Новости из России: уехал, посадили, умер

Последние две недели Рамзана Кадырова в политическом публичном поле по разным вопросам, настойчивое появление как на внешнем контуре, на украинском, и на внутриполитическом контуре - я бы сказал, это выплеск системы такой, чёрт из табакерки. Регулярно показывают, потом убирают.

Мне кажется, что существуют некие зоны террора – зоны, контролируемого террора, при помощи которых осуществляется управление, политический менеджмент. Раньше это всегда в зоне террора был Кадыров, его показывают, когда нужно кого-то попугать, его предъявляют Западу, ему позволяют вещи, которые не позволены никакому другому региональному руководителю. Фактически там создана зона вне права Российской Федерации, вне зоны Конституции Российской Федерации. То есть, если смотреть на Чечню, можно сказать, что Российская Федерация – это не РФ, а российская конфедерация. Фактически, Чечня представляет из себя пример конфедеративного устройства. Возможно, когда-нибудь, в будущем, когда Россия будет переформатирована после нынешней системы власти, она возникнет, переизобретёт себя в качестве конфедерации, и там будут вот такие вот зоны с совершенно особой системой права, своим отношением к смертной казни, к браку, мусульманскому праву, к шариату.

Мне кажется, что вот такие зоны террор, как в Чечне, весьма полезны власти. Вот сейчас за последние год-полтора такой же зоной террора стала Беларусь. Не случайно нам постоянно намекают, что будет проходить белоруссизация России, к несчастью своему я посмотрел выступление, там есть у них такой цепной пёс – Зарёнок, по-моему, его фамилия. Плясал на телеэкране, брызгал слюной и кричал: «Ждите-ждите, русские либералы, что за вами приедут белорусские силовики». Кремль смотрит и смеётся, потому что существует два зоопарка, Чечня и Белоруссия. Там показывают цирки такие римские – как львы разрывают христиан. Не случайно же у Рамзана Ахматовича есть свой зоопарк, вроде бы даже с тиграми, злые языки даже поговаривают, с крокодилами, как раз враги находят своё последнее пристанище в этих клетках – наверное, так.

Кадыров  хорош в той степени, в которой получает те самые озвученные им 330 миллиардов рублей, это, в общем-то зоопарк на подкорме у Кремля, российского бюджета, наших с вами денег. Это вот часть этой семиотической системы власти в России. Она устроена так, что производит зоны террора. Одна из таких зон – Чечня, вторая – Беларусь, третья – ФСИН, четвёртая – война с Украиной. Возили-возили танки вдоль границы, тут оказывается, что никакой войны не будет. Это медийные символические эффекты для воздействия на внешний мир.

Никакого иного плана нет, кроме как  продлить власть в 24 году. Оставаться сколько возможно, продолжать делить сырьевую ренту, обслуживать несколько сотен семей, стоящих во главе колониальной фактории под названием Россия. Для этого ставятся по периметру такие семиотические спектакли. Кадыров — актёр в одном из театров, довольно отвязный, ему много чего позволено – но, опять-таки, он в своём амплуа. Он тестирует границы, но, по-моему, никогда не будет их переходить.

Если Россия хочет как-то сохраниться в 21-м веке, ей надо пересматривать своё территориальное устройство. В России не состоялся постимперский период, не состоялась деколонизация. Весь мир, все империи через это прошли, мы через это не прошли, потому что у нас империя не отделена от государства, у нас государство равно империи. В Великобритании, во Франции можно вычесть государство из империи, в России не получается.

На Западе этот процесс устаканился, оформлен в нынешней системе государства, оформлен в культурных достижениях.

Франция споткнулась на Алжире, у Британии после войны 60-й год стал терминальным для империи, год Африки. Россия через это всё не проходила. То, что мы наблюдаем сейчас – затянувшаяся на 100 лет агония империи, которая абсолютно не современна в мире. От этого все наши боли. Она основана на гиперцентрализации, попытке возвращения, воскрешения полумёртвой империи. Когда это всё закончится, видимо, будут переговоры между различными частями этого гигантского евразийского пространства. Оно, видимо, будет называться Россией, эти гордые 6 букв будут написаны будут написаны поперёк карты в северном полушарии, но это будет очень многоуровневый конгломерат – как, может быть, в «Теллурии» Владимира Сорокина – там у него, кажется, 42-й год описан. Уральская республика, Дальневосточная республика, Рязанское княжество, Московское княжество…

Что касается войны с Украиной – во-первых, я считаю, что её не будет, что это один из символических театров России, никакой войны никто развязывать не собирался. Если что-то делают – делают как в Крыму в 14 году. Приезжают вежливые люди, этим всё быстро дело кончается. А громыхать консервными банками, возить танки вдоль границ, летать на самолётах и при этом разбрызгивать слюни по всему миру – мне с самого начала было это понятно, я об этом писал, комментировал. Меня стыдили, что я не понимаю всей опасности, особенно в последнее время взволновались западные коллеги, у них прямо по часам расписано, мне это всё кажется частью политического театра.

Военной операции не будет, будет очередная какая-то гибридная муть, которая будет через ДНР и ЛНР проводиться.  Украина нужна как ещё одна зона нестабильности, ещё одна зона террора.

Роль России в современном мире – в том, что она капитализирует себя как проблему. Россия плодит зоны нестабильности. Сурков об этом же пишет. Россия – экспортёр хаоса.

Когда у страны нет сил на то, чтобы стать экспортёром порядка, когда ты не можешь делать какие-то системы безопасности, айфоны, хорошие машины, ты начинаешь производить то, что умеешь – хаос и беспорядок. Мы умеем производить риски и страхи для Запада. Соответственно, вот вам, смотрите. Рамзан Ахматович производит одну как бы систему страха, Александр Григорьевич – другую систему страха, и ДНР и ЛНР – третью. Всё это повышает акции Кремля – смотрите, с ними говорят, их приглашают, то в Женеву, то в Брюссель, постоянно пишут какие-то депеши, посылают ответы по факсу. Все неожиданно чувствуют себя важными, востребованными, полезными. Не то что в середине 80х.

Да, это тот же самый Путин, тот же самый режим, который звонил в Белый дом после 11 сентября 2001 г., первым, который давал разрешение на проход американцам в Афганистан, хотел вступать в НАТО, думал о партнёрстве с Евросоюзом, увеличивал ВВП в два раза, догонял по ВВП Португалию на душу населения. Это тот же самый Путин, тот же самый режим – но, знаете, с 2000 года много чего произошло. Произошла какая-то внутренняя эволюция, трансформация внутри режима, внутри головы самого правителя. Шаги её хорошо известны, это 2003 год, дело Юкоса, Ходорковский, Беслан - это 2004 год,  и ответ Кремля на Беслан, неожиданная речь, обвинения Запада, что он стоит за бесланским терактом, хочет урвать от России куски пожирнее, отмена выборов губернаторов.

Думаю, историки будущего, психологи, психиатры будущего, социопсихологи, политические психологи будут его обсуждать. У меня нет готового ответа – мне кажется, надо читать Достоевского, каким образом внутри человека пробуждается подпольный человек, как зарождается ресентимент, как в человеке зарождается обида на весь мир и окружающих. Недослушали, недодали респекта, человеку показалось, что недостаточно уделили уважения его плану.

Мы понимаем, что настроения населения – волотильны и мобильны. Население перенастраивается, нет никаких внутри прошитых архетипов. Было население 90х годов, было население начала 2000х. Смотрите на динамику опросов Левады по отношению к Америке, к НАТО.

За пару лет это перенастраивается – когда и если сменится режим, новая оттепель – я вас уверяю, те же самые люди и те же самые депутаты Госдумы и те же самые политологи будут говорить, как мы недооценивали партнёрство с Западом.

Не Путин создал Россию, а Россия – Путина. Или, как говорит Гле Павловский, Путин оформил и сформулировал российскую идею XXI века.

Путин – некое завершение имперской России. Он завершитель огромной имперской истории, я считаю, она на нём закончится. Не может Россия существовать в нынешней своей формации в 21 веке.

Это всё мифологемы московского периода – что Украина – окраина и часть России. Нет-нет, это абсолютно самостоятельное государство со своей многовековой историей. Западная Украина – часть вообще европейской австро-венгерской истории с католицизмом, это совершенно другой тип почвы, другое плодородие, другая государственность.

России надо вспомнить, как она образовалась – Улус Джучи, дальние пределы империи Чингисхана. Думаю, что при другом геополитическом раскладе нам бы предъявы сейчас  имели монголы…

Россия сама по себе не должна ни с кем себя не сравнивать, это уникальное территориальное образование по своей истории, климату, географической протяжённости. Просто понятно сейчас, что это пространство не обустроено, не скреплено, оно на три четверти пустое, не покрыто мобильной связью, инфраструктурой, в вечной мерзлоте, которая сейчас, может, от глобального потепления оттаивать начнёт. И понятно, что она с очень большим трудом управляется из единого центра, и в этом все проблемы с управляемостью России. Мне кажется, должны быть гораздо более свободные формы территориальной жизни, свободные экономические зоны должны быть.

Чечня –кровью и террором доказывает необходимость разнообразного устройства России. Но опять-таки, нынешний политический тренд идёт в совершенно противоположном направлении. Только консервирует – всё, что происходит сейчас в России последние 20 лет – оно консервирует Россию в 20, 19, 18 – может, даже 16 веке. Весь мир идёт куда-то ещё, а мы себя за волосы тащим в прошлое. И когда это всё накроется, мы опять останемся у разбитого корыта, окажемся отставшими опять на 50-100 лет, опять потребуется какая-то рывковая модернизация, которая происходила в начале 20 века. Век за веком мы повторяем эту историю.

Россия должна освободиться от государства. Проблема русской истории – это большое государство, это Левиафан. Как это началось с московского периода, с Ивана Грозного , укрепилось в петровское время, сделали полицейское государство по западному образцу – и  всё. Едет эта танкетка по России и давит всё живое своими гусеницами. Вот это вам русская история. И когда-то эту танкетку, этого Левиафана кто-то должен остановить. Происходит настолько мощный неадекват, горстка людей, узурпировавших власть, присваивает себе настолько большие ресурсы, Настолько отдалилась от страны и от реальности, что этот цикл имперской власти кажется мне терминальным, последним. Это агония русской империи.

Страна каждый раз над собой ставит какую-то группу людей, начала с того, что  варягов призвали. Россия всегда управляется колониальной администрацией. Она всегда ставит каких-то варягов, немцев, колонизаторов. Сейчас нынешняя власть, правящая элита – колониальная администрация.

Они в этой администрации из народа, но они отделились от народа. Они превратились в закрытую, замкнутую инкапсулированную систему, которая, по сути, является такой: управляющими, менеджерами вот этой вот фактории по извлечению ресурсов и вывозу их на Запад. Все интересы правящего класса, кроме нескольких десятков идеологизированных старцев, весь правящий класс, его интересы, недвижимость, деньги – на Западе. Они управляют Россией как колониальная организация по поручению западной системы.

Они в Россия – как у Эткинда, внутренняя колонизация. Это страна, колонизирующая сама себя. Все остальные, Хабаровск, та же история с Фургалом, Башкортостан, Шиханы, Архангельск, Шиес, Чечня – это всё колонии, которые управляются по-разному, в основном, сырьевые колонии, некоторые производят сырьё, некоторые – специфический товар, например, террор производит Чечня, страх наводит. Соответственно, осуществляется колониальное управление по поручению мирового капитализма.

Любая империя встроена в какой-то более высокий миропорядок. Российская империя – сырьевое государство – тоже встроена в миропорядок. Последние несколько столетий наше место там определено, это сырьевая периферия. Здесь даже производства сборочные не размещаются – только те производства, которые можно собирать, которые будут потреблены самими же аборигенами, туземцами. Производство на внутренние рынки. Мы поставляем только сырьё. Сначала лес поставляли, пушнину, потом зерно, масло чухонское – слава богу, настала эпоха углеводородов. Газ, потом нефть возим. И ещё будем, наверно, лет 50 возить. Маленький правящий класс, который является колонизаторами по отношению к стране, который извлекает эту ренту, управляет с помощью своих стражников и вывозит эту ренту на запад. Вот так это всё и устроено.

Мажу утром бутерброд, сразу мысль: «А как народ?» А народа в России вообще нет, если разобраться. Мой любимый коллега Глеб Павловский называет их населенцами. В России есть управляемая масса. Она не имеет политического представительства, она встроена в ресурсную схему. Условно говоря, Россия – это большая нефтевышка, большая качалка нефтяная. Люди, по большому счёту, лишние в этой схеме. И государство по милости своей эти десятки миллионов людей – около ста миллионов человек, как считает Павловский, живут по милости бюджетной. Они так или иначе бюджетополучатели – в виде зарплат, льгот, пенсий, социальных выплат, маткапитала и всего такого прочего. Сейчас эта система была отстроена Путиным за последние 20 лет раздаточного средневекового сословного государства, при котором народ разделён на эти управляемые сословия, и на этом держится путинский социальный контракт.

Пока имеется нефть, есть чем кормить. Экономики у нас нет – у нас был замечательный рано умерший экономист Владимир Червяков, он очень правильно говорил, что в России нет экономики, есть народное хозяйство.

Мы не в Китае живём, который думает о 50-м годе. Кремль думает о 24-м. Что там будет в 30-м — думаю, не заикаются даже.

У людей горизонт планирования – неделя. Будет война – не будет. Всё правильно, когда кончится нефть, условно говоря, России будет нечем торговать, начнётся сползание в сторону новых тёмных веков. Начнётся дальнейшая модернизация, возможно, с распадом страны. У России было 10-15 лет нефтяного благополучия. Запасли триллион долларов, который не тратят сейчас ни на какие ковидные выплаты – и никакой модернизации не произошло. Только этот смехотворный компьютер, о котором писал Чубайс. Размером с чемоданчик, в который зато нельзя сделать западных закладок. На уровне 2000 года по технологиям – зато Запад в него не пролезет. Надо посоветовать ещё счёты бухгалтерские делать.

Дорого в производстве, древесина – но можно на костях. Кстати, компьютер Чубайса тоже делается из китайских компонентов. Ну вот, понимаете, никто об этом будущем не думает. Пока есть нефтяная качалка, пока есть конформное покорное население, можно кормить нас рассказами про войну с Украиной, пугать нас Рамзаном Ахматовичем вместе с Александром Григорьевичем, и воспроизводить цикл за циклом собственную власть.

Но и под пеплом прорастают ростки. Навальный для меня в роли какого-то уже религиозного чуда, я его воспринимаю в какой-то эсхатологической, библейской перспективе. Его возвращение, его убивание, его письма из тюрьмы – это уже какой-то контекст будущего, через 100, через 200 лет о таком писать будут. Это по-крупному. Может быть, действительно, с Навальным у меня связана какая-то надежда на чудо. И, по большому счёту, у меня действительно на чудо какая-то надежда. Смотрите, сетевая жизнь, люди пристраивают бездомных собак, проводят забеги, коворкинги, краудфандинги, растёт сетевая мелкая поросль-подлесок.

Эмиграция - это сбережение человеческого капитала. Это прежде всего к Белоруссии относится, и это во всё больше возрастающей степени в России. Я всё больше и больше вижусь со своими друзьями, хорошими знакомыми. Даже ко мне в программу на «Свободе» примерно половина людей уехала, ровно вдвое. Осталась половина. Мы недавно встречали с одним добрым знакомым Новый год, он сказал: «Хорошо, когда видишь человека – уже радость, что человек не болеет, не умер, не уехал и не сидит». Эти четыре вещи – если мы здесь остаёмся, видим друг друга и общаемся, ну и слава богу.

В России всегда перемены происходили при так сказать убытии, физическом убытии лидера. Куда деваться от российской истории? Мы попали в эту ловушку, пора уже признать. Надежды были в 2002 году, может быть, в 2012. В 2022 я трезво смотрю и оцениваю свой жизненный горизонт, свои жизненные перспективы. Что делать – Россия сама себя отпечатала, воспроизвела. Что делать – надо стараться сохранить достоинство, делать то, что можно, то,что можешь, то, что хочешь. Я такие правила для себя определил – а там делай что должен и будь что будет.