Рабство империи и ее крах
11-10-2022
Леонид_Сапожников
«Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство (например, называет удушение Украины «защитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».
-
Отлично сказано! Не в бровь, а в глаз нынешним рашистам! Представляю, как Соловьёв или какой-нибудь Пригожин потребует найти и расстрелять автора этих слов. Но вам, омерзительным холуям, не надо его искать, – он уже почти сто лет лежит на Красной площади. Выволакивайте из мавзолея и судите!.. Эту цитату из статьи Ленина «О национальной гордости великороссов» я сократил лишь на одно слово: автор писал об удушении не только Украины, но и Польши.
«Мы не рабы, рабы не мы», – такой фразой начинался советский букварь для взрослых «Долой неграмотность», изданный в 1919 году. Да, буквы они освоили, научились читать, но остались при этом рабами. Оправдывающими и приукрашивающими своё рабство! Яркий пример – стихотворение Маяковского «О Кузнецкстрое и о людях Кузнецка». Оцените изображённую пролетарским поэтом картину: рабочие лежат в темноте и грязи под старой телегой, кое-как защищающей их от дождя, жгут лучину, жуют подмокший хлеб, и…
Синеют губы с холода,
Но губы шепчут в лад:
«Через четыре года
Здесь будет город-сад!..»
Вся многовековая история России есть история рабства её народа. При этом «нация рабов» (слова не мои, а Чернышевского!) находилась в одном из трёх чередующихся состояний: 1) рабство пассивное; 2) рабство активное; 3) бунт и смута.
Первое состояние – самое обычное и самое длительное: безропотная работа на помещика, безропотная работа в советском колхозе и т.п. Пассивное рабство вполне устраивало правителей, но время от времени в силу разных причин они требовали от рабов сверхусилий и самопожертвования. Тогда в ход шли лозунги от «За веру, царя и отечество!» до «За Родину, за Сталина!» В том же ряду и лозунг «Выполним пятилетку в четыре года!», завлекавший рабочих на «великие стройки коммунизма» мёрзнуть в грязи под телегой. Чтобы подсластить рабам пилюлю, их называли «защитниками отечества» (в том числе и во время войн, начатых самой Россией), а тех, которые из-под телеги, – «энтузиастами». Активизировав рабов и взяв от них всё, что можно (как правило, здоровье и жизнь), Великая Родина легко о них забывала. Прикрывшись, как фиговым листком, очередным лозунгом вроде «Никто не забыт, ничто не забыто!»
А что народ? Народ безмолвствовал. «Рабы немы».
… «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков», пел Владимир Высоцкий. Но всё же буйные порой возникали в гуще народной, когда власть переходила все пределы. Это и Стенька Разин, и Емельян Пугачёв, и лидер крестьянского восстания на Тамбовщине в 1920-21 гг. Александр Антонов… Грех не вспомнить и семерых расстрелянных «зачинщиков» Новочеркасской забастовки 1962 года. Но каждый раз после подавления мятежа уцелевшие рабы покорно возвращались в стойло.
Я давно размышлял об этом, и в 1981 году, в «период построения коммунизма в СССР», эти мысли вылились в стихотворение:
Я первым понял: ничего не будет,
В проекте корабля полно муры.
Но если дружно вкалывают люди,
То разве можно выйти из игры?
Мы верили, как богу, капитану–
Он обещал за морем хлеб и кров,
И на руках не заживали раны
От каменных тяжёлых топоров.
Корабль рос. Леса вокруг редели,
Три мачты протыкали облака.
Мы постоянно были все при деле,
Никто не ныл, никто не нарекал.
Мы верили седому капитану,
Наращивая мачты корабля.
Мы верили: за морем, за туманом
Нас примет благодатная земля.
Был наш корабль огромен и не строен,
Но нам, голодным, было не до мод.
Нас волновало: сверху недостроен,
А снизу уже просится в ремонт…
Один шепнул: «Давно бы в путь пора нам», –
Ему закрыли дерзкие уста!
И понял я: мы строим не корабль –
Живому богу строим пьедестал.
Я бунтовал – бесшумно и незримо –
И славил капитановы дела.
Наверно, кровь рабов покорных Рима
Во мне благонамеренно текла…
А капитан глядел поверх тумана
И обещал покорным хлеб и кров,
И на руках не заживали раны
От каменных тяжёлых топоров.
Как видно из этих строк, я и сам был советским рабом, но сознавал и не оправдывал своё рабство. И уж подавно не гордился им, как это делают «профессиональные рабы» (выражение Булата Окуджавы). Вероятно, потому, что родился, вырос и жил в Украине с её вольными генами. В стране, которая стала для всего цивилизованного мира символом борьбы за свободу.
Русские императоры высылали врагов власти в Сибирь (где они нередко жили припеваючи, как Ленин в Шушенском). Сталин их расстреливал. Его последователи до Горбачёва отправляли диссидентов в Гулаг, в психушки или принудительно выдворяли за рубеж. Так снижали давление в старом российском котле, чтобы рабство не перешло в состояние смуты. Горбачёв дал возможность немым рабам говорить, и они обалдели от незнакомого чувства свободы. Но не сумели, а главное, не захотели ею распорядиться. Добровольно вернулись в стойло, избрав президентом чекиста, ненавидящего демократию. А единственное свободное десятилетие русской истории назвали «лихими 1990-ми» и пугают им детей и внуков.
В котле, однако, что-то булькает, и Путин принимает меры: одних «не рабов» травит, других сажает, третьих вытесняет из страны. Это пока даёт результат: в России, как на кладбище, всё спокойненько несмотря на невиданный произвол власти. Да только замучится она выпускать пар: крышка котла тяжеленная, а руки слабеют. Законы истории и физики никто не отменял. И чем дольше в Кремле будут делать вид, что «всё идёт по плану», тем страшнее будет взрыв ржавого котла. Этим и закончится история Российской империи. А «профессиональные рабы», выжившие в её фрагментах, ещё долго будут ностальгировать по ней.
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария:
Рейтинг комментария: