Прощение Понтия Пилата

 Автор  - Георгий, пишущий под ником Pontius Pilate,  канд. ф-м.н., доцент кафедры вычислительной техники. Основные результаты - в математической теории распознавания образов. Это в первой жизни, в СССР.

Менеджер проекта по приватизации и акционированию у Сороса, независимый лектор-консультант по бухучету малых предприятий. Это во второй жизни, в Украине.

Sr. programmer-anаlyst, team leader in American Express Canada. Это в третьей, в канадской жизни.

Уже более 12 лет retired

Много лет тому назад, когда материальные вопросы моей жизни были полностью решены, я начал заниматься разнообразными, приятными для души вопросами и написал небольшую статью о романе Булгакова «М&М». Она – ниже.

 Введение

Прежде, чем  говорить публично о романе "Мастер и Маргарита", необходимо, конечно, задать самому себе вопрос "А зачем ?" Ну, в самом деле, в одном только русском интернете об этой книге можно найти огромное множество самых разных мнений. А ведь еще существуют и специалисты по Булгакову, профессиональные литераторы, критики, ученые, которые самым серьезным образом изучают его творчество, пишут научные статьи и монографии. И что же, спрашиваю я сам себя, ты собираешься сообщить миру что-то НОВОЕ о книге, которую читали, перечитывали и обсуждали миллионы людей ? "ДА" - отвечаю я и именно поэтому берусь за эту работу.
А вот то, что я делать не собираюсь, так это писать очередную статью о том, что мне нравится или не нравится у Булгакова, либо проводить исторические исследования, искать параллели с другими авторами,расшифровывать какие-то запутанные и темные места. Ни с чем подобным мы здесь дела иметь не будем. Практически все, что я до сих пор читал об этой книге, построено на том, что авторы дают собственные интерпретации прочитанного. Это мне сейчас не интересно, благо книга  мистическая и тут можно "доказывать" все, что хочется, проявляя свои знания и эрудицию. Такие работы, если они написаны с глубоким знанием предмета, бывают полезны и интересны. В этом смысле работа Александра Исааковича Мирера-Зеркалова "Этика Михаила Булгакова" является хорошим примером.
     

Гностический роман.

Приведу выдержку из Википедии о гностицизме. "...В основе гностического мифа лежало представление, что мир пребывает во зле и это зло никоим образом не могло быть сотворено Богом. Отсюда следовало, что мир был сотворён либо злой, либо ограниченной в своем могуществе силой, которую гностики именуют Демиургом ..., а Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга».

Где-то я услышал фразу, что книга Булгакова - это самый сильный гностический роман ХХ века. Услышанная когда-то фраза о лучшем гностическом романе ХХ века, натолкнула меня на мысль исследовать книгу вне связи с евангелиями. Многие вещи, действительно, подпадают под гностику (избранность, посланники свыше, мир не спасается, пневматики, и т.д.), и все мои основные выводы не страдают и остаются в силе, но потом, после диалога Воланда с Левием, я бы сказал, что роман и гностическим назвать нельзя. А цель работы была только одна — понять устройство романа самому и прояснить мозги у таких же average Joe. А в заключение я бы высказал общую оценку Булгакова: он, бесспорно, неплохой писатель, но не более, но ему удалось один раз сделать то, что его обессмертило навеки: он написал текст, лучше, чем может. Тут Барышников мне вспомнился, когда он говорил: я танцую не лучше других, я танцую лучше, себя самого.     

Ад и Рай у Булгакова

В своей книге Булгаков не использует терминов ада и  рая. Вместо рая у него Свет, и о нем мы практически ничего не знаем, за исключением того, что некоторые герои романа, начиная с Иешуа, попадают в этот самый Свет. Нам совершенно неизвестно устройство Света, есть ли там Бог и ангелы, мы только знаем, что там находится Иешуа, и он имеет, по крайней мере, одного посланца - Левия Матвея.
Зато Воланд, дух зла и повелитель теней, показывает нам свои владения весьма широко. Кроме того, в отличие от Света, представлено значительное количество существ населяющих его владения. Вспомним бал у сатаны, путешествие Маргариты на бал к Воланду, подручных самого Воланда. И у этого царства Воланда даже нет названия, поэтому нам придется для удобства изложения самим его как-то обозначить, наверно, естественно назвать его Тень.
Взаимоотношения между повелителями Света и Тени нам почти неизвестны, единственное место, которое едва упоминает о них, это диалог на крыше в Москве между Левием и Воландом:

"Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
– Ба! – воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, – менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
– Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? – заговорил Воланд сурово.
– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, – не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
– Я не буду с тобой спорить, старый софист, – ответил Левий Матвей.
– Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, – ты глуп, – ответил Воланд и спросил: – Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
– Он прислал меня.
– Что же он велел передать тебе, раб?
– Я не раб, – все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, – я его ученик.
– Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, – отозвался Воланд, – но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
– Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
– Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд, – и тебе это хорошо известно. – Он помолчал и добавил: – А что же вы не берете его к себе, в свет?
– Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий.
– Передай, что будет сделано, – ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: – И покинь меня немедленно.
– Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, – в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
– Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи."

Этот диалог вообще является одним из центральных мест книги, и мы к нему еще вернемся, но сейчас просто обратите внимание на тон высказываний Левия и Воланда; они друг друга и в грош не ставят, что само по себе неудивительно, но здесь единственный раз во всем романе мы слышим от всесильного Воланда фразу "Передай, что будет сделано".  Так обычно отвечает только подчиненный, и это косвенно показывает нам, что Он из Света (мы должны догадаться, что это Иешуа) может давать задания самому великому Воланду, т.е. Воланд при всем его могуществе все-таки подчиняется просьбам Иешуа, как повелителя Света.

     Кто попадает в булгаковский Рай ?

Перечислим героев просто в хронологическом порядке. Иешуа, Левий Матвей, Понтий Пилат плюс на пути в этот рай находится бывший поэт Бездомный, а в настоящем профессор Понырев. Итак три полноправных члена и один кандидат. Все. Но, все-таки, есть еще одно существо, это собака прокуратора Банга. Да, да, вспомните этот эпизод в конце романа в 32 главе:

"Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
– Свободен! Свободен! Он ждет тебя!
Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил. Проклятые скалистые стены упали. Осталась только площадка с каменным креслом. Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он."

Конечно, отправить собаку в рай, когда туда закрыт путь большинству достойных людей, это, ну что тут скажешь, фантазия у Михаила Афанасьевича была.

Теперь нам важно ясно понять, по каким критериям происходит отбор в рай. Во-первых, туда могут попасть далеко не все безгрешные люди, а лишь ничтожное меньшинство избранных. При этом каждый избранный кандидат должен во-первых увидеть Истину и во-вторых доказать, что для него нет на земле ничего важнее этой Истины, включая собственную жизнь. Я пишу здесь Истина с большой буквы, потому что имеется в виду метафизическая Истина в отличие, скажем, от истины 2х2=4. Булгаков этого не делает и предоставляет читателю самому догадаться, о чем идет речь. Вспомним этот отрывок из первой встречи Иешуа с Пилатом:

"– Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее.
– Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
И тут прокуратор подумал: «О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше...» И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. «Яду мне, яду!»
И вновь он услышал голос:
– Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти..."

Смотрите внимательно, в одном ряду и храм истины, и главнейший философский вопрос "что есть истина ?", и утверждение Иешуа о том, что "Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова...". Кажется, на первый взгляд, что еще немного и появится 2х2=4. Но на самом деле читателю неформально ясно, что Иешуа знает ту великую метафизическую Истину, поэтому он видит суть вещей, а головная боль Пилата просто мелкий частный случай, который ему полностью открыт с его высоты. Замечу, что на метафизическом, философском уровне, такие понятия, как ИСТИНА, БОГ, ДОБРО И ЗЛО, БЕСКОНЕЧНОСТЬ, БЕССМЕРТИЕ - это практически эквивалентные вещи; все они лежат вне пределов нашего опыта, не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты разумом и поэтому находятся целиком в области веры. Поверьте во что-то одно из этого - и все остальное можно будет из него вывести.

     Небольшое отступление. Почему ГА-НОЦРИ ?

"...Первая сложность возникает в связи с прозвищем Га-Ноцри. Самый распространенный вариант – считать его производным от названия города: из Назарета. В романе ничего не говорится ни о непорочном зачатии, ни об исцелениях и воскрешениях, ни о воскресении Иешуа Га-Ноцри, т. е. Иисуса из Назарета. Булгаковский Иешуа, представляясь Пилату, называет Га-Ноцри прозвищем. Первая странность: ни арестованный, ни «правдивый повествователь» нигде в дальнейшем о Назарете не упоминают. Вторая: «Га-Ноцри» не может быть производным от названия города, поскольку означает «назорей», что связано с религиозной принадлежностью, а не с географическим понятием. В Евангелиях встречаются два сходных по звучанию, но разных по смыслу слова: Назарянин (Мк. 1: 24; 14: 67; Лк. 4: 34; 24: 19) и Назорей (Мф. 2: 23; Мк. 10: 47; Лк. 18: 37; Ин. 18: 5, 7). Ни то, ни другое слово не является прозвищем в прямом смысле слова, и сам Христос никогда так себя не называл. Но слово «ноцри» – назорей означает буквально «еврей, с детства посвященный Богу». Обряд назорейства очень древний; впервые о нем упоминается в Ветхом Завете (Числ. 6: 1-21; Ис. 11: 1). Назореи обязаны были не стричь волос, не пить вина и избегать всяческой скверны. Апостолы называли Иисуса назореем (хотя в прямом смысле этого слова он таковым не являлся), подчеркивая Его избранничество. Во времена Иисуса назореев чаще всего называли «назир». В последующей иудейской традиции об Иисусе говорят не «назир», а «ноцри».

Это слово, возможно, происходит от еврейского «нецер», ветвь, что в устах первохристиан означало исполнение пророчества Исаии, возвестившего, что Мессия будет отраслью («нецер») от корня Иессея, отца Давида. Иудеи, не признавшие Иисуса Мессией, вкладывали в определение «ноцри» презрительный смысл – «отпочковавшийся», «отщепенец».

Короче говоря, понимать прозвище Га-Ноцри как указание на местожительство в Назарете неверно. Почтительное Ноцри (ветвь дома Давида) прозвищем быть тоже не может. Остается презрительная кличка, зафиксированная в Талмуде («отщепенец»),  тем более что сам Иешуа Назарет родным городом не считает: «У меня нет постоянного жилища... я путешествую из города в город» ....
Прозвище Га-Ноцри закреплено за Иисусом не только в талмудической, но и в художественной литературе. Оно упомянуто в рассказе А. Франса «Понтий Пилат» и в пьесе С. Чевкина «Иешуа Ганоцри» – хорошо известных Булгакову произведениях.
В Ершалаим Иешуа, подобно Христу, пришел из Галилеи. В Галилее находился и город Гамала, в котором, по свидетельству Иешуа, он родился..."

     Левий Матвей

О том, как Левий увидел Истину, мы узнаем из сцены допроса Иешуа Пилатом.

" – Левий Матвей, – охотно объяснил арестант, – он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, – тут арестант усмехнулся, – я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово...
Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.
– ...однако, послушав меня, он стал смягчаться, – продолжал Иешуа, – наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной путешествовать..."

Обратите внимание на следующее. Левий совершает по ходу романа очень тяжкие грехи. Он был сборщиком податей, т.е. занимался  греховным для иудеев делом, он оскорбляет Иешуа, он записывает за ним совсем не то, что тот говорит, т.е. попросту не понимает его и, наконец, на казни Иешуа посылает проклятия по адресу самого Бога. И тем не менее все эти грехи прощаются, а Левий, несмотря на все его недостатки и грехопадения, остается верным Истине до конца и готов всем пожертвовать ради этой Истины. Он попадает в Свет, о чем мы узнаем ближе к концу книги, когда видим его в качестве посланца Иешуа к Воланду. Мы уже приводили соответствующий отрывок из романа выше в части Ад и Рай у Булгакова.

Понтий Пилат

Это очень интересный персонаж в романе, и я чувствую большое искушение написать здесь о мастерстве и особой удаче автора, но мы изначально условились, что наша работа будет беспристрастной, поэтому перейдем только к фактам. Прежде всего, как и Левий он совершает тяжелые грехи. Мы узнаем, что он очень жесток, и он из-за своей трусости и желания не повредить карьере приговаривает Иешуа к мучительной смерти, хотя в его власти было спасти его. Пилат, который тоже относится к избранным, чувствует, что прикоснулся к Истине уже на допросе Иешуа, но он не способен ее удержать. Ради Истины он не готов пожертвовать карьерой, однако после казни Иешуа, он понимает, какую непоправимую ошибку сделал. Он принимает Истину, он не может без нее жить, но уже поздно, казнь состоялась, и Иешуа больше нет. Вот такое складывается противоречие, с одной стороны он отказался от Истины, а с другой, хоть и с опозданием, но принял ее и готов ради Истины на любые жертвы. Помните сон Пилата в 26 главе:

"...Но, помилуйте меня, философ! Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?
– Да, да, – стонал и всхлипывал во сне Пилат.
Разумеется, погубит. Утром бы еще не погубил, а теперь, ночью, взвесив все, согласен погубить. Он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!.."

Тем, кто не готов к любым жертвам ради Истины, не место в раю. Поэтому Пилат после смерти попадает в царство Воланда, где сидя проводит около 2000 лет. Вспомним отрывок из 32 главы:

" – Ваш роман прочитали, – заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, – и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость – самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
– Что он говорит? – спросила Маргарита, и совершенно спокойное ее лицо подернулось дымкой сострадания.
– Он говорит, – раздался голос Воланда, – одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же – лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем."

И только через 2000 лет Пилат прощен и отправляется в Свет.

     Бывший поэт Бездомный

Этот персонаж также принадлежит к избранным. Первый намек на его избранность мы встречаем в самом начале романа, из разговора с Берлиозом, где нам сообщается:
"Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, – но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж."
Узнает же Истину Бездомный, познакомившись с Мастером в больнице. Он становится учеником Мастера, просто прикипает к нему, бросает, как и обещал, писать плохие стихи и к концу романа мы видим уже совсем другого человека. И, наконец, в эпилоге мы читаем:

" После укола все меняется перед спящим. От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.
– Боги, боги, – говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, – какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, – тут лицо из надменного превращается в умоляющее, – ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?
– Ну, конечно не было, – отвечает хриплым голосом спутник, – тебе это померещилось.
– И ты можешь поклясться в этом? – заискивающе просит человек в плаще.
– Клянусь, – отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.
– Больше мне ничего не нужно! – сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес.
Тогда лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит. Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это – номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
– Так, стало быть, этим и кончилось?
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
– Конечно, этим. Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.
Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне."

Бездомный, теперь он уже профессор Иван Николаевич Понырев,  полностью владеет Истиной, и если он от нее не отступится, то место в Свете ему обеспечено. Именно через него мы узнаем о последнем диалоге Иешуа и Пилата и об окончательном прощении Пилата: "Казни не было".

     Кто попадает в булгаковский ад

Из главы 23 "Великий бал у сатаны" мы узнаем, что АД, или, как мы его называем, Тень) очень густо населен. Но для понимания романа нам нужно выбрать тех, которые несут весомую смысловую нагрузку. Ими по моему мнению должны быть Пилат, Мастер, Маргарита, дирижер Штраус и Берлиоз. Мы, как и ранее, не будем вдаваться в характеристики Тени и ее обитателей, там очень много приятного и веселого чтения, но нас интересует лишь метафизика Тени у Булгакова. На примере Пилата мы узнаем, что можно провести в Тени долгое время, а после этого перейти в Свет. На примере Берлиоза показывается противоположное, что убежденного атеиста можно по решению Воланда изгнать даже из Тени в Небытие. Интересен мне "король вальсов" Штраус, который управляет оркестром на бале. Хотя о нем всего одна строчка в романе, но почему же он у Воланда, а не в Свете. Булгаков нам этого не сообщает, остается обратиться к тому факту, что будучи гениальным композитором, или в нашей терминологии знавшем Истину, он писал не божественную серьезную музыку, а музыку для ног - вальсы.

     Мастер и Маргарита остаются у Воланда

Мастер, в отличие от попавших в Свет страшных грешников Левия и Пилата, ни в каких грехах не замечен. Он принадлежит к избранным и знает Истину. Но, в отличие от Левия, Пилата и Бездомного, которые узнают Истину от третьего лица, Мастер владеет ею сам. Он пишет роман о Пилате, где со стопроцентной точностью угадывает все события, как они разворачивались на самом деле почти две тысячи лет назад. Об этом говорится на первой встрече Мастера с Бездомным в психлечебнице.

"Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.
Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:
– О, как я угадал! О, как я все угадал!"

Однако по ходу книги Мастер сталкивается с большими трудностями из-за написанного им на неактуальную тему романа. И он не хочет вести борьбу за него. Он сжигает свое творение, т.е. он бросает Истину ради спокойной жизни. Таким образом, получается, что грехов у него нет, а в Свет ему дорога заказана и судьба его и Маргариты передается Воланду. Мы уже приводили ранее этот диалог между Левием и Воландом в части "Ад и Рай у Булгакова", но здесь нам важны вот эти ключевые фразы.

"Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
– Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд, – и тебе это хорошо известно. – Он помолчал и добавил: – А что же вы не берете его к себе, в свет?
– Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий."

Таким образом, хоть это и очень огорчительно для Левия, но из-за сознательного отказа от Истины, несмотря на все его добродетели, Мастера в Свет взять не могут.