Наши  Новороссия, Чечня, бананы

39 лет. В 1997-м окончил философский факультет Московского государственного университета< и поступил в его аспирантуру. Затем - журналист и колумнист различных изданий. С 2013 года — заместитель главного редактора Slon.ru

Лет, не соврать, двенадцать тому назад один мудрый человек, вхожий к тому же в высшие сферы, сказал в частной беседе, что война в Чечне — одна из важнейших, структурообразующих частей российской государственной системы. И дело не в восстановлении конституционного строя, не в наведении порядка, не в борьбе с многоголовой гидрой мирового терроризма. Здесь не образы официальной пропаганды важны, а восприятие войны большинством. Чечня — это место, где русский человек ежедневно карает Чужого и восстанавливает попранную справедливость. Сакральная зона (как сказали бы, наверное, теперь), сам факт существования которой позволяет не обращать внимания на многие вопросы внутри прочей России — и не только на вопросы, связанные с межнациональными конфликтами, разумеется. Чечня оправдывает российскую несправедливость, будучи территорией перманентного восстановления справедливости.

Потом война кончилась (ну, будем простоты ради считать, что кончилась), и вышло так, вроде бы, что мудрый человек ошибся: система от этого не рухнула. Но и не ошибся, потому что Чечня и, шире, Кавказ стали в массовом сознании точками постоянно происходящей несправедливости. Туда уходят «наши» деньги — ставлю кавычки, потому что ни у меня, ни у вас никогда столько денег не было и, видимо, не будет уже никогда, а Российская Федерация в целом устроена так, что, в общем, не важно, как именно эти «наши» деньги будут освоены либо украдены. Аллах дает, как говорится, но в данном случае и земное имя бога нам тоже известно. Оттуда — преступность, и просто гости со средневековыми привычками, пытающиеся под себя перестроить уклад больших современных городов. Парадоксальным образом прекращение войны превратило Чечню в постоянный источник раздражения для российского общества — от Кондопоги и до знаменитого в свое время митинга «Хватит кормить Кавказ».

***

Сейчас, конечно, непросто поверить, что совсем еще недавно такие вещи Россию беспокоили. И уж тем более бессмысленно гадать, куда бы Россию это беспокойство завело, если бы не случилась с нами вся эта Новороссия. Туда уезжают сражаться и революционные романтики, которым в унылой путинской России рано или поздно с неизбежностью светила бы политическая статья, и романтики подворотни, которым в унылой путинской России рано или поздно с неизбежностью светила бы статья уголовная. Новороссия подарила их жизни смысл.

Но главное, в мире снова есть место, где русский человек ежедневно карает Чужого, восстанавливая справедливость. И теперь уже официальная пропаганда не стесняется образ этого Чужого лепить, апеллируя к глубочайшим пластам национальной мифологии. В Новороссии воюют с теми, кого мы учились ненавидеть с самого детства, — с фашистами и карателями.

***

Однако и Чечня сегодня — это совсем другая Чечня. Конечно, там по-прежнему продолжают исчезать какие-то несчетные миллиарды. Но в эпоху торжества духовности это как-то пошло — разговаривать о деньгах, да еще и дешевеющих к тому же стремительно. Чечня — это территория Порядка с большой буквы, место, где уже цветут традиционные ценности, которые остальная Россия только еще пытается отыскать. Место, где справедливость не надо восстанавливать — она и так победила. Где настоящий национальный лидер, опираясь на религию, правит мудро и, что немаловажно, без оглядки на мешающие жизни законы, оставшиеся нам в наследство от тех темных времен, когда принято было жить, равняясь на загнивающий Запад. А если зло вдруг поднимает голову — случается и такое, — то его уничтожают немедленно и без жалости. Карая не только самих носителей зла, но и родителей их и прочих родственников. Уютное средневековье, кошмарность которого непросто разглядеть за мечтами о патриархальной благодати.

Не случайно самые дальновидные из числа тех, кто совсем еще недавно требовал прекратить кормить Кавказ, теперь аккуратно извиняются за неаккуратные слова.

Кстати, все, что нужно знать о так называемых европейских ценностях, чеченский национальный лидер сказал еще год назад:

«К сожалению, немалая часть россиян хочет равняться на европейцев, на их образ жизни, хотя у большинства европейцев нет, по большому счету, ни культуры, ни нравственности.

Они приветствуют все нечеловеческое. У них однополые браки являются нормальным явлением. Даже страшно об этом говорить. Лично я не хочу быть европейцем. Я хочу быть гражданином России, и чтобы наши народы возрождали культуру, обычаи, традиции. Это есть основа сильной России. Но если мы станем такими, какими нас хотят сделать, то некому будет защищать Россию. Да, безусловно, Российская Федерация была и остается великой державой, но какие бы у нас ни были новейшие технологии,  при отсутствии патриотизма, духовности будущего не будет».

***

Новороссия — с ее рассуждениями о справедливости, которая выше закона, с тягой опереться на религиозный фундамент, и с критикой иноземного растлителя Губки Боба — смотрится в Чечню как в зеркало. С ярким лидером, правда, не сложилось пока, но ведь были кандидаты и, может быть, еще будут. Вот победит всех недругов легендарный ополченец Моторола, и...

А что же Россия? Россия сегодня — это просто такое место между Донецком и Грозным, где пока боятся назвать по имени то грядущее, в которое страну заталкивают. Чечня  —   состоявшаяся Россия внутри России еще только становящейся, Чечня для остальной России — образ идеального будущего. Ну, или Новороссия. Это ведь почти синонимы.

                           Наш банан

Первой «банановой расисткой» российской политики стала, как все, наверное, помнят, Ирина Роднина, в прошлом — выдающаяся фигуристка, а ныне депутат Госдумы от «Единой России». Осенью прошлого года она поместила в своем твиттере коллаж: Обаме с женой неизвестно чья рука протягивает банан. Президент США и супруга его на фрукт смотрят с плохо скрываемым восторгом.

Казус Родниной довольно любопытен: он позволяет проследить, как менялось отношение и государства, и общества к аргументам от цвета кожи в политических спорах. В сентябре 2013-го банановый скандал хоть и случился, но только на уровне соцсетей и оппозиционных изданий. Роднина весело отшучивалась в твиттере, не щадя смайликов: «Фотка не моя, а американская, мне ее переслали из США:))))». И это понятно, еще ведь даже Майдан не начался. Крым был не наш, и никого это не задевало. Украинская война никому и присниться не могла — ни в страшных снах, ни в сладких; Игорь Иванович Стрелков реконструировал сражения, крови не проливая. И главное, в мире российской пропаганды США еще не стали врагом номер один, а Обама хоть и воевал на Ближнем Востоке, но при этом оставался смешным недотепой, загнавшим страну в кризис и растерявшим доверие сограждан, не более того. Американский неудачник — хороший фон для демонстрации успехов настоящего отца нации, президента России. Внутри этой схемы шутка с бананом — уместная и даже милая шалость.

Ситуация изменилась в феврале 2014-го: Олимпиада, мы демонстрируем миру дружелюбие с открытостью, Роднина несет факел, а милая шалость превращается в безобразную и оскорбительную выходку. Тогда же мир узнал от Родниной, что ее аккаунт в твиттере был взломан, никакого отношения к публикации фотографии она не имеет, а расизм искренне осуждает. Ну, посмеялись, да и забыли.

А потом вселенная стала другой, и вот уже мы — в окружении врагов-марионеток, а за нитки дергает, естественно, Темный властелин, он же Барак Обама. В моде ролики с искренними, хоть и не всегда складными речами «ополченцев» из самопровозглашенных республик. Герои, не стесняясь, рассуждают о врагах русского мира, среди которых губка Буп (sic!), педерасты, евреи, прочие фашисты и, конечно же, «черномазая обезьяна». Тут банан за ненадобностью выпадает из схемы: опосредующие элементы не нужны, когда можно выражаться прямо.

Барак Хусейнович просыпается утром и, размышляя, как бы это понадежнее погубить Россию с православием, чистит на завтрак себе банан, не слезая с пальмы.

Шутка визуализируется: в день рождения президента США в Москве «инициативные студенты» (вот она, помянутая выше разведка боем) устраивают лазерное шоу. На стену американского посольства проецируют нехитрый мультфильм: Барак в колпачке и — ну, конечно же, ну, наконец-то! — банан. Банан входит в рот президенту и выходит. Входит и выходит.

Есть некоторое противоречие в том, что главного врага, сильного и коварного, который вертит, как хочет, половиной мира и даже фрау Меркель почти убедил позабыть о традиционной дружбе с Путиным, стремятся изобразить не человеком даже, а приматом. Но, во-первых, как уже приходилось писать, человек, вскормленный в телевизионных джунглях пропагандистами, к противоречиям не чувствителен. Во-вторых, тут есть момент психотерапевтический: не так, значит, страшен негр, как его малюют! Ну, и в-третьих, для особо чувствительных разъяснения найдутся. Вот, например, некий историк Фурсов подтверждает догадки читателей «Комсомольской правды» о том, что мировое правительство — не миф и заговор против России — реальность, но тут же поясняет: «Уж если Клинтон говорил, что единственное, к чему пригоден Обама, — это приносить кофе в постель ему и его жене, то по отношению к мировой верхушке Барак — нечто по выносу ночного горшка». Оно и понятно, негр, это вам любой антифашист скажет, он ведь кто? Если не обезьяна, то раб, и не больше.

И вот, наконец, 5 октября 2014 года — важная дата — путь банана окончен. Пройдены все этапы: от микроблога, через пропагандистскую газету с серьезным тиражом, до метрового телеканала. В «Вестях недели» Дмитрий Киселев рассказывает о событиях в Гонконге. Разумеется, американцы, повторяя украинский сценарий, пытаются развалить Китай. Киселев выражает озабоченность, а за спиной у него крупными буквами надпись: «Зачем обезьяне дергать льва за усы?»

Шутка кое-как замаскирована под восточную мудрость, но от этого не менее понятна. Даже целевой аудитории Киселева. Вернее, целевая аудитория маскировки как раз, скорее всего, не заметит, но кто здесь обезьяна, разумеется, сообразит.

Можно было написать честнее и проще: «С сегодняшнего дня негров обезьянами в России называть не возбраняется».

И можно подумать, что это уже дно, но нет. Дно будет, когда Киселева выгонят из телевизора за интеллектуализм и вольномыслие, место его в эфире займет ведущий с позывным вместо имени и сообщит зрителю, глотая междометия: «Мы, на, антифашисты, на, а жидяр этих с нигерами, на, бендеровцев, вертели, это, на, и, короче, макака черная у нас свое получит, найдем, на, куда банан ей вставить. Санкциями своими наши эти будет смешить. Как их. Сиськандеры, ёма».

Потому что  расширять границы допустимого в противостоянии с миром — значит попросту дичать. А у одичания предела нет.

По материалам http://slon.ru/