий конституционный строй, пусть не прямо тогда, а через несколько лет, - все это не могло выглядеть иначе, как вызов. Не просто личный вызов Ходорковского Путину, а вызов сомнительно разбогатевшего магната всенародно избранному президенту. Попытка поглощения страны крупнейшей компанией.
Еще до «Открытой России» в 1996 г. возникла программа Ходорковского «Новая цивилизация” (и ее ответвление «New Land»).
Сведения о Новой цивилизации в прессу почти не попадали. А если что и было, то без всякой сенсации. Так просто, в духе сообщений “Наши достижения”: мол, имеется такая полезная инициатива передовой компании ЮКОС, которая заботится о подрастающем поколении. С детства прививает им самостоятельность. Умение принимать решения. Дает понимание, что такое бизнес, биржа, выборы руководящего состава компании и даже своего микрогосударства Ньюландии.
Заодно с таким всесторонним и гармоничным развитием ЮКОС еще готовил для себя кадры. Почти с пеленок.
Все это не могло вызвать особого интереса. Особенно когда в заявлениях руководства говорилось о воспитании у своих подопечных “активной жизненной позиции” — это так знакомо, и — так скучно. Все десятилетия советской власти именно это и воспитывали.
Итак, существуют лагеря подготовки молодежи, начиная со школьного возраста. В них царит дух корпоративной этики. Дети учатся зарабатывать и складывать на свои личные счета рудолы — деньги Ньюландии. Кто больше заработает, тот передовик. Кто обойдет других при выборах на должность министра финансов Ньюландии, а конкурентов завалит – тот самый большой молодец. А уж кто всех задвинет, а сам станет президентом игрового ЮКОСа – тот просто удалец.
В детских летних школах ЮКОСа (в 19 городах), в которых градообразующим предприятием является как раз ЮКОС (там выбирать не из чего, других предприятий просто нет) царят любопытные порядки. Например, в них запрещен интернет, радио, у курсантов отбирают сотовые телефоны, нет телевизоров. Это, как и линейки со сборами, как ношение униформы и галстуков с цветами ЮКОСа и пение корпоративного гимна можно расценивать как нечто очень положительное. А можно — наоборот, как нечто очень отрицательное. Дело вкуса. Положительное, де, потому, что дети там свободны от всяческого внешнего влияния извне. Они совершенно свободны в своих решениях и руководствуются только своими правилами. Никакие дяди им не указ. Полная свобода, прямо как на необитаемом острове.
Основа лагерного воспитания — деловые игры в демократическое государство полувоенного образца. В государстве — своя валюта, РУДОЛ (рубль, привязанный к доллару). Есть парламент, правительство с несколькими министерствами и промышленность в виде нефтяной монополии. Больше ничего в государстве нет. Нет системной оппозиции. Нет свободы прессы с ее разноголосицей. Нет конкурентов с их экономической разведкой и враждебными действиями по слиянию и поглощению. Это упрощенное государство. Даже популярная детская игра в “мафию” или “монопольку” гораздо сложнее по набору механизмов, чем то, что предлагается освоить детям в “Новой цивилизации”.
Лозунги были составлены строгим бюрократическим языком. Главный и основной плакат:
“БУДЕТ НЕФТЬ — БУДУТ ДЕНЬГИ!”
А вот и весь немудрящие лозунги, которые надо запомнить, чтобы войти в “Новую цивилизацию”. Дети поставленными голосами и от самого сердца орали их с трибуны.
“ЮКОС и мы — наша дружба нерушима!”
“ЮКОС — это учеба в лучших классах!”
“ЮКОС — это отдых, это дружба!”
“ЮКОС — это возможность стать студентом престижного ВУЗа!”
“ЮКОС — это 4 волшебные буквы!”
В этих школах обычный мир нужно было сделать похожим на корпорацию ЮКОС. ЮКОС – как модель мира!
Воспитанные в слепой преданности корпорации, в которой Бог – деньги и их пророк Ходорковский, эти почти полмиллиона слушателей, прошедших обработку за последние восемь лет, мыслились как массовый “кадровый резерв” по переходу власти в руки преданных сторонников Ходорковского. Причем во всех этажах власти от бизнеса, до судов, прокуратуры, силовиков, СМИ и политики.
Новости Yahoo иронически сообщали:
“В республике Юниоров (New Land), где дети живут в общих палатках и встают в 8 утра для зарядки, царит военная дисциплина. Истринский лагерь курьезно напоминает советские пионерские лагеря с их вопящими громкоговорителями, политически-ориентированной активностью и церемонией поднятия национального флага”.
Эта подготовка среднего менеджерского звена как низовой опоры будущей власти Ходорковского тоже беспокоила Путина.
Ходорковский продолжал финансировать оппозиционные партии, причем (на всякий случай) самые разные – от СПС до коммунистов. Дескать, кто бы ни пришел к власти, они мне будут благодарны. Забыв, что власть по определению не благодарна. Он всякими путями пробивался на телевидение со своими идеологическими хохмами вроде своего президентства. Купил “Московские новости” и еще ряд газет. Купил Российский гуманитарный университет, в котором своего зама Невзлина сделал ректором. Вместо обещанных для казны 15 миллиардов сам стал их владельцем. В общем, совершал множество предосудительных с государственной точки зрения деяний.
Самое опасное для власти и Путина, что он совершил – это включение в Думу по расценкам думских фракций своих людей.
Еще за год до следующих выборов (декабрь 2003 года) «ЮКОС» начал «отстегивать» коммунистам, «Яблоку», СПС, «Единой России» и еще нескольким независимым депутатам, чтобы потом образовать на их базе отдельную фракцию.
Если в Думе-99 было, по некоторым оценкам, порядка ста подконтрольных «ЮКОСу» депутатов, то в 2003 году их число обещало быть намного больше. Во всяком случае, как говорили близкие к Кремлю источники, президенту доложили, что «ЮКОСу» «присягнули на верность» ровно 226 депутатов — количество, необходимое для обеспечения простого большинства.
Партийное окучивание дало обильный урожай. Депутатские мандаты в 1999 году получили один из крупнейших акционеров «ЮКОСа» миллиардер Владимир Дубов (он шел по партийному списку «Отечество — Вся Россия») и многие другие. А в 2003 году по списку КПРФ депутатами Государственной думы были избраны бывший член совета директоров «ЮКОСа» Сергей Муравленко и бывший глава аналитического управления «ЮКОСа» отставной генерал госбезопасности Алексей Кондауров.
Высокопоставленный сотрудник «Менатепа» и ЮКОСа Борис Золотарёв в 2001-2006 годах возглавлял Эвенкийский автономный округ, где освоение нефтяных месторождений вела дочерняя компания ЮКОСа — «Восточно-Сибирская нефтяная компания».
По данным президента Фонда эффективной политики Глеба Павловского, «Яблоко» было «сплошь юкосовским», а с СПС — «очень близкие отношения». Были ангажированы и так называемые независимые депутаты. Всего же «под ружьем» у «ЮКОСа» находилось, по сведениям думских лоббистов, порядка сотни депутатов, причем многие из них занимали руководящие посты.
С учетом того, что многие юкосовские кандидаты планировали занять ключевые посты в комитетах и фракциях и, следовательно, получали рычаги влияния на депутатскую паству, у Ходорковского в кармане было не только простое, но и конституционное большинство (300 голосов), необходимое для инициирования изменений в Конституции. Можно себе представить, что сказал, услышав это, гарант Конституции, который и на трибуне не очень-то стесняется в выражениях.
Опасность покупки государственной власти за деньги, считавшаяся чисто теоретической, вдруг стала обретать вполне реальные черты.
Сейчас, после выхода Ходорковского и высылки его на Запад, он объясняет свою политическую активность так (в интервью «Снобу»):
Ходорковский: Я никогда не был никаким политическим деятелем. В то же время, если говорить о том, чем я занимался, кроме денег, то у меня всегда была некая общественная позиция. Я даже потом как-то ее сумел идентифицировать. Я — вольтерьянец. Да. Я считаю, что каждый человек имеет право отстаивать свои убеждения. И даже если эти убеждения с моей точки зрения абсолютно неправильные, но этому человеку не дают свои убеждения декларировать, то я буду бороться за то, чтобы у него эти права были. В ельцинские времена я всегда помогал оппозиции. Я считал, что, хоть коммунисты мне и не близки, они представляют по меньшей мере 20 миллионов человек, и они должны иметь голос.
Соколова: И вы помогали коммунистам?
Ходорковский: Да.
Соколова: И вы помогали «Яблоку»...
Ходорковский: Я помогал «Яблоку», и я помогал СПС.
Соколова: И вы хотите сказать, что делали это не с целью создать мощную оппозицию, чтобы влиять на власть, а в случае необходимости поменять ее, разрушив правящую систему?
Ходорковский: Ну, это было бы достаточно смешно.
Соколова: А выглядит именно так.
Ходорковский: Нет, ну что вы. Как можно разрушить правящую систему, которая строится с использованием не только финансового ресурса, в том числе и нашего, ЮКОСовского, но и с помощью административного ресурса, который, в общем, всегда превышал по своим возможностям ресурс финансовый?
Вот собирает президент (Путин) крупный бизнес. И что он говорит крупному бизнесу? «Крупный бизнес, пообещай, что не будешь участвовать в политике»? Наивно звучит, да?
Путин сказал: давайте договоримся, этого вы делать не будете. То есть мы не будем использовать производственные, людские, инфраструктурные ресурсы своих компаний, чтобы раскачивать власть и участвовать в политике.
С этим нельзя было не согласиться, потому что все те кто присутствовал на «шашлычном совещании», представляли инфраструктурные компании. Условно говоря, любая крупная нефтяная компания — инфраструктурная. Если я останавливаю на неделю снабжение нефтепродуктами какого-то региона, останавливаются машины скорой помощи, пожарные машины и так далее, вся жизнь останавливается. Перекинуть ресурсы из другого региона в то время было не так просто. Мы все это понимали и с Путиным согласились.
Соколова: Но не означает ли обещание бизнеса не использовать во вред власти инфраструктурные ресурсы фактическое согласие не участвовать в политике?
Ходорковский: Никогда не шла речь о том, что крупный бизнес не будет участвовать в политике, в частности, не будет помогать в той или иной форме депутатам или кандидатам в депутаты. Я вам приведу один небезызвестный пример. Тот список депутатов из 80 человек, который подсунули Путину как список тех, кто якобы проводится в парламент ЮКОСом, на самом деле был объединенным списком всех крупных компаний, всего бизнеса. ЮКОСовская часть была крайне небольшая. Вы поймите, что в то время, если депутат избирался от региона, где мы работали, не помогать ему было абсолютно нереально. Смешно предполагать, будто мы поддерживали их с целью провести и добиться чего-то в парламенте. Большинство этих депутатов никогда бы не стали голосовать за какие-то вопросы, не согласованные с администрацией президента. И доказательством этого может служить то, что практически никто из этих депутатов потом не покинул парламент. Ну, кроме Дубова и потом Ярмолина. Все остальные прекрасно работали».
Продолжаем обзор жизни МБХ в «досидельный» период.
У «ЮКОСа» свободной наличности было больше, чем у государства, и Дума принимала законы, выгодные империи Ходорковского. Так, убежден президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский, руками народных избранников «ЮКОС» скорректировал в свою пользу закон «О соглашении о разделе продукции», регламентировавший участие иностранных компаний в добыче российской нефти. Прикрываясь патриотической риторикой о недопущении чужеземцев к нашим недрам, Ходорковский, как сообщили «Известиям» источники в правительстве, одновременно пытался отхватить себе наиболее лакомые месторождения, зарезервированные под реализацию этого закона.
Был зарублен и проект справедливого и нужного стране закона «О налоге на дополнительный доход от добычи углеводородов». Суть: чем выше рентабельность месторождения — тем выше ставка налогообложения. Ходорковскому с его сверхрентабельными месторождениями такой налог невыгоден. С его подачи была введена так называемая плоская шкала налогообложения, которая была абсолютно убийственна для «Роснефти», «Татнефти» и других компаний, разрабатывающих удаленные и сложные месторождения, а выгодна только «ЮКОСу» и «Сибнефти», у которых добыча нефти обходилась значительно дешевле. «Плоская ставка приводит к тому, что одни получают сверхприбыль, а другие находятся на грани рентабельности», — убеждал депутатов министр экономики Герман Греф. Государство, по его словам, теряло на этом до 2 млрд. долларов в год! Его вежливо слушали, но при голосовании почему-то принимали то решение, которое было выгодно «ЮКОСу».
Но особенно разозлило власти то, как «ЮКОС» обошел вице-премьера Виктора Христенко: у правительства отобрали право устанавливать экспортные пошлины на нефть в зависимости от состояния бюджета и обстановки в стране. С подачи МБХ депутаты постановили вычислять пошлину по какой-то незыблемой формуле, может, не Ходорковским придуманной, но, несомненно, ему выгодной. А чтобы отбить у правительства желание лезть в нефтяные деньги, придали этой формуле статус закона.
– Когда в Думе обсуждаются законопроекты, затрагивающие интересы «ЮКОСа», у меня создается впечатление, что в зале 250 Дубовых, — не без сарказма сказал в один из тех дней бывший спикер Госдумы Геннадий Селезнев. Речь шла о том самом Владимире Дубове — акционере «ЮКОСа», миллиардере, а заодно члене фракции «Единая Россия» и главе налогового подкомитета в Думе (после ареста Ходорковского он, не дожидаясь окончания депутатских полномочий, уехал в Израиль). А 250 — это большинство при голосовании.
Дикая, совершенно позорная для страны ситуация (полагает Перекрест), разврат, ведущий в никуда, — вот что творилось тогда в Госдуме. Но в такой ситуации Ходорковский чувствовал себя как рыба в воде. «Контролируемый хаос — наилучшая обстановка для большого бизнеса», — так, говорят, поучал он коллег.
– Знаете, сколько стоил контрольный пакет акций России? — спросил Владимира Перекреста главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев. И, увидев недоумение, уточнил: — Не гостиницы «Россия», а нашей страны России, ее политической системы. Я подсчитал, смотрите. Выборы депутата в Госдуму — до миллиона долларов. Следовательно, фракция — несколько десятков миллионов. Большинство в Думе — округленно триста миллионов. Место в Совете Федерации — миллион. Несколько десятков миллионов — на контакты с ведущими губернаторами, при старом Совете Федерации они были реальной силой, а позиция ведущих глав регионов во многом определяла и позицию всей палаты.
Теперь средства массовой информации. Федеральный канал — для серьезного влияния достаточно нескольких десятков миллионов. Ведущие газеты — на порядок меньше, не десятки, а просто миллионы долларов. За эти деньги не только будут выходить положительные материалы, но и блокироваться отрицательные. Ну и связи в правительстве — это копейки по олигархическим меркам. Если все это просуммировать, то создастся такой мощный фронт, что никакой Кремль противостоять не сможет. И на все про все — один миллиард, от силы полтора. А прибыли крупнейших российских компаний исчисляются миллиардами долларов. Представляете, части годовой прибыли хватило бы, чтобы контролировать всю политическую систему страны!
Момент истины наступил в феврале 2003 года на встрече Путина с олигархами. Ситуация по внутреннему содержанию напоминала сцену из крутого американского боевика, когда полицейский нет чтобы сразу пристрелить злодея, а просит его: «Ну дай мне повод!». И Ходорковский дал такой повод. Выразив недовольство не очень чистой, по его мнению, сделкой по покупке «Роснефтью» компании «Северная нефть» (Ходорковский тоже имел на нее виды), глава «ЮКОСа» призвал президента ликвидировать коррупцию. Можно было бы рассмеяться — мол, уж чья бы корова мычала, но Путин ответил абсолютно серьезно. Он напомнил, что правительственные компании сидят практически без нефтяных запасов, что все выгодные скважины уже распределены. И поднял взгляд от стола на Ходорковского, как бы указывая, кому распределены. А потом добавил не без яда, обращаясь снова к Ходорковскому: «Ваша компания имеет сверхзапасы — а как она их получила? У компании были проблемы с неуплатой налогов — теперь эти проблемы уже закрываются, да?» И после секундной паузы резюмировал: «Я возвращаю вам вашу шайбу».
Тон президента и его мимика говорили, как многим тогда показалось, что к Ходорковскому есть гораздо более серьезные претензии, чем простое желание осадить за тот пресловутый пассаж о коррупции, сказанный не к месту и не ко времени. Президент, видимо, уже знал о партийных закупках Ходорковского и не исключал, что это может привести не только к очередным законотворческим победам «ЮКОСа», но и к государственному переустройству.
А «ЮКОС» и не финансирует, — заявил в ответ Ходорковский. — «Яблоко» финансирую лично я из своих денег, а СПС и коммунистов — некоторые акционеры «ЮКОСа», тоже из своих личных.
«Он что меня, за дурака держит?!» — так, наверное, подумал бы любой на месте президента. И был бы прав.
Говорит лорд Джон Браун, руководитель самой крупной в Британии нефтяной компании British Petroleum.
«Возглавлявший "ЮКОС" человек тоже был крупным олигархом: его звали Михаил Ходорковский. Начинал он с маленького частного кафе в Москве. Затем этот человек занялся крупным бизнесом и основал банк "Менатеп".
Одно время он был самым богатым человеком в России. После того, как нас познакомил Джекоб Ротшильд (Jacob Rothschild), и мы провели предварительную беседу у меня в офисе, я пригласил Ходорковского погостить у меня день в моем доме в Кембридже. К дому подъехало несколько черных бронированных машин, из которых появились многочисленные крепкие телохранители. Ходорковский, подобно многим олигархам, жил в подмосковном поместье за высоким забором под охраной и защитой систем безопасности. Он был помешан на безопасности.
Мой дом был не настолько великолепен и защищен. Но, тем не менее, он был безопасен. Мы приятно провели время за обедом и обсудили возможность покупки 25 процентов плюс одна акция "ЮКОСа" компанией ВР. Я почувствовал, что этого недостаточно. Тогда я спросил Ходорковского напрямик, и он ответил: "Вы можете купить 25 процентов, не больше. И никакого контроля. Если вы согласитесь со мной, то о вас позаботятся". Тихий, носящий очки Ходорковский на первый взгляд производил обманчивое впечатление скромного и непритязательного человека. Но по мере продолжения нашей беседы я начинал все больше нервничать. ОН НАЧАЛ ГОВОРИТЬ О ТОМ, КАК НАДО ИЗБИРАТЬ ЛЮДЕЙ В ДУМУ, КАК ОН МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НЕФТЯННЫЕ КОМПАНИИ НЕ ПЛАТИЛИ БОЛЬШИЕ НАЛОГИ И ЧТО У НЕГО НАХОДИТСЯ ПОД КОНТРОЛЕМ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ВЛИЯТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ. Мне он показался слишком могущественным. Легко говорить об этом сейчас, по прошествии времени, но в его манерах было что-то неблагоприятное.
Оказалось, что мое суждение было верным. В октябре 2003 года имя Ходорковского вышло на первые полосы мировых средств массовой информации, когда его арестовали за мошенничество, хищения и уклонение от уплаты налогов. Сейчас он отбывает срок в сибирской тюрьме. Собственность его компании была распродана, и в 2006 году "ЮКОС" обанкротился. Незадолго до ареста Ходорковского в ходе частной беседы со мной Путин вскользь сделал следующее резкое замечание: "Я с этим человеком наелся больше грязи, чем это возможно".
Путин был хорошо информирован, он многое знал и о ВР, и обо мне. Он производил глубокое впечатление. Я помню, как подумал про себя: независимо от того, за что выступает Путин, это исключительно компетентный человек.
Ходорковский сделал то, что Путин посчитал непростительным. Он начал вмешиваться в политические дела, хотя сам был всего лишь бизнесменом. Путинское правило гласило: "Оставайся в стороне от политики, просто занимайся бизнесом, и все будет нормально". Ходорковский это правило нарушил. А когда ты делаешь это в России, то пути назад уже нет».
Из книги лорда Брауна Мэдингли "По ту сторону бизнеса".
В мае 2003 г. по Ходорковскому ударила тяжелая идеологическая артиллерия из Кремля. Совет по национальной стратегии, куда входили авторитетные политологи, выпустил доклад под зловещим названием «Государство и олигархия» («В России готовится олигархический переворот»). Текст написал как бы оппозиционный политолог Станислав Белковский, который на всякий случай периодически живет во Франции.
В тюрьму и оттуда – с чистой совестью
Путин с некоторым вожделением следил за эволюциями своего бывшего любимца, который для него становился изменником и предателем. Да, он воспринял попытку МБХ захватить у него власть как бы легальным методом за деньги, которые ему же Путин и дал, почти как измену любимой жены. Но Путин – хороший прагматик. Взять и ввергнуть МБХ в узилище, скажем, летом 2003 года – это поставить имидж России под удар. Сорвать инвестиции, усилить бегство капитала за границу. Он решил просто дать ему понять, что его ждет и оставить пока двери открытыми. Сначала арестовывают Пичугина. Затем – Платона Лебедева. Еще ряд сотрудников. Невзлин понял и бежал в Израиль. Путин говорит почти прямым текстом: если вернешься из США – и тебя это ждет. Лучше для всех – оставайся в Америке, тем самым ты без всякого суда признаешь, что виноват, боишься.
МБХ и в ус не дует. Напротив, продолжает двигать своих людей в Думу и ездит в США, где заручается всякой политической поддержкой на самом большом верху американского истеблишмента. Потом возвращается. Путину докладывают, что при скорых выборах в Думу у МБХ уже может быть там конституционное большинство.
Ах так?! Арестовать предателя! И МБХ арестовывают в личном самолете в Новосибирске, по дороге в Иркутск 25 октября 2003 года. По старому стилю как раз октябрьский переворот.
Суды я пропущу. Если первый суд рассматривал махинации руководства ЮКОСа, сомнительную покупку акций «Апатита» и уход от налогов через оффшорные схемы, и с его приговором еще можно согласиться, то второй – про кражу всей полученной ЮКОСом нефти – это уже ни в какие ворота. Чистая судейская политическая постановка. По поводу первого суда в сентябре 2011 года Европейский суд по правам человека признал, что схемы налоговой оптимизации (то есть уплата налогов не с нефти, а с придуманной «скважинной жидкости»), которые применял «ЮКОС», никогда не были законными в России. По поводу второго суда все западные (да и российские) экономические эксперты, например, бежавший вскоре из России ректор Высшей экономической школы Сергей Гуриев признали, что это совершенно надуманные обвинения и там политическая составляющая уже равна 100 процентам. Лишь бы не выпустить узников, срок которых уже подходил к концу.
Конечно, и первый процесс был политическим. Но нигде, ни единым словом на суде (и почти ничего – в печати) не говорилось о настоящей причине суда – о попытке госпереворота. Ибо тогда пришлось бы обнародовать данные о расценках в списках партий при выборах в Думу. И вообще говорить об этой системе, которая, кстати сказать, существует и по сей день.
Депутат и внук Молотова Вячеслав Никонов пишет, что с самого начала власть руководствовалась соображениями... национальной безопасности. "Ходорковского посадили не за то, что он начал там какую-то предвыборную кампанию, а за то, что он скупил уже контрольный пакет ключевых комитетов в Государственной думе, – заявил Никонов в интервью Deutsche Welle. – Без его санкции Минфин не мог уже осуществлять определенные операции".
По представлению патриотов план Ходорковского был таков:
1. Ходорковский финансирует все политические силы и получает после выборов контроль над Госдумой.
2. После получения контроля над Госдумой он продает своей пакет ЮКОСа одному из контролируемых американцами нефтяных гигантов (называлась цифра в 25 млрд. долларов, деньги, разумеется, остаются в западных, контролируемых США банках), сам становится премьер-министром и объявляет импичмент Путину.
3. Далее Ходорковский снижает налоги, акцизы и пошлины на нефть, тем самым рассчитавшись со своей американской крышей. Далее, он меняет Конституцию – главным лицом в стране становится премьер-министр. Чьи интересы будет отстаивать человек, чье состояние лежит в американских банках, вопрос риторический.
Ничего такого МБХ, конечно, не задумывал. Но его прозападная ориентация замечена верно. И это как раз говорит очень много в пользу бывшего главного миллиардера России.
Многие олигархи выразили посадкой МБХ «глубокую радость». Да и не только они. Вот в июне 2005 года управляющий директор международного инвестиционного фонда «Hermitage Capital Management» Уильям Браудер, тот самый, который впоследствии организовал дело Магнитского, заявил, что Ходорковский «совершенно справедливо получил то, что заслужил». По мнению Браудера, может быть, можно найти политические мотивы в том, что эти обвинения были предъявлены только ему, в то время как другие олигархи, которые делали то же самое, продолжают спокойно жить, но, на его взгляд, «нельзя приравнивать Ходорковского к Нельсону Манделе». Это уж точно: Мандела начинал как террорист, возглавил боевую организацию Африканский конгресс, получил пожизненный срок. Хотя…. В каком-то смысле можно и сравнить. Мандела вышел из заточения мирным борцом с апартеидом и противником всякого насилия, а МБХ – мирным семьянином, который будет заниматься улучшением быта (и даже освобождением) заключенных и всякой благотворительностью.
Международная правозащитная организация Amnesty International меняла свою позицию по вопросу о Ходорковском. В апреле 2005 года организация, несмотря на многочисленные обращения российских правозащитников, отказала Ходорковскому в статусе узника совести и политзаключённого и усомнилась в том, что он находится в тюрьме только лишь из-за своей мирной политической деятельности.Однако уже 24 мая 2011 года организация неожиданно пересмотрела свои взгляды и, не давая оценку законности первого приговора в отношении Ходорковского, присвоила ему статус «узника совести» на основании того, что второй приговор был, с точки зрения «Международной амнистии», политически мотивирован.
С позиции Парламентской ассамблеи Совета Европы Ходорковский также является политическим заключённым.
В июле 2009 года бывший премьер-министр России Михаил Касьянов передал в Европейский суд по правам человека письменные показания, согласно которым во время неофициальной встречи с президентом России Владимиром Путиным тот сказал, что Ходорковский «переступил черту», финансируя Коммунистическую партию без разрешения Кремля.
http://www.dw-world.de/dw/article/0,,6326348,00.html
«The Wall Street Journal» в статье с названием «Главный политзаключенный России» (от 29 октября 2003) написал:
«Что бы ни говорилось о Михаиле Ходорковском, нажившем свое состояние во время хаоса 1990-х годов, приписываемые ему грехи не выделяют его из общего ряда. Обвинения, выдвинутые против него, легко могут быть предъявлены любому из тысяч бизнесменов, обогатившихся в те времена».
Иначе говоря, Ходорковский, по мнению рупора американского бизнеса, хотя и «Главный политзаключенный России», однако же его грехи по утаиванию налогов есть не только у него, но у любого бизнесмена. Вывод: любого можно посадить. И тогда этот любой тут же станет политическим заключенным. И счет этих новых политзэков пойдет на сотни тысяч. А так как налоги недоплачивает и всякая мелкая сошка, то на многие миллионы. Их тоже можно посадить. Как справедливо пишет «The Wall Street Journal»:
«Равенство перед законом является одним из расхожих понятий демократии, которое приобретает иронический оттенок, когда употребляется в российском контексте».
Посему, ради торжества равенства всех перед законом, — обязательно всех нужно посадить. Вот вам и новый ГУЛАГ. Или, по-американски — ГУДЛАК (то есть, такая массовая посадка будет удачей для США). А по-русски — Ходоркост. Да, могли бы посадить миллионы, а посадили только Ходорковского. Не есть ли это дикий произвол властей? Не есть ли это попрание всякого закона, перед которым все равны? Равенство перед законом требовало массовой посадки, а сидит только Ходорковский. Ну, не только. Из ЮКОСа сидят его компаньон-миллиардер Платон Лебедев и еще не успевший стать миллиардером Пичугин.
Русские олигархи нутряным чувством уловили, что началось и грядет нечто чреватое для их удалых да бесшабашных игрищ на вечном празднике жизни, который, вроде бы, может закончиться также быстро, как жизнь без всяких праздников в Эвенкии.
Но вот реакция западных изданий смутила в России многих. Эти издания, несмотря на часто критические названия статей, как минимум, понимают причину действия властей. И, более того, где-то одобряют и поощряют эти действия. Вполне возможно потому, что прекрасно знают ужимки и уловки собственных быстрых мошенническим разумом энронов и ворлдкомов.
Руководством ЮКОСа была принята тактика приведения компании к стандартному банкротству, по которому торжествует принцип “кому должен – прощаю”. Ибо по закону предприятие, объявившее банкротство, освобождается от долгов своим кредиторам и от всяких оплат по задолженностям. Брюс Мизамор заявил, что банкротство является “одним из возможных способов” защитить ‘ЮКОС’. Компания, имеющая всего 1,4 миллиарда долларов свободных средств, не смогла уложиться в срок и выплатить до 7 июля налоговую задолженность за 2000 г. в размере 3,4 миллиардов долларов — это крупнейшая сумма недоимок за всю историю России. 20 июля российские власти конфисковали активы фирмы ОАО “Юганскнефтегаз”, на долю которой приходится 60% добываемой ЮКОСом нефти — по оценкам “Goldman Sachs Group Inc.” их стоимость составляет 20 миллиардов долларов.
Сам Ходорковский, кажется, понял полную обреченность своих прошлых амбиций. В своей статье “Кризис либерализма в России” он сдал свою нахрапистую идеологию. И своих либеральных заступников. Он стал писать, что главное в бизнесе – это не увеличение прибыли любой ценой, но «забота о трудящемся». Жаль, что в это время уже давно не было КПСС, за такие правильные слова он мог бы вступить туда без кандидатского стажа. Но зато его стал поддерживать лидер КПРФ Зюганов. Однако МБХ умен и хорошо знал историю КПСС и ГУЛАГа. Посему на сближение с Зюгановым не пошел. А слова про человека труда и про заботу, что ж – правильные.
Комментируя ситуацию с бывшим сотрудником службы экономической безопасности "ЮКОСа" Алексеем Пичугиным, Ходорковский подчеркнул, что для него "эта проблема не закрыта и никогда не будет закрыта". Ну, и конечно, он не оставит в беде и своего друга Платона Лебедева. В первых интервью после освобождения Ходорковский дал понять, что в своих публичных выступлениях вынужден учитывать тот факт, что двое "юкосовцев" остаются в тюрьме как заложники.
На самом деле пострадавших от процессов над ЮКОСом около 20. Чтобы понять, о чем речь, приведу интервью с экс-юристом компании "ЮКОС" Дмитрием Гололобовым.
"Сотрудники ЮКОСА, которые в настоящий момент находятся в розыске Интерпола, а их, в зависимости, как считать - открытая часть Интерпола, закрытая - от 12 до 18 человек. Они боятся быть положенными на полку Следственного комитета в виде уголовных дел, которые никогда не будут прекращены, в виде приговоров, которые никогда не будут отменены.
Да, мы понимаем, что эти люди не сидели, они не провели 4, 5, 10 лет в тюрьме, но мы должны понимать, что эти люди тоже жертвы дела ЮКОСа, несомненно, жертвы, на них неоднократно ссылались, их дела используют для подтверждения политической мотивации. Эти люди видятся российским правосудием и правоохранительной системой, как враги России. И сейчас они находятся в ситуации каких-то третьих ролей. Непонятно, то ли они жили, что-то с ними произошло и как-то они – никто. Наверное, это вопрос о судьбах этих людей, которые оказались в воздухе. Вот, вопрос. Я не знаю, будет ли его решать Ходорковский, не могу за него говорить, это его личное дело сугубо. Но этот вопрос будет как-то стоять, и он не будет как-то решаться сам по себе.
Т. САМСОНОВА – Хорошо, а какой идеальный сценарий, как должно быть? Вот, идеальный Михаил Ходорковский, что должен был сделать?
Д. ГОЛОЛОБОВ – Идеальный Михаил Ходорковский должен был избежать дела ЮКОСа – начнем с того. Он же сам сказал: «Я не имел достаточно сил, чтобы отказаться от своих слов».
Т. САМСОНОВА – Не понимаю этого.
Д. ГОЛОЛОБОВ – Он сказал в своем интервью: «Когда я сказал Путину определенные слова тогда, я недостаточно был силен и не имел возможности потом от них отказаться, что, может быть, правильный политик должен был бы сделать». Я думаю, что это ответ на вопрос.
Т. САМСОНОВА – Я не понимаю, этот ответ на вопрос. Что он должен был сделать?
Д. ГОЛОЛОБОВ – Избежать дела ЮКОСа.
Т. САМСОНОВА – Как? Он был лицом – врагом.
Д. ГОЛОЛОБОВ – Он до этого был человеком, который был очень близок к президенту. Если мы посмотрим ролик 10-летия компании ЮКОС, мы ясно увидим, что компания ЮКОС была настолько близка к власти, настолько была пропрезидентской и настолько Михаил Борисович говорил, что компания ЮКОС поддержит президента власть, насколько это было теоретически возможно. Я думаю, были впереди «Газпрома» и гордились тем, что мы платим налоги и мы такая передовая социальная компания, поддерживаем правительство, президента, правительство – это все было. Соответственно, в такой ситуации в любого человека, у любого олигарха были возможности избежать подобной конфронтации. Подобной конфронтации избежало достаточно много олигархических групп. Достаточно посмотреть, например, на историю «Альфы», у которой тоже бывали случаи, когда на нее пытались в то время, извините за не юридический термин, наехать, но «Альфа» этого избежала.
То есть, вопрос не в том, пресмыкается олигарх перед президентом, не пресмыкается… Тот же Михаил Борисович сказал в своем интервью, что основной олигарх не может быть социально не ответствен. Он не может быть не ответствен за своих работников, он не может не думать, как его действия отразятся на людях, которые на него работают. Это невозможно сделать. Так что огромная компания - 100 тысяч человек, она накладывает на человека очень жесткие ограничения в его общественной, публичной деятельности, его высказываниях и так далее. Если Михаил Борисович сам говорит, что он неосторожно высказался, и из-за этого произошло то, что произошло, значит, он сам это признает, сам говорит: «Я неосторожно высказался, из-за этого произошло дело ЮКОСА. Я не сумел отыграть назад» - это его слова. Значит, надо было или не высказываться, либо отыгрывать назад. У меня другого ответа нет.
Вы понимаете, ситуация какая? Давайте нарисуем абстрактную картину: есть «Титаник», а есть айсберг. Айсберг очень плохой, холодный, плавает не по правилам. В случае столкновения «Титаника» с айсбергом, виноват Айсберг или все-таки какую-то ответственность несет капитан «Титаника»?
Я задал простой абсолютно вопрос: 18 человек – их будущее, каково?
Михаил Борисович, как Вы объясните – есть список людей, которые сейчас работают на госкорпорации, которые ведут бизнес, в том числе, с людьми Путина?» Есть люди, которые работали на ЮКОС, они не пришли ни свидетелями - причем очень высокопоставленные руководители – не делали никаких заявлений в защиту. Я думаю, их имена называть не надо…
Т. САМСОНОВА – Нет, назовите имена.
Д. ГОЛОЛОБОВ – Пожалуйста, ради бога: председатель совета директоров Муравленко, который был восемь лет председателем совета директоров ЮКОСа. Видели ли вы когда-нибудь его какое-нибудь заявление в защиту Ходорковского.
Есть люди, которые признали свою вину и отказывались оспаривать свои приговоры. Господин Шахновский – он же признал свою вину. Он сказал: «Я не буду оспаривать свой приговор». А его приговор был открыто положен в основу обвинений той же Бахминой по налоговым делам и того же Ходорковского. Если посмотреть, что на приговоре Шахновского лежит первое дело Ходорковского и второе и третье дело Ходорковского состояло. Тот же Голубович, который открыто был сначала главным обвиняемым. Он был сначала главным обвиняемым по делу Ходорковского, а сейчас он нормально ведет бизнес.
Сурков – замечательный был менеджер в ЮКОСе, могу сказать. Он на меня произвел очень хорошее впечатление. Сурков не проявлял никакого негативного отношения ни к Ходорковскому, ни к делу ЮКОСа, и он более того, вел себя абсолютно неожиданно, абсолютно никак от него ожидалось, не проявлял никакого злобства, хотя его в свое время и уволили, практически выкинули из компании. Но, я считаю, что Сурков вел себя более чем достойно.
А для Михаила Борисовича, я считаю, что это очень правильно (просить о помиловании). «Прошел этап. Да, я был олигархом, был владельцем ЮКОСа, управляющим, я был узником. Для меня это кончено. Надо это забыть, не жить в парадигме: «вот, я хочу потратить всю свою жизнь, чтобы побороться с Путиным, показать, что мое дзюдо лучше его». Нет, я начал жизнь с нового листа и я могу сделать что-то гораздо более значительное, чем то, что было». Это, наверное, показатель сильной личности, действительно, сильного человека.
Любой человек, любой математик или экономист, может посчитать, сколько Михаилу Борисовичу, исходя из транспарентных документов группы «Менатеп», причиталось дивидендов. Несколько сотен миллионов долларов у него могло быть, потому что с учетом различных раскладов, никто не знает его расходов, но понятно, что он человек не бедный. Он сам это открыто сказал. Но, «не бедный» - это понятие такое... Чтобы открыть в России достойный бизнес, нужны миллиарды. Чтобы начать на западе достойный бизнес, нужны миллиарды и плюс связи, возможности – это все сложно.
Опять же, чтобы спонсировать российскую политику – это вполне возможно. Но, я думаю, что тупиковая история Бориса Абрамовича Березовского, не только тупиковая – не очень приятная, назовем так, никто не назовет ее положительной и приятной. Навряд ли Михаил Борисович хочет это сделать. Это неблагодарное занятие. Оно не принесет ни ему ничего хорошего.
Михаил Борисович – он все равно для меня останется – я подчеркиваю, как менеджер – неким идеалом корпоративного менеджера, который сделал очень многое, как менеджер был идеален. Понимаете, кто-то внушил Ходорковскому, что он должен был политиком. Михаил Борисович ни в коем случае не является таким человеком, который способен ко всему, способен везде и так далее. Безумно способный, талантливый менеджер корпоративный, способный был поднять корпорацию на том этапе, развить ее. Но это не значит, что он должен являться каким-то политиком, оппозиционным лидером".
Ходорковский на свободе
Ходорковский в своих последних интервью говорил, что не представляет в настоящий момент своего финансового состояния, однако подчеркнул, что в любом случае не хотел бы, чтобы его воспринимали как потенциального спонсора российской оппозиции. По его словам, "это было бы опасно для оппозиции". В интервью телеканалу "Дождь" Ходорковский также подчеркнул, что не намерен поддерживать российскую оппозицию ни в финансовом, ни в ином плане.
Состояние МБХ (по немецким источникам) сейчас равняется примерно 200 миллионов евро. Крупный бизнес не организовать, но на приличную жизнь и литературную деятельность хватит. И вообще вопрос денег для него стоять не может. Просто технически: за любую лекцию, за консультации, за свои мемуары он легко может получать миллионы. Но сначала МБХ хочет вытащить своих друзей из тюрьмы, отдать им моральный долг, защитить своих сотрудников. Вот это – первые шаги праведника.
В числе причин, по которым он пока не может вернуться в Россию, Ходорковский упомянул иск о взыскании с него и Платона Лебедева 17 миллиардов рублей. Иск, поданный министерством по налогам и сбором, был удовлетворен в 2005 году.
В интервью "Дождю" Ходорковский рассказал, что пообещал Владимиру Путину не бороться за возвращение активов "ЮКОСа". "Я лично не буду принимать в этом (международных судах по искам акционеров "ЮКОСа") участия никакого, и я не буду получать никакого интереса от того, выигрывают в этих процессах акционеры "ЮКОСа" или не выигрывают. Для меня эта тема закрыта", - подчеркнул Ходорковский.
В интервью The New Times Ходорковский сказал, что его "попросили из страны", то есть, МБХ был выслан, депортирован, почти как Солженицын в 1974 году. Начальник лагеря разбудил его ночью, сказал – поехали. Посадили в тюремной робе в вертолет, потом в самолет, только там дали куртку с надписью «Пулково» и сказали, что он летит в Берлин.
Цитата: «Зная наши реалии, мы абсолютно точно можем понимать, что меня из страны попросили. В нынешней ситуации я, все понимая, на это пошел. Потому что тема (болезнь матери - Ред.) слишком серьезная. Но если бы нужно было подставить людей, я бы не вышел. Когда меня адвокат спросила: а если они все-таки будут настаивать на том, чтобы я подписал признание вины, я сказал - ну, значит, ничего не получится. Если бы я в такой ситуации написал признание вины, то мама моя меня бы домой не пустила». http://www.newtimes.ru/articles/detail/76393
Еще одна: «Любой человек из "ЮКОСа" по формальному признаку может быть признан преступником как член безразмерной организованной группы на основании того, что господин Ходорковский признал, что он сначала недоплатил налоги с проданной нефти, а потом украл эту нефть. А в третьем деле, к слову сказать, планировалось, что на самом деле эта нефть, выручка от нее, была получена все-таки "ЮКОСом", а Ходорковский потом ее еще раз украл».
http://tvrain.ru/articles/mihail_hodorkovskij_dal_pervoe_teleintervju_dozhdju-359282/
На следующий день в Берлин прилетела мать Ходорковского Марина Филипповна, у нее рак, она будет лечиться в Германии. Это обстоятельство облегчило Путину принятие решения: милую тебя, раб божий, де, по гуманитарным соображениям. А самому Ходорковскому позволило написать прошение о помиловании – ради мамы. Но без признания вины. Если бы признал, поставил бы под удар всех сидящих и тех, кто еще может сесть. Да и мать, говорит МБХ, не пустила бы меня после этого домой. "Я отдавал себе отчет в том, что улететь-то я могу в Берлин один раз, как сейчас, а если вернусь, второй раз меня из страны уже могут не выпустить, поскольку формальных причин, за которые можно зацепиться, хватает. Я вернусь только в том случае, если буду уверен, что смогу выезжать при необходимости", - пояснил бывший политзек.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков как бы пошутил, сказав, что Ходорковский может в любой момент приехать в Россию. Только не сказал он, сможет ли Ходорковский после этого куда-нибудь выехать.
В общем, выезд МБХ оказался выгоден всем, Путину больше всего. Улучшение имиджа России в преддверии Олимпиады. Самого Путина, как не такого уж мстительного, как думали о нем раньше. Оказалось – он милостивый государь. Улучшение инвестиционного климата. Тайное соглашение, что в обмен на МБХ Конгресс США не будет расширять список Магнитского (начиная с Бастрыкина и прочих верных слуг Путина). Кажется, под это дело еще выпустили двух русских шпионов в Германии (with the offer of an exchange involving two Russian sleeper agents (couple Andreas and Heidrun Anschlag), jailed in Germany earlier this year.). Потом – ослабление оппозиции, часть из которой полагает МБХ капитулянтом, упавшим с героического пьедестала и даже ренегатом и пособником Путина, а вторая видит в нем нового гуманиста. Очень выгоден Путину и раскол электората Навального.
Почему помиловал именно 20 декабря? Под общий ход амнистии, чтобы выпускать пакетом и чтобы мир увидел доброго царя. И еще – 20 декабря – день чекиста, так что тут проявился колоритный юмор подполковника ГБ. Пусть теперь МБХ каждый год отмечает профессиональный праздник Путина. В общем, дохода много.
А у МБХ что? Свобода. Впервые увидел внучку. После 10 лет разлуки – в семье, в которой четверо детей, старый отец, счастливая мать, которая после второго суда прямо в зале крикнула «Будьте вы прокляты». И – возможность писать, говорить, встречаться. Быть собой. Заново родившимся, вышедшим из пещи огненной.
Да, ему придется выполнять тайные договоренности с Путиным. Не финансировать оппозицию. Не создавать в России партию. Вообще не заниматься политикой. Не учинять иски к «наследникам» ЮКОСа. Не слишком много «болтать» о том, что знают только они двое. И вообще не идти по пути Березовского, который каждую неделю публично возвещал «конец кровавого режима Путина» и самому ему предрекал участь Чаушеску и Каддафи. Участь самого Березовского не намного лучше.
Все эти договоренности МБХ выполняет. Особенно подчеркивает, что не будет заниматься политикой, ибо если для политических целей кто-то будет использовать деньги Михаила Ходорковского, то эти «кто-то» тем самым будут заниматься отмыванием денег, которые нажиты преступным путем.
Даже готов воевать на Кавказе за целостность России, которую он объявил сакральной, и в форме столь резкой, что и Путин бы так не сказал в 1999 г., когда начинал вторую чеченскую войну.
Похоже, что МБХ осознал главное предназначение Путина: оно даже и не в сохранении России от распада (историческая России и так распалась), а в том, что Путин не позволяет вырваться из клетки дикому, злобному, тупому и жестокому животному под названием «русский народ». Это совсем не та благостная публика, которая под именем среднего класса да креаклов выходила на Болотную. А тот самый народ, который только и способен учинить бунт бессмысленный и беспощадный. Которого так боялся «наше все» – уж он-то это хорошо знал, изучая историю пугачевского бунта.
В 1917 году, и не в Октябре, а в Феврале Василий Шульгин писал о революционной толпе:
«У всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное… Боже, как это было гадко!… Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому ещё более злобное бешенство…
Пулемётов! Пулемётов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя…
Увы — этот зверь был… его величество русский народ…».
Сейчас именно Путин удерживает разъяренную лаву. И МБХ готов ему в этом помочь. В свое время Гайдар, ссылаясь на Макиавелли, советовал Ельцину и Путину для сохранения стабильности иметь хотя бы один полк преданных янычар, готовых стрелять в народ. Вот в тот самый, с гнусно-животно-тупым выражением морд. Мягкий, всепрощающий, христосик, но за единую и неделимую Россию супостата не пощажу.
Приведу кусочек из яркой статьи Антона Красовского:
Ходорковский оказался особенным. Настолько особенным, что уже на седьмой минуте у меня не осталось никаких сомнений, что где-то там, за стеной телекамер, сидит будущий президент России. Как сказал бы он сам — «моей страны». И ни мое, ни чье-то другое желание этому не помогут. Ни путинское, ни чье-либо еще противодействие этому не помешает. Как и Ганди, ему есть с кем и о чем поговорить.
Например, с Путиным.
Он вообще все время с ним говорит. О нем думает. С ним спорит. С ним соглашается. Наверняка даже борется с Путиным в себе.
И этот его внутренний Путин, этот диалог с Путиным настоящим — одно из логических объяснений, почему все же он займет в итоге путинское кресло.
Очевидно лишь, что Путин по-прежнему живет в нулевых, а Ходорковский эти нулевые с их шикозом, сытостью и айфонами пропустил. И вынырнул сейчас, прямо сюда в новый 2014 год, став русской мечтой о десятых, мечтой о переменах, мечтой о будущем.
О новой России, которая случится лишь в том случае, если он пройдет свое главное испытание.
Испытание прощением.
Это самое страшное испытание. Путин его не прошел. Да и не должен был, он был не мир, но меч. Но Ходорковскому придется.
Простить потому, что Путин прав. Главное сейчас — духовные скрепы.
Только духовные скрепы — это любовь и свобода, а не РПЦ и РЖД.
Месть — это очень из нулевых. Десятые — это прощение. Десятые — это милосердие, это чистота сердца, это надежда.
Путин написал свой Ветхий Завет. Настало время Завета Нового.
Русская тюрьма – наследница ГУЛАГа, но сейчас пыток, голодом и холодом нет (как правило – уточняет МБХ), однако полное бесправие и обязательная монотонная, примитивная работа – есть. МБХ воспринимал ее как некую медитацию, как погружение в себя. Использовал для обретения смысла жизни. И – обрел. Он начал писать работу «Левый поворот» и продолжал ее - о социальной ответственности бизнеса. Как раз и Путин проводит левую политику последние 10 лет и полагает Россию левой (то есть, как бы большевистской) страной, в которой востребован патернализм, в которой востребована повышенная роль государства с упором на госфинансы, госрасходы, господдержку. МБХ давал интервью и вел переписку с интеллектуалами Улицкой, Акуниным, актерами Ахеджаковой, Басилашвили… В общем, шло интенсивное переосмысление своей жизни. Поиски смысла бытия. Над ним висело третье дело, третий срок, затем – возможно четвертое… Результат сидения и размышления оказался поразительным.
Свободен и всех прощаю. Это почти улыбка Франциска Асизского. Блаженный?
Здесь лучше привести слова самого МБХ (делаю выборку из его разных интервью, данные МБХ на свободе журналу «Сноб», BBC и др.).
Ходорковский: Когда меня посадили и предложили организовать остановку компании ЮКОС, я на это не пошел. Я считал, что мы ответственны перед теми 42 регионами, которые мы обеспечиваем нефтепродуктами. Потому что речь шла о людях, о реальных проблемах обычных людей, и мы не могли себе позволить разрушить логистику. Разрушить ее можно в три секунды, а восстановить — огромная задача.
Конечно, я отдавал себе отчет, что риск попасть в тюрьму достаточно высок. У меня об этом был разговор с американским конгрессменом Томом Лантасом, который мне предлагал остаться в Америке, поняв, какого уровня риски уже имеют место. Я отказался. Соображения, по которым я отказался, просты: к тому времени уже сидел Платон Леонидович, и я понимал, что, находясь в России, я могу способствовать его освобождению более эффективно.
В той ситуации в общем-то мне было дискомфортно праздновать труса. И поэтому я решил идти до конца.
Соколова: Вы хотите сказать, что основным мотивом, который заставил вас вернуться в Россию с риском сесть в тюрьму, было желание спасти ваших людей?
Ходорковский: Без всякого сомнения. Для меня это всегда был императив. Мне трудно представить хорошего руководителя компании, который мыслит иначе.
Я просто считаю, что те методы, которыми Владимир Владимирович пытается решить проблемы, стоящие перед страной, неправильные. Я, как уже вам сказал, психологически вольтерьянец, и для меня абсолютно неприемлема ситуация зажимания свободы слова, которая имеется на сегодняшний день. Я считаю, что система ручного управления — вещь критически вредная для страны. Притом что в области целей я не могу сказать, что я уж так не согласен с Путиным. Допустим, он говорит: развитие Дальнего Востока и Сибири — основные задачи России 21 века. Я считаю, что такое развитие действительно одна из критически важных задач, но те методы, которые он предлагает для решения этой действительно важной задачи, по моему глубокому убеждению, не приведут к ее удовлетворительному решению.
Если говорить о моральном противостоянии, оно имеет место только в той части, которая связана с методами работы с оппонентами. А в остальном я неоднократно в своих статьях писал, что я готов соглашаться с целями, которые ставит Владимир Путин… Иногда мне кажется, что цель не совсем правильная, но, скажем так, здесь уже вопрос спорный. Я не согласен с его методами, я считаю, методы не приводят к достижению общественно-значимых целей, вот, наверное, следует так сказать. И ключевая-то проблема: у него отношение к обществу, к российскому обществу нашему — патерналистское. И очень многим это нравится, и за счет этого у него 60-процентная постоянная поддержка.
Людям в России хочется, чтобы был этот патернализм. И Путин полностью соответствует ожиданиям. А я считаю, что настоящий лидер страны в нынешней ситуации обязан не идти за этим запросом, а наоборот, развивать в обществе стремление к самоуправлению, умение самоуправляться. И если на этом пути будут проблемы, потери, то платить за это, естественно, придется лидеру, в том числе и своим политическим капиталом. Но это та цель, на которую надо тратить политический капитал. А Путин политический капитал для себя только накапливает, оставляя страну и общество, в общем, в зародышевом состоянии. Это зародышевое состояние общества не дает возможности развивать современную экономику. Потому что современная экономика — экономика знаний, — не постиндустриальная, это слово мне не нравится, а именно экономика знаний. Она базируется на творческом труде свободного человека. А если из свободного человека делают обслуживаемого, то эта новая экономика и не развивается.
Соколова: То есть у вас, собственно, основные разногласия с Путиным лежат в части глобальных стратегий развития?
Ходорковский: Да, совершенно верно. При этом существует целый ряд вопросов, в которых, наверное, я занимаю позицию такую же, как он, и, может, очень многим это не нравится. Например, для меня территориальная целостность России — это императив. Убедить меня, что Россия должна отдать кусок своей земли, так сказать, отпустив ту республику или эту республику, невозможно. Я считаю, что результат будет страшным и кровавым. И я готов это обосновывать и доказывать. Очень многие люди почему-то считают, что можно отдать кусок земли для того, чтобы получить дивиденды, и потом за это не придется страшно расплачиваться. Нет, земля, суверенная земля страны — это сакральная ценность.
Соколова: Знакомая лексика…
Ходорковский: Понимаете, я не могу сказать, что Путин везде не прав. Когда вы разрушаете сакральную ценность, платить за это приходится очень жестко. Есть вопросы, связанные с методами управления страной, где я с ним согласен.
Соколова: Про Путина принято говорить, что он «понятийный» человек. А вы — понятийный?
Ходорковский: Склонен полагать, что да. Например, для меня не то чтобы абсолютно невозможно, но критически тяжело изменить позицию, по которой я дал гарантию. Даже если это будет очень выгодно, мне это критически тяжело. Это не закон, это мои понятия. Они воспитаны там, внутри, работой в бизнесе…
Очень серьезный уровень ответственности за своих. То есть я соглашусь, что своих надо наказывать, но это предельно тяжело делать. И если можно взять ответственность на себя, то надо брать ответственность на себя. Только в том случае, если уже никакой альтернативы нет, надо наказывать. Может быть, правильным был бы более американский подход… Вот с этим у меня трудности. И у Путина, на самом деле, с этим трудности.
Соколова: Давайте вернемся к началу нашего разговора. Вы опровергли слова г-на Познера о том, что все делали ради денег. А что деньги вообще для вас значат?
Ходорковский: Я всегда говорил: деньги для меня — чистой воды инструмент. Вот у меня есть цель, условно говоря, — освоение Восточной Сибири. Для этой цели нужно сырье, сырье — это деньги, и все.
Миллиард к моему душевному комфорту никакого отношения не имеет. А отношение Ахеджаковой или Басилашвили, или Алексеевой к моему душевному комфорту имеет отношение самое прямое.
Из интервью BBC:
МБХ:
Тюрьма - это тюрьма, и психологическое давление на человека очень сильное. Мне было легче, чем моим коллегам по заключению, потому что я попал в тюрьму, будучи взрослым и состоявшимся человеком, а в тюрьме, в нашей российской тюрьме, большинство молодежи. Во-вторых, я все-таки попал в тюрьму, будучи уверен не просто в своей невиновности, а в том, что я отстаиваю правое дело.
Для меня вопрос политических заключенных, остающихся в российских тюрьмах, - это вопрос номер один. Но для моей страны более существенной является проблема того, что общество не готово к самоуправлению. Не хотят люди принимать ответственность за свою судьбу. Именно это дает возможность президенту Путину опираться на это большинство людей, не желающих ответственности. К счастью, люди иного толка, люди, которые хотят бороться за свои права и сами определять свою жизнь, - таких людей сейчас стало больше. Я свою роль вижу в том, чтобы помогать обществу в этой части становиться более качественным.
Я не могу не учитывать то, что в тюрьмах еще много заключенных и в том числе людей, за которых я лично несу ответственность. Более важно то, что я вижу иные методы достижения общественно значимых целей, чем те, которые используются, в частности, Pussy Riot. Я считаю, что если пассивного большинства будет не 62 процента, а 50, а активного – не 15-20, а хотя бы 30, то политика Путина изменится радикально.
Если не брать мою личную жизнь, то в общественной части прошедшие десять лет не разрушили, а нарастили мой потенциал. И здесь нельзя сказать, что достигнуты те цели, которые власть перед собой ставила. А власть ставила цель, чтобы о ее оппоненте забыли. Сегодня очевидно - обо мне не забыли. Я для власти по-прежнему серьезная потенциальная проблема.
Другое дело, что я не считаю, что в сегодняшней ситуации правильно говорить: "Я выиграл, ты проиграл" или "Ты выиграл - я проиграл". Мое освобождение стало результатом компромисса, когда выиграл Путин и выиграла оппозиция.
Из интервью BBC.
Вы были в США, когда узнали, что Платона Лебедева арестовали, и вы знали, что если вернетесь в Россию, с большой долей вероятности окажетесь в опасности, вас арестуют. Сын сказал вам об этой опасности и о своих опасениях, но вы ответили: я должен вернуться. Зачем вы вернулись, зная, что ваша безопасность и безопасность вашей семьи находится под угрозой?
М.Х.: Если все будут сдаваться, то общества просто не будет. Власть задавит общество. Значит, кто-то должен не сдаваться. Если кто-то должен не сдаваться, то почему этим кем-то не должен быть я? Почему я должен переваливать это на своих друзей, на своих сотрудников?
Наверное, 10 лет назад я бы считал, что можно только либо победить, либо проиграть. Сегодня я понимаю, что лучше, когда выигравшими себя считают обе стороны.
Би-би-си: Есть люди в России, которые говорят, что что бы вы сейчас ни говорили об отказе играть политическую роль, в итоге вы – единственный человек с опытом, признанием, который может бросить вызов Владимиру Путину и изменить Россию. Почему бы вам этого не сделать?
М.Х.: Я, несомненно, буду одним из тех людей, которые будут стараться изменить Россию. Но изменять Россию и самому пытаться стать на место нынешнего режима – это не просто две большие разницы, здесь одно противоречит другому. Я убежден, что нам не нужен новый Путин. С любой фамилией. Нам нужна демократическая страна, а это – совершенно другая задача.
Би-би-си: Но вы будете за это бороться?
М.Х.: Конечно.
Старый недруг МБХ политолог Белковский (тот самый, который написал про страшный заговор Ходорковского и потребовал его унять) попросил о встрече и получил ее в Берлинском ресторане Lutter & Wegner. Совершенно очевидно, что Белковский прибыл эмиссаром по поручению Путина, чтобы убедиться в нерушимости договоренности с МБХ. Он восхитился умом и преображением своего бывшего "клиента" ("Ходорковский даже умнее чем я" - поразился Белковский) и написал:
«Путин и Ходорковский сегодня не враги. Они оценили друг друга по гамбургскому счету и пришли к выводу, что дальше воевать не надо. Потому Ходорковский и Путин сегодня оба — победители».
Все в порядке, все идет по плану. И тут же зашевелилась судейская машина: председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев дал указание пересмотреть второе, да и первое дело Ходорковского и Платона Лебедева в сторону уменьшения. Милостивый государь и вождь свое дело знает и слово держит.
Что ж, если так, то в 2014 г. настает новая эра после РХ.
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 1 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 1 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 2