Современники недооценивали Баха. Да и нынешние тоже...

………………………………………

В эпоху торжества научно-технического прогресса и вправду нелегко представить, что кроме проблем научно-технико-политико-экономических да военных, могут иметь значение ещё и какие-то  иные заботы.

Какое может иметь отношение к серьёзным вопросам разговор о музыке, пусть и серьёзной? —  о музыканте, пусть и сколь угодно великом?

В небольшом примечании к предыдущей статье на эту тему («Звуки другого мира», https://lebed.com/2017/7048.htm)  редактором было выражено несогласие с мнением автора о недостаточной «оценённости»  Баха при его жизни и долгом забвении после смерти.

Утверждение автора:

«При жизни был он /И.С. Бах/ недопонят и недооценён, а после смерти и вовсе забыт  — прочно и надолго».

Возражение редактора:

(это не совсем так - при жизни его очень ценили, а после смерти он был забыт публикой, но музыканты его, конечно, хорошо знали, что, кстати, явствует и из оценок, приведенных автором  выше - прим. редактора).

Можно бы и не возражать против такого возражения, не будь оно не только фактически неверным, но и — главное — по-прежнему актуальным, выходящим за пределы музыкальной проблематики.

Грандиозная фигура  Баха и поныне — при всей известности его имени, при всём почитании его в кругах музыкальных —  так и не заняла должного места в широком общественном сознании.

Как-то в нашей печати промелькнуло сообщение: «Архив Бахов из Зингакадемии (находящийся в Киеве) содержит 5000 единиц хранения собственных сочинений и копий (написанных рукой Баха) сочинений его предков и сына его,  Филиппа-Эммануила (никогда не воспроизводившихся и не исполнявшихся).

То есть и до сих пор общество (высоко цивилизованное европейское общество!) не удосужилось поинтересоваться неизвестными ещё миру произведениями великого маэстро!

         «… мне постоянно приходится жить в обстановке злобы, зависти и преследования…»                                                                                                                                                              И.С.Бах         

 «Сколько же должен был выстрадать этот человек  /…/ чтобы обратиться прямо к королю с просьбой о защите от своих мучителей».                                        Я.Хаммершлаг                                                                                                                                                  

Итак: «при жизни его очень ценили»

Да, ценили, и даже очень.  Преимущественно —  как блестящего органиста-исполнителя. Ещё больше — как уважаемого органных дел эксперта.

Вот мнение по этому вопросу неоспоримого авторитета в этой области — музыканта, культуролога, философа-гуманиста,  нобелиата —  Альберта  Швейцера:

«… глубоко ошибается тот, кто подумает, что Баха причисляли к первым композиторам Германии. Славой пользовался органный виртуоз; восхищались теоретиком — мастером фуги; композитора «Страстей» и кантат упоминали между прочим. В том же томе Мицлеровской библиотеки, где помещён некролог, перечисляются имена композиторов, составляющих славу немецкой музыки; они названы в следующем порядке: Гассе, Гендель, Телеман, оба Грауна, Штёльцель, Бах, Пизендель, Кванц и Бюмлер.

В течение всего  XVIII  столетия Баха не считали крупным композитором. /…/ Шейбе в своём «Critischer  Musicus» от 5 мая 1739 года помещает Баха на пятое место после Фукса, Гассе, Генделя и Телемана». (А. Швейцер, Иоганн Себастьян Бах, Москва, 1965, стр. 167).

Собственно, после такого утверждения всякий спор уже излишен, но для пущей убедительности можно привести и другие свидетельства.

«Бах в свое время не стоял в центре всеобщего внимания артистических кругов. Наиболее выдающиеся критики его времени, как Маттесон, Шейбе, Вальтер и Гиллер, при случае относились к нему не слишком деликатно. По их мнению, великими светилами музыки были Телеманн, Гассе, Граун и Кайзер». (Я. Хаммершлаг)

Кто, кроме узких специалистов, вспомнит теперь имена этих Гассе, обоих Граунов, Штёльцеля, Пизенделя, Кванца, Бюмлера ,Фукса, Грауна или  Кайзера, стоявших тогда,   по мнению современников, рядом или даже впереди Баха? Исключение составляет лишь Гендель (упоминаемый теперь вслед за Бахом) да Телеман (и то преимущественно — в связи с именем Баха: он был связан с ним близкими профессиональными и даже семейными отношениями — был  крестным отцом одного из его сыновей).

Вот, к слову — наглядный пример сравнительной оценки их обоих современниками  во время выбора кандидата на должность кантора в Лейпцигской Томаскирхе.

В попытке выбраться из провинциального Кётена, Бах пытается переехать то в Веймар, то в Гамбург, а проиграв конкурс на должность кантора в Гамбурге, выдвигает свою кандидатуру на конкурс в Лейпциге.

Первым эта должность была предложена, разумеется, Телеману, после его отказа склонялись к кандидатуре Граупнера, и лишь когда тот не был отпущен с прежней работы, допустили к испытаниям Баха.

Старейший деятель муниципалитета Х. Плятц откровенно высказался о «средних способностях» Баха. Сохранилось и письмо одного из членов городского совета по этому поводу: «Раз уж нам не удалось заполучить самого лучшего, придётся обойтись посредственностью». (Владимир Рабей)    http://early-music.narod.ru/biblioteka/telemann-rabei-01.htm

(Антон Гопко) http://www.muzcentrum.ru/news/2011/07/8522-

Вот так: посредственностью  выглядел Бах рядом с Телеманом и Граупнером.

Вторят Швейцеру и нынешние музыковеды:

«При жизни творчество Себастьяна Баха не было оценено по достоинству. Современники знали его больше как органиста, нежели композитора. О нем не было написано ни одной серьезной книги. Из огромного числа его произведений только некоторые были опубликованы. После смерти имя композитора вскоре забылось, а сохранившиеся рукописи пылились в архивах». (Светлана Цуцура)  http://fb.ru/article/161084/jizn-i-tvorchestvo-baha

Из более  чем полутора сотен (или даже двухсот) его кантат при жизни Баха опубликована была лишь одна (BWV 71). Из четырёх (или даже пяти) грандиозных его пассионов (католических месс) до нас дошло лишь два.

Даже и собственные его сыновья (выдающиеся музыканты своего времени!) относились к отцу без достаточного почтения («старый парик»).

«"Сыновья Баха были детьми своего века и потому никогда не понимали своего отца. Только из сыновнего уважения они смотрели на него снизу вверх", – говорит Эйтнер»  (Я. Хаммершлаг)

«Нет ничего более характерного, как та быстрота, с какой сыновья И.С. Баха отреклись от его вкусов и принципов» (Р. Роллан).

Характерно и посмертное отношение общества — как к памяти самого маэстро, так и к судьбе его близких.

«Его могила со временем затерялась и только в 1894 году останки композитора случайно обнаружили при реконструкции церкви». http://vmiremusiki.ru/iogann-sebastyan-bax.html

Престарелая вдова композитора, Анна Магдалена Бах осталась с тремя незамужними дочерями на руках. Обеспечить  их благосостояние зависело от лейпцигского городского совета. Бедная женщина, видя, что совет ничего не предпринимает, подала ему смиренную просьбу, в которой объясняла, что не в состоянии, из-за своего преклонного возраста, зарабатывать средства на пропитание себя и своей семьи.  Принимая во внимание, что покойный супруг ее Иоганн Себастьян Бах беспорочно прослужил в должности кантора церкви св. Фомы в Лейпциге двадцать семь лет, она ходатайствовала перед высокопочтенным советом о назначении ей пенсии в размере, какой тому угодно будет усмотреть.

«Нам чрезвычайно грустно сообщить читателю, что на такую вопиющую просьбу лейпцигский городской совет имел жестокость ответить отказом./…/ в 1760 году его несчастная вдова умерла все-таки в бедности». (С. Базунов) http://fictionbook.ru/author/sergeyi_aleksandrovich_bazunov/iogan_sebastyan_bah_ego_jizn_i_muziykaln/read_online.html?page=6

Да, были среди его современников и горячие его почитатели, но больше приходилось выслушивать упрёки: в излишней сложности, смутности и даже неразумности: «Красота затемняется слишком большим искусством», «Напыщенность увела /его/ от естественного и возвышенного к надуманному и неясному, смутному», «Божественная работа /его/ достойна  удивления, но — тщетна, ибо неразумна» (И.А. Шайбе).

Концертмейстер И.Д. Зеленка пользовался большей прижизненной известностью, чем Бах. Вот как отзывался о нём признанный знаток музыки Рохлиц: «Он немногим уступает в силе и величии Генделю и владеет такой же учёностью, как Себастьян Бах, но в отличие от последнего,  всюду орудующего только одной учёностью, имеет вместе с тем вкус, блеск и нежное чувство».

Подлинный масштаб гения Баха, оказавшего сильнейшее влияние на последующее развитие европейской музыкальной культуры, начал осознаваться лишь спустя полвека после его смерти». https://amdm.ru/akkordi/iogann_sebastyan_bah/wiki/

Настоящее же «открытие» Баха произошло лишь три-четыре поколения спустя — после исполнения его  духовной оратории «Страсти по Матфею», продирижированной   Ф. Мендельсоном в  1829 году — через сто лет после исполнения её под руководством самого автора.

Но это уже совсем другая история.

……………………………………………………………………………………………

                                                 Если не знаешь, куда идти, каждый шаг кажется правильным.                                                                                                                                    китайская мудрость

Похоже, что для любого общества очень это важно — иметь некие эстетические ориентиры, некие моральные и нравственные опоры, помогающие построить верную картину мира, правильно оценить своё  в этом мире положение,  наметить вехи для определения верного направления  дальнейшего движения.

Такая вот настроенность: взгляд наш на этот мир и нашу в нём жизнь, на наше к ним — миру и жизни — отношение осознанно или подсознательно, влияет в критический момент на окончательный выбор в принятии нами самых важных решений.

Мировая история предлагает большой выбор фигур, олицетворяющих такие нравственные опоры — в религии, философии, в  искусстве и литературе, науке и политике.                                                                                                     

     Не стоит село без праведника                                                                                          (народная мудрость)

Когда-то — при всей занятости каждодневным трудом и заботами —  селяне  находили  время и силы на то ещё, чтобы возвести на селе храм — сооружение, прямого отношения к хозяйству  не имеющее, но, по всей видимости, очень для них  значимое.

Значительность его подчёркивалось и выбором места расположения, и размерами, выделяющими его из рядовой застройки, и особой его ухоженностью и нарядностью.

А ещё селяне находили нужным выделить из своей среды лицо — также к хозяйственному благополучию, вроде бы, не причастное и тоже — особо чтимое: фигуру праведника.

Почитание таких людей и таких сооружений связано, видимо, с их ролью в решении не повседневных и частных, а каких-то более отдалённых и общих, но — не менее значимых  для жизни села проблем.

В полном виде приведённая выше поговорка звучит так:  не стоит село без праведника, а город без святого.

Продолжая аналогию, можно предположить, что без опоры на таких людей не может  нормально существовать ни общество, ни страна, ни цивилизация в целом.

Роль таких провидцев-праведников, определяющих настрой общества могут играть выдающиеся мыслители, религиозные деятели, великие писатели, художники.

И — великие музыканты.

Так вот. Возвращаясь к Баху. 

    «Музыка для него — богослужение»                                                                                                                                                   Швейцер

 В том, что касается богослужения, тут, как говорится, каждому  по его вере.

Но не об одной  ведь и музыке идёт речь, когда мы обращаемся к Баху — не только и не просто о музыке.

Речь ведётся — как сам он выразился — о восстановлении души.

О том странном и необъяснимом (во что не всегда и верится), но — жизненно необходимом  нечто, которое не только и не просто существует в нас, но и, помогая отличить светлое от тёмного, низкое от высокого, доброе от злого, даёт возможность  принимать  окончательные  решения по наиболее важным жизненным вопросам.

Не может цивилизация, построенная на низких чувствах и худших качествах человека (алчности, хищничестве, агрессивности) найти верное направление развития. Подменяя главные ценности, она подсовывает нам в качестве окончательной цели материальный комфорт.  Взамен счастья  предлагает  удобства. И притом — любой ценой. Не считаясь с вынужденными, с неизбежными потерями.

Такой настрой, такой образ мыслей не просто не верен,  он опасен, так как самоубийственен.

Музыкант, поэт, мудрец умеет посмотреть на каждодневную, на рутинную суету нашей жизни отстранённо: он и указывают нам — обычным труженикам — на наши промахи и заблуждения.

Музыка, поэзия, молитва, — они  очищают ржавчину с наших душ, снимают пелену с наших глаз — напоминают о том, как выглядит мир на самом деле.

Такие фигуры Запада и Востока, давнего и недавнего прошлого, как Рублёв и Хайям, Шекспир и Бах,  такие явления современности, как Ганди,  Экзюпери или  Швейцер — люди высокой духовной организации — всё это и есть те праведники, без которых «не стоит село» — «не стоит» город и страна.

Не устоит без них и общий наш Дом — планета Земля — сгорит в междоусобицах, разлетится, рассыплется в прах и вдребезги на  малые частицы,  рассыплется космической пылью, растворившись в космосе.

Не случайность это — выбранные нашей совестью, нашим сознанием и  отмеченные историей  — все эти любимцы наши, звёзды и герои.

Они дают нам возможность опомниться, повернуть наше сознание к важному, к главному — к верному направлению пути, к осознанию важности для нас, в необходимости для нас — для нормального нашего существования ориентироваться  по этим звёздам, как корабль выправляет по звёздам свой курс.

Когда-то один из «лириков» заявил «физикам»: ведь, если звёзды зажигают, значит это кому-то нужно?

Нужно! — и не просто «кому-то», а каждому из нас — всем нам, человекам, нужны звёзды!  — чтобы любоваться ими, чтобы любить их, чтобы счастливо провести свою земную жизнь, прежде чем придётся продолжить её потом среди звёзд небесных и астрономических.

Чтобы не заблудиться по дороге в дебрях, не утонуть в суматошном потоке  технического  прогресса — не увлечься, прельстившись его достижениями, не споткнуться о его подводные камни — не дать себя обмануть прелестями комфорта и благополучия взамен счастья.

Для того  чтобы не допустить, не позволить людям  разучиться быть доподлинно счастливыми, и существует такое проявления духа, как высокое искусство музыки. Для того и зажигается, освещая нам путь  такая путеводная звезда, как Бах.

Да, общество может обойтись  и без Баха.

Или (как сейчас) — жить с Бахом «вприкуску», «между прочим».

Но это значит — заведомо обкрадывать самих себя, обрекать на второсортное прозябание.

Кроме того, существование вне высокого искусства не только недостойно человека — сегодня оно уже и просто опасно.