К вопросу о патриотизме в языкоблудии

«…жил тут объясняющий господин… Крепкого ума человек!» 

                                                                                                                                                        (М.Горький, Жизнь Клима Самгина)

Излюбленная форма блуда нашей интеллигенции (особенно  так называемой  «свалившей») — языкоблудие.  А излюбленная тема  —  отношение к матушке-родине — земле,  эту самую интеллигенцию  породившей: тема патриотизма.

Тема непростая, после пресловутого  «национального вопроса» — самая, пожалуй, горячая.

Если ж речь притом заходит не просто о каком-то вообще, а именно русском патриотизме, то и подавно.

Чего уже только на эту тему ни понаписано, ни  наговорено!

Казалось бы, так ведь просто: раз это  родина, ну так, и относись ты к ней                             по-родственному — с любовью и уважением. Как к папе с мамой, например. Так ведь её повсюду и величают: то торжественно-уважительно  — отечеством,  то любовно-ласково — матушкой.

Но так кажется лишь поначалу.

Если копнуть глубже,  всё оказывается сложнее.

И хорошо ещё, если найдётся какой-нибудь объясняющий господин, который, глубоко изучив вопрос сам, разъяснит потом его суть и другим.

Может выясниться тогда, например, что позволительны  такие любовь и уважение не всем подряд, а лишь  отдельным — избранным  историей или  назначенным свыше — народам. Во всех иных случаях любить и почитать свою землю и свою историю  бывает не просто неразумно, а даже и предосудительно.

Почему? А вот смотрите.

Взять ту же Россию.

Как известно (как всему просвещённому человечеству  известно) ничего замечательного на этой земле никогда — ни в прошлом её, ни, тем более, в настоящем — не происходило и не происходит. Ничего доброго, следовательно, не светит ей и в будущем.

Так за что ж тогда, спрашивается, такую родину любить? За что уважать?

Нет, что-то кому-то может, конечно,  и там понравиться: колокольчики,  «цветики степные», «и липа бледнолистая, и белая берёзонька», и «в поле каждый колосок», и всякие прочие такие прелести.

А красота ведь, могут сказать — дело святое: где красота, там и святость!

И ещё ж витают там где-то над  этой святой землёй и духовность, и соборность, и всемирность, — неощутимые, неосязаемые, но очень тоже всё возвышенные материи.  Высокие  устремления таинственной  русской души.

Только всё это — для простаков.  Людей продвинутых на такой мякине не проведёшь!

Что это, например, за духовность такая? Очень тут надо ещё разобраться, приглядеться  и принюхаться.

Проктология души

Твердят вот  все о каком-то необыкновенно глубоком внутреннем содержании  души русского человека.

Вот с  него-то — с внутреннего его содержания — люди  продвинутые  и начали.

Мудрецы из притчи, изучавшие  слона, отнеслись, если помните,  к этому делу поверхностно — ощупали его  лишь снаружи: не догадались, чудаки, ознакомиться (заглянув под хвост) с внутренним его содержанием.  Потому, вероятно,  ничего и не поняли.

То, до чего не додумались древние восточные, проделали современные западные мудрецы.

Тщательно, с дотошностью проктологов изучили они подробно и добросовестно содержимое внутренностей изучаемого объекта и, надо прямо признать: какого-то особенно глубокого содержания они там не обнаружили.

И приглядывались, и принюхивались: ни духовностью никакой, ни святостью там и не пахнет.

Подробные результаты обследования, опубликованные затем на веб-сайтах, убедительно подтвердили: одно сплошное безобразие.

Выходит, что многократно и громко превозносимый этот  русский дух — не  более  чем просто  дурной воздух.

Вот и вся вам  духовность.

То же самое с пресловутым  патриотизмом.

Нет, где-то он,  действительно, и оправдан,  и уместен, а тут — пригляделись (принюхались тоже) и оказалось — нет! — не настоящий он, не подлинный. Квасом  отдаёт  и  перегаром.

Возникает тогда вопрос: как же их, патриотизмы  эти, один от другого отличить?

Тут-то и понадобится  объясняющий господин. Он-то и поможет разобраться, где патриотизм этот — высококачественный и уместный, а  где  устарелый — негодный к употреблению.

Надо признать, что с задачей своей — втолковывать в головы простаков нужный вариант толкования — господа эти справлялись всегда так успешно, что версии о неуместности русского патриотизма, о никчемности, непригодности для Всемирной Истории великорусской нации  живы и по сию пору.

Живут и пахнут.

А может, они правы — может, так оно и есть?

Что ж это, действительно,  за  великая такая страна и великий народ такой, если даже элементарного порядка не смогли у себя навести?

Сами ж признались: порядок этот навели  им некие пришлые чужеземцы-варяги.   И городов им понастроили, и меж собой их всех попримирили, и даже самоё государство их основали.

Так вот,  запросто, между делом (мимоходом — по пути «в греки») взяли и основали.

Хоть сроду  ничем этаким раньше не занимались: лично себе ни города  ни одного не построили, ни государства никакого не образовали.

Основным-то  занятием их был всегда грабёж да торговля,  а тут вот — взяли и...

Кто-то утверждает, правда, (ссылаясь на их же, варяговы, саги), что городов тут и до них было уже предостаточно (тысячи!). Что сами же они между собой (не понимали, дурни, на чью мельницу воду льют!) называли землю эту  Страной Городов (Гардарикой).

Но это, скорее всего, недоразумение —  описка, оговорка.

Не кривичи же с вятичами всё это нагородили! Не древляне же!

Те-то  оговорились, а эти — за их же слова ухватившись — чего-чего только после этого себе ни навоображали, чего ни напридумывали!

И легендарный греческий Ахилл у них — чуть ли не скифский царь теперь (близкий их родственник — крымчанин из-под Николаева), и мифические греческие Аполлон с Артемидой — земляки их (откуда-то из-под Архангельска), и загадочные этруски, основатели Рима — непосредственные их предки!

Ещё и Великую Тартарию какую-то (величиной в полглобуса!)  приписали себе — (ссылаясь опять-таки на разные западноевропейские источники).

Да, упоминалось что-то у древних греков об Аполлоне из Гипербореи (ныне — Архангельская область), а у средневековых византийцев — про Ахиллеса из крымской Ольвии (Николаевская область).

Да, в солидных европейских энциклопедиях, и в самом деле, называли  всегда  земли от Карпат до Приморья Великой Московией и Тартарией, ну и что?  Вовсе это ничего ещё не значит: могли и в Европах заблуждаться.

Исправляют  уже, кстати, свои ошибки — в последующих изданиях карты Московии-Татарии там уже не помещают.

И правильно делают:  так ведь до чего угодно можно договориться  и докопаться.

В  Приуралье, например, наковыряли  сейчас эти самые кривичи-вятичи целую страну — ещё одну Страну Городов  со столицей в Аркаиме (чуть ли не родину  самого  Заратустры)!

Утверждают теперь, что и самые первые в мире кузницы, и самые первые на свете колесницы, — всё это распространилось потом по всему миру  оттуда же, из  Южного Приуралья.  Можно такое себе представить?

И в Триполье-то у них проживали, оказывается, современники древних египтян,  и в Костёнках обитали прародители всех европейцев, и «нечитабельные» этрусские надписи легко прочитались теперь по-русски.

А древняя волжская керамика оказалась (с подачи чужеземных опять-таки   исследователей) древнее ещё самой-самой древней — Ближне-  и Дальневосточной.

Нет, возможно, конечно, (и похоже даже), что так оно всё на самом деле и было, но — мало ли чего там когда-то ни было!  Не думают ли потомки кривичей-дреговичей, что могут теперь  всем этим гордиться?

Не следует же из этого, что они …

В общем, ничего такого из всего из этого не следует, — объясняют нам объясняющие господа, — не надейтесь!  Как были вы всю жизнь ни на что путное не способными лапотниками-ватниками, такими и остались.

Так уж вам на роду написано — такая  у вас генетика.

Доблестные норманны, правда, тоже ничего особенного ни у себя, ни у других после уже не свершали: истощились видно, иссякли — уступили потом  даже (продали за сходную цену  русским) и собственные свои прибалтийские земли.

А  «первооснователи», те  и вовсе  растворились вскоре бесследно в славянском  мире, ни грамма не добавив больше ни к славе его,  ни к великой его культуре.

Но это и неважно — всё равно они  доблестные.   Генетика у них такая.

Политистория

Есть просто экономика, а есть политэкономия.  Есть просто история, а есть…

Да нет,  не было её,  «просто истории».

Истории как беспристрастного изложения событий и перечня фактов, никогда не существовало, а была она всегда  политисторией.

И писалась, и толковалась, и перетолковывалась  она всегда пристрастно и заинтересованно — в интересах заказчика и в угоду заказчику.

Русская история, в частности,  (в том числе, пресловутая «нордическая теория»)  сочинялась учёными нордического происхождения по заказу правившей  в то время Россией нордической династии — людьми с твёрдым нордическим характером и убеждениями (в их же нордических интересах, разумеется).

Устные мифы и легенды были, пожалуй,  (при всей их фантастичности и иносказательности) ближе к истине — правдивее.

Правду ли, например, рассказывали греки о какой-то счастливой Гиперборее и замечательных её гражданах?

А  к чему бы им, собственно, было это выдумывать? — пожалуй, что и не к чему.

Но, как только выяснилось, что речь шла там о возможных  предках славян, тут же появились сомнения: может, этой Гипербореи и не было?

А европейские картографы — правдой или неправдой были их детально разработанные карты, изображавшие на месте нынешней России  Великую Тартарию-Московию?

И, если правда, зачем — сначала поместивши — изъяли они  их  потом из своих энциклопедий?

Действительно ли возникли у них по этому поводу какие-то научные сомнения или это политика уже вмешалась в географию? Просто ли это география или уже —  политгеография?

Зачем, обнаружив на своих теперешних землях остатки древних славянских поселений, закапывают их сегодня обратно в землю нордические археологи?  — не было, мол, их тут никогда и быть не должно!

Могли бы — стёрли б, кажется, со всех карт и все славянские (подправленные  позже под нордические) наименования своих городов и рек.

Мать и мачеха

Причём тут, спросите,  патриотизм?  Очень причём.

Современная археология, лингвистика, генетика,  — всё это сегодня политика.

Всё это теперь — наступательное оружие политиков.

Вот и новые исследования становятся поневоле оружием: оружием обороны  от  наступающего противника.

Да простится неразумным славянам их (необъяснимый подчас) патриотизм, но, возможно,  это именно качество — в сочетании с присущим русскому характеру стремлением к соборности-сплочению — и позволили когда-то создать им (как-никак) самое большое в мире государство — страну самобытной культуры, один из мировых духовных центров.

Один из таких неосторожных патриотов заявил как-то (больше века назад ещё): «русский идеал — всецелость, всепримиримость, всечеловечность».

Так, может, эти-то славянские  качества и тревожат сегодня какие-то — менее в этом отношении удачливые — народы, заставляя их твердить выдумки о генетической неспособности, об исторической несостоятельности и всяческой вообще никчемности славян?

Может быть, именно эта — на дух не переносимая кем-то — духовность да всемирная русская отзывчивость  и противостоит теперь англо-саксонскому эгоизму и шейлоковской алчности — необузданному стремлению современной западной цивилизации  в некое меркантильно-техногенное будущее?

Тот же патриот (это был Фёдор Михайлович Достоевский) тогда уже предвидел: «русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою», поясняя при этом: «тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся»

Как видим, положение с объективной  оценкой русского патриотизма после таких высказываний  усложняется.

Но что-то подсказывает сегодня, что правда  скорее на стороне этого  неистового патриота, чем на стороне того  объясняющего господина.

Современные исследователи (и наши, и зарубежные) внимательно сейчас вглядываются в давнее прошлое, изучая все искривления исторического пути, находя всё новые и новые  подтверждения своим  «сумасшедшим» гипотезам.

Чересчур сумасшедшим? Недостаточно сумасшедшим?

В любом случае, надо быть очень  пристрастным (или не очень порядочным), чтобы такие гипотезы игнорировать, а факты не замечать — «закапывать в землю».

Научные споры давно уже превратились из чисто академических дискуссий в некие военно-политические распри.

А на войне как на  войне: тут годится всё — и обман, и подлость, и подделки.

И, конечно же, словоблудие языкоблудов — это не бесцельное и небезобидное занятие.  Добиваются эти объясняющие господа  вполне определённого результата: целят прямо в родную свою мамку (очень уж она им почему-то разонравилась).

Возможно, по убеждению: и обижала, мол, нас, и вообще — нехорошая она.

А возможно и — по заказу новой, приёмной уже своей мамаши.

Если ж политика тут ни при чём, и  всё это — синдром какого-то социально-психического недомогания, тогда  это  вопрос медицинский.

Медикам в нём и разбираться.