Как в Кремле придумали Кракову нового "спасителя"
09-05-2020- Замок Вавель - символ КраковаПисатель Юлиан Семёнов был популярен в Советском Союзе почти так же, как его герой – разведчик Штирлиц-Исаев. Но до Штирлица Семёнов подарил читателям и кинозрителям другого героя, спасшего Краков от разрушения гитлеровцами. У майора Вихря был абсолютно реальный прототип – украинец Евгений Березняк. Благодарная Польша вручила ему свои высокие воинские награды, а Краков присвоил звание почётного гражданина.
Казалось бы, кто лучше спасённых знает своего спасителя? Но шестьдесят с лишним лет спустя кто-то в Кремле, неравнодушный к делам разведки, решил переписать историю. 8 февраля 2007 года в газете «Известия» появилось большое интервью с бывшим разведчиком Алексеем Ботяном под названием «Спасение Кракова – главное, что я сделал в жизни». Эту тему подхватили, как по команде, другие российские СМИ. А затем уже отдельные польские газеты стали утверждать, что никакого спасения вообще не было, потому что немцы взрывать Краков не собирались…
Налицо три версии. Какая из них верна? И почему вдруг возникли две новые?
Экзамен на грани расстрела
В начале 60-х Семёнов услышал от поляков о предотвращённом взрыве Кракова и загорелся этой темой. В Москве, в архиве ГРУ, ему показали дело группы «Голос», заброшенной в Польшу летом 1944-го. Возглавлял её Евгений Березняк. Материалы этого дела легли в основу повести «Майор Вихрь», а затем, в 1967 году, и фильма с тем же названием.Фильм шёл в СССР с огромным успехом, и вскоре газета «Известия» напечатала сенсационную статью «Здравствуй, майор Вихрь!» Оказалось, что прототип героя не погиб, как в кино, а живёт в Киеве и работает в министерстве просвещения начальником главного управления школ.
Евгений Степанович стал мешками получать письма – одно теплее и восторженнее другого. К нему зачастили журналисты. Я встретился с ним в его квартире на улице Суворова и начал с вопроса: «Как вы стали разведчиком?»
Евгений Березняк после пединститута (рисунок из архива)
– Это получилось совершенно для меня неожиданно, – сказал Березняк. – Я окончил пединститут и не помышлял о другой карьере. Когда началась война, мне предложили остаться в подполье в родном Днепропетровске. Удалось устроиться счетоводом в немецкую фирму, поставлявшую горючее из Румынии на Восточный фронт. Тайком делал выписки из накладных: куда и сколько шлют бензина и дизтоплива. Создал группу, распространявшую листовки. Без специальной подготовки трудно было замахиваться на большее. После прихода наших меня направили в Подмосковье в разведшколу Генерального штаба Красной Армии. Подлинную фамилию приказали забыть: "Отныне вы Михайлов". Я сомневался, что смогу быть разведчиком, – прежде всего, из-за неважной памяти. Но в школе за полгода мне доказали, что память, как и мышцы, можно тренировать...
– Где находилась школа? - спросил я из любопытства.
– А зачем это вам? – профессионально насторожился Березняк. – На даче Калинина. Устроит?.. Подготовка была серьёзнейшая: на двадцать курсантов – около сотни преподавателей, инструкторов и т. д. Нас учили стрелять без промаха из пистолетов и автоматов разных систем, ходить в лесах по азимуту, прыгать с парашютом, отрываться от «хвоста». Мы освоили шифровку радиограмм, передачу информации через тайники, изучили специфику германской армии – от её структуры и вооружения до знаков отличия. Выпускные экзамены были нешуточные. К примеру, требовалось, подделав документы, легализоваться по ним в Москве, поработать на одном из предприятий и добыть там сведения, интересные для вражеского разведчика. Я сдал этот экзамен на «отлично» – за две недели работы на знаменитой табачной фабрике «Дукат» узнал, благодаря ротозеям и болтунам, в какие воинские части и в каком количестве отгружают табак и папиросы. По этим данным легко определить численность личного состава.
– А если бы вас разоблачили?
– Пришлось бы выкручиваться самому. Только при вынесении расстрельного приговора я имел право сказать, кто я на самом деле, и дать номер телефона для проверки... В июле 1944-го меня откомандировали в распоряжение 1-го Украинского фронта, штаб которого находился в Проскурове (теперь это Хмельницкий). Там я скомплектовал группу «Голос», взяв себе по представлению разведотдела заместителя и радистку. Учеба продолжалась и здесь, но стала более конкретной: так, мы ежедневно изучали Краков по всевозможным источникам. Через месяц я знал эту старинную столицу Польши, пожалуй, не хуже, чем свой Днепропетровск… Краков был воротами к Силезии с её военными заводами, углем и металлом. Кроме того, он интересовал нашу разведку как крупнейший железнодорожный узел: через него непрерывно шли немецкие эшелоны…Последний шанс
В ночь на 19 августа 1944 года самолёт с Березняком и его товарищами вылетел в сторону Кракова, но из-за ошибки штурмана группу выбросили в 120 километрах от цели. После приземления не нашли друг друга. Дальше всё было почти так, как в фильме: задремав от усталости на лесном привале, Березняк был схвачен немецким патрулём и передан в гестапо. Ему удалось выдать себя за обычного связного, у которого должна состояться встреча с советским резидентом на краковской барахолке. И разведчика привезли в Краков. Там в тюремной камере на стене он увидел чью-то надпись: Dum spiro spero – «Пока дышу, надеюсь». С тех пор для Березняка это не просто крылатая латинская фраза...Героя фильма сопровождают на рынке гестаповцы в штатском, рассчитывая схватить несуществующего резидента. Шансы «Вихря» спастись стремительно тают, и вдруг на рынке возникает переполох: полиция устроила облаву! «Вихрь» мигом затерялся среди бегущих. История выглядит невероятной, но это же кино… Однако в жизни именно так и случилось: толпа в панике унесла Березняка прочь от растерявшихся на секунду гестаповцев. Он добрался до явки в селе, где встретился, наконец, со своим «замом» Алёшей Шаповаловым и радисткой Анкой Жуковой.
Несколько часов кряду я с неослабевающим интересом слушал рассказ «капитана Михайлова». О том, как он установил связи с польскими партизанами и вместо чисто разведывательной группы создал на свой страх и риск разведывательно-диверсионную. О том, как его парни захватили в Кракове инженер-майора, который нарисовал по памяти схему немецких оборонительных укреплений. О том, как с помощью радистки Анки удалось завербовать немца Гартманна, начальника отделения абвера (военной разведки и контрразведки). От него узнали: центр города заминирован, а рубильник находится в старом форте в западном предместье. Электрическую цепь должны замкнуть, когда в город войдут наши войска, чтобы завалить их обломками зданий.
Получив от группы «Голос» эту информацию, маршал Конев двинул части не прямо в город, а сначала в обход. Дежуривших в форте эсэсовцев захватили врасплох...
Маршал Конев
Напоследок я спросил, где капитан Березняк встретил День Победы. Оказалось – в проверочно-фильтрационном лагере НКВД № 174 в подмосковном Подольске. Он описал по возвращении из Польши всё, как было, чем и навлёк на себя беду: – Следователь бил меня по зубам и кричал: «Признавайся, сволочь, как предал! От гестапо просто так никто не уходил!..»
Спасла записка, которую Евгений Степанович сумел передать в разведшколу своему бывшему преподавателю. Тот письменно заверил, что все разведданные группы «Голос» подтверждены боевыми действиями. Выпустили Березняка со справкой: «Госпроверку прошел», – но за границу, в спасённый Краков, впервые разрешили поехать лишь двадцать лет спустя...
Заслуги четвёртой степени
Вдруг через сорок лет после выхода фильма и знаменитой статьи те же «Известия» объявили спасителем Кракова и прототипом майора Вихря совсем другого разведчика – Ботяна. Я был тогда членом «Клуба читателей» этой газеты и обратился в редакцию с удивлённым вопросом: «Как же так, дорогие друзья? Вы ведь сами себе противоречите!» Мне не ответили, а ту же тему немедленно стали развивать в России другие газеты и телевидение. Стало понятно, что «Известия» выступили не по своей инициативе…Алексей Ботян родился в Западной Белоруссии, которая входила тогда в состав Польши, и владел польским языком, как родным. В 1941 году он окончил разведшколу НКВД СССР и командовал в немецком тылу разведывательно-диверсионной группой. Он и его люди взорвали в сентябре 1943 года гебитскомиссариат в городе Овруч
Житомирской области. В мае 1944-го группа Ботяна в составе 28 человек начала действовать в Польше. Ей удалось наладить сотрудничество с партизанами Армии Крайовой, подчинявшейся польскому правительству в Лондоне. Вместе с ними группа Ботяна захватила городок Илжа близ Радома, выпустила из тюрьмы заключённых, пополнила за счёт трофеев свой арсенал и припасы. Затем ей приказали перебазироваться в район Кракова.Ботян рассказал «Изестиям», что его группа завербовала инженера из штаба тыловых подразделений вермахта – поляка Огарека. От него узнали, что в подвалах королевского замка в городе Новы Сонч немцы устроили огромный склад боеприпасов: «собирались (выделено мной – Автор) заминировать мосты и культурные памятники Кракова». Цитирую далее: «Огарек нашел польского коммуниста, который под видом грузчика внёс в замок мину и вложил её в штабеля со снарядами. Взрыв прогремел 18 января 1945 года. Гитлеровцев погибло – сотни. По уцелевшим мостам, по незатопленной местности Красная Армия беспрепятственно вошла в Краков. Его спасение – самое важное, что я сделал в жизни».
Заметим: о рубильнике, захват которого предотвратил уничтожение города, – ни слова. Тогда причем тут «майор Вихрь», прототипом которого был торжественно объявлен Ботян? Но не это главное. Войска Конева вступили в Краков 19 января. А накануне немцы, по словам Ботяна, только лишь собирались минировать город боеприпасами из Нового Сонча! Которые ещё нужно было, между прочим, доставить в Краков за 95 км! Наивный вопрос: сколько времени необходимо, чтобы подготовить к взрыву сотни домов и мосты? В Киеве в 1941 году работникам НКВД и сапёрам понадобилось на это при лихорадочной работе порядка месяца…
Вывод очевиден: боеприпасы, взорванные в Новом Сонче 18 января вместе с замком, не предназначались для минирования Кракова. А значит, полковника Ботяна при всем уважении к его боевому прошлому никак нельзя называть спасителем древней польской столицы. Верю, что он заслужил звание Героя России, присвоенное ему 9 мая 2007 года указом Владимира Путина, но награждать всё же следовало за реальные подвиги, а не за «предотвращение уничтожения Кракова».
Известно, что указы готовят не президенты, а их аппарат и советники. Почему же они решили создать миф и вовлекли в это Ботяна, 90-летнего ветерана разведки? Дело, думается, в том, что в Польше, где ещё стояли памятники «Красной Армии-освободительнице», стали пересматривать её роль. В прессе появились обвинения в её адрес – часто несправедливые и бездоказательные. Но были и обоснованные. Одно из них относилось к взрыву в Новом Сонче.
Отбросим эмоции и оценим результаты этого взрыва с чисто практической точки зрения. Полностью разрушен замок XIV века, где король Владислав Ягелло готовился к битве с крестоносцами под Грюнвальдом. Уничтожены старинные произведения искусства, которые немцы не успели вывезти. Вермахт лишился немалого количества боеприпасов, однако на судьбу Кракова это никак не повлияло. Разумно было бы не взрывать этот склад, а помешать немцам его взорвать, сохранив и королевский замок, и боеприпасы для 1-го Украинского фронта, передовые части которого были уже рядом. В замке, по словам Ботяна, погибли «сотни гитлеровцев» (никто их, естественно, не считал), но с не меньшим успехом можно было взорвать в районе Кракова какой-нибудь воинский эшелон.
Словом, операция в Новом Сонче оказалась не только бессмысленной, но и вредной. Можно было бы ответить полякам на их упрёки: «Да, панове, наши диверсанты погорячились, но ведь легко через десятки лет, сидя в кабинетах за компьютерами, критиковать тех, кто ежеминутно рисковал жизнью, изгоняя с вашей территории нашего общего врага!» Но признавать свои ошибки и просчёты – не стиль Кремля. Вместо этого стали привычно лгать, оправдывая взрыв старинного замка «необходимостью спасти Краков».
В процессе раскрутки мифа спохватились, что не вспомнить о подлинном спасителе нельзя. Его тоже наградили указом президента России с той же формулировкой, что Ботяна, но не Звездой Героя, а… орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Видимо, потому что он ветеран военной разведки, а не милой Путину разведки НКВД-КГБ.
Отношения России и Украины были тогда достаточно лояльными, но
Березняк не поехал на церемонию вручения. Как остроумно сказал один российский артист, получив подобную награду, «то ли орден четвертой степени, то ли мои заслуги».Лиха беда начало
Ложь неизбежно порождает цепочку дальнейших вымыслов. Если посредством мифа подменяют героя, возникает соблазн утверждать, что ни героев, ни подвигов не было вообще. Мне кажется неслучайным, что через год после награждения нового «спасителя Кракова» в этом городе демонтировали памятник маршалу Коневу. А некоторые польские СМИ стали утверждать, что гитлеровцы вообще не минировали Краков, – мол, всё это советская пропаганда.Одну такую статью я обнаружил на сайте wiadomosci.onet.pl. Автор уверяет, что наместник Гитлера в Кракове генеральный губернатор Ганс Франк не пошёл бы на уничтожение города, ибо считал Krakau исконно немецким и хотел сохранить его для Германии, а слухи о минировании распускали сами немцы, чтобы деморализовать Сопротивление…
К чести поляков, которые оставили на сайте свои комментарии к статье, никто не поверил автору и не поддержал его, а многие доказательно опровергли. Вот ироничный ответ краковянина с ником historyk («историк»): «Насколько я понимаю, гигантский заряд (около тонны тротила), выкопанный в 70–е годы на улице Старовисльной, случайно упал с немецкого грузовика? Ударная волна от его взрыва обрушила бы башни костёлов в радиусе нескольких сотен метров. А как насчёт нескольких подобных зарядов, найденных сразу после войны – в частности, под главным почтамтом? Детонация смела бы там четверть Старого Города. ШИРОКОЕ МИНИРОВАНИЕ КРАКОВА – НЕОСПОРИМЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ».
Надо ли что-то добавлять к этому комментарию?
И всё-таки добавлю.
Я рад, что успел прочитать эту главу моей, тогда ещё не вышедшей из печати книги «Кривое зеркало войны» Евгению Степановичу и его супруге Екатерине Кузьминичне. Березняку было 99 лет, он уже плохо видел, но мыслил и говорил чётко. Это была наша последняя встреча – вскоре его не стало…
Польская Википедия поставила в этой истории последнюю точку. Читаем:
«Евгений Степанович Березняк, псевдоним капитан Михайлов (род. 25 февраля 1914 в Екатеринославе, умер 24 ноября 2013 в Киеве) – легендарный майор Вихрь, один из самых выдающихся разведчиков Красной Армии. Герой Украины».
Евгений Степанович Березняк во время войны и 70 лет спустя
Рейтинг комментария: 2 2
Рейтинг комментария: 4 0
Рейтинг комментария: 2 2
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 0 0
Рейтинг комментария: 2 0
Рейтинг комментария: 0 7