В поисках утерянного рая
02-01-2000Благодаря усилиям современных генетиков мы теперь знаем ближайших предшественников homo sapiens и в общем хорошо представляем себе свою биологическую историю и родословие вплоть до простейших червей, с которыми нас объединяет около трети генного материала. Но это никак не продвигает нас в познании тайн нашей культурной и духовной предыстории и, в частности, в таком капитальном вопросе: да где же он был, Рай на Земле? -- ответы расходятся от категорического "нигде" до не менее определенной точки где-то в Междуречьи.
Наша гипотеза носит сугубо географический характер, а потому может быть опровергнута в рамках любой другой науки. Впрочем, нет никаких сомнений в том, что и географ может ее опровергнуть – пусть, наша цель вовсе не в утверждении истины, а лишь в скромном пути ее поиска.
В Библии говорится, что в центре Эдема росло Древо жизни, а где-то на окраине, в самом углу – Древо Добра и зла. В дальнейшем выясняется, что первое – хвойное, а второе – плодовое. Оба имеют свою иконографию, однако Древо жизни гораздо реже изображается, хотя именно из него сделан крест Господень и именно им украшают часто католические надгробия. У Иосифа Флавия в "Иудейских древностях" настойчиво говорится о том, что Храм Соломона был построен с использованием соснового теса из золотоносной страны, при этом подчеркивается: "Пусть никто не думает, чтобы сосновое дерево того времени не отличалось от того, что мы ныне называем этим именем" (книга 8, гл. 7).
Не перестаешь удивляться пророческой силе и дару поэтов. Помните "На севере диком стоит одиноко на горной вершине сосна…" Михаила Лермонтова? Совсем юный поэт свободно перевел стих Генриха Гейне, совершенно изменив смысл первоначального произведения: в немецком языке "сосна" (der Tannenbaum) – мужского рода, а потому мечты о пальме носят любовный характер, у Лермонтова же -- чисто экзистенциальный, философский.
На хвойность Древа жизни указывает и ритуал рождественской елки, вставленной в крест (есть прямая связь между Рождеством и Пасхой: восьмиконечный крест иконически вписывается в Вифлеемскую звезду, стоявшую над Младенцем-Распятым).
Эта идея о том, что было центром Эдема, а что – периферией, кажется принципиально важной.
Мне вспоминаются в связи с этим тексты Геродота о стране Гиперборее. Воспроизвожу их по памяти, но сами эти тексты – хрестоматийны. Первая версия: в стране Гиперборее никогда не заходит солнце, а по морю плавают белые острова. Вторая версия: в этой стране стоит вечная ночь, земля здесь белая и населена плешивыми добрыми людьми, называемыми гипербореями. Географически точное описание полярной ночи и полярного дня делают обе версии достоверными и дополняющими друг друга. Геродот и другие авторы указывают на то, что эта страна – древний сад-оазис, прародина современной цивилизации. В частности, в античной традиции учителем Пифагора был старец из Гипербореи.
С этой легендой связана также и доныне живущая мифология о замкнутых "потерянных мирах"-оазисах Арктического бассейна, о Зеленой стране (Гренландии), о тропических лесах и чудесах Шпицбергена. Отголоски страны Сампо слышаться в лапландском и финно-карельском эпосе. Сюда же можно отнести фантазии о стране Санникова, о Плутонии, об острове Оук. Древние ведические и авестинские тексты прямо указывают на то, что рай занимал полярное положение. Современный индуистский теолог Тилак также утверждает об арктическом происхождении арийцев.
Библейскую историю изгнания из Рая можно понимать дословно, а можно и аллегорически: не людей изгнали из Эдема, а они сами лишились его и стали вынуждены зарабатывать хлеб свой насущный со слезами и потом на иных, более скудных, в сравнении с райскими, землях.
Это могло случиться либо в результате природной катастрофы, либо техногенным образом. В последнем случае возможны два варианта: или это явилось цивилизационной ошибкой (мы стоим на пороге совершения двух таких ошибок – ракетно-ядерной войны и экологической) или было актом сознательных действий.
Последнее представляется наиболее вероятным: люди "райской цивилизации" поняли, что совершили нечто непоправимое (например, открыли для себя вредные или опасные знания – отсюда и Древо познания как первородная опасность) и вынужден
ы были стереть с лица земли место своего пребывания и обитания, бежать из Рая.
Можно предположить, что в их силах было сделать одно из двух либо оба действия одновременно: изменить эклиптику (ныне она составляет примерно 23 градуса – это угол наклона земной оси к плоскости орбиты вокруг Солнца, этим наклоном объясняется наличие полярных и тропических кругов) или потопить свой континент. Второй путь кажется не только более доступным человеческим силам, но и наиболее вероятным. Для этого достаточно было взорвать или иным способом уничтожить перемычку, соединявшую Аляску и Евразию на месте нынешнего Берингова пролива (этот сухопутный мост, кстати, был использован в истории человечества для расселения людей в Америке).
В результате уничтожения этого перешейка возникла новая глобальная циркуляция в Мировом океане, теплые воды Гольфстрима более не поддерживали теплый климат Арктического бассейна, возник Потоп, отголоски памяти о котором сохранились в древнейших свидетельствах разных народов, а вслед за этим наступило, согласно теории норвежского геолога Рамзая, оледенение. События эти носили быстрый, катастрофический характер, настолько быстрый, что многие виды животных и растений просто погибли (как погибли бы они в послеядерной зиме), погибли внезапно, не успев среагировать на возникшие изменения. Так, в частности, погибли мамонты и сосны, о которых писал Иосиф Флавий.
То, что это было сознательным актом райской цивилизации, доказывается этическим характером воспоминаний человечества о Всемирном Потопе. Это было сознательно оставлено в памяти как урок и напоминание о причинах свершенного.
Если перед современной цивилизацией встанет аналогичная проблема, и мы вынуждены будем оставить эту Землю, мы также сохраним память о свершенной нами трагической ошибке вовсе не в технических деталях, а в нравственных ее смыслах.
Можно долго спорить о том, где располагался Эдем и был ли он вообще, но почему нас так неудержимо тянет на Север? Почему эти пустые и жестокие пространства, холодные и безжизненные, так притягивают самых романтических и отважных из нас? Почему нам снятся сны этих просторов и каждый год мы ждем отсюда чуда?