Больше, чем царь

Его красота пленила цесаревну Елизавету, не отличавшуюся строгим нравом, и она сделала его своим фаворитом (так это политкорректно называлось). Влюбилась, как кошка, в казацкого сына, да и как не влюбиться: чертовски красив, умён, весел и добродушен!

Став в 1741 году императрицей, Елизавета вскоре без огласки обвенчалась с Алексеем в сельской церкви и поселила его во дворце в покоях, смежных со своими. По утрам они завтракали вместе, а что делали ночью, понимала вся столица. Разумовского стали называть «ночным императором». Елизавета присвоила ему графский титул, продвигала по военной вертикали, и в 1756 году он стал целым генерал-фельдмаршалом.

В середине 1740-х Елизавета с юной женой своего племянника Петра, будущей Екатериной II, совершала поездку по южным губерниям и пожелала познакомиться со свекровью. Принять царицу в сельской хате Наталя Розумиха не могла – гордость не позволяла. Договорилась с мужем своей дочери казацким полковником Дараганом, что воспользуется его домом в Козельце.

В назначенный день к этому дому в сопровождении конного эскорта подкатила царская карета. Розумиха вышла на крыльцо и стояла там, подбоченясь. Императрица столкнулась с таким впервые: по всем канонам, Наталя должна была быстро подойти к карете, открыть дверцу и поклониться. А она невозмутимо (незворушно) оставалась на крыльце.

Немая сцена затянулась до неприличия. Не ночевать же императрице в карете? И Елизавета покорилась: вышла и направилась к Розумихе. С тех пор эту местность в Козельце называют Покорщиной.

Вряд ли после этого у свекрови с невесткой сложились добрые отношения, но Елизавета так старалась угодить мужу, что перевезла Розумиху в Петербург, приблизила к себе и дала ей высшее придворное женское звание: статс-дама. Теперь Наталя должна была блюсти дресс-код и носить голубую ленту через плечо. Само собой, не нарушать этикет и знать, что, кому и как говорить. А Розумиха не лезла за словом в кишеню, то есть в карман, и в споре могла как последний аргумент повернуться к противнице спиной и, нагнувшись, задрать юбку…

Не понравилось ей во дворце. Не умеют жить по-людски, а комедию ломают. Ещё и воруют безсоромно (бесстыже) прямо на глазах. Но, слава Богородице, у старшего сына все гаразд, всё в порядке, а младшего, Кирилла отправили учиться за кордон…

Обняла Наталя свого Олексія, вернула невертке голубую ленту – и оправилась домой. Но не с пустыми руками: её обоз насчитывал около семидесяти крытых подвод с разным добром.

Свалившееся с неба богатство она использовала наилучшим образом: заказала талантливым зодчим построить в Козельце Собор Рождества Пресвятой Богородицы. К его проекту приложил руку сам Растрелли. В нижнем ярусе собора, в его дальнем углу, – усыпальница, где Розумиха велела себя похоронить. Она до сих пор покоится там в мраморном саркофаге.

P.S. И напоследок кое-что ещё.

Кирилл Разумовский одновременно с братом получил от Елизаветы титул графа и после обучения в германских университетах был назначен президентом Петербургской Академии наук. Покровительствовал Ломоносову. Когда Елизавета по настоянию Алексея Разумовского восстановила гетманство Запорожской Сечи, Кирилл стал последним гетманом.

Наталя Розумиха не зря обвиняла петербургскую знать в наглом воровстве. Например, историк Казимир Валишевский в своей книге «Дочь Петра Великого» пишет: «Не любя игру и относясь равнодушно к выигрышу, он (Алексей Разумовский. – ЛС) позволял грабить себя без стеснения, причём гости мошенничали, играя в карты, либо просто набивали карманы золотом, валявшимся на столах. Порошин (воспитатель будущего Павла I. – ЛС) утверждает в своих «Записках», что видел, как князь Иван Васильевич Одоевский наполнил свою шляпу золотыми монетами и затем передал её своему лакею, ожидавшему в передней. В особенности ревностно занимались этим женщины, и тот же автор называет среди самых беззастенчивых Настасью Михайловну Измайлову, урождённую Нарышкину».