Виньетки

Примеры ad hominem:

1. То, что вы написали, есть выдача желаемого за действительное, wishful thinking. Вы так пишете просто потому, что уверовали.
2. Не надо цитировать NN, он погряз в трампизме.
3. Чтобы продемонстрировать ложность учения Прудона, достаточно указать на его мелкобуржуазность.

Ad hominem имеет следующую структуру:

Автор плох, его рациональность повреждена страстями, затмениями, верованиями, одержимостями, еще чем-то, поэтому его высказывания не заслуживают внимания.

В моих блогах можно, в пределах цивилизованной лексики, критиковать чьи угодно высказывания, выражать недоверие любым авторам, а вот переход на личность как подмена анализа высказывания очернением автора, ad hominem, категорически неприемлем.

ПРОБЛЕМА ЗЛА

Творец всемогущ и всеблаг.

Отчего же так много безвинных страданий?

А что если единственной альтернативой страданиям является наше небытие как мыслящих и способных к духовному росту существ? Что если это так по самой сути дела, а не в силу недоработки Создателя? Оправданы тогда страдания или нет, или лучше небытие?

Но с чего же я решил, что альтернатива именно такова? Ну, железных доказательств этому у меня нет, но как гипотеза такая альтернатива представляется вполне возможной и даже разумной. Вдобавок же есть еще и презумпция невиновности Создателя — вот она уже требует принять эту рабочую гипотезу как истину, из которой и следует исходить.

ОБЩЕСТВЕННЫЙ УСПЕХ

состоит в максимальном содействии реализации талантов граждан. Такова моя аксиома, она же цель. Какие факторы определяют продвижение к этой цели?

1. Естественные гражданские права и свободы — слова, собраний, предпринимательства, политической активности.
2. Свободные выборы всех ветвей власти.
3. Минимальное государство, максимальная децентрализация и автономизация. Низкие налоги, простая плоская шкала.
4. Максимальная дифференциация школьного образования. Отличники должны иметь возможность переходить в классы с более высоким уровнем преподавания. Кто не справляется, должен переводиться на более простую программу (или иного профиля).
5. Честность граждан. Их готовность скорее умереть, чем согласиться на несправедливость. Без этого невозможны честные суды, администрации и парламентские корпуса.

Самое ключевое из этих требований — последнее. Война дает Украине уникальный ресурс — добровольцы этой войны, ее герои и должны составить ядро власти послевоенной Украины. Они на деле показывают свое благородство.

ТАЙНЫЙ ОБЛИЧИТЕЛЬ РЕЖИМА

Михаил Эпштейн предложил интересную литературоведческую параллель последним эскападам Д. Медведева:

"Все кому не лень издеваются над бедным Д. Медведевым, который якобы только в пьяном бреду мог выдать такие перлы: "Это кучка безумных нацистов-наркоманов, одурманенный и запуганный ими народ и большая стая лающих собак из западной псарни. С ними разномастная свора хрюкающих подсвинков и недалёких обывателей из распавшейся западной империи со стекающей по подбородку от вырождения слюной. <…>Нашего пробуждения ждали другие страны, изнасилованные повелителями тьмы, рабовладельцами и угнетателями, которые грезят своим чудовищным колониальным прошлым и жаждут сохранения своей власти над миром. <…>Когда трухлявый мировой порядок рухнет, он погребёт под многотонным спудом своих обломков всех его надменных жрецов, кровожадных адептов, глумливых прислужников и бессловесных манкуртов".

Важно понять: медведевская эскапада — это не причудливая галлюцинация алкоголика. Это строгая ритуальная форма старого, выверенного идеологического чекана, восходящая к магическим формулам заклятий и проклятий." (конец цитаты Эпштейна)

Мне же иное приходит на ум. А что если Медведев изощренно обличает режим, составляя послания в духе Литгазеты 37го года? Кроме шуток — не исключаю, что именно так он и готовит базу для своей защиты на грядущих процессах. Идея не такая уж и абсурдная. В 10м классе ФМШ (1974г) у меня был приятель, виртуозно владевший этим густопсовым стилем, которым блистал в сочинениях по литературе, как серьезным стебом, изощренной формой диссидентства. До сих пор памятен один из его перлов: "кровавые пятна от грязных пальцев империализма").

Alexey Burov

У Медведева тут надежное алиби, Миша: за политика его давно уже никто не считает. Так все и пишут: небезызвестный блогер, знатный алконавт Медведев. Да, мог бы сказать сей автор, так я обличал режим, тайно и мощно пробуждая общество от спячки, как одинокий художник-карикатурист, герой сопротивления из самого центра ада. Орден мне полагается, а не срок!  Не секрет, сказал бы Медведев, что эти мои должности были одним из бесчисленных фейков режима. На деле меня давно отовсюду выкинули.

Mikhail Epstein

Какой блогер?! Зампредседателя Совета безопасности. Руководитель правящей партии "Единая Россия". По сути, третье лицо государства (после президента и премьера).

Valeriy Lebedev

Нет, Алексей, Эпштейн слишком хорошо думает о несчастном алкаше. Да и не он он это пишет, а его секретари. Вот кто-то из их, возможно, стебется и троллит хозяина. А тот и доволен.

Alexey Burov

Эпштейн там высказывает предположение, что пишет Проханов. Все может быть, Валерий Петрович. В любом случае, если Медведев доживет до процессов, ему подскажут полезный смысл этой хрени.

БОГ ФИЛОСОФОВ И БОГ БИБЛИИ

— эти два образа Всевышнего противостоят один другому с самого начала христианского синтеза "Афин и Иерусалима", как обозначил его Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман:  1866, Киев - 1938, Париж). Все сочинения Шестова составляют блистательную и пристрастную хронику духовной брани между "иерусалимцами" и "афинянами". Нельзя совместить Христа — доброго пастыря и моего спасителя со Христом — предвечным Логосом, через которого всё стало быть, совместить Бога жертвенной любви с Богом ясного и отчетливого разума — вот главный тезис Шестова. Его произведения — великолепный театр, на подиум которого выходят, кажется, все величайшие фигуры Средиземноморья, от Иова и Сократа до Ницше и Толстого. Но прав ли был Шестов, указывая на непримиримую альтернативу Бога любви и Бога разума?

Этот вопрос пробуждают и замечательные  предрождественские размышления Андрея Баумейстера Andrii  Baumeister об андерсеновской "Снежной Королеве",

https://www.facebook.com/andriibaumeister/posts/4504764732978384. В сказке этот конфликт разума и любви обозначен и подчеркнут, в чем читатель может убедиться уже из ее завершающих эпизодов: Герда находит Кая в ледяном дворце, где тот выкладывает из льдинок слово "вечность". Вспомним, что вышла сказка в 1844 году, в середине XIX века, когда развитие математической физики уже привело к деизму, образу Бога-математика и Часовщика, не вмешивающегося в ход созданных им часов. В основе привлекательности деизма лежал не только успех мат. физики, но и эстетика математики, ее атемпоральных форм. Подобный образ Создателя бросал вызов старому христианскому Богу, отвечающему на молитвы и жертвующему Собой ради спасения каждого из нас. Увлечение математикой приводило к первой версии сциентизма, деизму, уводя от Христа. Здесь и лежит подлинный конфликт Герды (жертвующего Собой Бога) и Снежной Королевы (Бога-часовщика). По сути, Андерсен воспроизводит восстание Паскаля против «Бога философов» и предваряет борьбу Шестова с Богом разума.

На мой же взгляд, обе позиции односторонни: Творец Вселенной есть сразу Бог Герды и Снежной Королевы. Стремление снять это противоречие, сподручно редуцируя Творца лишь до одной из этих ипостасей, ошибочно. И деизм, и религиозный обскурантизм — заблуждения. Почему я в этом убежден? — можно спросить. Сужу по плодам — а они нехороши в обоих случаях. Если Каю суждено обрести мудрость, он поймет, что Герда и Снежная Королева — разные облики одной невыразимой красоты Небес. Именно эта мудрость и заложена в труднопостижимой ортодоксальной теологии, где Христос — вочеловечившийся и жертвующий Собой Бог, Который есть также предвечный Логос, через Которого всё стало быть.

РЕФЛЕКТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ

— то, что отдает себе отчет в себе самом, спрашивает о своих основаниях, ставит под вопрос ценности и смыслы, вопрошает о предельном основании всего, критически вырабатывает картину мира и стремится жить в соответствии с ней. Иными словами, рефлективное мышление — то, что берет полноту ответственности и реализует потенциал блага в критическом, корректирующем и созидательном процессе.

Фундаментальной проблемой на этом пути является уничтожение временем не только каждой личности, каждой культуры и цивилизации, но человечества и даже жизни вообще. Её когда-то не было во Вселенной, и когда-то не будет, ни в каком виде. Выгорят звезды и всё закончится тем или иным вариантом тепловой смерти, финальным выходом на максимум энтропии. Всё, что когда-то появилось, когда-то и уйдёт. Этот более чем вероятный вывод ставит перед рефлективным мышлением вопрос о ценности его созидательных усилий: какой смысл творить, если рано или поздно всё будет изничтожено неумолимым катком времени?

Закрыть глаза, игнорировать будущее, рефлективное мышление не может, не предавая само себя. Но какой же смысл в том, что будет бесследно уничтожено?

Однако с чего же мы взяли, что «бесследно»? Мышление было привито к ветке жизни, но само оно есть нечто иное, чем жизнь и чем материя. Можно сказать, что жизнь есть интерфейс между физическим и ментальным мирами — и это ещё одна дефиниция жизни.

Интерфейсы меняются, но их пользователи могут оставаться теми же. Мышление само по себе чуждо смерти; по своей сути оно динамично и нетленно, имея дело с идеальным. Но как же забвение? А оно принадлежит не мышлению как таковому, но конкретной реализации памяти, каковых может быть много. Если я не могу найти среди своих книг "Теорию поля" Ландафшица, я найду ее потом, если не дома, то на одном из сайтов. Проблема с отысканием книги не имеет никакого отношения к книге как таковой, которая сама по себе никуда не пропала и может быть потом найдена. Точно так же, содержание нашей памяти, а заодно и бессознательного, может находиться на заоблачном сайте, притом в совершенном, чуждом всякому забвению и искажению, виде. Надо полагать, что Отец наш Небесный, столь искусный во всем, обеспечил и это, дабы Его дети могли иметь жизнь вечную.