Политкорректная постмодернистская рецензия

«Троицкий вариант» совместно с «Тровантом» выпустил новую книгу Бориса Е. Штерна «Феникс сапиенс» (фантастика). Книга выложена в открытый доступ, скачать ее (бесплатно) можно здесь: https://trv-science.ru/phoenix/

Ниже - замыcлаватая рецензия  типа идеологического ребуса и этической шарады.

Однако книга Бориса Штерна "Феникс сапиенс" стоит в ряду таких творений особняком. Воистину - нету наверное ни одного вида или формы дискриминации, которая не нашла бы места на страницах этого одиозного издания. Внимательный и социально-активный читатель с правильным мировоззрением подметит между строк гейфобию и гомофобию, транс-фобию с транс-мизогинией и бифобию, сексизм и эйджизм с адультизмом, расизм и бодишейминг*.

Вопиющим примером дискриминации, проходящей ослепительной нитью через всё литературное произведение, является откровенный ничем не прикрытый махровый расизм автора. Усугубляя провинность писателя перед ущемленными расовыми группами дискриминация проявлена не только лишь в отношении горстки главных героев - но и применительно ко всей будущей "перезапущенной" человеческой цивилизации, или как будет её более грамотно именовать на латыни - цивилизации хомо фениксес, "людей возрождённых из пепла" - гомофениксуалов.

И хотя потом автор и вводит в изложение своей истории (правда, в совершенно чудовищном виде - "у нас есть две девочки-негритянки в запасе") представителей африканской расы, которых, к слову, Штерн тут же обзывает совершенно кощунственно-неполиткорретным словом "негры", "негритянки", - это ни коим образом не может избавить читателя от того омерзительного ощущения, которое складывается у любого человека современных прогрессивных взглядов от осознания мысли о том, что в будущем планету Земля будут населять люди исключительно с белым цветом кожи. За один лишь подобный белый супремасизм опус русского писателя следует жестко очернить. К сожалению для читателя, белым расизмом набор ультра-правых провинностей книги Штерна не ограничивается.

В параллель с заселением своей истории только лишь белыми людьми Борис Штерн вводит в повествование исключительно разнополые пары. Такой писательский подход к правам сексуальных меньшинств тем более возмутителен, что книга вышла в свет во времена, когда прогрессивная часть человечества стала гораздо разнообразней подходить к сексуализации своей повседневной жизни, практически ничем уже, впротиву косным морализаторским установкам прошлого, не ограничивая члена или вагину социума при выборе партнёра, партнёрки или партнёров для копуляции.

Другим проявлением устаревших норм, которые находят отображение в повести, является жестокое обращение с животными. Бесспорно, что человек будущего, гомофениксуал, если и будет каким-то образом принимать участие в жизни животных, то лишь исключительно в исследовательских целях, например, для сопоставления воображаемых и видимых гендеров владельцев собак и их подопечных путём публичного исследования гениталий последних, подобно тому, как это сделали авторы восхитительной по своей передовитости и смелости научной мысли работы "Human reactions to rape culture and queer performativity at urban dog parks". Остальные же методы обращения с животными, которые расписывает автор - приручение, обучение, насилие, ограничение свободы передвижения, насильственное умерщвление, употребление в пищу останков - у прогрессивного гомофениксуала без всякого сомнения будут вызывать лишь животное отвращение.

Помимо угнетения животных, книга Штерна полна и иных дискриминаций. Как уже упоминалось, современный прогрессивный читатель наталкивается на вопиющие проявления ущемления разнообразных половых, гендерных и сексуальных прав буквально на каждой странице книги, начиная с начальных же её глав. Уже в первой экспедиции, которой по замыслу автора было суждено положить начало возрождению новой людской цивилизации, совершенно отсутствуют однополые пары. Подобное тотальное отвергание сексуальной разносторонности человека современного и гомофениксуала будущего, отказ от позиций инклюзивности ещё раз подчеркивает косность мышления автора, узость его взглядов, чрезвычайную зашоренность и старомодность. Эта зашоренность находит своё проявление также в описаниях достаточно откровенных сцен продолжения рода, которые Штерн, разумеется, не посчитал нужным (или возможным?) диверсифицировать и включить описания необычного секса (queer sex) между своими героями, а вполне возможно - не только героями, но и сопровождающими их животными, разумеется, с обоюдного согласия, то есть в полном соответствии c требованиями современных либеральных социальных норм.

Автор как бы выпячивает традиционный гетеросексуальный секс, который на сегодняшний момент очевидным образом устарел и не может рассматриваться в качестве модели для прогрессивного современного общества или общества грядущих тысячелетий. Лишь позднее, ближе к самому концу повести автор диверсифицирует спектр разнообразия половых взаимоотношений между героями, вводя элемент эфебофилии, но с точки зрения критического разбора текста произведения данный ход не приносит автору хоть сколько-нибудь значащего количества очков.

Ещё одним примером притеснения ущемленной социальной группы является описание Штерном в повествовании взаимоотношений с цис-гендерными женщинами. Эту группу действующих лиц автор унижает особо изощренными способами и делает это весьма диверсифицированно. Перед читателем предстает во всей красе и реверсивный бодишейминг ("Красотка, всё при ней"), и отношение к женщинам будущего как к свиноматкам, у которых главная цель жизни - дать как можно больше приплода (мизогиния), и унижение перед цис-гендерными мужчинами (грустное рассматривание Красоткой своих морщин в зеркале). Да и уже само данное автором одной из героинь имя - Красотка - не может не вызывать у любой эмансипированной цис-женщины ничего кроме отвращения!

Единственное что можно упомянуть в защиту автора с точки зрения норм современной либеральной феминистической идеологической повестки - это штрих истории путешествия по Нилу, в котором Приёмыш рассказывает об увиденном на стене одного из древне-египетских храмов изображении божества - "человека с головой женщины", на что в голове героини, так неудачно именованной писателем Красоткой, проносится феминистская мысль о том, что что-то в данной фразе видится ей неподобающим, дискриминирующим, но она пока не может осознать - что же именно?.. Вот если бы все герои "Феникс сапиенса" руководствовались подобными мыслями, стояли на позициях инклюзивности и неприятия любых дискриминаций, не озадачивая себя псевдо-философским "сверх-вопросом современности", навязываемым в наше время обществу ультра-правым радикально-консервативным меньшинством, в основном состоящем из белых цис-гендерных гетеросексуальных мужчин - "должен ли абсолютно толерантный человек быть толерантен к любой точке зрения, даже совершенно нетолерантной?" - история человечества будущего, расы гомофениксуалов могла бы стать иной с самого своего зарождения, базироваться на правильных нормах морали и нравственности, стоящих на единственно идеологически верных либеральных позициях!

Борис Штерн, проживая в России, в отсталом и архаичном обществе, является, безусловно, тем, кого без тени сомнения можно назвать косным консерватором. Это в частности подтверждается и тем, что на протяжении всей своей книги автор, описывая взаимодействие различных людей и даже рас, ни разу не употребляет слово "гендер" - для него сложнейшей проблематики флюидности человеческого самоощущения, своего внутреннего и внешнего "я" словно совершенно не существует. Вместо того, чтобы описать как будущие поколения людей полностью отбросив навязанные им отжившей цивилизацией эпохи Возрождения и Просвещения социальные конструкты будут с прошествием веков всё более и более полно открывать богатство гендерных разнообразий - цис- и квази-гендерность, текучесть и мета-постоянство самоидентификации, перевоплощения между гендерами в зависимости от фазы Луны или уровня концентрации уринальной жидкости в черепной коробке, - автор посредством своих героев продолжает утверждать и насаждать косные старомодные социальные отношения. Вдобавок ко всему, Штерн с неприкрытой издёвкой пишет о постмодернизме как о чем-то таком, что, в его версии будущего человечества, послужит одной из основных причин моральной и умственной деградации людской расы и вызванного этим технологического упадка. Хотя, как это очевидно любому здравомыслящему человеку, освободившему своё мышление от гнёта устаревших учений, предшествовавших появлению этого выдающегося философского течения конца XX и начала XXI века, постмодернизм, который сегодня многими хулителями очерняется как софистическая бессмыслица со взаимоисключающими утверждениями, содержащая лишь псевдо-интеллектуальные измышления, напротив, через отказ от любых обветшалых конструктов в науке и морали, при всепланетарном принятии его нравственных, философских и академических парадигм может лишь наикратчайшим путем привести человечество к своим истинным корням, в место, расположенное всего в нескольких сантиметров от того, из которого оно вышло, если смотреть на карту Африки, как это сделано в книге "Феникс сапиенс", или же на карту человеческой анатомии.

Подвергая критике многочисленные изъяны повести мы со своей стороны можем показать, как при надлежащем для начала XXI века подходе, следуя новейшим веяниям гуманитарных наук и устремлениям прогрессивной части мирового сообщества, можно было бы иначе повернуть повествование и описать гипотетическое развитие будущего человечества.

Как уже было подмечено, автор совершенно зря не поместил в исходную группу, покинувшую первобытную африканскую деревню, однополые пары - включение подобных пар показало бы не только стремление автора к инклюзивности, но и позволило бы разнообразить развитие сюжета и обогатить описания случавшихся здесь и там по тексту повести совокуплений между героями. Раз уж Борис Штерн решил ограничить состав первопроходцев исключительно цис-гендерными мужчинами и женщинами, он мог, как бы то ни было, хотя бы ввести элемент транс-гендерности. Например, за время долгого плавания вниз по Нилу одна из приемных девочек делает транзит в транс-гендерного мужчину, вступает в брак с другой девочкой, у них появляются дети, которые становятся частью новозарождающейся расы гомофениксуалов. Вообще, с сюжетной точки зрения было бы здорово и позитивно как с позиций толерантности и инклюзивности, так и для возбуждения интереса самих читателей, если бы с самого начала повествования все участники исхода из Африки стали транс-гендерами или среди них образовались только однополые пары - дух захватывает от головокружительной мысли какого невиданного сексуального спектра могла бы достигнуть новая цивилизация, с самых основ своих базирующаяся на принципах диверсификации, толерантности, и инклюзивности!

Другим примером возможного удачного сюжетного хода мог бы стать вариант включения элемента гендер-флюидити, текучести пола: по мере многомесячного спуска вниз по течению пол некоторых участников путешествия мог бы меняться в зависимости от текущей фазы Луны. Воистину, такой приём был бы весьма красив и с точки зрения литературно-художественной: могучая река переливает свои воды, течёт на север и вместе с ней текут и изменяются гендеры у путешественников: Крамб транзитирует в лесбиянку, гендер Красотки сначала перетекает в мужской, но ненадолго, и через пару лун она становится цис-гендерной небинаркой, Остроглаз по мере похолодания окружающей обстановки начинает испытывать тягу к тригендерной Запевале, а затем, когда его внимание всё более и более привлекает Полярная звезда, его гендер становится панполярным, когда вечером он спешит в шалаш к Весёльке, а утром ему не терпится ощутить себя в объятиях Землеведа и Камнебоя.

И разумеется, в результате подобного разнообразия межгендерных взаимодействий и видя склонность автора на протяжении всей повести не отказываться от упоминаний актов копуляций между героями можно предвкусить всё то разнообразие потомства, которое породит сей радужный спектр участников экспедиции, и которое станет основой будущей цивилизации гомофениксуалов. Мы не станем здесь останавливаться на аргументах тех, кто абсолютно голословно утверждает, что у однополых или транс-гендерных пар не может появиться потомства: как хорошо известно, гуманитарная наука однозначно доказала ложность подобных нетолерантных экстремистских консервативных утверждений и отправила их на свалку истории. Современной наукой подобные лживые социальные конструкты отвергнуты раз и навсегда, science is settled: однополые и транс-гендерные пары не могут быть дискриминированы Природой от продолжения человеческого рода!

Отдельного рассмотрения при обзоре "Феникс сапиенса" заслуживает глава, в которой писатель сам выступает в качестве литературного критика. Штерн, очевидно, перегибает здесь, однако, палку, предвосхищая упадническое состояние дел в академической, образовательной и общественной среде будущего столетия. Несомненно, что предпосылок для подобного декаданса нет и не предвидится. Возможно на сегодняшний день где-то в каких-то отдельных университетах, научных агломерациях, целых странах или даже континентах и существуют перегибы, когда авторы школьных учебников или научных публикаций, в которых исследуются вопросы влияния среднего балла из аттестата или индекса цитирования на дальнейшую научную карьеру ученого, предаются анафеме и "отменяются" студенческими сообществами и администрациями или когда авторы собственноручно отзывают такие работы из печати, как это совсем недавно сделал Джон Корменди (John Kormendy) отозвав свою статью "Показатели влияния исследований в астрономии: Прогнозирование последующего влияния на основе показателей, измеренных через 10-15 лет после получения докторской степени" и приостановив подготовку к публикации книги, или когда авторам таких исследований, подобно профессору Патанжали Камбхампати (Patanjali Kambhampati), отказывают в грантах. Но в целом такие случаи исключительно редки, а если даже и не редки, то пока ещё вовсе не всеобъемлющи, и потому подобного рода предсказания, какие делает Штерн и некоторые иные право-радикальные ученые и общественные деятели современности, как, например, доктор Джордан Питерсон (Jordan Peterson) и доктор Лоренс Краусс (Lawrence Krauss), не имеют под собой никакой основы и излишний раз подчеркивают консерватизм и алармизм автора.

Да и сами названия книг, о которых автор отзывается исключительно пренебрежительно, очевидно, подобраны (вернее, конечно - вымышлены) исключительно однобоко. Вместо подобного предвзятого футурологического подхода писатель вполне мог бы посетить любую библиотеку в западной стране, что академическую, что школьную и привести в своей книге названия настоящих, всамделишных изданий и публикаций, которые на начало XXI-го века составляют золотой фонд современной гуманитарной науки, содержат на своих страницах выдающиеся успражнения светлой либеральной мысли, не затемнённой разнообразными вздорными знаниями из областей "твёрдых" наук, и являют собой образцы инклюзивного и толерантного подхода к самой разнообразной тематике: "The Ethical Slut: A Practical Guide to Polyamory", "Two Dads Are Better Than One", "A Long Dark Shadow: Minor Attracted People and Their Pursuit of Dignity", "The ABC's of LGBT+: Gender Identity Book for Teens", и уже по этим названиям строить не воображаемый, а куда более правдоподобный путь развития цивилизации гомофениксуалов.

В заключение обзора книги Бориса Штерна хочется подвести итог и высказать пожелание относительно её будущей судьбы. Книга, несомненно, является исключительно вредной как для современности, так и для современников, идеи и посылы представленные и пропагандируемые в ней идут вразрез с чаяниями наиболее прогрессивной части человечества. И хотя, как было отмечено выше, в отношении некоторых вопросов нашего времени автор в тексте занимает позицию, сходную с той, что представлена в самых передовых учениях и исследованиях западных ученых, писателей, общественных деятелей и властителей дум, выражающуюся, например, в толерантном отношении к связям с несовершеннолетними, тем не менее общая оценка этого сочинения никак не может быть позитивной.

Не желая уподобляться фанатикам не такого далёкого прошлого, которые призывали сжигать на кострах неугодные произведения и их авторов, тем не менее следует признать, что наилучшим вариантом для российского общества будет полное изъятие из свободной продажи, а также из библиотек и с цифровых интернет-площадок самой книги и "отмена" во всех академических кругах и соцсетях её автора. Да и сам вебсайт "Троицкий вариант", через который Штерн распространяет свой одиозный опус необходимо подвергнуть перлюстрации или даже полному закрытию по распоряжению Роскомнадзора, потому как сайт, очевидно, страдает от тех же самых пережитков прошлого и являет собой такое же вопиющее проявление полного отсутствия диверсификации и инклюзивности (подавляющее большинство авторов этого российского научного портала составляют белые цис-гендерные мужчины), что и опус его главного редактора. И чем скорее прогрессивная часть российского научного сообщества добьётся закрытия этого расистского нетолерантного дискриминационного портала и избавится от книг, подобных книге "Феникс сапиенс" - тем скорее оно пойдет по единственно правильному пути к светлому гомофениксуальному толерантно-инклюзивному будущему, в полном соответствии с концепциями идеологии ИДИОТизма!

* Мы отсылаем заинтересованных читателей к следующему разделу англоязычной Википедии, если они захотят ознакомиться с описаниями этих и других форм дискриминации, идентифицированных современным западным обществом в соответствии с концепцией ИДИОТ: https://en.wikipedia.org/wiki/Template:Discrimination