Сладкая жизнь двойного агента

      Он приехал в США предупредить о том, что японцы готовят нападение на Пёрл-Харбор. Но правительственные чиновники не захотели его услышать...

***

Весьма вероятно, что английский писатель Флеминг не произвёл бы на свет суперагента Джеймса Бонда, если бы в Сербии в 1912 году не родился мальчик Душко Попов (ударение на первом слоге!). Уже в юности он сводил  девчонок с ума, а потом стал заправским плейбоем, благо отец, богатый промышленник, не отказывал ему в деньгах.

Отец видел сына юристом, – семейному бизнесу был нужен собственный адвокат. Душан выбрал старинный университет в немецком городе Фрайбург. Отец был очень доволен. Душан – тоже: ведь рядом Франция с её удовольствиями и развлечениями…  Но атмосфера студенческих лет оказалась далеко не безоблачной: во Фрайбурге и по всей Германии бесчинствовали нацисты. Попов не скрывал своего отвращения к ним. Один инцидент мог очень плохо для него закончиться, но выручил университетский товарищ – немец Йохан Йебсен.

После Фрайбурга пути друзей разошлись, но в 1940 году Йохан отыскал Душана в Белграде. Он доверительно рассказал, что служит в абвере, и предложил Попову стать агентом немецкой военной разведки. При этом хвалил её руководителя, адмирала Канариса: «Он не похож на тех нацистов, которых ты видел в Германии!»

Попов дал согласие – и... отправился в британское консульство, справедливо полагая, что в нём работают английские разведчики. Один из них, числившийся чиновником отдела паспортного контроля, зарегистрировал Попова как двойного агента. У немцев он получил кодовое имя «Иван». У англичан – «Трицикл» («Трехколёсный велосипед»). Возможно, за свой не по-взрослому беспечный характер.

***

Попов как успешный юрист имел подлинные деловые интересы в Лондоне и Лиссабоне. Абвер это очень устраивало: значит, агент «Иван» может легально находиться в Англии и летать оттуда в нейтральную Португалию для встречи с резидентом в немецком посольстве. Первое полученное «Иваном» задание касалось обороноспособности англичан: немцы тогда готовились к операции «Морской лев» – броску через Ла-Манш, – и эти сведения были для них чрезвычайно важны. Попов должен был также определить круг влиятельных персон, способных добиться отставки Черчилля.

Британская контрразведка МИ-5 снабдила «Трицикла» дезинформацией: якобы на восточном побережье построены железобетонные оборонительные сооружения, армия же имеет  двадцать семь полностью укомплектованных дивизий (на самом деле их было в то время не больше пяти). «Трицикл» также назвал абверу трёх влиятельных лордов: Брокета, Лондондерри и Лимингтона,– ненавидящих Черчилля и решительно настроенных на мир с Германией. Если бы им дали власть, они согласились бы на любые условия… Последнее было недалеко от истины, но всё же преувеличено.

В Берлине должны были сделать вывод, что вторжение в Англию обойдётся вермахту слишком дорого,– проще и дешевле заменить британское правительство. Не потому ли вскоре с этой целью тайно прилетел в Шотландию Рудольф Гесс?..

***

Летом 1941 года «Иван» получил новое задание: отправиться в Соединённые Штаты, создать там агентурную сеть абвера и добыть ответы на 97 вопросов. 35 из них относились к Пёрл-Харбору – базе американского Тихоокеанского флота на Гавайских островах. Абвер интересовало там всё: от расположения складов с боеприпасами и горючим до использования противоторпедных сетей. Этот интерес выглядел очень странно: где Германия, а где Гавайи!

Свет случайно пролил Йебсен. Он вернулся с итальянской военно-морской базы в Таранто, которую разбомбили англичане, и рассказал, что японцы запросили у абвера все подробности той операции в Средиземном море. Зачем они им, подумал Попов, на другом конце света? Видимо, замышляют что-то подобное в Тихом океане. И пазл сошёлся: 35 вопросов абвера по Пёрл-Харбору наверняка поступили из Японии!..

С британской стороны поездку Попова в США курировала разведслужба МИ-6 ("Интеллидженс Сервис"). Её глава Стюарт Мензис предупредил американских коллег: агент «Трицикл» везёт очень важную информацию, а также готов участвовать в создании «шпионской сети абвера» для радиоигры с немцами. Директор ФБР Гувер дал согласие. (На фото он в тире с автоматом)

Попов вылетел в Нью-Йорк из Лиссабона. Резидент абвера майор Карстхофф (настоящее имя фон Ауэнроде) выдал ему на расходы в Америке 80 000 долларов наличными и сказал, что «Иван» обязан лично побывать на Гавайях, как можно ближе к Пёрл-Харбору. Попов получил также книгу Вирджинии Вулф «День и ночь» для кодировки сообщений и кристаллы, превращающие вино в невидимые чернила. Но интереснее всего был специальный фотоаппарат – новейшая разработка технического отдела абвера. При фотографировании документа он сжимал изображение в крохотную точку. Её можно было нанести на конверт, наклеить сверху марку и спокойно переслать письмо невинного содержания в Португалию. А уж там люди Карстхоффа с помощью микроскопа вернут документу исходный размер.

В Нью-Йорк «Иван»-«Трицикл» прибыл 12 августа 1941 года и остановился в роскошном отеле «Уолдорф Астория» (звание плейбоя обязывает!) 14 августа при встрече с главой нью-йоркского отделения  ФБР Фоксвортом он показал ему вопросник и рассказал о большом интересе японцев к атаке на Таранто. Но Фоксворт, к удивлению Попова, отреагировал очень вяло: «Слишком конкретные вопросы. Похоже,  японцы хотят нас убедить, что нанесут удар на Гавайях, а сами ударят в другом месте. Скорее всего, по русским».

– Я хотел бы встретиться с мистером Гувером,– сказал Попов.

– В ближайший месяц это невозможно, он только что отправился в отпуск. Мы передадим ему вашу информацию.

До нападения на Пёрл-Харбор оставалось 115 дней.

***

Помощник Гувера сказал Попову, что ему не могут разрешить поездку на Гавайские острова. С вербовкой фиктивных шпионов тоже придётся подождать. Месяц вынужденного безделья! А в кармане 80 тысяч баксов (более 1 миллиона 200 тысяч современных долларов!)

Попов снял шикарные апартаменты, купил «Бьюик»-кабриолет с красными кожаными сиденьями, закрутил роман с французской кинозвездой Симоной Симон, с которой познакомился ещё до войны в Париже. Словом, сел с чистой совестью в свои сани. Потом спохватился: в ночных клубах и ресторанах лицо останется бледным, а ведь немцам придётся соврать, что он побывал на Гавайях! И Душан, недолго думая, отправился загорать во Флориду, захватив с собой одну из нью-йоркских любовниц.

Рано утром в дверь гостиничного номера громко постучали. Вошли два агента местного отделения ФБР и обвинили Попова в том, что он нарушил федеральный «закон Манна», принятый в 1910 году: переместил женщину через границу штата с аморальной целью.

– Икскьюз ми! – широко улыбнулся Попов.– Я готов сегодня же увезти её обратно в Нью-Йорк.

– Тогда вы снова пересечёте с ней границу и ещё раз нарушите закон!

Ну, что бы мы сделали, дорогой читатель, на месте Попова в этой абсурдной ситуации? Правильно, он тоже потянулся к  бумажнику. Но Гувер не зря гордился, что искоренил в своём ведомстве коррупцию. Агенты вынули наручники, и только звонок помощнику Гувера спас «Ивана»-«Трицикла» от американской каталажки…

***

Предстоящая встреча с Гувером не обещала быть лёгкой. В МИ-6 Попову кое-что рассказали о нём. Родился в 1895 году, стал в 29 лет директором Бюро расследований и превратил его в мощную организацию – грозу преступников всех мастей. Он был отличным полицейским, но постоянно расширял поле деятельности ФБР и  занялся борьбой со шпионажем.

– Мало смыслит в этом деле, но мнит себя асом,– сказал Попову сотрудник МИ-6.

И доверительно добавил:

– По натуре пуританин. Масон. Убеждённый холостяк. Личная жизнь – потёмки. Ходят слухи, что он гомосексуалист…

Как построить разговор с таким человеком, чтобы он внимательно тебя выслушал? Наверное, надо начать с тонкого комплимента его профессионализму… Но встреча с Гувером случилась неожиданно и застала Попова врасплох: он вошёл в кабинет Фоксворта, а там уже сидел в кресле могущественный директор ФБР.

Не успел Попов открыть рот, как Гувер стал на него кричать, багровея от злости: он, дескать, думал, что англичане пришлют серьёзного профессионала, а приехал прожигатель жизни, бездельник, аморальный тип, нарушающий федеральные законы и заслуживающий тюрьмы! Сама кличка «Трицикл» наводит на мысль, что этот человек предпочитает быть в постели одновременно с двумя женщинами!..

Попов пытался возразить, что он всегда жил широко, и если бы резко изменил свой стиль, немцы могли бы что-то заподозрить.

– И я вовсе не бездельник, мистер Гувер,– просто в ваше отсутствие мне здесь не оказали никакой поддержки…

От этих слов директор ФБР пришёл в полную ярость и указал Попову на дверь.

***

Гувер проигнорировал информацию Попова о Пёрл-Харборе, переданную ему Фоксвортом, и не доложил о ней президенту Рузвельту. Видимо, его отвращение к «Трициклу» было так велико, что он даже не стал в неё вникать. А если вник, то согласился с Фоксвортом, что это японская дезинформация.

7 декабря 1941 года японцы атаковали Пёрл-Харбор с воздуха и с моря (см. фото). Потопили много военных кораблей, включая четыре линкора, уничтожили более двухсот самолётов. Американцы потеряли только убитыми 2400 человек. Генерал с понятием о чести на месте Гувера застрелился бы в тот же день. Но Гувер был полицейским до мозга костей и честь понимал по-своему. Он даже в отставку не подал и возглавлял ФБР до самой смерти в 1972 году. Говорят, его побаивались все президенты США…

Впрочем, Пёрл-Харбор – вина не только Гувера. После Попова американцев предупредили о том же Китай и СССР. Секретная служба Чан Кайши разгадала намерение японцев, перехватывая их радиосообщения и работая с японскими военнопленными.  А Москву о планируемом нападении известил в начале октября, незадолго до своего ареста, Рихард Зорге. Эти предупреждения поступили в Вашингтон по дипломатическим каналам мимо ФБР и попали президенту Рузвельту. Но он отнёсся к ним, как Сталин в апреле 1941 года к предупреждению англичан о скором нападении Гитлера на СССР. Одним словом, не поверил.

Сталин считал, что Англия шатается под ударами вермахта, и Черчилль ложным известием хочет разрушить советско-германское партнёрство.  Рузвельт полгода спустя, видимо, рассуждал аналогично: немцы приближаются к Москве, Сталин с ужасом ждёт японского вторжения на Дальнем Востоке, а значит, ему жизненно важно втянуть США в войну с Японией. О том же наверняка мечтает и воюющий с ней Чан Кайши. Нет, верить нельзя!..

Сталин и Рузвельт руководствовались старинным принципом «Ищи, кому это выгодно». Часто он помогает найти истину. Часто, но далеко не всегда.

***

Возникает законный вопрос: почему Попов, выставленный Гувером за дверь, не обратился за помощью в ЦРУ? Уж оно-то, наверное, в отличие от ФБР, забило бы тревогу!

Попов не мог туда обратиться по двум причинам, любой из которых достаточно. Во-первых, конспирация требовала, чтобы о его роли в США знало как можно меньше людей. Все они были из руководства ФБР. И вдруг, представьте, он явился бы с улицы в другое секретное ведомство: «Хэлло, как дела? Приятно вас встретить! Тут такая штука: я двойной агент. Можете мне помочь?..» Это был бы непрофессионализм, осложнённый идиотизмом.

А во-вторых, вы не поверите, ЦРУ тогда ещё просто не было: его создали в 1947 году при президенте Трумэне. А в 1941-м армия имела свою разведку, флот – свою, госдеп – свою. Каждая из них действовала сама по себе, без обмена информацией с остальными. Гувера это очень устраивало: он терпеть не мог сильных конкурентов. Когда в июле Рузвельт распорядился создать единую разведку – Управление стратегических служб во главе с нью-йоркским адвокатом Донованом,– Гувер с первых шагов новорождённого ведомства вставлял ему палки в колёса.  И добился, что сразу после войны оно было распущено.

Попов не раз пытался возобновить контакты с ФБР, – должен же он выполнить хоть одно задание абвера! – но всё заканчивалось словесными перепалками. Более того, он обнаружил, что его роскошная квартира на Манхэттене прослушивается. Оставалось одно: сказать Америке «Гуд бай!» Всё же он принёс ей кое-какую пользу: специалистов ФБР очень заинтересовал аппарат для микрофотографирования…

***

Кураторы «Трицикла» в МИ-6 удерживали его от полёта в Лиссабон: как он отчитается перед немцами, тем более что потратил все их деньги?! Но Попов рискнул. Он верил в свою удачу, а жизнь в чопорной Англии с массой ограничений  военного времени была для него невыносимо скучна.

Лучшая оборона – это нападение. Попов не стал оправдываться перед Карстхоффом, а обвинил его в том, что операция была плохо подготовлена! Разговор вышел острым, но, учитывая прежние "заслуги" Попова, резидент не заподозрил его в двойной игре. Зато старый товарищ Йохан Йебсен догадался, что дело нечисто. И… признался Попову, что он тоже британский агент (кодовое имя – «Художник»)!

Друзья стали работать сообща. Одна из их дерзких операций – создание «коридора» для бегства из оккупированной Югославии в Англию ста пятидесяти антифашистов. Им удалось убедить абвер, что все эти люди – потенциальные агенты Германии…

Сказано: брось счастливчика в воду – и он выплывет с рыбой в зубах. Попов, несомненно, дружил с удачей. Но, думается, не менее важную роль сыграла личность шефа абвера. Многие факты говорят о том, что адмирал Канарис (см. фото) работал на англичан. Приведу здесь только один: в январе 1938 года он прибыл в Англию по чужим документам «проверить, как идут дела у его агентов». Британские спецслужбы знали об этом, но позволили Канарису спокойно уехать. Его даже не задержали за незаконное пересечение границы. Видимо, он сотрудничал с ними ещё до войны. Неслучайно он принял участие в заговоре против Гитлера.

После неудачного покушения на фюрера 20 июля 1944 года Канарис был арестован в числе других заговорщиков и после многомесячных допросов в гестапо повешен. Та же участь не миновала многих сотрудников абвера. Был казнён и Йохан Йебсен. Он не выдал Попова, но немцы стали следить в Португалии за «Иваном». Однажды он увидел, как новая любовница роется в его бумагах…

С помощью МИ-6 ему удалось благополучно вернуться в Англию. Там не было ни казино, ни роскошных пляжей, ни огромных денег, которые платил ему абвер (у англичан же он из принципа не получал зарплату). Зато не было и агентов гестапо.

Англичане высоко оценили его заслуги: присвоили звание полковника, предоставили гражданство и наградили орденом Британской империи. А король Георг VI, отец Елизаветы, подарил ему из своей коллекции картину Модильяни.

Легендарный плейбой остепенился и завёл семью. В жёны взял красивую шведскую блондинку Джил на тридцать лет моложе себя. Она родила ему троих детей.

Умер Душко Попов 10 августа 1981 года – за два дня до сорокалетия своего прилёта в Америку с информацией о Пёрл-Харборе…

***

Попова считают одним из главных прототипов Джеймса Бонда. Лучшим доказательством служит история, произошедшая с ним в августе 1941 года в Лиссабоне за пару дней до вылета в Нью-Йорк.

В тот день Попов заметил, что за ним повсюду следует мрачный сосредоточенный тип со сломанным носом. Душан видел его в Лондоне и знал: это агент МИ-6 Флеминг. Утром Попов получил у немцев для выполнения заданий в Америке 80 тысяч долларов и носил их в карманах. «Значит,–  догадался он,– у Флеминга задание охранять эти деньги. Но, если на то пошло, охранять следовало бы меня: ведь секреты в моей голове намного дороже…»

Возможно, МИ-6 опасалась, что «Трицикла» ограбят (хоть деньги и  немецкие, но уже как бы свои). А скорее всего, зная Попова, британцы подозревали, что он может перед отлётом спустить доллары в казино. То, что было дальше, описал сам Душан:

«Мы прогуливались по залам казино, моя "тень" и я, наблюдая игру. И тут я не знаю, какой чёрт в меня вселился: возможно, постоянное присутствие Флеминга у меня за спиной так на меня подействовало. Но когда один из игроков в мою любимую Bete noire в очередной раз начал блефовать, я невозмутимо объявил: "Пятьдесят тысяч долларов!" – и, отсчитав нужную сумму, положил на зеленое сукно солидную пачку купюр. Все притихли, Я бросил взгляд на Флеминга. Его лицо позеленело от злости. 

     Было очевидно, что зарвавшийся игрок таких денег с собой не имел. "Я полагаю, - обратился я к главному крупье, - что казино поддержит ставку этого человека". Тот, покачав головой, ответил отказом. В притворном гневе я сгрёб деньги со стола и, положив их обратно в карман, сказал: "Надеюсь, вы доведёте это до сведения управляющего и в дальнейшем подобная ситуация не повторится". Флеминг был вознаграждён за свои волнения. Его лицо расплылось в довольной улыбке».

      Эта сцена за карточным столом произвела на Флеминга столь сильное впечатление, что стала ключевой в его первой книге о Джеймсе Бонде «Казино «Рояль», написанной в 1953 году.

Попова часто спрашивали:

– Известно ли вам, что Флеминг списал Джеймса Бонда с вас?

Он скромно отвечал:

– Мне рассказывали. Возможно, это и так…

Попов был очевидным и самым ярким прототипом «агента 007». Но были, конечно, и другие. Прежде всего – сам Йен Флеминг, известный читателям под именем Ян. Он наделил Бонда даже рядом своих внешних примет: тот же рост, цвет глаз, причёска… А имя и фамилию своего героя Флеминг позаимствовал у орнитолога Джеймса Бонда, автора монографии о птицах Карибских островов. Бывший разведчик, выйдя в отставку, жил на Ямайке,  любил наблюдать за пернатыми, и эта книга была у него настольной.

К сожалению, орнитолог был лишён чувства юмора. Он оскорбился и в отместку назвал открытого им фазана с несуразно большим хвостом «флемингом»…

Тираж романов Яна Флеминга о Бонде превысил 40 миллионов экземпляров. Голливуд снял о нём за полвека две дюжины фильмов. Только один из них – «Казино «Рояль» (2006 год) – принёс 402 миллиона долларов чистой прибыли, а исполнитель главной роли Дэниэл Крейг получил 10-миллионный гонорар. Деньги, выданные абвером Попову на создание шпионской сети в Америке, выглядят на этом фоне сущим мизером…