Русская расовая теория

 

Из аннотации к книге. В царской России свободно всюду продавалось оборудование для расовых измерений, а официальными поставщиками Двора Его Императорского Величества являлись фирмы купцов Швабе и Трындина. Каждый желающий в больших городах Империи мог приобрести за небольшую сумму искусно выполненные муляжи эталонных бюстов всех расовых типов. Что является подтверждением интереса к расовой идентификации подданных. Поэтому, современные ученые лукавят и намеренно вводят нас в заблуждение, когда корректно отвечают, что не могут с высокой степенью точности определить расовый тип того или иного человека, ибо русские дореволюционные антропологи делали это с легкостью.

   ***************

Принято считать, что расовая теория, уплощенная и фальсифицированная нацистами, всецело является плодом европейской антропологии. Идеи «крови и почвы», нордического превосходства, высшей расы, арийского или тевтонского типа, «Нордланда», «Нордического движения», «расовой гигиены», «расового загрязнения» (при том, что что расовое смешение может стать и часто становилось причиной расцвета цивилизаций) обычно связывают с именами Ж. А. Гобино, Р. Вагнера, Л. Вольтмана, Ж. Лапужа, Х. С. Чемберлена, Г. Гюнтера, Л.-Ф. Клаусса, Г. Ф. Клемма, Л. Шемана, Ф. Бернье... К этим именам можно добавить К. Пенка, Л. Вильзера, О. Аммона, К. Рёзе, Э. Г. Мейера, Г. Коссинна, В. Ратенау, В. Шалльмайера и других европейцев. С появлением их работ «природное равенство» Ж.-Ж. Руссо и «Декларацию прав человека» стали теснить политические идеи расизма и нацизма, а духовным ценностям народов и замечательному букету человеческих рас был противопоставлен примитивный «скотный двор».

По словам Х. С. Чемберлена, вполне в русском духе, «германец является душой современной европейской культуры»: «Драгоценные капли германской крови были влиты в другие народы, и им, этим немногим каплям германского гения, исключительно обязаны все другие народы всем лучшим и гениальным, что есть у них, — иначе говоря, всей своей культурой». Можно ли придумать что-либо более тенденциозное с учетом десятков миллионов людей, уничтоженных германцами в мировых войнах?..

Расовая антропология еще как-то приемлема при изучении влияния расовых различий на историю и культуру человеческих этносов, но никак — для обоснования расизма, то есть представления о духовном превосходстве или физической и психической неполноценности отдельных человеческих рас. После фашизма и нацизма можно говорить о многочисленных злоупотреблениях расовой идеей, во многом способствующих росту ненависти и препятствующих взаимопониманию между народа.

Мне претят и кажутся оскорбительными разглагольствования о «правильном» и «неправильном» толковании «высшей расы» — даже тогда, когда за ними не следует требование уничтожения одних рас другими. Тезис, что среди бушменов не появился Вагнер или Мусоргский или что среди первобытных племен практиковалось людоедство, я бы парировал тем, что немцы развязали мировые войны, а русские устроили бойню в собственной стране, уничтожив десятки миллионы представителей пресловутой нордической расы…

В своем развитии европейские расовые теории прошли ряд этапов и направлений. Ж. Гобино («Опыт о неравенстве человеческих рас») объяснял разные судьбы народов с помощью языческих идей космической предопределенности и «кодекса Вселенной». Л. Вольтман основывал учение о расах на достижениях естественных наук и рассматривал развитие человеческой культуры как биогенетический процесс. Христианская мораль, по мнению Л. Вольтмана, способствует вырождению человечества, позволяя жить и размножаться тем «особям», которые в естественных условиях непременно бы погибли. Г. Гюнтер, развивая расово психологический метод и выступая как религиозный реформатор, также призывал «нордические» народы к возврату дохристианских религиозных представлений. Но так или иначе при кажущейся «научности», расовая теория сводит яркий и красочный спектр человечества к биологическим «породам» и положительные стороны каждой из рас — ко все тому же «скотному двору».

Как оказалось, расовая теория отнюдь не «достояние» Европы. России принадлежит в этом негодном деле далеко не последняя роль, причем в ряде случаев русские упреждали западную расовую идеологию, порой доводя ее до абсурда задолго до Адольфа Элоизовича. Расовая теория в России была отнюдь не маргинальным явлением, она широко пропагандировалась с кафедр престижных учебных заведений, патронировалась русским царизмом и неоднократно благословлялась иерархами Русской Православной Церкви. Эта теория была чуть ли не центром официальной духовной жизни дореволюционного периода.

Один из создателей расовой теории Хаустон Стюарт Чемберлен писал, что «в русской поэзии… нам открывается несомненное своеобразие германского духа». Германские создатели концепции расовой чистоты активно печатали и цитировали русских «первопроходцев» Н. К. Кольцова, Ю. А. Филипченко, Б. И. Словцова. У немецких расовых психологов в большой чести был В. М. Бехтерев, а у генетиков — Н. В. Тимофеев-Ресовский и А. С. Серебровский. Немецкий антрополог Ильзе Швидецки в книге «Расовое учение древних славян» (1938), опубликованной массовым тиражом в Третьем рейхе, основываясь на «русской идее», обосновывала, что исходный тип славянина — нордический. Н. В. Тимофеев-Ресовский читал лекции на курсах повышения квалификации офицеров СС, а в 1938 году на открытом собрании партийной элиты, посвященном текущим вопросам расовой политики, выступал с докладом после начальника Расового департамента НСДАП Вальтера Гросса, перед главным идеологом Третьего Рейха Альфредом Розенбергом. Нужны ли комментарии?..

Нынешние апологеты расовой теории, не таясь, называют русских «первопроходцев»-расистов олимпийцами расово-биологической мысли и выразителями духовного облика России. И сегодня, пишет нынешний «подвижник», расчищая исторические завалы, можно «с удовольствием и нескрываемой гордостью можно заявить, что у нас в России был свой основоположник расовой теории, так же как и его зарубежные коллеги творивший в середине XIX века, то есть задолго до возникновения ажиотажного интереса к этому направлению в начале XX века».

Речь идет о Степане Васильевиче Ешевском (1829-1865). Будучи западником, в своих трудах Ешевский объяснял беды своей страны «азиатским брожением» и чрезмерным влиянием «черни»: «Все беды России проистекают от недостатка аристократического начала, так часто оскорбляемого у нас». Расовые идеи Ешевского развивались под сильным влиянием известного германского этнографа и антрополога Густава Фридриха Клемма (1802-1867), автора многотомника «Общая культурная история человечества» (1842-1852).

Г.Ф.Клемм развивал идею активных и пассивных рас, естественно, считая высшим нордический тип. Под его влиянием Ешевский стал настоящим «нордоманом», объявив северный расовый тип основоположением и русской, и немецкой рас. Оба ученых провозгласили расу высшим критерием оценки исторических явлений.

Работа Ешевского «О значении рас в мировой истории» считается первым отечественным каноническим произведением по расовой теории. Именуя расы породами, он говорит о человеческих породах, способных и неспособных к высшему развитию, о породах, призванных к жизни и обреченных на медленное, естественное вымирание. Идя еще дальше, Ешевский видит принципиальное различие между человеком высшей расы и представителем низшей организации — «существом переходным от мира собственно животного к миру, несомненно, человеческому в выс шем его значении».

Представители нордической породы имеют высшую расово биологическую ценность с точки зрения их вклада в мировую цивилизацию. Согласно Ешевскому и вопреки теории эволюции, различные человеческие расы — это различные биологические породы людей, возникшие независимо друг от друга в различных частях света в разное время и прошедшие самостоятельные пути эволюции. Некое единое человечество — миф, вымысел, политическая абстракция. Не удивительно, что ис ходя из таких предпосылок, наш «ученый» приходит к выводу о меньшей культурной, а, следовательно и расово-биологической ценности негров или метисов. Поэтому задача высших рас руководить представителями «низших».

По-Ешевскому, история конкретного народа может быть оценена только человеком со сходной расово-биологической конституцией. В жилах исследуемого народа должна течь та же или близкая к ней кровь, что и в жилах историка об этом народе пишущего. Это вульгарно биологический подход, ставящий под сомнение возможность эволюции и культурного развития «низших пород».

Я не отрицаю права любого человека на любые взгляды, но дело в том, что в царской России расовая теория Ешевского в середине XIX века стала официальной и узаконенной в русской академической среде и распространялась с кафедр престижных учебных заведений.

Русский расолог французского происхождения И. Е. Деникер (1852-1918) в книге «Человеческие расы» (1900) принял позицию жесткого и последовательного биологического детерминизма, полностью отказавшись от влияния на расообразование окружающей среды и этнографических факторов. Под расой Деникер понимал «соматологическую едини цу», «основанную единственно лишь на физических признаках (цвет кожи, качество волос, рост, форма головы, носа и т. д.)». Он придерживал ся чисто биологической концепции рас, согласно которой одни расы являются культуросозидающими, благородными, высшими и более ценными, а другие — просто «биологическим материалом».

Вслед за Гобино и Клеммом Деникер фактически отрицал влияние социально-экономических и культурных законов развития общества, считая, что история творится борьбой за существование различных расовых типов, или, по-иному, история — это отражение процесса борьбы различных расовых биотипов.

Идеал красивого героя с пронзительным волевым взглядом, канонизированный в Третьем Рейхе, был впервые научно обоснован русским расологом французского происхождения, родившимся в Астрахани (Деникером). Это не мои слова, это вывод современных русских приверженцев расовых теорий: «Причем даже ведущие специалисты Германии в этой области добросовестно упоминают русского расолога Деникера, который первым ввел в употребление термин «нордический». При этом скромно умалчивается, что это понятие, действительно предложенное Деникером в 1898-99 гг., уже в силу своей этимологии было позже оскорбительно воспринято южными немцами и другими народами Европы

Заметный «вклад» в создание русской расовой теории внес создатель академической антропологической школы А. П. Богданов (1834-1896). В «Антропологической физиогномике» (1878) он попытался обосновать «характерные русские черты лица», практически не скрывая аналогию в этом вопросе с работой зоолога по описанию мопса или пуделя:

«Изучая мопса или пуделя, для зоолога интересны не случайные разновидности его, происшедшие от тех или других внешних условий, а то более постоянное сочетание, которое одно дает ему возможность составить себе представление о мопсе или пуделе, как представителях естественных групп или рас. Он знает, что в генети ческих теориях признаки не считаются, а взвешиваются по их значению; они классифицируются не по своей численности, но по своей ясности проявлений, по проявленности его. В данном случае зоологу в каждой особи важно то, что дает указание на влияние расы. То же мы имеем и в смешанных племенах человека; те же затруднения, те же цели встречаем мы при изучении их антропологических свойств».

Отталкивая от физиогномистики, Богданов также причислил «русский тип» к северному, нордическому и предостерег от его «порчи» за счет расового смешения в результате имперских завоеваний. Он писал, что, вырезая местное мужское население в ходе колонизации и овладевая ту земными женщинами, русские колонизаторы, прокатываясь волна за волной по бескрайним просторам Евразии, неизбежно увеличивали процент нордической крови в местном населении от поколения к поколе нию. Но для «Государева человека» и «лихих людей» этот процесс опасен утратой генофонда за счет смешения с «поганью» (терминология Богданова): «Простые русские люди и теперь еще крепки, и когда дело коснется до семьи, до укоренения своего дома, тут у него является своего рода аристократизм. Часто поселяне различных племен живут по соседству, но браки между ними редки, хотя романы часты, но романы односторонние: русских ловеласов с инородческими камеями, но не наоборот. Более глубокое погружение в историю делает картину еще более наглядной — забота о чистоте крови проявлялась у русских не только на «инстинктивно-народном», но и на государственном уровне. Ярослав Мудрый принял церковный устав, параграф семнадцатый которого гласил: «Аще ли жидовин или бесерменин будеть с рускою или иноязычник, на иноязычницех митрополиту 50 гривен, а рускупояти в дом церковный».

В те времена согрешившую с иностранцем женщину заточали в монастырь, лишая возможности продолжить свой род. Значительность суммы штрафа в 50 гривен наглядно можно продемонстрировать тем, что согласно «Русской Правде» за убийство холопа по тогдашним законам штраф составлял всего 5 гривен.

Оказывается, что, в отличие от многих иных народов, славянский расовый тип сохранился у великорусов в первозданной чистоте и, вместе с тем, расовый тип окружающих русских соседей воспринял в себя славянский компонент.

У Богданова русские — «высшая раса», «арийцы» с сильными мужчинами и стойкими женщинами, которым не должно опускаться до половых сношений с «поганью». Ведь чем «ниже» раса, тем распущеннее ее женщины, ворующие тем самым у «высших» рас гены высшего качества. По-Богданову, чувство собственного достоинства в сфере секса — индикатор биологической самоценности. Особенно пикантно это звучит в наши дни, когда русские женщины заполонили бордели всего мира.

Фактически Богданов уже говорит о расистском союзе «крови и почвы», который явился естественным фундаментом при создании молодого русского государства, в котором «русский человек сплошь и рядом честит иноверца».

Откровенно расистские взгляды Богданова прослеживаются в его работе «Антропологические данные к изучению цыган», в которой говорится о животных инстинктах «низших» рас и о нежелательности контактов с нечистоплотными социальными паразитами.

Позже Н. В. Гильченко, много лет и с маниакальным упорством занимавшийся народами Кавказа, пришел к весьма сомнительному выводу, что «различия в весе головного мозга... не могут быть объяснены ни влиянием роста, ни влиянием возраста, а исключительно влиянием народности (племени)». А Э. В. Эриксон в статья «Об убийствах и разбоях на Кавказе» (1906) уже прямо писал о «кавказском преступном типе» и тяге кавказских народов к убийствам и разбою: «Естественно, что психиатру и психологу, интересующемуся этнопсихикой и криминальному антропологу может прийти иной раз на мысль вопрос: не имеют ж значение в этиологии убийств и разбоев на Кавказе врожденные особенности психики отдельных племен и рас, населяющих край?..»

К этому паноптикуму можно добавить анекдотические или пещерные сочинения И. И. Пантюхова (1836-1911) (в т. ч. «Значение антропологических типов в русской истории»), в которых можно найти такие перлы: «борьба за существование русских народностей находилась в зависимости и от высоты роста, и от формы черепа и носа, и от цвета глаз и других антропологических признаков». По-Пантюхову, инородческие космополитические теории и нездоровая литература «чеховых» и «горьких» — вот та извращенная патологическая среда, в которой начали разлагаться расовые инстинкты великорусского типа, стоявшего у истоков создания русского государства.

Современным русским расистам особенно близок по духу доклад Пантюхова «О вырождающихся типах семитов», в котором высказана «гениальная» идея: от вырождения евреев спас «прилив крови европейских рас». «Примесь крови арийцев весьма благоприятно повлияла как на физический тип, так и на умственную деятельность и предприимчивость евреев».

Прямой продолжатель идей Богданова и Пантюхова Д. Н. Анучин (1843-1923) прославился трудом «Антропоморфные обезьяны и низшие человеческие расы» (1874), в котором доказывал, что представители пресловутых «низших» рас в своем строении и психической организации ближе к обезьянам, чем к представителям «высших» рас. По-Анучину «низшие расы, представляющие уклонения от белой в строении черепа, мозга, цвете кожи и т. д., отличаются также и в степени развития своей психической природы». Полудикие народы (преимущественно тропических стран) по-Анучину являются переходной стадией между обезьяной и человеком:

«В большинстве случаев, особенно при достижении известной степени культуры, возможность близкого родства с обезьянами допускается, как мы сказали, только относительно таких племен, которые и физически, и духовно, стоят на относительно низшей ступени развития, чем их окружающие. Часто эти низшие племена даже смешиваются в понятиях с обезьянами до такой степени, что иногда настоящие обезьяны принимаются за людей и, обратно, настоящие люди описываются как обезьяны. Еще чаще при этом допускается возможность обратного, так сказать регрессивного метаморфоза, то есть превращения людей в обезьян. Все существа могут быть распределены последовательно в форме цепи или лестницы, начиная от наименее совершенных и кончая наиболее организованными. В этой лестнице — обезьяны, орангутанг и «лесной человек» представляют соединительные ступени между четвероногими животными и человеком».

Анучин много и серьезно занимался краниологией, изучающей расовые различия в строении черепов людей. Поддерживая криминальную антропологию Чезаре Ломброзо, он намекал на антропологическое сходство представителей «низших рас» с преступным типом Ломброзо.

По Анучину, негроторговля была обусловлена не страстью колонизаторов к наживе, а «эволюционной неразвитостью и примитивностью строения негров». До сих пор, считал он, не было ни одного чистокровного негра, заявившего себя чем-нибудь выдающимся в литературе, искусстве, науке, технике. Негры способны к подражанию, но у них слаба инициатива. Они лживы, жадны, ленивы, вероломны, жестоки.

В статье «Расы или породы человечества», написанной для энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, Анучин открыто провозгласил необходимость соблюдения принципов расовой чистоты:

«Аристократия породы настолько определяет собой социальные отношения и в то же время, настолько поддерживается различием типа, темперамента, и т. д., что союзы между особями различных рас возможны только как исключения, и притом не между лучшими представителями рас».

Анучин оставил огромное литературное наследие, о котором можно судить по тому, что он упорно и настоятельно связывал умственные способности рас и народов с аномалиями в строении черепа, считая их определяющими в интеллектуальном и духовном развитии представителей разных рас. Оказывается, существуют укороченная и нормальная программы развития черепной коробки, определяющие деление людей на низшие и высшие расы... К месту будет сказать, что антропометрическая система дифференциации «высших» и «низших» рас, развитая в Третьем Рейхе, была создана на основе выводов из докторской диссертации Анучина.

Аналогичных взглядов придерживался профессор И. А. Сикорский (1842-1919), получивший скандальную известность после выступления в качестве эксперта обвинения в «деле Бейлиса». В монографии «Всеобщая психология с физиогномикой» (1904) он утверждал, что черная раса принадлежит к наименее одаренным на земном шаре: «В строении тела ее представителей заметно более точек соприкосновения с классом обезьян, чем в других расах».

«Вместимость черепа и вес мозга черных меньше, чем в других расах, и соответственно тому духовные способности развиты меньше. Негры никогда не оставляли большого государства и не играли руководящей или выдающейся роли в истории, хотя были в отдаленные времена гораздо больше распространены численно и территориально, чем впоследствии. Наиболее слабую сторону черного индивидуума и черной расы составляет ум...»

Психические особенности народа Сикорский обосновывал исключительно факторами наследственной расовой биологии, но при этом считал националистов лучшими выразителями душевных качеств и духовной мощи своего народа» («Психологические основы национализма») (1910).

Подобные идеи мы обнаруживаем у А. М. Фортунатова («Материалы к вопросу о последовательности и порядке закрытия черепных швов у инородцев России» (1889) и В. А. Мошкова (книга «Новая теория происхождения человека и его вырождения») (1907). Согласно русским расологам, «высшие» расы создают, а «низшие» уничтожают. При этом судьба народов предопределена наследственным принципом развития мозга и не поддается никакому культурно-просветительскому вмешательству извне. Мировая история является по сути химической ретортой, осуществляющей возгонку «высших» элементов и осаждение «низших».

В «Русской идее» я подробно рассмотрел эволюцию мировоззрения русского фурьериста Н. Я. Данилевского (1822-1885), а здесь коснусь только его книги «Россия и Европа», которая посвящена исторической миссии России, якобы призванной проложить пути грядущего развития мира. В этой книге «русская идея» представлена в своем наиболее опасном квазинаучном и протофашистском варианте. Cлавянская раса предстает перед нами как «арийская», а российско-германо-романское противостояние — как конфликт «избранного» народа с «неизбранными».

По Данилевскому, в истории нет места общечеловеческой культуре или истории — есть только культурно-исторические типы по образу и подобию видов животного царства. И, как в животном царстве, существует иерархия этносов: так славяно-русский тип рано или поздно должен оказаться высшим. Естественно, как высшему, ему дано лучше и раньше Западной Европы разрешить социальные вопросы. Не случайно Н. Я. Данилевский одну из глав своей книги назвал следующим образом: «Европейничание — болезнь русской жизни».

«Россия и Европа» — не столько катехизис славянофильства, сколько расистское возвеличивание славянского типа над остальными народами. Это «теория» не элиты, а «высшей расы», наиболее совершенного человеческого типа, национальной исключительности как таковой. Количество благостных эпитетов по адресу славян в этой книге ничуть не уступает цветастости Талмуда в отношении гоев.

Шаг за шагом в «науку» Данилевского встраивается и усиливается положение об особом характере и особых путях развития русской культуры, отличных от западноевропейских, а также утверждение о незыблемости государственных и идеологических устоев самодержавного строя. Пережитки далекого общечеловеческого прошлого — сельскую общину и крестьянский надел — Данилевский рассматривал как экономическую основу, «нравственную силу» и «экономический идеал» славянского культурно-исторического типа. Всё это — под соусом «просвещенного разума» и рационального обоснования «требований народного чувства» (так Данилевский величает славянофильство).

Что же говорит ему «просвещенный разум»? Да всё то же: двигаться по пути европеизации, либерализации, демократизации, выступить в роли носительницы европейского просвещения среднеевропейских и среднеазиатских народов — главная опасность для Святой Руси. Стоило ли, с пафосом восклицает Данилевский, «тысячу лет строиться, обливаясь потом и кровью, и составить государство в восемьдесят миллионов (из коих шестьдесят — одного роду и племени, чему, кроме Китая, мир не представлял и не представляет другого примера) для того, чтобы потчевать европейскою цивилизацией пять или шесть миллионов... оборванцев, да, пожалуй, еще два-три миллиона монгольских кочевников...»

Если предшественники пытались представить русских «норманами», то у Данилевского главная черта народов романо-германского типа — «насильственность», проявляющаяся абсолютно во всем: в угнетении других народностей, в подавлении чужой воли, в религиозной нетерпимости, в отрицании всяких авторитетов, в крайнем индивидуализме, в стремлении к безграничной свободе. Данилевский совершенно нетерпим к западной демократии, которая, по его убеждению, обусловила кризисную нестабильность общества и наличие непреодолимого саморазрушительного начала. Демократия чревата революцией, военной диктатурой и... авторитаризмом: «хотя демократия, всеобщая подача голосов, означает владычество всех, но в сущности она значит также точно владычество некоторых, как и аристократия».

Одна из центральных политических идей Данилевского, характерная для русских лизоблюдов власти, состоит в том, что русский Государь «есть живое осуществление политического самосознания и воли народной, так что мысль, чувство и воля его сообщаются всему народу процессом, подобным тому, как это совершается в личном самосозерцательном существе». Выражение воли русского народа — самодержавный политический режим, а никак не «конституционные вожделения» русской либеральной прессы.

Хотя европейские нации завоевали гражданскую свободу, они «имели несчастие пройти через феодализм, по большей части утратить необходимую для этой свободы почву, — право на землю, на которой живут»: западноевропейские общества «завоевали в полном объеме свои личные права от своих завоевателей, но земля осталась во власти этих последних; а это противоречие с неизбежностью ведет к такому противоречию, которое грозит всеобщей гибелью и разрушением». Иными словами, в России право народа на землю есть, а на Западе — нет...

Положение усугубляется тем, что утрата земли, этой материальной основы свободы, сопровождалась на Западе утратой нравственной основы как «свободы, так и вообще всей жизни»: «Европа утвердила свои религиозные верования или на хрупком и гнилом столбе папской непогрешимости, или на личном произволе протестантства». «Церковный деспотизм», «феодальный деспотизм» и «деспотизм схоластики», оказывается, «обратили всю историю Европы в тяжкую борьбу, окончившуюся троякой анархией»: религиозной (протестантизм), философской (всеотрицающий материализм) и политико-социальной (противоречие между политическим демократизмом и экономическим феодализмом).

Анализируя германо-романский культурно-исторический тип и пытаясь решить традиционную славянофильскую проблему «гниет ли Запад?», Данилевский приходит к выводу о том, что западноевропейская цивилизация клонится к закату: «то солнце, которое взращало эти плоды, перешло уже за меридиан и склоняется уже к упадку».

Если главной чертой «психического склада» народов романо-германского культурно-исторического типа является «насильственность», то главные особенности славянско-русского характера, по Данилевскому, — это «прирожденная гуманность» и «терпимость». Особенность русского народа «состоит в огромном перевесе, который принадлежит в русском человеке общенародному русскому элементу над элементом личным, индивидуальным». Если западные государства — «механические», то Россия — «органическая» и «целая». Если на Западе каждый интерес «представляется партией, и борьба этих партий составляет историческую жизнь новой Европы», то, напротив, «не интерес составляет главную пружину, главную двигательную силу русского народа, а внутреннее нравственное сознание, медленно подготовляющееся в его духовном организме, но всецело охватывающее его, когда настанет время для его внешнего практического обнаружения и осуществления».

«Европейничание», «заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву», стремление смотреть на явления внутренней и внешней жизни сквозь «европейские очки» оценивается Данилевским как «болезнь русской жизни».

Вот что интересно: европейский тип насильственный и агрессивный, но, по Данилевскому, решение восточного вопроса (конфликта России с Турцией и неполноправного положения славян в Австрии) возможно исключительно путем военного столкновения России с Европой. Ради чего военный конфликт? — «Из-за свободы, независимости славян, из-за обладания Царьградом». Царьград должен быть наш! Истинное призвание нации можно осуществить лишь в рамках всеславянской федерации с центром в Константинополе (Царьграде).

Поскольку русские и греки являются хранителями православия, то их правое и великое дело — «быть народами богоизбранными»... На славянской «богоизбранностью» дело не кончается. Борьба славянского и романо-германского культурно-исторических типов оказывается продолжением извечной борьбы между «градом земным» (Европа) и «Градом Божиим» (Россия).

«Теоретическая» часть занимает не более трети «России и Европы», всё остальное — это практические советы властям в духе будущих Ратцеля или Хаусхофера: геополитические фантазии о Константинополе, необходимых стране проливах, Балканской славянской федерации, во общеславянском братстве. Не этими ли прожектами Данилевского руководствовалось правительство, ввязываясь в мировую войну со всеми вытекающими отсюда последствиями вплоть до большевизма?...

Позже, следуя духу заветов Н. Я. Данилевского, русские националисты, упреждая Адольфа Алоизовича, заговорят о ликвидации Австро-Венгрии и возвращении Подъяремной Червонной Руси (Галиции) в Русское государство, а также об освоении Карпато-Дунайских земель, то есть о движении великого славянского государства в сторону австрийских и венгерских земель.

Американский славист Р. Е. Макмастр имел все основания озаглавить свою книгу следующим образом «Данилевский как тоталитарный философ», а А. Янов в «Веймарской России» писал, что Данилевский призывал русских к имперской экспансии, к последнему «броску на юго-запад», ввел странный гибрид экспансионизма с изоляционизмом. Единственной «исторической нацией» была для него Россия, и будущее принадлежало ей одной, и святая лежала на ней обязанность — толково распорядиться «сырьем».

Обращаю внимание на то, что в России, провозглашавшей себя европейской империей, а затем взявшей на вооружение тезисы интернационализма, всегда существовал повышенный интерес к расовой проблеме, выразившийся в огромном количестве работ по этой тематике (к вышеуказанным можно добавить труды М. А. Попова, В. А. Бец, А. Л. Рава, А. А. Ивановского, А. Н. Краснова, В. В. Седова, А. Л. Ловецкого, В. Е. Эмме, С. М. Хомякова, Н. В. Гильченко, П. Н. Тарновской, Э. В. Эриксона Н. Кареева и др.). Почему нездоровый? Потому, что в них доминируют идеи превосходства славянского типа, мутантности других типов, причин вырождения и дегенеративности некоторых социальных страт и целых народов, криминальной антропологии в духе Ломброзо... Например, П. Н. Тарновская объясняла проституцию не социальными условиями, но наследственной дегенерацией и безнравственностью женщин.

Современный аполог русской расовой теории подчеркивает, что все многочисленные научные изыскания, проводившиеся в данной области, были отнюдь не подвижничеством энтузиастов, но — «планомерной деятельностью государственных мужей, выполнявших социальный заказ правящих классов русской монархии, благословленный Русской Православной Церковью, чего, как мы отмечали неоднократно, совершенно не наблюдалось ни в Европе, ни в Америке. Россия была единственной державой в мире, где проблема изучения рас находилась одновременно в фокусе интересов научной элиты, имперской власти и христианского духовенства».

Важная деталь: в дореволюционной России, возможно, единственной стране мира, все полицейские участки были оснащены антропометрическими инструментами для антропологических обмеров преступников как носителей дегенеративных признаков. По словам современного русского нациста, большевиков отлавливали, исходя из результатов обмеров, а не по каким-то абстрактным идейным соображениям: «В структуре дореволюционного Министерства внутренних дел каждый сыщик и городовой твердо знали, что «профессиональный революционер», — это не профессия, как учили нас в советских школах позднее, а диагноз. Тогда власть, в отличие от нынешней, прекрасно осознавала, что для эффективного управления социальной структурой гигантского многоплеменного государства необходимо иметь четкое представление о расово биологических свойствах всех этнических групп, его составляющих».

О культурном уровне этих людей свидетельствуют не только их откровенно нацистские взгляды, но и уже вполне «сталински-гитлеровское» отношение к искусству. Например, Мошков и Пантюхов, по словам современного нациста В. Б. Авдеева, «откровенно вскрывали дегенеративную сущность декадентского искусства, буквально опутавшего своими метастазами сознание правящих классов России». И далее:

«Творчество литераторов, поэтов и художников так называемого «Серебряного века», которым нас принуждают восхищаться безответственные критики, было глубоко ущербным и болезненным. Ма ло того, именно его разлагающие каноны не в последнюю очередь привели к кризису, окончившемуся «красным октябрем», с его откровенно сатанинской стилистикой».

Кстати, задолго до нацистов и коммунистов авангард и модернизм именовали «патологией» не только русские нацисты, но и такие яркие представители русской культуры как Л. Толстой, В. Стасов, А. Бенуа, М. Горький...

«...Лечить такое зло, как вырождение в искусстве, было бы делом совершенно бесплодным: дегенерат неизлечим; но обезвредить больного — это уже одна из важных задач гигиены, так как многие психопатические состояния отличаются своей заразительностью, особенно, когда доходят до восприимчивого сознания субъекта с предрасположенной нервной системой. Вот откуда вытекает необходимость гигиены эстетического воспитания, ее медико-педагогическая задача; отсюда вытекает и необходимость нормировки художественного воспитания вообще».

Расовые исследования не прекратились даже в советское время. Крупнейшие советские антропологи П. С. Семеновский, А. И. Ярхо, В. П. Алексеев, Г. Ф. Дебец, Г. Л. Хить, Н. А. Долинова создали теоретическую базу этнической и расовой дерматоглифики, М. В. Волоцкий, Т. А. Трофимова, Н. Н. Чебоксаров совершенствовали методологическую базу исследований. Какую цель преследовала советская антропология? Отвечаю: во многом идеологическую и даже расистскую. Для подтверждения сказанного процитирую одного из Верных Русланов от русского расизма

Г. Л. Хить подтверждает базовый постулат расовой теории о том, что любой исторически значимый народ имеет расовую основу, в которой его специфические признаки выражены наиболее ярко. Не абстрактные общественные законы влияют на историю, но именно расовые признаки, которые несет в себе народ. Каждый исторически значимый народ имеет одну расовую основу, одно расовое ядро, с помощью которого он диктует свои «правила игры» расовой периферии, то есть расово нечистым помесям. Египет был создан египтянами, Великая римская империя — латинянами, Китайское царство — китайцами, Российская империя — русскими. Таким образом, все разговоры о мультинациональных культурах — всего лишь риторический прием, скрывающий элементарный подлог…»

Вывод таков: русские — расово чистая в своей основе, гомогенная, преимущественно нордическая ветвь европеоидной расы. Поэтому, когда демократические обществоведы говорят о России как о многонациональной стране, необходимо добавлять: «Хотя многонациональная, но монорасовая».

Мне представляется, что нужно быть настоящим манкуртом, дабы после Третьего рейха и 1000-летия Российской империи (50 поколений, сотни завоеванных народов и племен!) защищать арийскую концепцию «чистоты» русской крови и обвинять в русофобии генетиков, доказывающих обратное: «Миф о генетической панмиксии русских — всего лишь ненаучная провокация даже не столько против русских, сколько против Белой расы вообще».

Это ксенофобская чушь, что империи создают именно «чистые» народы, а разрушаются они инородцами и полукровками. Национальных империй никогда не существовало, потому что империя — это неизбежно захват, порабощение и смешение (панмиксия) народов. Особенно наглядно это видно на примере русского царизма и русской аристократии. Ведь даже в Библии сказано: «Избери себе царя из народа своего. Не может чужеземец быть царем, ибо он не брат тебе». Россия — одна из немногих стран мира, у правителей которой, начиная с Рюрика, веками текла иноземная кровь. Пионер расовой теории Жозеф Артюр де Гобино считал, что национальная аристократия отличается «чистотой крови», а не «метисацией». Если хотите русская аристократия — это своего рода «адская смесь» потомков татарских мурз, немецких наемников петровских времен, наполеоновских французов, итальянцев и даже экзотических шотландцев, шведов и датчан.

Не потому ли ангажированные властью советские антропологи с таким рвением защищали тезис о «расово чистом типе» русских в целом и правителей в частности — это-то при немецкой крови царей, еврейско-татарской крови Ленина, еврейско-польской Дзержинского, еврейской Кагановича и грузинской Сталина…

Наши современные ученые-«интернационалисты» договорились до того, что «расовая чистота — это первый закон самой природы, метисы же противны ее законам».

Отечественная расовая теория в условиях господства коммунизма не прекращала своего существования и продолжала развиваться. Новая русская расология вследствие этого базируется не только на классической расовой теории, но и на лучших независимых работах советской эпохи, которые входят в почетный фонд мировой расовой мысли.

«Русские — это определенная генетико-биохимическая конституция, а не те, кто прикрывается русским языком и русской культурой. Расовые и этнические различия — это не условности и не предрассудки, а генетический факт, вычисляемый с математической точностью».

«Существенно различается и усредненный коэффициент интеллекта у представителей различных рас. Так, у европейцев он равен 100, в то время, как у африканцев — около 70. Приблизительно в такой же пропорции различается и скорость реакции».

«Расовое ядро может быть в кратчайшие сроки очищено от чужеродных примесей. Евгеническое облагораживание расы в целом теперь должно осуществляться не устаревшими скотоводческими методами, а на основе генной терапии. Уже сегодня в теле живого человека можно проводить генетическую ревизию клеток, вычищая из него расовые загрязнения, доставшиеся от непредусмотрительных предков. Кроме того, с использованием более точных методов можно будет откорректировать и улучшить пропорции человеческого тела».

«Чистота породы, сила, здоровье и самодостаточность вновь станут обычным, повседневным явлением, а не ностальгическими образами из народных сказок. Повышение качества человеческого материала неизбежно повлечет за собой повышение всех норм качества культуры и цивилизации».

«Впервые наши Боги даровали нам шанс изменить судьбу расы к лучшему.

«Уже сегодня мы можем смоделировать идеального нордического человека времен расцвета экспансии Севера против бескрайних просторов Азии».

«Мы сможем вновь явить миру огромные количества высокорослых, атлетически сложенных, длинноголовых блондинов, покоряющих на своем пути пустыни, леса, снега и представителей туземных рас».

«В связи с этим наша главная цель предельно ясна — создание новой сверхсовершенной белой расы на основе лучших биологических компонентов существующей белой расы, нравственная и физическая деградация которой достигла предела. Вторая, также весьма важная задача — создание новой концепции истории на основе новейших биогенетических методов».

Всё это не более чем примитивные попытки перенесения биологических закономерностей на общество, ведущие к откровенному антропофашизму. Не случайно нынешние подвижники русского нацизма в лице В. Б. Авдеева («Русская расовая теория до 1917 года») называют своих критиков на откровенно нацистском языке — «дети местечковых портных и шинкарей». В. Б. Авдеев прямо-таки изощряется до виртуозности в определении евреев: «мутанты, симулирующие умственную активность, не являясь подлинными представителями расовой элиты нашего народа»; «секта профессоров, скрывающих от общественности всю фатальность биологических различий между подразделениями человеческого рода»; «красные профессора, заработавшие свои звания на цитировании «научных» трудов Маркса и Энгельса»...

Несколько других «перлов» В. Б. Авдеева: «Расовая грамотность — первый и самый необходимый признак настоящей интеллигентности». «Расовая теория — это наука, изучающая биологические факторы мировой истории». «Русские — расово-биологическая общность среди подчиненных народов». «Русь — это расовое название, свидетельствующее о нордическом происхождении ее исконных обитателей». «Всё сильное, здоровое, энергичное и величественное по-прежнему изымается из нашего умственного оборота». «Россия к концу XX века неминуемо стала бы лидером не только Белого мира, но и всего мира вообще». Оказывается, отрицание расизма — рецидив средневекового мракобесия.

Еще несколько современных образцов русской расовой теории: «Если раньше любой еврейский уродец, глядя в зеркало видел там мерзкую жи довскую рожу, "гордый образ царя Давида", то теперь он видит всё как есть». «Главное, что низшие породы человека, которым теперь активно внушают что "вы такие как мы", "должны во всем быть похожими на нас", воспринимают это как издевательство ибо "такими как вы" они никогда не станут, даже при желании. Вот Майкл Джексон попробывал и что из этого вышло?». «В конечном итоге эта безумная идея единого стандарта человека ни в коей мере не способствует тому, чтобы низшие его разновидности поднялись до высших. Ибо невозможно "переродиться"».

Но эти перлы меркнут перед нижеследующим: «Все самые смелые расовые проекты, обычно связываемые в общественном сознании с Третьим Рейхом, на самом деле были лишь бледной тенью гораздо более ранней русской реальности, задушить которую и призван был красный октябрь‖».

Оказывается, даже этология, изучающая чисто биологические предпосылки любых форм поведения и связанная с именами Конрада Лоренца и Иренеуса Эйбл-Эйбесфельдта, на самом деле — «русская» наука». Ее основы заложил русский историк Л. Ф. Воеводский. Оказывается даже, что расовая теория и расовая политика помогали созданию Российской Империи: усмиряя строптивых, пестуя усердных, воодушевляя безропотных, русский завоеватель, купец и чиновник являли собой образцы дипломатичности, договариваясь одновременно с католиками, иудеями, буддистами, мусульманами и самоедами-язычниками, неся всюду славу и волю Великого Русского Царя. Одних только хитрости или предприимчивости было явно недостаточно, так же как и одних благих помыслов, ибо нужно было разбираться в антропологии и психологии новых подданных Его Императорского Величества, знать сильные и слабые стороны их национальных характеров.

Особенностью расовых теорий в России и нацистской Германии была глубинная связь с неоязычеством как изначально свойственной европейцам религиозной традицией. Русские расовые теории пытаются восстановить не столько языческие культы и ритуалы, сколько само языческое мировоззрение с его доктриной «расы и крови». Фактически в обоих случаях речь шла о внедрении в сознание немцев и русских мифологического мировоззрения с активным использованием архаичных образов языческой религии, приобщение к которой осуществлялось посредством кровного родства, а человеческая личность объявлялась принадлежащей роду, нации.

Современные русские расовые горе-теоретики В. Б. Авдеев, А. Н. Савельев, Р. Л. Перин и др. воспроизводят основные неоязыческие компоненты классической расовой теории: рассматривают монотеизм как чуждый белой расе духовный компонент, предлагают избавиться от наследия христианства и вернуться к расовым, природным основам человечества, противопоставляют современному «противоестественному» обществу «инстинкт расы», призывают придать русской идее «природно телесную составляющую» и избавить ее от общечеловеческих ценностей, утверждают «бессмертие индивидуума в бессмертии славянской расы». Когда «Расологию» Авдеева выдают за «русское дело» (как это делает одноименная газетенка), то для меня это синоним внутренней ущербности, комплекса неполноценности, убогого состояния дремучей души.

Нынешние русские расисты не только не стыдятся пещерных взглядов на человечество, но возводят их в признак высокой культуры — это то после краха гитлеризма... Увы, в России слишком многие приложили руку к творению собственного «мифа крови», якобы оформленного по всем академическим канонам, а на самом деле откровенно расистского и ксенофобского — нацистски унижающего страну и ее народ. В. Б. Авдеев сравнил свод трудов по русской расовой теории («Русская расовая теория до 1917 года») с золотоносным пластом, но мне он больше напоминает содержимое отхожего места...

Нынешние питекантропы в лице В. Б. Авдеева, развивая ущербную отечественную расологию, пришли к выводу, что преемник Российской империи Советский Союз распался именно тогда, когда численность государствообразующего народа (русских) упала до половины общей численности народонаселения. Естественный для наших «научный» вывод: в ближайшее время подобная участь ожидает США, где белое государствообразующее большинство скоро также окажется в меньшинстве.

Если выход фундаментального сборника «Русская расовая теория до 1917 г.» действительно является, как заявляют его дремучие апологеты, выдающимся событием издательской и интеллектуальной жизни России начала XXI столетия, то Россия действительно так и не вышла из эпохи Средневековья. С осуществлением «отрадного» проекта издания этой книги, русские авторы войдут не в состав «признанных научных авторитетов в данной области», но в печальный список европейских предтеч гитлеризма, пионеров пещерного, неандертальского взгляда на человечество. Лично меня коробит и угнетает тот факт, что один из современных русских нацистов профессор МГУ А. Н. Савельев является советником председателя Комитета Государственной Думы по международным делам. Легко себе представить качество его «советов» и их влияния на «международные дела». Мороз по коже и мурашки по спине...

Особенно пугает меня «рост интереса к данной проблематике со стороны политической элиты, властных структур и спецслужб», как о том признаются сами русские нацисты, что позволяет им «с оптимизмом смотреть в будущее».

Таков итог русской расологии, особенно пикантный после отечественных марксизма, ленинизма и сталинизма. Нынешним итогом «русской идеи» в путинской России стало: «как можно больше власти и бабла!». Мне кажется, это закономерный финал духовной деградации страны. Андрей Пионтковский пишет: «То, что будет происходить в России вплоть до 8 мая 2012 года [очередные выборы], не просто еще одно преступление овладевшей ею бригады воров и убийц, это надругательство в особо извращенной циничной форме над великой цивилизацией, ее культурой, историей, душой, ее взлетами и падениями». Подписываюсь под каждым словом. Настоящим апогеем «русской идеи» ныне стали выпуски сборников «Расовый смысл русской идеи», которым мог бы позавидовать Гитлер и Розенберг. Эту коричневую пакость не стоит читать, но представление о ее духовной заразе дают «специфические» названия опубликованных материалов:

В. Л. Махнач. Русский Север: Кровь и Дух.

Ф. И. Феньев. Расовая экспансия России в борьбе за жизненное пространство.

В. А. Башлачев. Русская расовая бухгалтерия. Р. Л. Перин. Национальный Инстинкт.

А. Н. Савельев. Русские по паспорту и русские по духу.

Ю. Ю. Воробьевский. Вампиризм как знамение эпохи.

П. С. Янычаров. Расоразведение и регенерация русского этноса.

В. Б. Авдеев. Биологическая основа нордического мировоззрения.

Г. А. Амодрюз. Русский народ и защита белой расы.

А. Н. Савельев. Образ врага: от биологии к политологии.

А. М. Иванов. Голос крови и голос судьбы.

В. Б. Авдеев. Биологическая основа нордического мировоззрения. Дискриминация русских в бывших союзных республиках.

В. В. Бунак. Война, как биологический фактор.

Белояр. Расология против русофобии. Ответ лжецам и недоброжелателям русского народа.

Увы, таков закономерный финал развития «русской идеи» — от «Третьего Рима» до откровенного и нескрываемого расизма...