Творцу виднее, зачем мы все время воюем

Постараюсь быть краток и сразу беру быка за рога. Свою главную аксиому могу сформулировать так: вселенная, в которой мы себя обнаруживаем — своего рода детский сад, настроенный на рост детей в свободе, добродетели, чувстве красоты и творчестве. Эта задача не только не исключает разнообразных катастроф, но прямо их требует, как постоянно действующих средств пробуждения «детей», т.е. нас, людей, в противном случае спящих. Люди желали бы мирно проспать всю жизнь — именно таков человеческий идеал счастья: поменьше напряжений, побольше любви и удовлетворения всех запросов. Сон — расслабленное блаженство, которого так всем хотелось бы, но мы не затем получили дар жизни, а ради творческих напряжений роста, ради бодрствования. Поэтому всистему нашего пребывания во вселенной встроены суровые будильники, как природные, так и те, что мы же сами, волей-неволей, включаем. Они хорошо известны, не буду перечислять.

Эту аксиому я не выдумал, она выражена библейским откровением, что человек создан по образу и подобию Творца. Этот план парадоксален. Сотворенный по образу Творца должен быть тоже творцом, и прежде всего, в самом главном: быть создателем самого себя, в максимальной степени. А раз так, то ему потребуется на то время, чтобы, начав с низкой, предельно далекой от своего Создателя, позиции, пройти по долгому пути проб и ошибок, утрат и обретений, при лишь минимальной помощи Небес. Низкий старт и минимум помощи требуется, чтобы вклад самого человека в его рост был максимальным. В такой творческой эволюции и состоит план того удивительного детского сада, где растут эти замечательные дети.

То, что многие из них погибают в слишком раннем возрасте, не имея возможности хоть как-то себя реализовать, плану не противоречит — покидая этот мир после короткого визита, души возвращаются назад, к своему Небесному Отцу; Ему же и виднее, куда их направить далее ради их блага, в каком статусе и в какой из миров, которых может быть и более одного.

Изложенной антропологии по существу придерживался уже св. Ириней Лионский, почему она и называется иногда иринейской. Эти взгляды развивал и прекрасно излагал философ и теолог прошлого века Джон Хик (John Hick, “Evil and the God of Love” и другие сочинения); ту же позицию разделял один из создателей квантовой электродинамики, темплтоновский лауреат Фримен Дайсон, написавший немало великолепных эссе на самые разные темы. На мой же взгляд, это решение проблем смысла жизни, назначения человека, познаваемости вселенной и существования зла — единственное, что выдерживает критику. Да и вообще, интересно участвовать в этом плане нашего Небесного Отца, за что не устаю Его благодарить от всей души, за весь этот детский сад.

Такая гипотеза обладает первостепенными достоинствами: она внутренне когерентна, согласна с научной антропологией, согласна с базовой теистической идеей о человеке как образе и подобии Создателя, не противоречит христианскому Кредо, не приписывает Творцу тех или иных недостатков и содержит мощный этический заряд. Насколько с ней согласуются те или иные интерпретации тех или иных библейских мест — другой вопрос.

Как в ее свете, например, понимать миф о грехопадении? Понимать это сказание как реально происшедшее в ходе медленного выхода человечества из животного царства было бы по меньшей мере натянутым. Но в этом нет и нужды. Подлинный смысл мифа, как я его понимаю — в указании вечного противоречия между необходимой связью с Богом, с одной стороны, и самостоятельностью, ростом в свободе и ее возможностях, с другой. Грехопадение — забвение первого ради второго; такова Сцилла нашего плавания. Харибда же — страх ответственности, открытой истории, инфантильный страх дерзновений. Сцилла — утрата смысла жизни, вавилонские башни безбожного прогресса, безумия социалистических псевдорелигий. Харибда — жесткая нормировка традиционных религий, "первый источник морали и религии" Бергсона, великие инквизиторы, "вечное возвращение" Элиаде. Между этими чудовищами и плывем, наезжая то на одно, то на другое. Да и как бы оно могло быть иначе при нашем предназначении?

И в завершение — как же в свете всего этого быть с проблемами экологии, перенаселения, варваров и цивилизации, свободы и тирании? На мой взгляд, это все трудные вопросы, на которые здесь можно дать лишь весьма общий ответ.Об этих проблемах следует думать, обсуждать, ставить их перед политиками, и пытаться решать наиболее разумными способами, в наилучшей мере содействующими главной задаче. Такие решения потребуют, надо полагать, удержания необходимых для духовного роста напряжений неравенства и не менее необходимой личной благотворительности. Сладкого же сна «счастья», всеобщего блаженства нам не было и, судя по всему, не будет дано — ради нашего же подлинного блага.

За сим желаю здравия и кланяюсь,