Memento mori
31-05-2020- В какой мере страх смерти и ее отрицание в форме крайнего состояния психоза руководит сейчас поступками людей, завладевших властью в Российской Федерации?
Да, это очень хороший вопрос. Я думаю, что в очень значительной степени руководит. Религиозность правящей верхушки современной России весьма обманчива. Это, скорее, некий набор ритуалов. И в этом смысле он отражает глубинную языческую религиозность, которая тоже присуща русскому народу, скорее, чем христианство, понятое и принятое на самых разных уровнях сознания и бессознательного.
Сегодняшние властители России действительно считают себя людьми совершенно исключительной, эксклюзивной элитной породы. Это не такие же люди, как все остальные. Именно поэтому они уделяют такое большое внимание своей физической безопасности.
Ясно, что если бы Владимир Путин действительно был истинно верующим христианином, ему не требовалось бы столько охраны, не требовалось бы столько мероприятий по предотвращению различных эксцессов, ибо о его безопасности заботился бы Господь Бог, с которым, как известно, можно коммуницировать с помощью молитвы. Но нет, этот инструментарий явно недостаточен.
Сегодняшние правители хотят подчеркнуть, что они антропологически иные. Они никак не могут смешиваться с вверенным их попечению народом. Именно поэтому они живут не там же, где управляемый ими народ, правильно? Вот мэр Москвы Сергей Семенович Собянин живет в другом субъекте федерации — в Московской области. Мы сегодня еще поговорим в разделе платных вопросов о мерах по смягчению самоограничительных мер в городе Москве, где тоже коснемся степени реалистичности представлений мэра о своем городе. Они не всегда бывают адекватными, поскольку Сергей Семенович нечасто бывает в городе Москве, а если и бывает, то просто проезжает маршрутом с дачи на свое рабочее место и обратно. Что происходит вокруг него, не столь важно.
Поэтому, например, эти сильные мира сего, эти исключительные люди уже давно никогда не летают рейсовыми самолетами — только собственными самолетами или, в крайнем случае, арендованными. Потому что нельзя ведь столкнуться в салоне самолета с плебеем, с представителем другого биологического подвида человека, с объектом управления. Это эпидемически небезопасно.
Именно поэтому уже много лет ведутся эти самые генетические разработки, которые Владимир Владимирович Путин недавно официально поручил собственной дочери Екатерине и государственной компании «Роснефть» во главе с Игорем Ивановичем Сечиным, в рамках которых нужно найти индивидуальное лекарство от смерти. Ясно, что о пролонгации физического бытия русского человека речи не идет. Речь идет о том, что в привязке к индивидуальному геному каждого человека могут создаваться очень дорогие лекарства, продлевающие на неопределенный срок эту жизнь.
Именно поэтому эпидемия коронавируса SARS-CoV-2 вызвала такую панику в правящей элите России. Эти люди действительно считают себя почти физически бессмертными или, по крайней мере, в их понимании, у них есть ресурсы для обеспечения такого физического бессмертия по эту сторону баррикад. Не метафизического бессмертия в религиозном понимании этого термина, а здесь, в Российской Федерации — на дачах, в самолетах, на островах, купленных за пределами этой страны, и так далее. И тут вдруг появляется какой-то непонятный враг, неизвестно откуда взявшийся, который может поставить крест на столь радужных планах обеспечения этого бессмертия.
Поэтому здесь это приняло характер самовнушения и самосбывающегося прогноза. Вирус оказался настолько страшен, насколько правящая элита не понимала последствий соприкосновения с ним и бессилия выстроенных ими систем отграничения себя от наличной материальной реальности этого мира перед этим несчастным порождением то ли уханьского рынка морепродуктов, то ли уханьской вирусологической лаборатории. Отсюда и карантинные меры, которые были тем жестче, чем дороже несли себя региональные руководители, эти меры вводившие. Москва здесь тоже абсолютно исключительный пример.
Кроме того, не будем забывать, что мы живем в условиях монетократии — власти денег. И фактическая религия этой правящей элиты — это религия денег. С помощью денег можно всё. Деньги наделены священными метафизическими свойствами. Это не просто средство комфорта или решения каких-то прикладных задач. Это волшебный эликсир. И тот, у кого денег много (мы помним сакраментальную фразу известного в прошлом девелопера Сергея Полонского: «У кого нет миллиарда, может идти в жопу»), у кого есть хотя бы несколько миллиардов долларов — тот уже не обычный человек, а принадлежит к касте жрецов этой религии денег. А жреца сковырнуть с этой земли не так просто. Это принципиально иное существо — не такое, как обычный представитель вида «человек разумный».
То есть можно говорить о том, что эволюция по Дарвину шла-шла и в итоге привела к разделению вида homo sapiens на 2 новых вида — людей, у которых есть деньги, и людей, у которых денег нет. Биологическая наука пока еще не классифицировала это и не дала этим видам определения. Но в России это очень ярко выражено и остро презентовано и в мышлении, и в поведении правящей элиты. Поэтому, действительно, страх смерти здесь определяет очень многое, вплоть до психоза, как правильно отмечает Аркадий Деревянко из Кортрейка, поскольку человек с такими деньгами умереть не должен. Это несправедливо. Это противоречит основам основ религии денег. Отсюда всё.
Миру нужна новая философия старости, согласно которой и в рамках которой человек остается молодым до смерти. Он никогда не получает клеймо и патент абсолютного старика, которым он, безусловно, становится в любом учреждении такого типа, где его, несомненно, ждет психогенная смерть. То есть человек и так уже стоит перед лицом смерти. Собственно, дом престарелых — это предбанник кладбища. А в этот момент, когда наступает эпидемия некоего невидимого, но могущественного вируса, готовность сопротивляться смерти снижается практически до нуля.
В этом смысле коронавирус SARS-CoV-2 похож на заклятие колдунов вуду. Непонятно, как ему сопротивляться, ибо естественная реакция человека — убегать от смертельной опасности или идти ей навстречу и побеждать — не работают. Так и возникает, собственно, психогенная смерть — страх перед сверхъестественными силами из-за нарушенных общепринятых правил, как это официально определяется. И вот это и случилось в домах престарелых. Поэтому человечество должно пересмотреть отношение к старости и старикам. Старики должны оставаться в непрерывном энергетическом обмене с молодыми — и на работе, и в семье, до очень солидных возрастных показателей и барьеров.
В этом смысле меня ругали за то, что я, в общем, не против повышения пенсионного возраста в Российской Федерации, потому что, во-первых, этот пенсионный возраст подчеркивает нашу давнюю идею «дожить до пенсии» как главную цель жизни человека. Человек не может жить с целью дожить до пенсии. Собственно, именно поэтому после наступления пенсионного возраста многие умирают, поскольку цель жизни достигнута и стремиться больше не к чему — жизненное задание реализовано. И во-вторых, потому что пенсионный возраст у нас давно превратился в формальную границу старости. А, согласитесь, считать стариком мужчину в возрасте 60, а женщину 55 лет — это, по меньшей мере, варварство.
Человек в принципе боится смерти с момента рождения, поскольку ясно, что смерть неизбежна. Она наступит, а это во многом обессмысливает все усилия человека на протяжении его жизни. Именно с этим связан пресловутой пренатальный синдром, когда человек начинает трясти, колбасить и плющить в преддверии дня рождения, когда, собственно, из уютной утробы матери, где вся ответственность за человеческое существо лежит на ком-то другом, это существо попадает во враждебный и полный опасностей внешний мир.
Но человек всё время чем-то занят. Он занят собой, своей специальностью, работой, детьми, семьей (в самом широком смысле слова), увлечениями. Он сидит в ресторанах, гуляет по паркам. И всё это отвлекает от мыслей о смерти и настраивает человека на конструктивный лад. Карантин отменяет всё это, все эти факторы отвлечения от смертельных мыслей.
Шведы сделали очень важное: они сохранили образ жизни людей и тем самым психологическое здоровье и во многом стабильность общества. Это не менее важно, чем экономические успехи, чем стабильность экономики. И здесь одно во многом произрастает из другого. Человек не может жить в постоянном ожидании и предвкушении смерти. Тем более, если этот человек — старик, и тем более, если он официальный старик и узник дома престарелых, который должен быть ликвидирован как инстанция, институт и класс.
Дома престарелых надо будет ликвидировать и вернуть стариков в обычную жизнь. Вообще человек не должен быть старым, пока он жив. Он не должен быть официальным стариком. В связи с этим вспоминается Дональд Трамп, 45-й президент США, который, когда его в очередной раз обвинили в том, что он полный идиот, сказал: «Знаете, я единственный человек в американской истории, кто в 70 лет стал президентом с первого раза». Он прав. Да, еще Рональд Рейган стал президентом в 70 лет, но не с первого раза. До этого он участвовал в четвертьфинальном и полуфинальном забегах.
Человечество снова вернется к теме базового дохода для населения. Станет понятно, что труд необязателен, а человеческая жизнь ценна и не зависит от того, трудится человек или нет. Базовый доход, естественно, не будет большим, потому что те, кто хочет стяжать материальные блага, никогда не довольствуется базовым доходом. Но, тем не менее, он возникнет. Эта концепция будет и дальше развиваться и утверждаться в мировом сообществе.
А смерть…. эпидемия напомнила нам о том, что смерть существует. И как сказал один американский экономист при обсуждении карантинных мир, «смерть — агрегатное состояние жизни».
По материалам "Время Белковского" подготовил В. Лебедев
Рейтинг комментария: 7 3
Рейтинг комментария: 2 2
Рейтинг комментария: 1 1
Рейтинг комментария: 0 2
Рейтинг комментария: 3 1
Рейтинг комментария: 2 1