Война окончена..., но продолжение последовало

01-11-2018
  • Сто лет назад, 11 ноября 1918 года, завершилась Первая мировая война. На её исходе Четверной союз: Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция – всё больше напоминал телегу, у которой на крутом ухабистом спуске вот-вот начнут отваливаться колёса.  Уже в мае стала вихлять Австро-Венгрия: Вена настолько перестала считаться с Берлином, что реквизировала перевозимый в Германию румынский хлеб: дескать, нам он нужнее.И это были только цветочки. Ягоды созрели осенью, когда германские войска отступали на всём Западном фронте.Подпись из могилыБолгария воевала на стороне Германии в надежде стать Балканской империей. Значительно раздвинув с помощью немцев свои границы за счёт Румынии, Сербии и Греции, она потеряла интерес к войне. В Софии, по словам Людендорфа, думали лишь о том, как можно будет наслаждаться этими приобретениями в мирные времена.

    Но в сентябре 1918-го всем уже было ясно, что Германия обречена. Радужные планы болгарской верхушки рассыпались в прах. С юга, со стороны греческих Салоников, грозило скорое наступление англичан и французов. Болгарский главнокомандующий Никола Жеков «принял меры» – за шесть дней до его начала уехал в Вену… лечить больное ухо.  Армия же, за исключением тех частей, где были немецкие командиры, просто разошлась по домам.

    29 сентября Болгария подписала перемирие со странами Антанты (за этим внешне безобидным словом обычно прячется капитуляция). Царь Фердинанд I отрёкся от престола и бежал в Германию. Болгарское колесо немецкой телеги отвалилось…

    Турция перед Великой войной утратила свои владения на Балканах, в том числе Болгарию. Союз этих двух стран под германской эгидой напоминал союз кошки с собакой. Но чего не стерпишь ради будущего величия! Берлин соблазнил турецкое правительство возможностью создать огромную мусульманскую империю с центром в Стамбуле. Энвер-паша и его компания видели в сладких грёзах флаг с полумесяцем и звездой над всем Ближним Востоком, Туркестаном и даже над Баку, Бахчисараем и Казанью.

    Эти грёзы заставили Турцию воевать не только с Россией, но и с англичанами. Так, в Египте турецкие дивизии на верблюдах дважды пытались захватить Суэцкий канал, но он был надёжно защищён британскими войсками.

    Брестский мир вернул Турции все земли, отнятые у нее Россией за последние сорок лет. Но «Блистательная Порта» не успокоилась – в нарушение мирного договора двинула армию на Тифлис (Тбилиси) и на Баку. У Германии в Закавказье были свои интересы, связанные с Грузией и бакинской нефтью, поэтому немцы активно вставляли палки в турецкое колесо. В Стамбуле возмутились: Берлин сулил им золотые горы, а на деле всё гребёт под себя…

    Несмотря на это Турция сложила оружие только 30 октября, на месяц позже Болгарии. Видимо, надежда создать Великую Османскую империю от Казани до Иерусалима долго не хотела умирать.

    Австро-венгерское колесо соскочило с оси 17 октября, когда венгерский парламент расторг унию с Австрией. И процесс пошёл: осколки империи Габсбургов стали Чехословакией, Королевством сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославией), Западно-Украинской Народной Республикой…

    3 ноября, в итальянском городе Падуя произошло довольно странное событие: представитель уже фактически не существующей Австро-Венгрии подписал перемирие с представителями Антанты. Кто-то из присутствующих мрачно пошутил: «подпись из могилы».

    Королева – не фигура

    А германская армия всё отступала – в августе, сентябре, октябре… Народу это объясняли необходимостью «спрямить линию фронта».

    Черчилль говорил, что немцы идеальные воины, но и идеальные рабы. Генерал Гофман хохотал, услышав в Бресте от члена советской делегации: «Погодите, и у вас будет революция!» Тем не менее, всё к ней шло. Рабочие бастовали, солдаты небрежно козыряли офицерам или вовсе «забывали» отдавать честь, а в эшелонах с едущими на фронт были замечены красные флаги…

    Обратиться к странам Антанты напрямую с предложением о мире кайзеру не позволяла гордыня. Он хотел использовать как посредницу королеву Нидерландов, но ему объяснили, что для ТАКОЙ миссии это не фигура. Оставался президент США Вильсон, который еще в январе обнародовал свой проект мирного договора, завершающего Великую войну. Пять из его четырнадцати пунктов были для германской верхушки костью в горле: освобождение всех русских и французских территорий, вывод войск из Бельгии, Румынии, Сербии и Черногории, создание независимого Польского государства... Но выбора не было, и в ночь на 5 октября 1918 года из Берлина ушла в Вашингтон телеграмма на имя Вильсона с просьбой о посредничестве.  А перед этим кайзер назначил канцлером принца Макса Баденского, он же Макс фон Баден, известного своими либеральными взглядами.  Новый канцлер тут же сформировал правительство, в которое вошли два социал-демократа: Эберт и Шейдеман. Это был сигнал Америке: Германия идёт к демократии! Загнанный в угол волк нарядился в овечью шкуру…

    Президент США (1913-1921) Вудро Вильсон

    Президент США (1913 – 1921) Вудро Вильсон  

    В Берлине рассчитывали, что Вильсон соберёт в Вашингтоне мирную конференцию представителей воюющих государств. Но президент ответил, что переговоры невозможны, пока Германия не прекратит подводную войну.

    Немецкие субмарины вели ее с небывалой жестокостью, – времена, когда людям с обречённого судна позволяли пересесть в шлюпки и даже изредка брали на буксир, были давно забыты. 27 августа 1918 года лодка U86 капитан-лейтенанта Патцига торпедировала в Ирландском море пароход-госпиталь «Лэндовери Кастл», направлявшийся в Ливерпуль. Большие красные кресты на его белых бортах Патцига не остановили. Более того, когда судно затонуло, он приказал всплыть и протаранил шлюпки с людьми. Погибли 234 человека.

    Поразительно, что 12 октября – через неделю после отправки Вильсону первой депеши с просьбой о мире, – немцы потопили британский почтово-пассажирский пароход «Лейнстер», с которым ушли на дно 176 мужчин, женщин и детей. С точки зрения германских «ястребов», и прежде всего генерала Людендорфа, это было не военное преступление, а лишний козырь в предстоящих мирных переговорах: дескать, хотите безопасно плавать – идите на уступки!

    Канцлер Макс фон Баден потребовал отставки Людендорфа, обвинив его в затягивании войны. Тот отвечал, что сместить его может только кайзер как верховный главнокомандующий. Но Вильгельм и сам был ястребом, хотя умел играть роль мирного голубя. Всё же 20 октября немецкие подводные лодки получили приказ не выходить в море до особого распоряжения. Но союзники не доверяли Германии: они опасались, что немцы используют время переговоров для укрепления своей новой линии обороны, начинающейся от бельгийского Антверпена. Вильсон потребовал, чтобы они отвели из Франции и Бельгии свои войска, – только тогда можно будет начать переговоры. И добавил, что Германия должна быть готова всецело принять условия союзников.

    Кайзер Вильгельм II

    Кайзер Вильгельм II

              Взбешенный Людендорф явился к кайзеру:

    – Вильсон фактически требует нашей капитуляции! Мы должны продолжить сопротивление, чтобы заключить достойный мир!

    Но Вильгельму было уже не до того. В эти дни он записал в дневнике: «Народ хочет мира во что бы то ни стало, не считаясь с тем, какой характер он будет носить. Авторитет правительства равен нулю; травля кайзера в полном ходу. Войска ненадёжны…  При задержании уголовной полицией курьерских сундуков русского большевистского посла были обнаружены компрометирующие материалы: оказалось, что русское посольство совместно с группой Спартака (крайне левыми социал-демократами Германии – Авт.) уже давно и энергично организует в подполье большевистскую революцию по русскому образцу. Через отпускных солдат яд проник уже в армию…».

    Канцлер спит, а революция идёт…

              «Морской ястреб» адмирал Рейнхард Шеер негодовал не меньше Людендорфа. Он предвидел, что союзники – прежде всего англичане – потребуют передать им лучшие военные корабли. Эта мысль приводила его в ярость. Он решил идти всем флотом к берегам Англии для последнего сражения: погибнем, но не сдадимся!..

    Поставим себя на место Макса Баденского: его правительство уже три недели добивается переговоров о мире, а Шеер на это плюёт. Он, видите ли, человек чести! Но справиться с ним бедный Макс не мог: Шеер, как и Людендорф, был сильной личностью и подчинялся кайзеру. Что делать? Идти с протестом к Вильгельму? Тому уже всё равно: он думает, как избежать участи кузена Ники, расстрелянного в июле большевиками вместе с семьёй…

    От стресса у канцлера поднялась температура. Это был подарок судьбы! Фон Баден объявил, что болен гриппом, и просил его не беспокоить. Все дела он передал заместителю…

    29 октября германский флот занял исходную позицию в Северном море, в районе гавани Вильгельмсхафен. Здесь матросам объявили цель похода. Им почему-то не захотелось погибнуть в самом конце войны, когда вот-вот должны начаться мирные переговоры. На линкорах «Тюрингия» и «Гельголанд» более тысячи матросов отказались выходить в море: «Война для нас закончилась!» – скандировали они. Шеер сперва не поверил своим ушам, а затем потребовал арестовать мятежников, угрожая в противном случае торпедировать оба линкора. Моряки знали: «человек в железной маске», как называли этого адмирала, не бросает слов на ветер…

    Арестованных доставили в Киль. Многим из них по закону военного времени полагался расстрел. Их товарищи обратились за поддержкой к городским рабочим, которые давно уже требовали «хлеба и мира».

    Ситуация накалилась докрасна. Правительство было обязано принять меры, и канцлер Макс, который всё ещё «боролся с гриппом», принял… лошадиную дозу снотворного.  Он проспал 36 часов, а проснувшись 3 ноября, узнал свежие новости:  Австро-Венгрия вышла из войны, в Киле же рота солдат расстреляла демонстрацию матросов и рабочих, убив 9 и ранив 29 человек. «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!», как пелось в популярной песенке…

    С этого расстрела началась революция. Вызванные войска присоединялись к восставшим. Арестованных матросов освободили. В Киле возник первый в Германии Совет солдатских депутатов. Пожар перекинулся на Гамбург, Берлин, Мюнхен и другие крупные города.

    Revolution in Berlin, Straßenbarrikaden

    ­­

    Ноябрь 1918-го. По-немецки аккуратные баррикады в Берлине

    Правительству было уже не до переписки с президентом США – судьбу страны решали дни и даже часы. Во Францию к маршалу Фошу отправилась делегация для заключения перемирия. Антанта требовала выдать ей как военных преступников Вильгельма II и Людендорфа. Предвидя это, генерал скрылся в Швеции, а кайзер медлил в надежде на верные войска.

    9 ноября Макс Баденский сообщил Вильгельму, что правительство и социал-демократы настаивают на его немедленном отречении от престола:

    – Иначе в Берлине неизбежны уличные бои и кровопролитие!

    – Я не расстанусь с троном из-за того, что этого хотят несколько сот евреев и тысяча рабочих! – надменно ответил кайзер.

    Он вызвал Гинденбурга:

    – Я верю, фельдмаршал, что под вашим руководством армия меня защитит!

    Но услышал в ответ, что армия безмерно устала и хочет только покоя:

    – Я советую вам отречься, ваше величество, как мне это ни прискорбно.

    Вильгельм пытался поторговаться с правительством: соглашался покинуть престол Германской империи, если ему оставят прусскую королевскую корону. Он так же слабо представлял реальную ситуацию в стране, как Николай II во время Февральской революции.

    И тут Макс Баденский наконец совершил решительный поступок: официально объявил 9 ноября, что кайзер отрёкся от престола за себя и за сына. Возмущению Вильгельма не было границ, но эта ложь его спасла: видя, что трон безвозвратно потерян, он в последний момент бежал в Нидерланды под защиту тамошней королевы.

    А Макс Баденский в тот же день уступил кресло канцлера правому социал-демократу Эберту. Быть просто принцем как-то спокойнее…

    Фридрих Эберт, сын портного, чуть ли не за час сформировал социалистическое правительство и объявил Германию республикой.

    Это было незаконно: ведь кайзер всё ещё оставался императором (он подписал акт об отречении только 28 ноября). Но на волне революции эти формальности уже мало кого интересовали.

    Компьенский лес

     Германская делегация пересекла линию фронта в северной Франции на пяти легковых машинах с белыми флагами. Возглавлял ее гражданский человек, 43-летний член правительства Эрцбергер,– немцы не хотели раздражать противника на переговорах генеральскими погонами.

    Ставка маршала Фоша находилась в Компьенском лесу на реке Эна. Автоколонна ехала по выжженной, разорённой земле, где почти не было признаков жизни. Французы выбрали не самый короткий, но весьма впечатляющий маршрут: пусть делегаты увидят, что ждёт Германию, если война продолжится на её территории…

    Фош жил и работал в специальном поезде, что позволяло ему оперативно перемещаться по стране. Он встретился с немцами в бывшем вагоне-ресторане, переоборудованном для совещаний, и спросил Эрцбергера, не подавая руки:

    – Для чего вы приехали, господа?

    – Чтобы услышать ваши предложения о прекращении огня.

    – У нас нет никаких предложений. Мы сильны и намерены воевать до полной победы!

    Эрцбергер сразу сник:

    – Но Германия не может продолжать войну. Правительство хочет узнать ваши условия…

    – Значит, вы прибыли сюда с просьбой о перемирии,– поставил Фош точку над «i».–  Это совсем другое дело. Условия назовут вам мои советники.

    И он удалился, не балуя немцев своим вниманием. В следующий раз они его увидели лишь при подписании соглашения.

     Представители союзников в Компьене возле вагона Фоша. Фош второй справа

    Представители союзников в Компьене возле вагона Фоша. Фош второй справа

    Условия перемирия были суровыми. Германия обязывалась вывести войска из Франции, Бельгии и Эльзаса-Лотарингии, выдать Антанте тяжёлое вооружение армии и корабли военно-морского флота. Союзники оккупировали западные германские земли вплоть до Рейна. Подписанные в Бресте договоры прекращали своё действие, но немецкой армии было позволено оставаться на территории бывшей Российской империи до прибытия сил Антанты (этот пункт соглашения станет формальным оправданием ввода англо-французских  войск в Одессу и Севастополь).

    Немецкая делегация пробовала шантажировать союзников: если не смягчите условия, мы можем объединиться против вас с большевиками!

    Ей отвечали с иронией:

    – Это блеф, господа. Вы же сами сказали, что не можете продолжать войну.

    Всё же немцам сделали скидку: 2000 сдаваемых самолётов заменили на 1700. А вместо предполагаемых трехсот подводных лодок записали сто реально оставшихся у Германии.

    Соглашение было подписано 11 ноября 1918 года в том же вагоне и вступило в силу в 11:00. В 10:58 немецкий снайпер убил канадского солдата – это была последняя жертва Первой мировой войны…

    «Договор хищников с разбойниками»

    Перемирие – это еще не мир. Мирный договор с Германией было решено подписать ровно через пять лет после начала Великой войны – 28 июля 1919 года. Красивая дата была всего лишь поводом для восьмимесячной задержки. Победителям требовалось время, чтобы, выражаясь официально, договориться между собой о послевоенном переустройстве мира. А говоря простыми словами – чтобы с наибольшей выгодой поделить добычу.

    Хвалёное единство союзников сменилось закулисной борьбой. Франция, например, стремилась расчленить Германию на отдельные государства, чтобы избавиться от  мощного агрессивного соседа. Англия была против, понимая, что Франция в этом случае слишком усилится и станет на европейском континенте державой №1. Америке тоже было выгодно равновесие сил в Европе, поэтому Вильсон поддержал английского премьера.

    В итоге Германию не расчленили, но отрезали от нее отдельными кусками восьмую часть территории и обязали выплатить 269 млрд марок (около ста тонн золота) для возмещения потерь союзных стран и отдельных граждан. Антанта оккупировала сроком на 15 лет, кроме левобережья Рейна, полосу правого берега шириной 50 км. Германия должна была поставлять уголь странам Антанты – в среднем, 30 млн тонн в год. Её лишили колоний, – они достались, в основном, Великобритании и Франции, но кое-что получили в качестве «поощрительного приза» Япония, Бельгия и Португалия.

    Германии было запрещено строить танки и боевые самолёты, подводные лодки и крупные военные корабли. У неё забрали все дирижабли, 5 тысяч паровозов и 150 тысяч вагонов. Численность ее армии ограничили цифрой 100 000.

    Этот договор, хлёстко названный Лениным «договором хищников с разбойниками», был торжественно подписан в Версальском дворце под Парижем в знаменитом Зеркальном зале. Со стороны победителей под ним расписались представители тридцати государств, многие из которых даже не участвовали в войне, а лишь расторгли с  Берлином дипломатические отношения. В их числе были, например, такие, как Гондурас, Никарагуа или загадочный Хиджаз. Была даже  Румыния, заключившая с Германией и ее союзниками сепаратный мир. Не было только России,– все её огромные жертвы на фронтах Великой войны оказались напрасными. Франция и Англия не признавали ленинскую хунту, это понятно. Но они отказали Белому движению во главе с Колчаком и Деникиным в законном праве представлять Россию, расписавшись тем самым в своей алчности и неблагодарности.

    Ядовитые плоды Версаля

    Германская революция, на которую большевики возлагали столько надежд, пошла своим путём. Германия – не Россия. Достаточно сказать, что советы солдатских депутатов не противопоставляли себя офицерам, а приглашали их в свой состав. К тому же ленинская революция началась годом раньше, и немцам были уже хорошо известны её обильные кровавые плоды. Даже «буревестник революции» Максим Горький писал тогда: «Большевики тащат Россию на Голгофу»…

    В Германии копировать русский опыт стремились только крайние левые. В январе 1919 года военный министр Носке подавил по просьбе Эберта их восстание с помощью полувоенных «патриотических» отрядов. Лидеров новообразованной  коммунистической партии – Карла Либкнехта и Розу Люксембург – убили. Власть почувствовала себя увереннее. Но опасность уже подкрадывалась с другой стороны.

    Большинство немцев не могли понять, как случилось, что Германия разорена и унижена. Ведь война до последнего дня шла на чужой территории, бомбы падали на Лондон и Париж, но не на Берлин! С Украины шли тысячи эшелонов с мясом и хлебом. И вдруг… Кто же в этом виноват? Нашлись люди, подсказавшие обывателям ответ: «евреи, коммунисты и социал-демократы».

    В феврале 1920-го в Германии появилась NSDAP – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Всё более видную роль в ней играл бывший ефрейтор Гитлер. 8 ноября 1923 года он при поддержке Людендорфа и «партайгеноссе» Геринга попытался захватить власть в Баварии. Этот «пивной путч» провалился. Пришлось ждать еще десять лет, посыпая раны униженных и обнищавших немцев солью пропаганды.

    Тем временем послевоенная Германия сблизилась с советской Россией, которая тоже считала себя жертвой Версальского договора (он фактически признавал государства, которые «образовались или образуются на территории бывшей Российской империи»). Немцы получили возможность создавать танки и самолёты на территории СССР, недоступной для западных контролёров. Там же готовили танкистов и лётчиков. Одна из тайных немецких авиашкол находилась в провинциальном Липецке. Там, между прочим, проходил переподготовку ас Первой мировой Герман Геринг – будущий руководитель люфтваффе…

    Говорят, что Гитлеру «зажёг зелёный свет» Сталин. Это один из главных тезисов книг Виктора Суворова. В нём есть доля правды. Но Англия, Франция и США удобрили почву для фюрера еще в 1919 году, загнав Германию Версальским договором в глухой угол. Не зря маршал Фош, прочитав его проект, сказал:

    – Это не мир. Это перемирие на двадцать лет.

    И угадал с точностью до года.

    Роковой вагон

    «Месть – это блюдо, которое надо есть холодным»,– говорят на востоке. 22 июня 1940 года Гитлер наслаждался вкусом холодной мести. После унижения в Компьене прошло почти двадцать два года,– и вот уже разгромленная вермахтом Франция просит прекратить огонь. Фюрера никогда не видели таким радостным, как в тот день.

    Он потребовал, чтобы перемирие было подписано не просто в Компьенском лесу, но и в том же самом вагоне маршала Фоша. Немцы срочно доставили его из музея в оккупированном Париже и поставили точно на то же место. Заодно привезли для фюрера исторический стул, на котором сидел Фош.

    Waffenstillstand von Compiègne, Waggon

    Июнь 1940-го. Немцы вывозят из Музея Армии в Париже вагон Фоша. Так спешат доставить его в Компьень, что проломили стену

    Гитлер встретился с французскими делегатами только в самом начале, чтобы насладиться эффектом, который произведут на них условия соглашения. Чего стоила одна лишь оккупация двух третей территории страны! При этом французы должны были нести все расходы по содержанию оккупантов.

    Paris, Parade auf der Champs Elysée

     

  • 14 июня 1940 года.  Парад вермахта в Париже на Елисейских полях
  • Затем эсэсовцы выломали и бросили наземь мемориальную плиту с надписью: «Здесь 11 ноября 1918 года пала преступная гордыня Германской империи, побеждённая свободными народами, которые она пыталась поработить». Фюрер энергично потоптался на ней под аплодисменты своих генералов. Праздник мести удался отлично…

    Вагон Фоша вместе с плитой отправили в Берлин в качестве трофеев. А спустя неполных пять лет Гитлер об этом пожалел. Вермахт отступал под ударами союзников, и фюрер с ужасом представил, что Германию снова заставят подписывать капитуляцию в роковом вагоне. Его вывезли в Тюрингию, разломали там на части, а для верности еще и закопали их в глухом месте близ деревни Кравинкель.

    Французы восстановили Компьенский мемориал, заменив вагон Фоша точной копией. А в 1989 году, когда ожесточение давно прошло и война стала восприниматься народами Европы как общая трагедия, жители Кравинкеля выкопали сохранившиеся детали и отправили в Компьень. Выразив при этом надежду, что если его восстановят, он навсегда останется только музейным экспонатом.

     

Комментарии
  • MurKLnT2 - 03.11.2018 в 05:27:
    Всего комментариев: 176
    Интересно, какой вагон им может понадобиться теперь, когда давно нет на свете ни кайзера, ни Гитлера, ни остальных персонажей, упоминаемых в статье, но "преступные Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
    • Л еонид Сапожников - 03.11.2018 в 23:09:
      Всего комментариев: 36
      Вы почему-то экстраполируете эту фразу на нынешнее время и на современный мир. А она относится к фрацузам и немцам конца 1980-х - внукам и правнукам погибших в Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0

Добавить изображение