Английский юмор "смерти Сталина" (обзор)
24-01-2018
- (Все иллюстрации в обзоре - кадры из фильма "Смерть Сталина")
- Фильм «Смерть Сталина» начинается с тишины, за которой следуют звуки Адажио из 23-го концерта Моцарта для фортепиано с оркестром — вероятно, самой прекрасной музыки на земле. По сюжету, ее играет Мария Юдина (Ольга Куриленко), любимая пианистка Сталина и яростная противница его политики, особо не скрывавшая своей позиции. Сталин слышит трансляцию и, очарованный, просит достать ему запись. Вместе с пластинкой Юдина передает записку с проклятиями тирану. Тот ставит пластинку, открывает записку, читает — и его пробирает судорожный смех. А потом он падает на ковер, где его и найдут поутру.
Сталина (то есть страх) убивают искусство и смех. Куда уж прозрачней.Анекдотически поверхностный в одних деталях и досконально точный в других, фильм Ианнуччи позволяет взять необходимую дистанцию. Она избавляет и от магии власти, и от ее страха, а еще дает неожиданную зоркость в самых важных вопросах. Смерть диктатора не знаменует конца системы подавления: лишь ее своевременный камуфляж. Борьба за власть — смешная муравьиная возня, — все равно закончится кровью, которой будут повязаны все ее участники. И то, что это кровь злодея, никак не меняет факта. Вместо катарсиса финал картины — когда уже завершились помпезные похороны, ставшие братской могилой для многих, пришедших поклониться гробу, и на престол взошел новый король, — дает ощущение опустошения.
Возможно, в конечном счете, не так это все и смешно. Зато хотя бы уже не страшно.
Что может быть торжественней и монументальней, чем сочетание двух этих слов — «Смерть» и «Сталин»? Ничего. Поэтому, вероятно, только иностранцы смогли себе позволить этот безответственный — и освобождающий, для нас в том числе, — жест: сначала нарисовать о смерти Сталина комикс (это сделали французы), а потом снять по его мотивам фарс (это сделал шотландский режиссер Армандо Ианнуччи).
«Смерть Сталина», разумеется, не великое и даже не выдающееся кино. Просто хорошее. Ианнуччи остроумный человек, пусть не гений. Такой фильм: в нем превосходные актеры разыгрывают увлекательный исторический сюжет, но «Оскара» картина не получит, в фестивалях толком не участвовала (внеконкурсные программы не в счет), хитом проката не станет. Хотя смысла и толка в ней, пожалуй, больше, чем в дежурных «Темных временах» о современнике Сталина Черчилле. Из простого человеческого желания рассказать вечную и всегда увлекательную историю о смерти диктатора родилась притча о том, как страшное рано или поздно становится жалким и смешным. 
Собственно, оно выглядит таким с самого начала, когда Сталин (Эдриен Маклафлин) за ужином подкалывает (в буквальном смысле) своих трепещущих клевретов Хрущева (Стив Бушеми), Молотова (экс-«Монти Пайтон» Майкл Пэйлин) и Берию (Саймон Рассел Бил), и те послушно взвизгивают, испуганно и восторженно одновременно. И уже вовсе не забавно смотреть, как тут же (в той же ненавязчивой условной манере, но уже без смешка) синие околыши хватают без разбора народ из квартир и тащат в застенки, а то и сразу к стенке. Эта неуютная двойственность сохраняется до конца фильма — тоже весьма двусмысленного и отнюдь не напоминающего хэппи-энд, невзирая на обещанное Хрущевым разоблачение «культа личности».
После сцены голосования за отмену репрессий следует сцена расстрела заключенных в ГУЛАГе. Приказ об отмене казни приходит в момент, когда с криком «Да здравствует Сталин!» заключенный получает пулю в лоб. Без объявления причин расстрельная команда расходится, и уцелевшая шеренга заключенных покидает место казни с таким же безразличием. Узнав о том, что масса народу направляется в Москву на похороны Сталина, Светлана спрашивает: «Ведь их же никто не заставляет?» — ответ о том, что вроде бы не заставляет, дает Берия. Берия возвращает из застенков жену Молотова и приводит ее на кухню, когда ее муженек открещивается от неблагонадежной родственницы и объясняет Хрущеву, что ее вина была полностью доказана нашей любимой партией.
Сталин умирает не тогда, когда умирает Сталин, и уж точно не 5 марта 1953 года. Сталин умирает, когда умирает страх. Этот тезис фильм Ианнуччи проговаривает настолько отчетливо, что снимает тем самым все возможные претензии к художественной состоятельности и рискованному выбору жанра.
Смерть — то, с чем не принято шутить. Сталин — сакральная для России фигура, приходится признать. Ее сакральность лишь таинственно укрепляется от попыток либерального меньшинства объявить Сталина злодеем, тираном, нелюдем.
(Это кадр из жизни)
Ползучая сталинизация еще не отлилась в правовую форму, но при таких темпах идеологической индокринации не удивлюсь, что скоро Сталин и его подручные станут фигурами неприкасаемыми, например, в рамках закона о фальсификации истории. Или недалек тот час, когда кого-нибудь привлекут за оскорбление чувств псевдо-ветеранов (или служителей ФСБ) за умаление заслуг великого вождя. Это предположение может казаться диковатым, но ведь при всех шалостях Министерства культуры последнего времени трудно было представить, что оно додумается отозвать прокатное удостоверение у фильма, где Сталин предстает в комическом виде. Т. е. еще вроде бы стыдно прямо сказать «Сталин — наше все», но месседж уже хорошо считывается. Не будем забывать, что хорошим тоном для лояльных чиновников в последние годы стало расставлять по столам бюсты Сталина или вешать его портреты на стены.
Совершенно очевидно, что сейчас Сталина можно изображать каким-угодно: кровожадным, демонически загадочным, даже бесноватым, но только не комичным. Оно и понятно, в жестокости и безумии всегда при желании можно обнаружить своеобразную государственную логику («это он для пользы отечества»), но из ничтожности победительную идеологию не соткешь.
- И вот результат: министерство культуры доктора мединских наук отобрало прокатное удостоверение. Мотив и формулировка:«Фильм направлен на возбуждение ненависти и вражды, унижение достоинства российского советского человека, пропаганду неполноценности человека по признакам его социальной, национальной принадлежности и экстремизм». +-----------------------------+В этом фильм, например, фрагмент, когда Берия готовит девочку к изнасилованию, потом снимают скальп со Сталина, какой-то бензопилой пилят ему кость, буквально все это брызжет в экран, в конце появляется плеяда маршалов во всех орденах героев, орденах Победы в образе полупьяных придурков. Жуков подобен Федору Емельяненко, потому что он все время тычет кулаком кому-то по физиономии, потом пьет водку.
-
Запрет фильма выявляет, насколько глубоко моральная деградация проникла в наше общество. Ничего более безнравственного, чем попытка реабилитации государственного террора, быть не может. На этом ценностном фундаменте не построить ничего созидательного и достойного.
Для того чтобы смеяться над тем, над чем смеяться нельзя, человечество придумало жанр черной комедии. Предметом черной комедии являются серьезные вещи, на высмеивание которых в обществе наложен запрет: например, смерть или страдания человека. Высмеиваться может как мучитель, так и жертва, при этом абсолютно необходимым условием остается то, что градус серьезности ситуации не снижается. Цель черной комедии в том, чтобы обнаружить ужас трагической ситуации и выхватить ее из серой зоны табу. Способом обнаружения является комический контраст между серьезностью положения и скептическим взглядом на него. То, что имело смысл, становится бессмыслицей, важное становится ничтожным и наоборот. Применение такого контраста к запретным темам требует известной внутренней свободы. Эта интерпретация черного юмора принадлежит лидеру сюрреалистов Андре Бретону, однако английская черная комедия — это особое явление в мировой культуре.
Черный юмор может снять напряжение и произвести перестановку приоритетов в обществе. Это социальный механизм, посредством которого можно неагрессивно выразить агрессию и с помощью которого слабый может заявить о своем несогласии. Общество, где можно безнаказанно шутить и где к шутке прибегают вместо агрессии, обладает здоровым иммунитетом.Вот один из эпизодов. Сын Сталина Василий просит дать ему выступить на похоранах отца. Маленков говорит:
" Нет проблемы". Васька рад. Маленков останавливает его жестом: "Я имел в виду: Нет. Проблемы".
- Основным предметом английской черной комедии являются не трагический факт и не его последствия, а то, что посредине, — процедура принятия важных решений власть имущими и процедура следования этим решениям подчиненных. Исходная идея заключается в том, что те, кто находится наверху и отвечает за наши судьбы, на самом деле ничего не соображают. Оказываясь в экстраординарных ситуациях, требующих остроты ума и силы характера, они действуют как могут, то есть как попало. В условиях стресса и паники они хитрят, выкручиваются всеми силами, но все равно совершают ошибки и остаются в дураках. Идиотизм в принятии решений противопоставляется трагизму последствий, что и окрашивает комический эффект в черный цвет. С другой стороны, легкость, с которой люди подчиняются таким решениям, тоже становится предметом осмеяния.
На встрече со зрителями после премьеры «Смерти Сталина» в Торонто Армандо Ианнуччи сформулировал вышесказанное следующим образом: «Мы не смеемся над гибелью жертв, мы используем возможности комедии, чтобы показать, как были вывихнуты мозги у тех, кто принимал решения в эпоху Сталина».
Ианнуччи не смотрит на сталинские репрессии свысока. Он применяет классический метод английской черной комедии, направленный на осмеяние зла через осмеяние человеческой природы.
«Смерть Сталина» является классической английской черной комедией: основные эпизоды посвящены именно процедуре принятия решений. Партийные бюрократы не могут решить, что делать с его полуживым телом, и устраивают вокруг танец, хореография которого построена на попытке не наступить в сталинскую мочу.
Голосование по поводу отмены репрессий превращается в качели, когда участники то поднимают, то опускают руки, пока Молотов произносит речь об уважении к решениям товарища Сталина, который, в свою очередь, очень уважал коллективизм в принятии решений. И, конечно, главная процедура организации похорон на фоне процедуры парадного фотографирования Маленкова, во время которой Гитлером назван назойливый диктатор-декоратор, пристающий к Хрущеву с выбором занавесок. Во всех ситуациях персонажи выказывают уверенность в незначительных вопросах вроде выбора девочки для фото, но в важных вопросах остаются дураками. Неспособность принять решение по поводу поездов, везущих народ на прощание со Сталиным, заканчивается расстрелом толпы.
Cast
Credited cast:
Steve Buscemi
... Nikita KhrushchevOlga Kurylenko
... Maria Yudina
Jason Isaacs
... Georgy ZhukovRupert Friend
... Vasily StalinAndrea Riseborough
... Svetlana StalinJeffrey Tambor
... Georgy MalenkovRichard Brake
... Tarasov
Paddy Considine
... Comrade Andryev
Sylvestra Le Touzel
... Nina Kruschev
Michael Palin
... Vyacheslav Molotov
Diana Quick
... Polina Molotova
Dermot Crowley
... Kaganovich
Jonathan Aris
... Mezhnikov
Simon Russell Beale
... Lavrentiy BeriaTom Brooke
... SergeiОбзор по материалам
https://meduza.io/feature/2018/01/24/stalin-umiraet-kogda-umiraet-strah
http://www.colta.ru/articles/specials/16617
https://snob.ru/selected/entry/133591?utm_source=push&utm_medium=push_notification&utm_campaign=breaking&utm_content=column
- https://www.svoboda.org/a/28993604.htmlhttp://www.imdb.com/title/tt4686844/
Подготовил Валерий Лебедев
(Голосов:15, Средний балл: 4,60 из 5)
Loading...
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария: