Русский мир

Русский Мир — это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек, но уже не с топором, а с ядерной бомбой.
А. Пионтковский

Такой вид имеет «Русский Мир»: пришли, пограбили, отпраздновали, убили «свидетелей», оставили руины, смылись.
М. Подоляк

Русский Мир — это не просто тысячелетняя история кровавых захватов и бесконечной территориальной экспансии, но и русская идея, с помощью которой русская интеллигенция обслуживала власть и оправдывала ее завоевания. Экспансионистская политическая идеология особенно опасна в такой стране как Россия, где правители всегда вели и ныне продолжают вести захватнические войны (как и войну с собственным народом) и где почти любая идеология обращается против народа. В последнее время много говорят об исторической вине русской интеллигенции. Автор усматривает эту вину в том, что созданием «русской идеи» интеллектуалы споспешествовали победам власти над народом. Идеология русской особости, русского национализма, русского патриотизма, русского империализма, русской ксенофобии, даже русской соборности была, как воздух, необходима власти, дабы держать народ в узде, превращать его в пушечное мясо, в покорное стадо, в «винтики» системы, в быдло, в зомби, в нищих и сирых. Нынешний плюрализм мнений воплощается в современной России во множестве микроидеологий, сводящихся к разным формам традиционной «русской идеи», но практически всегда это всё то же — сознательное или неосознанное — обслуживание власти, которая продолжает использовать служивость интеллигенции и новые варианты «русской идеи» в собственных корыстных интересах. Эти варианты замечательно одной фразой выразил мой друг Леонид Пузин: «Идеал наших «патриотов-государственников»: православномарксистская националкоммунистическая светскотеократическая либералРАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ Россия».

Характеризуя моральный кодекс создателей Русского Мира, политолог Владимир Пастухов вспоминает идеологию восторжествовавшего коллективного хама, с наслаждением измывающегося над мировой и западной культурой, нравственностью, гуманизмом: «Оскорбления, унижения, ложь, зависть и ненависть — это и есть новый моральный кодекс строителя “Русского Мира”… Государство в России целенаправленно осуществляет расчеловечивание не только в нравственном, но и в сугубо когнитивном диапазоне, обрушивая на общество грандиозный поток грубости, окончательно ликвидируя остатки плодородного слоя культуры». Рекультивация остающейся после «отмены культуры» обугленной земли (разрушенного сознания) становится практически невозможной…

Смертоносный Русский Мир — это извечный милитаристский угар, истерический мир воинственного мракобесия, навязчивых победоносных идей, архаичных мифов, плохо скрываемой паранойи, захватнических симулякров, мир пламенно-дремучих мракобесов дугиных, прохановых, прилепиных, жириновских, слуцких, шейниных и прочей мрази. Все они пытаются выдать себя за идеологов и даже философов, но добровольно отказываются от разумности и личной ответственности за всё происходящее в собственной недостране, стремятся помешать движению общества на пути цивилизации и прогресса, выступая адептами мрачного средневековья и татаро-монгольщины, дожившей в России до наших дней.

Во всем своем инфернальном многообразии смертоносный Русский Мир представал во время «великих переломов». В период «большевистского путча» — большевизм, троцкизм, чекизм, красный и белый террор, черные сотни, погромы, избиения интеллигенции, буржуазии, священства, фашистские партии Родзиевского и Вонсяцкого, гражданская война, голод… Перед и после распада СССР — черносотенцы, «Русское национальное единство», «Баркашовцы», «Единая Россия», «Конгресс русских общин», НРПР Лысенко, ЛДПР Жириновского, КПРФ Зюганова, Национал-большевистская партия Лимонова, Национально-Республиканская партия Лысенко, «Фронт национального спасения» (ФНС), «Русская партию», соборные «Единения», Всероссийская политическая партия «Родина», «Наши», «Идущие вместе», национал-большевизм и «Память» Дугина, скинхеды, «Русофобия» Шафаревича, газеты «День» и «Завтра» Проханова…

Понятие Русского Мира всегда имело дурной запашок, но Путлер окончательно сделал его токсичным, опасным для жизни…

«Весь мир — в труху», именно так выглядят злобный Русский Мир и русская идея в путинском их варианте. Как выразился один острослов, увидев «Русский Мир», дьявол от ужаса перекрестился…
«Убивать женщин, детей и стариков в Рождественский вечер — вот что такое "Русский Мир"» (Михаил Подоляк).

А вот как его видят некоторые путинские придурки. Продавшийся власти актер Певцов: «Сила русских — в умении массово умирать»… Вряд ли можно сформулировать лучше…

Антон Лихтенберг: «Только слепой не видел разорванные взрывами тела российских военных, доверху набитые туловищами вагоны-рефрижераторы, полевые крематории, пожирающие пламенем мешки с останками «пропавших без вести»; напуганных, изувеченных, брошенных командованием российских военнопленных на Украине, причем не только каких-то там срочников, но и офицеров-десантников, спецназовцев и даже ГРУшников… Выгоревшие, стелящиеся вдоль украинских дорог каркасы еще недавно столь грозных «тигров», «тайфунов», танков Т-90; брошенные российскими военными «комплексы радиоэлектронной борьбы»… Как в той известной поговорке: “Это — фиаско, братан”».

Мракобесие всегда было оружием отживающих общественных сил, пытающихся затянуть прошлое в будущее. Россия на протяжении всей истории буквально фонтанировала такими силами, и именно эти силы чаще всего приходили здесь к власти. Дремучими охранителями и реакционерами были почти все русские цари, патриархи и начальники сыска.

Впрочем, и без них страна болталась на обочине научного и социального прогресса, запрещала философию, клеймила инакомыслящих, питала ненависть к свободному интеллекту и образованности, к правам личности, толкала народ в болото дикого клерикализма. Обскурантизмом была пропитана значительная часть русской интеллигенции: «теоретики и глашатаи официальной народности», которая стала государственной идеологией самодержавия. Мягко именуя себя консерваторами или традиционалистами, русские мракобесы, ксенофобы и антисемиты боролись за сохранение дворянских привилегий, крепостнических порядков или имперских притязаний (Щербатов, Победоносцев, Катков, Меньшиков, Дубровин, Марков, Пуришкевич) за идею мессианской роли России или самодержавный принцип власти и православной религии (славянофилы). Все они были охранителями-государственниками и крайне отрицательно относились к любым эволюционным социальным преобразованиям. С их помощью идеям мракобесия, державности, имперскости, ненависти ко всему миру, давали дозреть, накапливая этот гной, который веками копился и время от времени прорывался наружу.

«Самодержавие, — писал князь Мещерский, — есть верховная власть монарха над народом, которая ответственна только перед Богом и совестью монарха». М. Катков подчеркивал, что идея царя и идея Отечества есть одна и та же «всеобъемлющая сила» и что духовная опора монархии — православие. Русские охранители в штыки принимали европейские идеи либеральной демократии, свободы и равенства, а первоочередную задачу видели в укреплении дремучести русского общества и в поощрении развития русской церкви как прислужницы царизма и империализма. Катков требовал полного «слияния подданных с империей», а Л. Тихомиров настаивал на том, что в России должна быть единственная господствующая народность (великорусская), один господствующий язык (русский) и одна господствующая церковь (русская православная). И. Солоневич в «Народной монархии» убеждал сторонников, что никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бы то ни было извне, — неприменимы для русской государственности, русской национальности, русской культуры… Политической организацией русского народа должно стать самодержавие, а царь есть прежде всего гарант общественного равновесия.

Расцвет русской охранительной идеологии связан с получившим широчайшее распространение черносотенством, субсидированным из секретного фонда Министерства внутренних дел («Союз русского народа», «Русский народный союз» имени Михаила Архангела, «Общество активной борьбы с революцией и анархией», «Русское собрание», «дубровинцы», «обновленцы»). Численность протофашистских черносотенных организаций в 1908 г. достигла полумиллиона человек. После большевистского путча некоторые эмигрировавшие черносотенцы стали открыто ориентироваться на фашистские режимы, называли себя предшественниками фашизма в Европе, а Солоневич и Ильин открыто поддержали нацизм.

Британский еженедельник «The Economist» определил понятие «Русский Мир» как смесь антизападного мракобесия, православной догмы, шовинизма, органического антидемократизма, теории заговора и полицейского государства сталинского типа. Еще — признанным символом мирового террора, столь ярко проявившегося в ее перманентных войнах. Всё это в равной мере относится к рашизму и путинизму.

Как и имперский фанатизм, русское мракобесие всегда держалось на охранителях и реакционерах — опоре исторической дремучести или «помешательства на темноте». Нынешние власти страны, также вышедшие из охранного отделения, так сказать, прямые наследники Малюты Скуратова, органически не способны осознать опасность ни изоляции России, ни — той пропасти, в которую они слепо толкают страну. По словам Максима Калашникова, идиотическое мракобесие Кремля обрекает РФ на неминуемый распад без надежды на какое-то просветление умов в Кремле: «Его накрыла туча плотного мракобесия. Даже адекватно осознать происходящее августейшие обыватели не в силах. Так же, как когда-то Николай II или брежневская верхушка».

Охранительство и фанатизм, часто ведущие к настоящему помрачению рассудка и к стремительному сползанию страны в болото мракобесия, являются мощной инволюционной силой. Подобно тому, как в эпоху брежневского застоя маразматическая позднесовковая верхушка утратила способность адекватно видеть мир, что вылилось в череду бессильных «предреформ», так нынешние фанатики-мракобесы ускоренными темпами ведут страну в пропасть. Пользуясь вполне современными методами зомбирования и шариковизации народных масс, картину мира формируют шарлатаны и мракобесы, яро доказывающие, что ложь — это правда, а застой и деградация — благо: «Около Кремля появился клубок «патриотических» шарлатанов. Именно здесь родился тезис о том, что сгнивший Запад вот-вот рухнет, а РФ устоит из-за того, что у нее — примитивная сырьевая экономика» (Максим Калашников).

Благодаря средствам массовой информации и маркетинга мракобесие в России, как некогда нацизм в Германии, стало широко продаваемым товаром. Мракобесие — основной тренд и главная забава Российской Федерации, и тренд на такое мракобесие, конечно, совершенно ужасен. Снимаются нравственные запреты, несвобода становится нравственным ориентиром, страна стремительно скатывается в ксенофобию, дичает, взрывается агрессией и ненавидит тех немногих, кто еще способен сохранить трезвомыслие. Мракобесный Русский Мир, бредовая русская идея и культ победобесия — вот главные истоки завоевательных войн Роzzии, включая нынешнюю.

По мнению Владимира Пастухова, в Путлере религиозный фанатик и сектант, подпавший под влияние некоего мессианского учения, уверовавший в неизбежную гибель Запада и особую историческую роль России, совмещается с прожженным циником и профессиональным манипулятором массового сознания. К такой протухшей солянке можно добавить хитрого азиатского властителя, презирающего ценности цивилизованного мира в совокупности с оскорбленным и обиженным ничтожеством, уязвленным этим миром. Свидетельство сказанному — непрерывные аппаратные разборки и тусовки дебилов внутри мафиозной структуры.

Кремль умудрился начинить «русскость» кондовой архаикой, шовинизмом и ненавистью, объявив пятой колонной всех тех, кто с этим не согласен. Путлеровский режим толкает страну в пучину бесовства и обскурантизма. Впрочем, это случилось не вчера и не сегодня: черносотенство, большевизм, нацизм, маоизм ярко продемонстрировали, как легко народные массы сходят с ума, покупаясь на мракобесные идеи и превращаясь в убийц и негодяев. Александр Невзоров, склонный к категорическим суждениям, имел все основания приравнять Русский Мир к сборищу жестоких и беспощадных уголовников.

Нынешнее российское мракобесие весьма многообразно: дремучие охранительные законы, принимаемые Госдумой, культ конспирологического сознания, сожжение и запрещение книг, систематические погромы, чинимые православной общественностью надо всем, что еще шевелится, скандалы вокруг показа фильмов «Последнее искушение Христа» и книги Дэна Брауна «Код да Винчи», погромы Дмитрия Энтео в Дарвиновском музее, шизофреническая реакция депутатки Госдумы Полонской на фильм Алексея Учителя «Матильда», запреты театральных постановок и выставок, всё более широкое распространение и культивирование теорий жидомасонского заговора, второе пришествие «Протоколов Сионских мудрецов» вплоть до включения фальшивки в школьную программу. Мракобесие, реваншизм, черносотенство, террористический фундаментализм ширятся в России огромными темпами. Это ведет не только к уличным эксцессам, но к снижению уровня образования, к деградации науки и к систематическому падению ракет, но — главное — к возврату в Средневековье. А такой возврат неизбежен, потому что поражение России всегда кончалось и на сей раз кончится только очередным взрывом мракобесия и реваншизма…

Свидетельствует Елена Боннэр: «Мне хочется подчеркнуть одну очень важную концептуальную ошибку Запада, западных демократий. Они боятся исламского фундаментализма. Я думаю, что национальный и имперский фундаментализм, развивающийся сегодня в России, тот самый, на которую делает ставку Путин, более опасен, чем исламский фундаментализм».

Путлер наглядно показал, что такое Русский Мир как в самой России, в русских тюрьмах, в русской армии или русской полиции, но, особенно, в оккупированной русскими эсэсовцами Украине. Показал, что Русский Мир — это диктаторский мир, криминальное государство, если чем и удивляющее, то масштабами зверств «второй армии мира», открывшимися Миру на освобожденных от оккупантов территориях и повсеместно зафиксированных украинской прокуратурой.

«Уничтожается страна, гибнут люди. Создается невыносимая жизнь для мирного населения. Идут беспрерывные обстрелы территории Украины. Прежде всего жилых зданий, электростанций, больниц, школ, пекарен… В большей части Украины нет электричества и воды. Нет тепла и еды. Россия ведет геноцид против украинского населения. Около трети оккупированной территории Украины заминировано. Таков он дикий варварский “Русский Мир”» (Владик Полько).

Сегодня стало очевидным, что Русский Мир с его русской идеей давно пора заменить русской матрицей, все компоненты которой или мерзостны, или разрушительны…

Украинский публицист Виктор Трегубов считает, что главный секрет русской души заключается в перманентном бегстве от реальности, в отказе открыть глаза и увидеть реальное лицо своей гадкой родины с ее ворьем, сраньем и козявками в глазах. Еще — бесконечный треп на заблеванных кухнях с дохлыми мухами, жалкие россказни о несуществующем «величии», о сверхзвуковых ядерных ракетах, вымышленных врагах космических масштабов и задачах вселенской важности — весь этот психоз, выросший на фоне невозможности натянуть происходящее вокруг тебя на то, что убогий ватник читал в детстве. Когда для того, чтобы просто жить и не казаться самому себе притырком, ты должен не замечать того, что видят твои лживые глаза, не видеть ту большую часть реальности, которая не соответствует твоему внутреннему «надо».

Немногие граждане, умудрившиеся во время плясок св. Витта сохранить критическое мышление, все чаще представляются обществу как иноагенты, выродки или предатели. В лучшем случае их выдавливают из страны, но чаще бросают в каталажку (потому что без «внутренних врагов» тоталитарное государство не работает). Хотя список иноагентов довольно длинный, этими несколькими сотнями исчерпывается количество думающих людей в России. То есть капля в море. Понятие «общественность» к путинской России неприменимо. По мнению украинского ученого Александра Пасховера, дремучий Русский Мир давно парализован вирусом непротивления. Его легко одурачить и запугать. Потому он лоялен к тирану и беспощаден к его жертвам (все тем же назначенным диктатором «внутренним врагам»).

Ультраортодоксы, охранители и запретители вкупе с антисемитами и ксенофобами всё время начеку: пришло их время топтать, размазывать, унижать человеческое достоинство немногих, сохранивших искру разума. Нормальные стране не надобны, а надобны безумства, оглупление, истерики, поношения, рукоприкладство.

Свидетельствует грузинский публицист Олег Панфилов: «Будущая Россия не созидалась, а увеличивалась набегами, оккупацией и аннексией. Как раковая опухоль в теле больного, так и “русский мир” проникал на соседние земли, сжигая города, уничтожая другие культуры и традиции. “Монголо-татарское иго” было придумано для оправдания того, что вытворяла Российская империя… Большинство войн были проиграны, но цари и советские вожди не могли иначе, считая, что “русский мир” — как вампир, может жить только кровью и убийствами… Путинский русский мир — идеология без цели, задача без способа ее разрешения. Как было при графе Сергее Уварове — разработчике идеологии официальной народности, как при Сталине — основателе новой формации под названием “советский народ”, как при Путине, при котором начала осуществляться очередная попытка назвать более 100 миллионов человек “русским миром”… Путин, этот гигант 169 сантиметров роста, смотрит свысока на завороженный им “русский мир” и наслаждается безропотностью и агрессивностью массы… Путин проиграл Украину, проиграет Сирию, но Россия, как и раньше, так и теперь не может существовать без войн, постоянных убийств и разрушений. Кровь и разруха сопровождает российскую историю последние несколько веков как неотъемлемая часть той идеологии, которую в Кремле называют “русский мир”. Или “добрососедство”. Или, что еще хуже, обозначают смешным советским словосочетанием — “мир во всем мире”. И как комментировали когда-то чехи, “чтобы в результате этой борьбы за мир не осталось камня на камне”… Не спасет даже новая идеология — “Русский Мир”, который на самом деле напоминает ленинизм, провозглашая равноправие и интернационализм, а на самом деле путинское единомыслие, национализм, шовинизм и русский язык, как оставшееся идеологическое оружие».

Почти все «властители дум» в России, начиная с эпохи Ивана Грозного, были по совместительству носителями и пропагандистами Русского Мира, и поэтому русская культура не только не защищала от путлеров, но во многом способствовала их приходу к власти.

Идеология «Русского Мира» в нынешнем ее варианте предельно ретроградна — восстановление Великой России в границах начала XX века, а лучше — сталинской империи. Восстановление — вопреки тому, что никогда за всю историю человечества ни одна рушащаяся империя не восстанавливалась, а рушилась раз и навсегда. То бишь налицо полный отрыв от реальности. Но для русских «восстановителей» это не препятствие. Потому что дело русских — «всегда правое»! А сами русские — «это такой восторг»! Но поскольку в подсознании нет никакого восторга, а только злоба и ненависть, то и этому есть обоснование — зловредный Запад, глубоко скрытая зависть к Свободному Миру и недостижимому для холопов благосостоянию.

Иосиф Бродский как-то сказал, что в ХХ веке Россия потерпела антропологическую катастрофу, которая проявляется буквально во всем — от энтропии, поглощающей Россию, до распада языка. Везде запах распада, гниения, тления… Распад касается нравственности, экономики, политической системы, судов, сельского хозяйства, культуры. Страна, возникшая на разложившемся трупе совка, естественным образом пользуется языком распада и воем ненависти, культивирует подлость и демонстрирует «ожившие персонажи» Владимира Сорокина и Виктора Пелевина.

У Владимира Сорокина есть роман «Манарага», повествующий о попытках сохранить человеческое достоинство в условиях массового невежества, или, по ироническому выражению писателя, — «духа культуры, который исходит от сожженных книг». Гротеск касается того, что происходит со страной и народом после точки невозврата (крушения этики и морали), то есть когда гротескные литературные персонажи начинают править миром или проклятия превращают в акты благодати. Именно таким образом формируется народ, который наслаждается мракобесием, бесправием и своим же дерьмом, «народ, который ненавидит волю, обожествляет рабство, любит оковы на своих руках и ногах, любит своих кровавых деспотов, не чувствует никакой красоты, грязный физически и морально, столетиями живет в темноте, мракобесии, и пальцем не пошевелил к чему-то человеческому, но готовый всегда неволить, угнетать всех и вся, весь мир» (Иван Шмелёв).

Когда тонущая власть хватается за мракобесие, тогда эта соломинка ее же и прибьет своей, как сказал классик, «дубиной народной войны», когда вечно жрущее мракобесие нечем будет кормить. Потому что неадекватность, каша и мрак в правящих головах РФ — действительно предвестие и залог крушения страны. Потому что неадекватность — это разрыв с реальностью, неизбежно приводящий всех гитлеров и сталиных к пуле в лоб или к уничтожению «соратниками».

Выдавленный из страны поэт-диссидент Юрий Нестеренко пишет: «Удивительно, с какой последовательностью Россия всегда выступала на стороне зла — тирании, мракобесия, насилия, косности. Удушливый мрак Московского царства, жуткий даже по средневековым меркам; императорская Россия — «жандарм Европы», оплот феодальной реакции и крепостного рабства; кровавый советский Молох, рвавшийся к мировому господству (и давший метастазы по всей планете, включая миллиардный Китай, по-прежнему остающийся угрозой для свободного мира); нынешняя злобная Россия, рьяно защищающая всех мировых ублюдков от Северной Кореи и Венесуэлы до ХАМАСа и Хезболлы и столь же рьяно, вплоть до организации покушений и прямой военной агрессии, борющаяся против любых демократических тенденций в бывших советских республиках» И еще: «Российскому государству удалось лишь одно несомненное достижение, над которым веками бились философы и моралисты: оно дало миру простой и четкий критерий Добра и Зла. А именно, если Россия что-то искренне, не для проформы, одобряет и поддерживает — значит, это зло. Если же она выступает резко против чего-либо — значит, это добро».

Русский Мир обречен, потому что среди русских культивируется глупость и умных людей очень не любят только в России и практически всю свою историю русские старались или уничтожить или, как минимум, серьезно прессовать умных людей.

Россию называют «страной ресентимента», под этим словом подразумеваются извечная обида, бессильная зависть, постимперские фантомные боли. Это очень опасные чувства, которые нередко сопровождаются желанием что-нибудь разрушить или кого-нибудь уничтожить, в том числе и себя. Это продолжение комплекса неполноценности, когда вина за собственные неудачи возлагается на вездесущих врагов. Россия то видит себя в качестве Золушки, несправедливо забытой мачехой и сестрами, то представляет себя как народ-жертву, который своим телом спасает мир от гибели: от татаро-монгольского ига или от «фашистских орд». Круг ресентимента разорвать невозможно: поражение в одной войне здесь порождает новую войну, создавая настоящий «круговорот зла».

Эту виктимность русских неоднократно подчеркивал Василий Розанов, говоря о комплексе народа-жертвы: «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже "Новое Время" нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая "Великого переселения народов".

Не случайно в России развита конспирология, фантазия о «мировой закулисе», которая веками плетет заговоры против России, — но всё это лишь вариации на тему ресентимента, происходящего от неспособности изменить внешние обстоятельства своего существования, от невозможности догнать Запад, преодолеть собственную провинциальность. Бессилие выливается в демонизацию противника, в создание вымышленной реальности, где Россия в одиночку противостоит всему остальному миру.

Фридрих Ницше в «Генеалогии морали» назвал ресентимент определяющей характеристикой морали рабов, неспособных к креативной исторической деятельности, к изменению обстоятельств собственной жизни. А Яков Кротов определил ресентимент как «ненависть раба ко всему, где ему чудится свобода».

Немецкий философ Макс Шелер задолго до появления большевизма и нацизма писал: «Ни одна литература так не переполнена ресентиментом как молодая русская литература. Книги Достоевского, Гоголя, Толстого просто кишат героями, заряженными ресентиментом. Такое положение вещей — следствие многовекового угнетения народа самодержавием и невозможности из-за отсутствия парламента и свободы печати дать выход чувствам, возникающим под давлением авторитета». Фактически Шелер предсказал, что грядет время таких фюреров, как Ленин, Сталин или Гитлер, то есть злобных и мстительных «подпольщиков», Смердяковых или Нечаевых, дорвавшихся до вершин власти и мстящих за свои жизненные неудачи.

Путлеровская Россия — яркий пример ресентимента, ставшего государственной политикой. Мысль о поражении и чувство обиды на реформаторов и на окружающий мир стали удобным оправданием для социального иммобилизма и паразитизма путлеровской эпохи, совпав с глубинной российской склонностью к ресентименту. Как заметил Михаил Ямпольский, «всё российское общество, от Путина до последнего стрелочника, в равной мере является носителем ресентимента. Истоком путинского ресентимента является непризнание его и России равными и уважаемыми игроками на мировой арене, для стрелочника — беспомощность перед лицом охранки, чиновников, судов и бандитов… Внешнеполитическое мышление кремлевского маньяка полностью вписывается в парадигму неуважения и унижения. Как свидетельствует многолетний наблюдатель кремлевской жизни Игорь Юргенс, «и Путиным, и ближайшим окружением овладело чувство humilation and betrayal — унижения и предательства со стороны Запада (во всяком случае, так им представлялось)».

Упорное нежелание Путина видеть реальные силы и процессы, приведшие к Беслану и к Майдану (крах поддержанных Москвой режимов на Кавказе и в Киеве), стремление все свалить на происки США — это типичный ресентимент, попытка перенести собственные неудачи на более удачливого внешнего врага.

С другой стороны, существует и массовый ресентимент широких слоев населения, не сумевших адаптироваться к новой рыночной реальности, к глобальным потокам финансов, информации, мигрантов, технологий и вымещающих свою обиду на российских либералах и реформаторах. Выразителями настроений этих слоев служили многие российские партии, от КПРФ и ЛДПР до «Родины» и «Справедливой России».

Изобретение украинского фашизма — дьявольский триумф инфернальных российских политтехнологов, которым удалось создать миф об «укронацистах», «бандеровцах», «карателях» и «правосеках» и внушить его власти и пресловутым 90 % населения посредством зомботелевидения. На весь 2014 год Россия, включая президента Путина, переехала жить в телевизор, в бесконечный сериал, в параллельную реальность, где по Киеву маршировали фашисты, каратели сбивали малайзийский «боинг» и распинали мальчика в Славянске, а Запад спонсировал Майдан, планировал принять Украину в НАТО и разместить корабли Шестого флота США в Севастополе.

В России ницшеанский ресентимент создал свою «мораль рабов», которая говорит «нет» внешнему, иному, более успешному. Здесь можно вспомнить французского политического философа Этьена Балибара, который называл ресентимент «антиполитикой»: «антиполитика — не просто результат кризиса, государственности, но и продукт ницшеанского ресентимента, укорененного в неспособности позитивно действовать».

Война России в Украине — типичный пример антиполитики, чистого негативизма, основанного на чувстве собственной ущербности, компенсация комплекса неполноценности элиты по отношению к Западу и населения — по отношению к обстоятельствам собственной жизни. Власть не может изменить роль России на международной арене при помощи реформ, качественного экономического роста, добиться уважения и признания партнеров. Подавляющее большинство населения, запертое в рамках восстановленной Путлером сословной системы, также не в силах выйти за пределы государственного патернализма (по сути, сословного рабства) и социального паразитизма, синдрома выученной беспомощности.

Символической компенсацией стало создание вымышленного врага в лице Украины и вымышленных побед — аннексии Крыма и создания пиратских республик Донецка, Луганска, Херсона и Запорожья. Но по сути «Крымнаш», ОСВ и фактическое отторжение Юго-Востока Украины стали «маршем проигравших». Это последний парад сил, потерпевших историческое поражение в борьбе с глобализацией. Они проиграли в столкновении с открытым обществом и с мобилизацией горожан, с интернетом и Евросоюзом, с современным искусством и финансовыми рынками, с «мягкой силой» и сложными демократическими структурами. Крымский ресентимент — это контракт власти с критической массой» глубинного народа», апология слабости, защитная реакция деградировавшей страны, исторический тупик.