Мы идем ногавно - гу со временем (ошибки в "Правде" 1953 г.)

10-05-2018

 

  • Илья Варламов
  • zombie
  • В двадцать первом веке по естественным причинам ветеранов Великой Отечественной войны осталось совсем мало. По сути ветераны нужны государству для нескольких мероприятий в год, где они должны молчаливо стоять, создавая красивую картинку причастности нынешних чиновников к чему-то великому. Недостаток ветеранов ВОВ на государственных торжествах уже не первый год восполняют какие-то бодрые старички, обвешанные наградами, и их причастность к событиям 73-летней давности вызывает некоторые сомнения. (Идут в одинаковой униформе и в одном звании, все полковники). На фотографиях люди максимум 40-50-х годов рождения.var1Игорь Анохин

    Какие бодренькие в россии ветераны войны и не скажешь, что им должно быть далеко за девяносто, а те которые шагают в строю и восьмидесяти нет.... Странно, чем больше времени проходит, тем ветеранов в россии на парадах всё больше.Участников той войны почти не осталось в живых. А те, кто живы, либо попали на фронт в последний год войны, либо находились в тылу, либо служили в органах НКВД. Все остальные давно умерли или погибли в первые годы войны, как три родных брата моей бабушки, которые попали в мясорубку 1941 года и пропали без вести. Вечная память всем погибшим. А идиотов, которые обматываются лентами и ряженых я презираю. Считаю, что мы, современное поколение, к этому празднику не имеем никакого отношения.https://varlamov.ru/2913149.html

    Kashurko2

    Степан Савельевич Кашурко - бывший помощник по особым поручениям маршала Советского Союза И.С. Конева. Назначенный им на поисковую работу, он более сорока пяти лет не просто исполнял этот святой долг, но и превратил свою жизнь в служение памяти всех забытых родиной героев.. В январе 2006 года Степан Кашурко был выдвинут на соискание Нобелевской премии мира. http://old.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2007/01/m78603.htm

    В канун 25-летия Победы маршал Конев попросил меня помочь ему написать заказную статью для «Комсомольской правды». Обложившись всевозможной литературой, я быстро набросал «каркас» ожидаемой «Комсомолкой» победной реляции в духе того времени и на следующий день пришел к полководцу. По всему было видно: сегодня он не в духе.
    — Читай, — буркнул Конев, а сам нервно заходил по просторному кабинету. Похоже, его терзала мысль о чем-то наболевшем.
    Горделиво приосанившись, я начал с пафосом, надеясь услышать похвалу: «Победа — это великий праздник. День всенародного торжества и ликования. Это...»
    — Хватит! — сердито оборвал маршал. — Хватит ликовать! Тошно слушать. Ты лучше скажи, в вашем роду все пришли с войны? Все во здравии вернулись?

    — Нет. Мы недосчитались девятерых человек, из них пятеро пропали без вести, — пробормотал я, недоумевая, к чему это он клонит. — И еще трое приковыляли на костылях.
    — А сколько сирот осталось? — не унимался он.
    — Двадцать пять малолетних детей и шестеро немощных стариков.
    — Ну и как им жилось? Государство обеспечило их?
    — Не жили, а прозябали, — признался я. — Да и сейчас не лучше. За без вести пропавших кормильцев денег не положено... Их матери и вдовы глаза повыплакали, а все надеются: вдруг хоть кто-нибудь вернется. Совсем извелись…

    — Так какого черта ты ликуешь, когда твои родственники горюют! Да и могут ли радоваться семьи тридцати миллионов погибших и сорока миллионов искалеченных и изуродованных солдат? Они мучаются, они страдают вместе с калеками, получающими гроши от государства...

    Я был ошеломлен. Таким я Конева видел впервые. Позже узнал, что его привела в ярость реакция Брежнева и Суслова, отказавших маршалу, попытавшемуся добиться от государства надлежащей заботы о несчастных фронтовиках, хлопотавшему о пособиях неимущим семьям пропавших без вести.

    Иван Степанович достал из письменного стола докладную записку, видимо, ту самую, с которой безуспешно ходил к будущему маршалу, четырежды Герою Советского Союза, кавалеру «Ордена Победы» и трижды идеологу Советского Союза. Протягивая мне этот документ, он проворчал с укоризной:

    — Ознакомься, каково у нас защитникам Родины. И как живется их близким. До ликованья ли ИМ?!

    — Хватит! — вздохнул маршал, отбирая у меня страшный документ, цифры которого не укладывались в голове. — Теперь понятно, что к чему? Ну, и как ликовать будем? О чем писать в газету, о какой Победе? Сталинской? А может, Пирровой? Ведь нет разницы!
    — Товарищ маршал, я в полной растерянности. Но, думаю, писать надо по-советски.., — запнувшись, я уточнил: — по совести. Только теперь вы сами пишите, вернее, диктуйте, а я буду записывать.

    Бумага с грифом «Совершенно секретно» пестрела цифрами. Чем больше я в них вникал, тем больнее щемило сердце: «...Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых "самоваров", безруких и безногих — 85942».

    — Пиши, записывай на магнитофон, в другой раз такого уж от меня не услышишь!

    И я трясущейся от волнения рукой принялся торопливо строчить:

    «Что такое победа? — говорил Конев. — Наша, сталинская победа? Прежде всего, это всенародная беда. День скорби советского народа по великому множеству погибших. Это реки слез и море крови. Миллионы искалеченных. Миллионы осиротевших детей и беспомощных стариков. Это миллионы исковерканных судеб, не состоявшихся семей, не родившихся детей. Миллионы замученных в фашистских, а затем и в советских лагерях патриотов Отечества». Тут ручка-самописка, как живая, выскользнула из моих дрожащих пальцев.

    — Товарищ маршал, этого же никто не напечатает! — взмолился я.
    — Ты знай, пиши, сейчас-то нет, зато наши потомки напечатают. Они должны знать правду, а не сладкую ложь об этой Победе! Об этой кровавой бойне! Чтобы в будущем быть бдительными, не позволять прорываться к вершинам власти дьяволам в человеческом обличье, мастерам разжигать войны.

    https://newizv.ru/article/general/08-05-2017/marshal-ivan-konev-stalinskaya-pobeda-eto-vsenarodnaya-beda-1d0ce800-04e3-4d89-b4f7-9e65a4d26f96

    Александр Невзоров.

    Сталинская армия, которая строго по факту и беспристрастно сохранила и защитила самый людоедский режим на земле из всех существовавших, стала для миллионов людей символом добра и света. И теперь миллионам людей, внушенные пропагандой чувства, они воспринимаются как их собственные.

    Иронизировать по поводу шествий и ритуалов можно было до бесконечности, но, во-первых, это уже все было, да и бессмысленно. Раскол общества по принципу отношения к 9 мая, он уже произошел полный и окончательный.  Теперь уже понятно, что малая интеллектуальная часть общества считает все девятомайское неким зашкваром, позором и таким крещендо идеологии режима. А другая часть считает, что это объект поклонения, восторгов и горя.

    Мы видим механизм зарождения очередной как бы религии, культа, и можем рассмотреть этот механизм в подробностях.

    Вот на основании внимательных наблюдений, очень хладнокровно отстраненных мы видим, что все культы формируются и этот тоже прямо по учебнику Токарева. Они формируются очень однотипно во все века.

    Во-первых, понятно, что культы формируются при условии, что реальность полностью забыта, что ее можно заместить нужным мифом. Культы формируются, когда живых свидетелей либо почти не осталось, либо свидетели полностью безгласны и согласны на декоративную роль, написанную для них идеологами культа. Для этого должно пройти – опять-таки по учебнику Токарева – примерно 50-70 лет, и, кстати, это подтверждается всем примерами религиоведения. Никогда культ не возникал сразу после события.

    Я помню  ветеранов очень хорошо, когда я еще снимал знаменитый в свое время фильм «Ветераны», сопоставляя жизнь ветеранов в Германии и жизнь ветеранов в СССР. Я помню, как они ползали опять-таки в том же самом гное и дерьме, вымаливая у работников собеса сосиску или рублик.

    Они актеры одного дня, во-первых – дня этого культа. Когда я снимал – и это было очень такое, слезливое кино, с моей точки зрения, предельно глупое, — я видел, что эти люди так унижены и так несчастны, и тогда я не понимал, что они и сражались за то, чтобы оставаться униженными и несчастными и ползать в гное. Они воевали за свое бесправие, за жизнь под вечным страхом доносов, посадки, расстрела. Иначе бы они тогда вооруженные, сформированные в полки, уничтожив одну гниду в Берлине, развернулись бы и уничтожили другую в Москве. Но они не могли этого сделать, потому что они были частью этого людоедского режима.

    Понятно, что для формирования культа никакие факты, конечно, не нужны, что они культу противопоказаны. Чем их меньше, тем лучше.  И вот эта магия шествий с покойниками, с их изображениями, надгробия, обладающие сакральной магической силой и статусом – всё это везде, во всех религиях предельно похоже. Как я говорил, идея «Бессмертного полка», она вольна или невольно идентична тем ритуалам Индонезии, Новой Гвинеи, в Латинской Америке…, которые извлекают, носят своих мертвецом.

    Это черта многих современных дикарских культов и практически всех древних, так называемых анцестральных культов древности. В этом нет ничего обидного. Это просто как бы обязательная черта, вот это обращение к мертвым – это обязательная черта любого культа. Понятно, что без влияния власти ни один культ не возгоняется. Это мы опять-таки видим, и сегодня можем наблюдать, поскольку никто нам не мешает в микроскоп рассматривать происходящие процессы.

    var

    Но все-таки мы видим, что сегодняшняя реальность, просвещение, определенного рода повысившийся интеллектуализм, он существенно тормозит развитие и зарождение культа. Да, существенно тормозит, потому что ведь приметой любой культа, что должно стать в первую очередь — мученики.

    А вот мы обратимся к годовалой давности опыту и к сегодняшнему опыту происходящего, например, на финской границе. Как известно, россияне очень любят съездить в Финляндию, как выражался один мой знакомый, за лососиком, который не облит хлоркой, без антибиотиков, за сырком. Но там, на границе финские погранцы с белыми как Балтийское море глазами, смотрят на граждан, которые отправились в шопинг-тур и велят снять «колорадские ленточки» с антенн, с фаркопов, с зеркал и вообще их снять, потому что мы знаем, что в большинстве стран Европы эти ленточки запрещены. И все безропотно снимают – что в прошлом году, что в этом. Я специально поинтересовался. И никаких конфликтов не возникает.

    Я говорю про отсутствие мучеников за эту идею. И когда этому русскому покупателю, который оказался на финской границе, когда на чаше весов, с одной стороны, священные символы победы, а на другой лососик без антибиотиков и без хлорки, он выбирает лососика. И мучеников у нового культа нет.

    Знаете, есть такое прекрасное понятие как «изменник Родины»? И образцом изменника Родины, наверное, можно считать Петра Алексеевича Первого. Вот уж кто был изменник Родины, и кто изменил ее и дал ей шанс на существование в цивилизованном великом мире и на большое и важное существование. Поэтому я думаю, что как у него в свое время хватило мужества отказаться от всякого старья, так, в общем, вероятно, и России имело бы смысл на эту тему подумать.

    Мы берем идеологию государства, основанного на исключительно рабском труде, работорговле, захватнических войнах, грабежах соседей, принуждении к единомыслию и неграмотности основной части населения, — берем эту идеологию и переносим ее в век коллайдеров и компьютеров. А потом, созерцая как бы в очередной раз дымящиеся обломки России, все будут чесать затылки и говорить: «Вот как такое могло произойти? Вот что за злой рок тяготеет над этой несчастной страной?»

    И  мы видим, что, вероятно, до Владимира Владимировича дошло, какого размера жопа встает над Россией и уже закрывает горизонт, какая мощь сфинктеров, в которые всасывается всё.

    Молодые  не понимали, что такое духовность, что это нагайкой по морде, что это сильный, державный, казачьим сапогом по яйцам, царствуй на славу нам, это место, где попу подарили машину, это мир мизулиных, поклонских, где культурой будет заправлять рано или поздно Милонов, а интернетом будет заправлять человек с мозгом жука-плавунца. И никакой другой духовности для вас никто изобретать не будет.

    Мы знаем, что за порядки были в этих лагерях подготовки, я знаю эти порядки, я ознакомился с расписанием. Там сплошные молебны, литургии, проповеди. Их, действительно, накачали, они, действительно, убеждены, что они идут в бой за Россию

    Вот дети, которых винтили и били, будут ненавидеть режим. Они будут заражать этой ненавистью друзей и знакомых. Каждый из этих детей имеет, грубо говоря, свой круг Данабра, то есть круг общения. Эти круги, конечно, маленькие. Но избитых и униженных уже много. И эти кружки будут сливаться – кружки ненависти. Они будут сливаться и крупнеть, и эти покрупневшие кружки тоже будут сливаться между собой. И картина уже не будет чисто черная, она уже будет чисто белая. И тогда появится уже реальная ненависть, которая будет сильней покорности, которая будет сильней всего. И появится некоторое эмоциональное преимущество. Появится, возможно, к тому времени идеология.

    Один раз запущенный этот процесс уже неостановим и никакие тут поповские заклинания не помогут. Хотя тут мы уже видим, что Гундяйчик завел свой золотой граммофон, пластинку про власть, про мученичество, про то, как надо слушаться властей. Но мы знаем, что сколько бы питекантропы не плевали на бюстик Дарвина, эволюция от этого не остановится. Мы живем в необыкновенное время, когда любой внимательный человек может увидеть  зарождение революции.  https://echo.msk.ru/programs/nevsredy/2198752-echo/

    Илья Варламов.

    Однако не всегда ветераны были дефицитом для государственных нужд. Сразу после войны их было более чем достаточно. И значительную их часть составляли ветераны-инвалиды. Люди с искалеченными телами, которые не годились для восстановления страны из руин. Страна на тот момент уже вступила в новую гонку вооружений, и средств на создание достойных условий для своих защитников, вытянувших Победу на себе, банально не было. Повседневной картиной советских городов стали инвалиды, просящие милостыню на вокзалах, рынках и площадях. Попрошайничали инвалиды порой довольно агрессивно. Не гнушались мелким мошенничеством, хоть как-то пытаясь заработать себе на существование. Прошедшие войну калеки не боялись ни милиции, ни НКВДшников и прочих службистов. Инвалиды-попрошайки самим фактом своего существования портили имидж уверенно идущего к светлому будущему социалистического государства. Некоторые из них не хотели возвращаться к семьям, чтобы не стать для родных обузой. Другим просто некуда было возвращаться.

    И Советское государство нашло способ решения "проблемы ветеранов-инвалидов".

    Первая волна зачистки улиц от нежелательных элементов прошла в 1948 году.

  • var3
  • "Был месяц май, — свидетельствует Ю.А. Багров. — Однажды я, как всегда, пришел на Бессарабку и, еще не доходя, услышал странную тревожную тишину. Было странно, тревожно тихо, даже продавцы говорили полушепотом. Я сначала не понял, в чем дело, и только потом заметил — на Бессарабке не было ни одного инвалида! Потом, шепотом, мне сказали, что ночью органы провели облаву, собрали всех киевских инвалидов и эшелонами отправили их на Соловки. Без вины, без суда и следствия. Чтобы они своим видом не «смущали» граждан. Мне кажется, что инвалиды прежде всего вызывали злость у тех, кто действительно пересидел войну в штабах. Ходили слухи, что акцию эту организовал лично Жуков. Инвалидов вывезли не только из Киева, их вывезли из всех крупных городов СССР. «Зачистили» страну. Рассказывали, что инвалиды пытались сопротивляться, бросались на рельсы. Но их поднимали и везли. «Вывезли» даже «самоваров» — людей без рук и без ног. На Соловках их иногда выносили подышать свежим воздухом и подвешивали на веревках к деревьям".Одним из самых известных "санаториев" для инвалидов войны стал Валаамский дом инвалидов, который работал с 1950-го по 1984-й год. Каково истинное количество умерших в Валааме ветеранов войны, не удастся узнать уже никогда.
    Из книги Олега Смыслова "Забытые герои войны"

    Доклад МВД СССР в Президиум ЦК КПСС о мерах по предупреждению и ликвидации нищенства. 20.02.1954 Секретно.

    МВД СССР докладывает, что, несмотря на принимаемые меры, в крупных городах и промышленных центрах страны все еще продолжает иметь место такое нетерпимое явление, как нищенство. За время действия Указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. „О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами“ органами милиции... было задержано нищих: во 2-м полугодии 1951 г. — 107 766 человек, в 1952 г. — 156 817 человек, в 1953 г. — 182 342 человека... Среди задержанных нищих инвалиды войны и труда составляют 70%...

    Борьба с нищенством затрудняется... тем, что многие нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов... самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать... В связи с этим было бы целесообразно принять дополнительные меры по предупреждению и ликвидации нищенства. МВД СССР считает необходимым предусмотреть следующие мероприятия:
    <...>
    3. Для предотвращения самовольных уходов из домов инвалидов и престарелых лиц, не желающих проживать там, и лишения их возможности заниматься попрошайничеством, часть существующих домов инвалидов и престарелых преобразовать в дома закрытого типа с особым режимом...

    Министр МВД С. Круглов.

    Василий Аксёнов:

    Куда девались инвалиды Великой Отечественной войны? В один прекрасный день вдруг исчезли все, о ком ходила в народе столь милая шутка: "Без рук, без ног, на бабу - скок!" Администрация позаботилась: на прекрасных улицах столицы и в мраморных залах метро нечего делать усечённому народу. Так мгновенно, так потрясающе стопроцентно выполнялись в те годы решения администрации! Инвалиды могут прекрасно дожить свой век в местах, не имеющих столь высокого символического значения для советского народа и всего прогрессивного человечества. Особенно это касалось тех, что укоротились наполовину и передвигались на притороченных к обезноженному телу платформочках с шарикоподшипниками. Эти укороченные товарищи имели склонность к чёрному пьянству, выкрикиванию диких слов, валянью на боку колесиками в сторону и отнюдь не способствовали распространению оптимизма. (Московская сага-3. Тюрьма и мир)

    Значительный вклад в демонстрацию не казённо-пафосного, а истинного лица войны сделал художник Геннадий Михайлович Добров. Его серия работ "Автографы войны" стала широко известной и демонстрирует последствия войны без прикрас. Графические портреты этой серии создавались с 1974 по 1980 годы. В советское время на выставки для широких масс эти работы не допускались. Так родились "Автографы войны". Портреты, которые никогда не будут востребованы государством.

    «Ранен при защите СССР» | Александр Подосенов в 17 лет добровольцем ушел на фронт. Стал офицером. В Карелии был ранен пулей в голову навылет. На острове Валаам, на Ладожском озере, жил все послевоенные годы, парализованный, неподвижно сидящий на подушках.

    var4

    Aleks Plotnikov

    Ситуация проста, если вытереть все сопли: после войны появилось очень много инвалидов
    1) Без жилья.
    2) Без родственников.
    3) Без работы.
    4) Нуждающиеся в постоянном уходе: от медикаментозного до простого переворачивания с боку на бок.

    Что с ними можно было сделать?

    Как человек без конечностей ест, пьёт, "исчезает" с улицы на ночь? Этих людей привозили и увозили обычные уголовники, точно также, как и в 90-е. А весь их "заработок" забирали. Они все после 1975 года - живые люди. Их никто не морил голодом, не убивал, не издевался над ними - а как бы тогда они прожили по 30 лет и больше? Все с какими-то протезами, приспособлениями облегчающими быт.

    Дом инвалидов наверно все же предпочтительнее для вышеописанных товарищей, нежели если они будут бомжевать на улицах. Да после войны была разруха - страна лежала в руинах и инвалидам не могли предоставить пятизвездочный отель. Но со временем я так понял и обеспечили приемлемые условия.

    Илья Варламов .

    В Москве сегодня прошло очередное шествие "Бессмертного полка". Судя по всему, количество его участников каждый год увеличивается на 250 тысяч.

    В прошлом году в акции приняло участие 750 тысяч человек, в этом, как заявляет столичная полиция, – уже миллион, а всего по России – 10,4 миллиона.

    var2

     

    https://varlamov.ru/2913837.html?page=1#comments

    Алексей Наседкин

    Приятный момент — волонтёры всем желающим раздавали воду в неограниченных количествах. А неприятный — всё загорожено заборами, из-за которых за движением зорко следят полицейские, военнослужащие и дружинники. Крайне мало мест, где можно покинуть шествие, не говоря уже о том, чтобы вернуться в строй вновь..."Ближе к Маяковке людской поток немного рассосался и народ зашагал активнее. Правда, дышать легче не стало — дым от печей чувствовался всё сильнее (полевые кухни, где готовилась солдатская каша).

    ograda

    shtirlitz77

    Ходила два года назад с внуком.
    Был тот же приятный момент: волонтеры раздавали воду в неограниченных количествах.
    Но не было неприятного момента, не было никаких заборов.
    Можно было спокойно выйти и отдохнуть на ступеньках зданий.
    Что изменилось с того времени: какое чрезвычайное событие на этом шествии произошло, что понадобилось и тут превращать людей в стадо в загоне!?

    https://echo.msk.ru/blog/nasedkin_a/2199386-echo/

    Nucelar

    Думаю, товарищу Сталину было виднее, кто должен был быть на фронте, а кто - в тылу. Товарищ Сталин поумнее Вас был и гнал на фронт прежде всего всяких ПТУ-шников и прочее пушечное мясо, мало пригодное к работе на Победу в тылу.

    Смешно, что в нынешней быдляцкой России главными в Победе выставляют именно это бездарное пушечное мясо, а не очкариков, в сложнейших условиях организовавших переезд советской промышленности в Сибирь и наладивших там производство.

    Задача патриота в войне - сделать оптимальный вклад в Победу, а не героически сдохнуть на фронте. А кто на фронт за медальками рвётся - то не патриот, а дурак.
    Сделать максимальный вклад в Победу - это не то же самое, что героически пожертвовать собой на фронте.Тот, кто, несмотря на "бронь", ушёл на фронт - вредный для страны дурак, а не герой.
    Бронь кому попало не давали - пользы от таких людей в тылу было больше, чем в качестве пушечного мяса. Американцы советскую армию не на 100% снабжали всем необходимым, так что все эти самолёты, танки, снаряды надо было кому-то проектировать и делать.

    stalin and company2

    Было много юных дураков, которые боялись не успеть на легкую войну "малой кровью на чужой территории". Лучшие ковали Победу в тылу.

    https://varlamov.ru/2913149.html?page=1#comments

Комментарии

Добавить изображение