Хозяин заповедника Ким Ир Сен

Понимаю, что для современных читателей важнее Ким Ир Сена его внук Ким Чен Ын. Особенно сейчас, когда он поддерживает Россию в её войне с Украиной. О нём я тоже расскажу, хотя как личность он малоинтересен. Он лишь старается сохранить в нищей стране режим фашистского типа, созданный его дедом с помощью  СССР. Чтобы узнать корни и понять природу этого заповедника сталинизма, без знакомства с Ким Ир Сеном не обойтись.

ДЛЯ СПРАВКИ

Страна: Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР; Северная Корея)

Годы у власти: 1948-1994

Официальная должность: председатель Кабинета министров; президент (с 1972 г.)

Официальные титулы: Великий Вождь; Солнце нации

Годы жизни: 1912-1994

Происхождение: из семьи сельского учителя

Вероисповедание: атеист

Образование: неоконченное среднее

Семья: дважды был женат; шестеро детей (в том числе Ким Чен Ир, отец Ким Чен Ына)

«ГРОЗА ИМПЕРИАЛИСТОВ»

Первая треть жизни Ким Ир Сена (до ноября 1940 года, когда он в возрасте 28 лет попал в СССР) покрыта мглой и известна только по его мемуарам. Восемь толстых томов, а в них миф на мифе… Написаны они неплохо (поработали лучшие перья страны), но очень напоминают хвастливые байки.Я немало позабавился, читая это варево и пытаясь выловить в нём крупинки правды.

Ким Сон Чжу, будущий Ким Ир Сен, родился в деревне недалеко от Пхеньяна. В 1910 году Корея была аннексирована Японией и фактически стала её колонией. Советским людям с детства твердили, что империалисты грабят и нещадно эксплуатируют коренное население своих колоний. Это пропаганда. Бывало по-разному. Корейцам, которых японцы считали этнически близкими, повезло. Цитирую Википедию:

«Колониальный период был отмечен высокими темпами экономического роста, возникновением современной корейской культуры, формированием основ современной корейской индустрии, почти двукратным увеличением средней продолжительности жизни (с 23,5  до 43 лет) и широким внедрением современного начального образования».

В то же время Япония стремилась ассимилировать корейцев. Тем, кто принимал японское гражданство и менял фамилию на японскую, были открыты все пути для успешной карьеры. Яркий пример – ПакЧон Хи, будущий автор «южнокорейского экономического чуда», блестяще окончивший японскую военную академию. Отец Кима, однако, был корейским националистом и не соблазнился этой возможностью. Соответственно он воспитал и сына. Осуждать их за это ни в коем случае нельзя, следует даже похвалить. Но невольно сравниваешь результаты:мирная процветающая Южная Корея и агрессивная нищая Северная – государство-изгой с голодающим населением.

Отец Кима из-за своих радикальных взглядов был на заметке у японской полиции и переехал с семьёй от греха подальше в китайскую Маньчжурию. Там он неплохо устроился: достал фальшивый диплом медицинского техникума и (ТО, ЧТО ДАЛЬШЕ В КАВЫЧКАХ, ВЗЯТО ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КИМ ИР СЕНА!) «приступил к врачеванию, прочитав лишь несколько томов медицинского трактата». Интересно, что шарлатанство и мошенничество отца совершенно не смущало Кима. Он с гордостью пишет, что тот вскоре стал «знаменитым медиком», так как «очень дорожил людьми» и лечил бедняков в долг…

Ким с детства ненавидел японцев и всё японское. Эта ненависть порой носила очень странный характер. Так, ещё мальчиком он попал в корейский город Канге и увидел в домах вместо керосиновых светильников яркий электрический свет. «Жители Кангерадовались, что проведено электричество, но мне было грустно и тяжело при виде улиц, где наплывал, как вал нечистот, чуждый нам японский образ жизни»…

В школе он, однако, пользовался ненавистной электрической лампочкой, чтобы читать по ночам. Якобы прочёл «с большим увлечением» «Капитал» Маркса в четыре тыщи страниц (и это в 14 лет!) Тогда же он понял то, до чего не допёр Маркс: движущей силой революции вместо рабочих вполне может быть учащаяся молодёжь! После чего, не теряя времени, создал Антиимпериалистический Союз Молодёжи и Комсомол Кореи… «Мы развернулиантияпонскуювооружённуюборьбу, сделавучащуюсямолодёжькостякомэтойборьбы».И всё бы отлично, но «японские империалисты и китайская реакционная военщина СТАЛИ ПОСТЕПЕННО ДОГАДЫВАТЬСЯ(выделено мной. – ЛС)о нашем существовании»…

В 1929 году правитель Маньчжурии начал закручивать гайки, преследуя всех, кто подозревался в симпатиях к СССР. Под раздачу попал и Ким с несколькими школьными товарищами: полиция узнала, что они читают коммунистическую литературу.

В тюрьме, пишет Ким, с ними обращались жестоко: выкручивали пальцы и заковывали в ножные кандалы. Но и за решёткой «можно сделать что-то на пользу революции». Решили выколоть глаз вредному надзирателю.

Ким нашёл исполнителя: китайского школьника по имени Хуан Сютянь. Читаем:

«Он заострил кончик бамбуковой палочки. И, когда тюремщик смотрел через «волчок» в камеру, тот и пырнул его в глаз острой палочкой. Из глаза его брызнула кровь и какая-то жидкая тушь… Ученики, сидевшие в камере, от всей души хвалили Хуан Сютяня, называя его чуть ли не героем. Но за это его заточили в камеру одиночную и неотапливаемую даже в зимнюю стужу… Ученики потребовали от тюремщиков как можно скорее освободить из одиночной камеры их товарища, угрожая им: если его не освободят, выколоть вот так же глаза всем. И тюремная администрация пошла на уступки требованиям учащихся. С этого времени мы действовали в камере более свободно. Если захотим провести собрание, проводим его, а в случае необходимости свободно ходили и в другие камеры. Заявлю, что хочу сходить в такую-то камеру, и тюремщики сами открывали мне двери».

Вот так он с однокашниками уже в школьные годы стал грозой империалистов.

ВОСХОДЯЩЕЕ СОЛНЦЕ

Ким сидел в тюрьме несколько месяцев и, выйдя на волю, бросил школу: пора стать профессиональным революционером! «Молодые коммунисты вместе с моими товарищами предложили именовать меня Ким Ир Сеном», – пишет он. По-корейски «Ир Сен» – «Восходящее Солнце». Ким уверяет, что возражал:

«Я очень дорожил настоящим именем, данным мне отцом (Ким Сон Чжу. – ЛС), поэтому мне было неприятно, когда называли меня другими именами. Тем более я не допускал, чтобы люди величали меня солнцем, это мне, молодому человеку, было совсем не к лицу. Но как бы резко ни осуждал я их, как бы ни отговаривал от их затеи, всё было напрасно. Зная, что мне это было неприятно, они охотно пустили в ход имя Ким Ир Сен».

Ну что тут скажешь? Скромняга! А они просто садисты!..

Ким утверждает, что после выхода из тюрьмы его разыскал курьер Коминтерна и настойчиво уговаривал отправиться на учёбу в СССР:

– Коминтерн возлагает большие надежды на вас!

А чтобы 18-летнее Восходящее Солнце долго не раздумывало, курьер раскрыл перед ним чемодан. Там лежали костюм, сорочка, галстук и ботинки. Оставалось переодеться – и в Москву! Однако Ким не дрогнул:

– Большое спасибо вам за внимание. Но я пойду в Восточную Маньчжурию в народ. Если я буду кушать в Советском Союзе хлеб, то, может быть, стану пророссийским. Но таким быть не хочу.

Вот каким независимым от советского хлеба Великий Вождь был с юных лет! Кстати, писалось это при позднем Горбачёве, когда умирающий СССР больше не мог быть кормильцем Северной Кореи…

В том же 1930 году Ким Ир Сен, согласно мемуарам, совершил ещё одно великое деяние: создал через два месяца после выхода из тюрьмы Корейскую революционную армию. И провёл торжественную церемонию на… школьной спортплощадке!

«Прежде чем вручить бойцам оружие, я выступил с короткой речью. В ней подчёркивалось, что КРА является политической и полувоенной организацией коммунистов Кореи, созданной для подготовки к антияпонской вооружённой борьбе» (том 2, с.90).

В Северной Корее мемуары Кима всенародно изучались на политзанятиях. И наверняка у людей с мозгами возникали вопросы: «Что это за армия, уместившаяся на спортплощадке? И возможно ли открыто раздавать оружие там, где бросают в тюрьму всего лишь за чтение Маркса?» Но никто, конечно, не высказывал сомнений. Молчали, слушали и конспектировали…

В СССР в конце 1970-х годов тоже было нечто подобное: на предприятиях и в учреждениях изучали воспоминания кремлёвского старца Брежнева. Их включили в школьную программу по литературе, а всенародно любимый артист Тихонов, сыгравший Штирлица, начитал их на грампластинки. Но Брежнев не пытался переписать историю страны, ему было важно потешить своё честолюбие (показать, что с ним, полковником, якобы советовался маршал Жуков, получить ещё две «Золотые Звезды» Героя СССР, Ленинскую премию по литературе и членский билет Союза писателей №1). А Ким Ир Сен метил выше – стремился доказать, что корейцы освободили себя от японского ига собственными силами, и главную роль в этом сыграл он сам, с детства предназначенный судьбой к такому подвигу.

Кстати, вполне возможно, что шумиха вокруг брежневских мемуаров навела Кимана мысль о создании собственных.

Пельмени без отрыва от пулемета

Осенью 1931 года японская армия захватила Маньчжурию. Для приличия там было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе со свергнутым двадцать лет назад китайским императором. И Маньчжурия закипела! В партизанской войне с оккупантами участвовали не только китайцы, но и корейцы с монголами, жившие в той части Китая.

Партизанские отряды были очень разношёрстными. Одни  подчинялись националистам, другие коммунистам, третьи вообще никому. Японцы искусно этим пользовались, стравливая их между собой.

А внутри отрядов тоже не было единства. Китайские партизаны с подозрением относились к корейцам, – они ведь считались гражданами Японии. И японцы подлили масло в огонь, создав организацию «Минсэндан» для самозащиты маньчжурских корейцев от партизан.В «Минсэндане» были агенты японской жандармерии, обязанные проникать в лесные отряды для вредительства и сбора информации. Это вызвало у партизан настоящую эпидемию паранойи.

«Так, если партизанский повар недоварил кашу, этого уже было достаточно, чтобы обвинить его в причастности к «Минсэндану», – пишет Ким Ир Сен.

Две тысячи партизан-корейцев были убиты боевыми товарищами как предполагаемые вражеские агенты. Кима эта участь миновала.

Ну, а где же Корейская революционная армия, рождённая им на школьной спортплощадке? Смешной вопрос, – еёпросто не было. Ким Ир Сен воевал с японцами в составе китайского партизанского формирования.Там он командовал отрядом, численность которого в разное время колебалась от двадцати до двухсот человек.Но пишет, что создавал полки, дивизии и даже корпуса (разумеется, чисто корейские).

Горная Маньчжурия – суровый край. Зимой там морозы за тридцать градусов. Вечными спутниками партизан были голод и болезни. Уже то, что Ким Ир Сен в этих условиях выдержал не один год, заслуживает уважения. Но уважение – это для простых смертных, а он ведь Солнце! И Ким рассказывает эффектные небылицы в духе барона Мюнхгаузена. Например, как он в жестоком бою косил врагов из пулемёта, жуя в это время тёплые пельмени. (А что такого? Не есть же потом холодные…).

Японская армия медленно, но верно теснила партизан и почти очистила от них Маньчжурию. В отряде Кима оставались считанные бойцы. Спастись можно было только одним путём – уйти на территорию СССР. Так они и сделали.

Неудобный для Ким Ир Сена факт! Умолчать о нём невозможно, а опровергнуть – тем более. Но можно подать его в мемуарах вот так:

«В ноябре 1940 года я пересёк советско-маньчжурскую границу и ступил на советскую землю для участия в совещании, созванном Коминтерном».

Всего одна фраза– и бегство от японцев превратилось в зарубежный визит международного значения…

Секретная бригада

С этого момента жизнь Ким Ир Сена становится прозрачной благодаря советским архивам и воспоминаниям советских офицеров. А его мемуары можно дальше не читать. Но мы к ним будем возвращаться, – они отличный пример того, как легко диктаторы ставят историю в коленно-локтевую позу.

В Хабаровске Ким Ир Сен прошёл проверку СМЕРШа и был зачислен на ускоренные офицерские курсы при пехотном училище. С ним была любящая жена Чен Сук, с которой они вместе партизанили. В СССР она родила ему двух сыновей:Ким Чен Ира и Ким Пон Ира. Все вокруг называли их по-русски: Юра и Шура.

Тем временем под Хабаровском была создана особаявоинская часть, названная 88-й стрелковой бригадой. Личный состав – 1500 человек. Задача –заниматься разведкой и диверсиями в японском тылу. Командиром её корейского батальона стал новоиспечённый капитан Красной армии Ким Ир Сен.

В мемуарах он называет 88-ю бригаду «Объединёнными Интернациональными Войсками Кореи, Китая и СССР», а себя – командующим мифической КНРА (Корейской Народно-Революционной Армией). Командарм – генеральская должность, А Ким носил капитанские погоны. Попался голубчик? Не тут-то было! Он легко находит выход: «Воинские звания в бригаде были установлены ниже нормы, чтобы обезопасить военно-политические кадры КНРА от шпионско-диверсионных действий врага». То есть фактически я был генералом, а звание капитана служило мне только для маскировки…

Бригада посылала малые группы своих бойцов в японский тыл. Ким Ир Сен утверждает, что и сам он «побывал в Корее». Ну, а как же Солнцу нации почти пять лет без родины? Но это тоже его фантазия. Согласно советским архивным документам, он до середины сентября 1945 года ни разу не покидал СССР.

Утешительный орден

Северную Корею освободила от японцев 25-я армия 1-го Дальневосточного фронта (см. фото).В середине августа она остановилась на 38-й параллели. Южней её, согласно договору с союзниками, капитуляцию Японии должны были принимать американцы, ещё не успевшие высадиться в Корее.

Зато в мемуарах он отыгрался с лихвой. Там сказано, что 9 августа 1945 года он отдал приказ всем отрядам КНРА (мифической!) начать генеральное наступление. И что она разгромила «японские органы правления в тысяче разных мест»! Красная армия, по его словам, часто входила в уже освобождённые корейцами города. Даже Пхеньян освободил не советский воздушный десант, а некие корейские вооружённые организации (том 8, с.543). «Освобождение Кореи — это великий плод, добытый собственными силами нашего народа и Народно-революционной армии», – подвёл итог Ким Ир Сен.

Советская армия, как известно, несла другим народам свободу и счастье в комплекте с марионеточным правительством. Пришло время назначить «вождя» и в Северную Корею. В Кремле рассмотрели десятки кандидатур. Счастливый билет выпал Ким Ир Сену. Политработник 1-го Дальневосточного фронта подполковник Григорий Меклер дал ему отличную характеристику: дисциплинированный, ответственный, требовательный к подчинённым, – ну и, конечно, морально устойчив. Особо отметил Меклер его БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ к товарищу Сталину. Видимо, это и сыграло решающую роль. Ким Ир Сена сделали председателем Временного народного комитета Северной Кореи, то есть Временного правительства.

19 сентября 1945 года его доставили на пароходе «Емельян Пугачёв» из Владивостока в порт Вонсан. Григорий Меклер был прикомандирован у нему в качестве советника и опекуна.

Явление вождя народу

«В буре восторгов, охватившей всю страну, народ с нетерпением ждал возвращения национального героя Полководца Ким Ир Сена, – гласит официальная история КНДР. – 400 тысяч жителей Пхеньяна с нетерпением ждали его, гадая, когда он вернётся - завтра или послезавтра».

В действительности никто его не знал, а уж тем более не ждал. Да и выглядел он тогда замухрышкой (см. фото). Но для большевиков это не было проблемой. Вспомним триумфальную встречу мало кому известного Ленина на Финляндском вокзале Петрограда 16 апреля 1917 года (он тогда вскарабкался на броневик). Тысячи встречавших тоже были охвачены неописуемым и хорошо проплаченным восторгом. Вот и подполковник Меклер, выполняя поставленную Москвой задачу, организовал в Пхеньяне грандиозный митинг, на котором генерал Чистяков представил народу Ким Ир Сена как «легендарного партизанского вождя».

И дело пошло: советская военная администрация стала энергично создавать его культ по испытанной сталинской технологии. Правда, звучали голоса, что «царь не настоящий» – слишком молоди вообще, возможно, не из Кореи. Но Меклер был не лыком шит, – он устроил торжественную, с участием многочисленных корреспондентов, встречу Кима с дедушкой и бабушкой в родной деревне. Скептики были посрамлены…

 Граната не долетела…

Если человека постоянно называть свиньёй, он начнёт хрюкать. Если его ежедневно прославлять, он уверует в свою гениальность ивеличие.

Ким Ир Сен не исключение, но как неглупый человек он вёл себя поначалу довольно скромно. Понимал, что его культ, создаваемый «советскими товарищами», – просто политическая необходимость. И при всей своей любви к воинским званиям не спешил становиться маршалом: было опасно сокращать дистанцию между собой и Сталиным, ещё недавно носившим маршальский китель. Зато после смерти кремлёвского «отца всех народов» Ким не обделял себя званиями и наградами: маршал, трижды Герой КНДР, Герой Труда, а в 80 лет даже генералиссимус…

Всего этого могло не быть: 1 марта 1946 года во время очередного митинга кто-то из огромной толпы бросил в Ким Ир Сена гранату. Её поймал в прыжке младший лейтенант Новиченко, охранявший со своим взводом трибуну. Отбросить её было нельзя – кругом на площади люди. Новиченко, упав наземь, накрыл гранату своим телом. Жизнь ему спасла толстая книга «Порт-Артур» под шинелью, за поясом гимнастёрки. Но он потерялодин глаз и кисть руки.

У Кима ещё не было своих наград, и младший лейтенант получил серебряный портсигар с надписью «Герою Новиченко от Председателя Временного Народного Комитета Северной Кореи Ким Ир Сена». После госпиталя он уехал на родину, в глухую сибирскую деревню, не догадываясь, что стал в КНДР национальным героем и вписан в школьные учебники как спаситель Солнца Нации.

 «Носишь галстук? Будешь мэром!»

А кто же бросил гранату? И был ли он задержан? Сведения отсутствуют. Скорее всего, он сразу покончил с собой или его растерзала толпа. Это мог быть фанатик-одиночка, но в Москву доложили, что нити теракта тянутся в Южную Корею. Отношения между двумя половинами страны уже тогда были напряжёнными.

На Юге после капитуляции Японии произошло примерно то же, что и на Севере: военная администрация создала временное правительство во главе со «своим» корейцем. Естественно, американцы выбрали на эту роль антикоммуниста. Самой подходящей кандидатурой им показался Ли Сын Ман – профессор, который много лет жил в США. Но американцы не обеспечили его управленческими кадрами, на которые он мог бы опереться. Прошляпили. Они подготовили две тысячи чиновников для работы в Японии, но никто из них не знал корейского языка и не желал ехать в нищую отсталую страну. Доходило до смешного: американский полковник остановил на улице Сеула единственного корейца в галстуке и спросил, не хочет ли тот стать мэром столицы… Немногочисленные корейско-английские переводчики были на вес золота и часто этим злоупотребляли, переводя неточно, но с выгодой для себя.

Наладить нормальную жизнь мешал и земельный вопрос. На Севере у 46 тысяч японских и корейских помещиков конфисковали более миллиона гектаров земли и передали её весной 725 тысячам крестьян (они ликовали, не подозревая, что вскоре их ждёт колхозное рабство). На Юге же американцы ограничились тем, что снизили арендную плату крестьян за помещичью землю до одной трети урожая.

Всё это будоражило население Южной Кореи и озлобляло его против власти. У Ким Ир Сена крепла уверенность, что после ухода американцев режим Ли Сын Мана падёт, стоит только подтолкнуть его штыками.

(Продолжение следует)