Почему приличный человек не может стать ректором вуза в России

Давно хотел написать на эту тему, но толчком к написанию явилась статья Игоря Яковенко: «Зачем стране юристы, если в стране нет права?».

В нашем городе Кирове-на-Вятке уже давненько идут разговоры об объединении ВятГУ и ВятГГУ. Строятся различные догадки и предположения, но почему-то никто не задается вопросами: «А во имя чего собственно их объединять? И дают ли они вообще образование?». Причем эти вопросы можно задать в отношении громадного большинства вузов страны. Да только ли вузов?

Сделаем небольшой исторический экскурс.

«Профессор Гексли, выступая на митинге в зале Городской Думы города Манчестера в ноябре 1887 года, выразил пожелание: «Чтобы все те лица, кто причастен к делу развития образования, заботились в то же время и о том, чтобы условия промышленной жизни в стране оставались такими, при которых физическая энергия населения могла бы всегда оставаться на высоком уровне. Чтобы возможна была бы и забота о нравственном развитии. Чтобы жизнь народа озарилась бы лучами надежды и удовольствий, а престарелый возраст сулил бы не одни лишь болезни и лишения».

«Новое слово», 1896, №9, с.23.

«Экономическая ценность одного промышленного гения с избытком покроет издержки на воспитание детей целого города, потому что одна идея, как, например, изобретение Бессемера, увеличила производительность Англии в большей мере, чем работа сотен тысяч людей. Законы же, управляющие рождением гениальных людей, непроницаемы для человеческого разума. Ничто не наносит такого ущерба национальному богатству, как небрежная расточительность, ведущая к тому, что гениальные люди тратят свои силы в самой простой работе».

«Русская школа», 1900, № 7-8, с.182-183.

«Энергия труда – лучшая из школ, в которых в учащемся воспитывается способность приносить пользу, где развивается дух независимости и приобретается привычка преследовать свою цель.

Прогресс в развитии человечества совершается гораздо более помощью труда, нежели помощью книг. Труд, жизнь и личные свойства людей более способствуют движению и освежению человечества, чем литература и наука и примеры, черпаемые из жизнеописаний великих людей».

Смайльс Самуил  Самопомощь. Харьков, 1867.

Вот что писалось в книгах и журналах России в конце XIX – начале XX века.

И люди, управляющие процессами образования, особенно в земствах, старались придерживаться этих принципов.

Вот несколько примеров.

Учебные мастерские Вятского губернского земства готовили, в числе других специальностей, специалистов по изготовлению мебели. Учили этой специальности три года. За эти три года учащийся должен был изготовить собственными руками все виды мебели, начиная от простой табуретки до резного буфета. За качеством изделий изготовляемых учащимися внимательно следили и вовремя подсказывали ошибки мастера обучения. Все эти изделия затем продавались, и доход от продажи шел на развитие учебных мастерских. Получив такую основательную подготовку, молодые мастера могли поехать в уездный город или крупное село, открыть свою мастерскую и сразу начать выполнять заказы на мебель самостоятельно.

В те же времена в России очень славилось Московское высшее техническое училище (МВТУ), которое готовило инженеров. При училище был опытный завод, выполняющий достаточно дорогие заказы даже от правительственных учреждений. За время учебы студенты получали навыки по всем технологическим процессам опытного завода и получали такую высокую квалификацию, что за выпускниками МВТУ гонялись многие западные фирмы.

В 1920-1930 годы в Москве успешно работал Государственный электромашиностроительный институт.  Этот ВТУЗ был основан 15 ноября 1920 года Яковом Каган-Шабшаем. Он был создан для образования полноценных инженеров за сокращенные сроки в 2-3 года против 6-7 обычных лет в то время.

Главной особенностью было создание неразрывной органичной связи между образованием и промышленностью.

Вступительных экзаменов пять – три устных: алгебра, геометрия и тригонометрия, и два письменных: геометрия и алгебра с тригонометрией.

4 дня в неделю студент работал на заводе, 2 дня в неделю по 10-12 часов происходило теоретическое обучение.

Институт имел шесть курсов и только один месяц каникул, так что в год проходилось по три курса.

И через два года студент получал звание инженера, если не провалится на каком-нибудь экзамене.

В случае хотя бы одного провала студент оставался на курсе второй раз. Третий раз оставаться на одном курсе было нельзя.

Максимальный срок пребывания в институте – три года.

Полученный опыт позволил Каган-Шабшаю использовать его в создании факультетов особого назначения, на которых происходило инженерное обучение руководителей промышленных предприятий СССР.

Я начал трудовую деятельность в 1963 году в ремонтной группе штамповочного цеха завода им. Лепсе. Там были очень квалифицированные слесаря. Кто вы думаете, их обучал?.. Немецкие военнопленные. Эти ребята пришли на завод после окончания ускоренного курса ремесленного училища и мало что умели. Основным приемам филигранной работы с металлом их и обучили немецкие военнопленные, которые работали на заводе в инструментальном производстве, и их было там немало. Когда военнопленные пришли на завод, то сначала сделали себе своими руками металлические ящики и весь инструмент, потом быстро начали работу на производстве. Слесаря мне с восторгом рассказывали о квалификации немцев, которые закончили в Германии ремесленные училища. Уже гораздо позднее, когда я стал интересоваться дореволюционными журналами по вопросам образования, нашел, что в Германии в ремесленных училищах обучали 10 лет, одновременно давая общее среднее образование. Поэтому из них и выходили квалифицированные мастера, которые сразу могли начать самостоятельную работу по своей специальности.

О том, как обучали в Германии инженеров по проектированию судов очень хорошо описано в книге академика Алексея Николаевича Крылова «Мои воспоминания» (М.: Судостроение, 1984, с.113-117). После окончания вуза, инженер мог открыть собственную проектную фирму или сразу начать квалифицированную работу на любой верфи.

А что сегодня умеет молодой специалист после окончания учебного заведения? Да ничего. Он не обладает навыками самостоятельной работы по специальности.

Зато в наших вузах из года в год растет вал совершенно ненужных бумаг, который обусловлен растущим количеством «показателей эффективности» работы вуза. Эти «показатели» придуманы, как Министерством образования, так и на местах. И этими показателями они имитируют качество подготовки специалистов, хотя, конечно, никакого отношения к качеству подготовки они не имеют. Зато они невероятно загружают преподавательский состав огромным количеством справок и отчетов, мешая их основной работе – подготовке квалифицированных специалистов для народного хозяйства.

Во всех вузах огромными темпами растет количество структур по оценке эффективности работы вуза, причем в некоторых вузах оно уже превышает количество преподавательского состава. В этих структурах работают, как правило, люди, которые мало разбираются в процессах образования, а оклады имеют высокие, не в пример преподавательскому составу.

Это приводит к увеличению стоимости обучения в вузе и, одновременно, к неуклонному падению качества образования.

Все это и еще бесконтрольность расходования средств получаемых за обучение привело к тому, что к руководству вузов, с некоторых пор, начали приходить совершенно беспринципные люди, которых абсолютно не интересует качество подготовки специалистов. Их интересует только набивание собственного кармана за счет бюджета и так называемых внебюджетных средств вуза. Зато они большие интриганы и умеют лебезить перед руководством всех уровней и втирать им «очки» в виде липовых показателей, скрывающих истинное положение с образованием в стране.

В общем, говоря словами Александра Блока:

«Под знаком равенства и братства

Здесь зрели темные дела…».

Можно объединять или разъединять такие вузы, но ничего это не даст. Качество подготовки будет неуклонно падать, пока к руководству вузов не придут приличные люди, а вот для этого государство должно создать соответствующие условия…

Только почему-то никто не спешит такие условия создавать.

А ведь без них мы будем и дальше отставать и в науке и в технике.

И, наконец, такое положение в образовании угрожает безопасности страны…

Александр Рашковский, краевед, 6 июля 2015 года.