ВЕЛИКАЯ ВОЙНА ПОЛОВ

Справка об авторе:      Родился в 1943 году в г. Ленинакане (ныне Гюмри). В 1965 году закончил Ереванский политехнический институт по специальности «Техническая кибернетика». Работал в различных НИИ, в карьерном росте дошел до заместителя директора по науке Института информации в г. Ереване. В 1980 году в Москве во Всесоюзном институте межотраслевой информации защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Автоматизированные системы переработки информации и управления».

Развал Советского Союза лишил меня, как и большинство ученых, возможности зарабатывать на жизнь посредством своей специальности, но зато позволил взять в руки перо, которое всегда считал своим истинным призванием.

Таким образом, с 1992 по 94 год работал обозревателем в газете «Голос Армении» в Ереване, а с 94-го года переселился в Москву, где также печатался в различных СМИ – «Независимой газете», «Литературной газете», правозащитной газете «Экспресс-хроника», газете «Сегодня», журнале «The passport in the new world». В 2000 году в Москве издал книгу философского содержания «Благовест от тебя. Твои вопросы, твои ответы». Сейчас она готовится к изданию на армянском языке в г.

Ереване.

В настоящее время проживаю в г. Лос-Анжелесе (США).

Война полов идет давно. Собственно, она шла всегда. С тех незапамятных времен, когда они еще и не осознавали себя таковыми. С тех самых драматических пор, когда произошло разделение на разнополые клетки. Слияние – а именно во имя этого произошло разделение – есть иная форма поглощения. Их тяга друг к другу и слияние в экстазе изначально были всего лишь новой, изощренной формой поглощения, уничтожения, каннибализма, то есть самовыживания за счет другого. Так было всегда, и так есть сейчас, сегодня. Иной уровень, иные формы, но суть – та же, первобытная, плотоядная. Сегодня, по существу, противостояние вылилась в ожесточенную войну западной и восточной культур на выживание. А в принципе - на установление окончательного и безраздельного господства женской особи.

Мужская особь объективно никогда не была значимой, существенной с точки зрения выживания вида, а только это может быть сколь-нибудь рациональной целью любого сообщества. Мужская особь всегда была и есть прилагательное, ее роль весьма ограниченна, вторична. Мужских особой всегда много, непозволительно, избыточно много. Ибо каждая женская особь всегда на счету, она может породить лишь ограниченное количество потомства, в то время как каждая мужская особь в принципе может стать родителем всего приплода в популяции, и потому ценность отдельно взятой особи ничтожна. Самцы взаимозаменяемы, легко взаимозаменяемы, в то время как каждая самка – безусловная самоценность. Некоторое избыточное количество самцов, конечно, необходимо для отбора наиболее качественных из них для воспроизводства, но вопрос качества всегда относителен и привязан к каким-то внешним обстоятельствам, в то время как количество есть абсолютно объективный и независимый параметр. А с появлением возможности оплодотворения соматическими (телесными) клетками, т.е. клонирования, роль мужчины в процессе воспроизводства вообще сводится, по существу, к нулю.

В природе роль самца при всей кажущейся ее важности и значимости на самом деле вторична и малозаметна, а в экстремальных ситуациях сама его жизнь стремительно обесценивается. Можно вспомнить, например, что в голодные годы самка хомяка неизменно убивает своего супруга, а у некоторых видов пауков самка пожирает своего партнера сразу же после спаривания. И так далее.

В природе роль самца объективно может быть несколько выше, поскольку период течки у самки, как правило, ограничен, и недостаточное количество самцов может просто «не успеть» оплодотворить всех потенциальных рожениц. Не то у человека.

Тем не менее, по какому-то историческому казусу, а точнее, вследствие специфических особенностей гипертрофированно развитого органа, который некоторые с особой гордостью называют «мозг», случилось так, что человеческое общество развивалось как мужское общество, мужская цивилизация, так сказать, pax masculus, что проявлялось в подчиненном, униженном положении женщины в системе его культурных ценностей. (Даже в таких сакраментальных «мужских» выражениях, как «она мне дала», или «
не дала» присутствует характерная логическая ошибка, отражающая маскулинизацию культуры, в которой активным, доминирующим элементом может выступать только он, мужчина. А между тем: что она дала? Что она вообще могла дать? Не он ли, наоборот, отдал ей все, что имел – семя свое, драгоценность и единственное достояние свое?)

И хотя природное ее пренебрежение к мужчине, как фундаментальная и объективная данность, сохранялась во все времена и во все формации вне зависимости и вопреки отведенным ей юридическим статусам, сей межполовой нонсенс так или иначе должен был быть когда-нибудь окончательно устранен. Соответственно, война полов вступила в новый драматический период: в сугубо человеческом измерении – это война за политические свободы, равные права для всех. Права человека по большому счету – это права женщины (как права слабого), а демократия в целом – это женская цивилизация, pax femineus. Ибо мужская цивилизация – это цивилизация силы, а не права, доминант криминального (т.е. насильственного) элемента. И именно таким, т.е. криминальным все еще остается на сегодняшний день наш «прекрасный» мир. Возвращение к «естественному» праву будет означать окончательное воцарение женской цивилизации. И это столь же неизбежно, как и справедливо, если в природе вообще допустимо оперировать подобными понятиями.

Замещение инстинктов традициями, а затем традиций - юриспруденцией закрепило и соответственно извратило в человеческом обществе то, что в человеческом стаде было всего лишь данью целесообразности и служило делу выживания вида, а именно – разделение труда, выполняемых функций по признаку пола. Вследствие этого в той системе ценностей, которую установил находящийся в резком переизбытке самец, и в которой именно вследствие этого переизбытка естественным и наиболее выраженным приоритетом была война и военное дело, женщине, естественно, должна была отойти второстепенная роль.

Сама война, как способ существования, была навязана человеческому сообществу маскулинизированным сознанием как единственный вариант сохранения господствующего положения самца в условиях, когда человечество уже освоило земледелие, и мужчина в значительной степени утратил свою роль основного добытчика. Существование первобытных племен в джунглях Юго-Восточной Азии, живущих в удивительной гармонии с окружающей средой и друг с другом, опровергает тезис о некоей фатальной неизбежности войны, как родового признака человека.

По понятным причинам правила игры устанавливает тот элемент, который находится в переизбытке. Постоянный чудовищный переизбыток особей мужского пола должен был привести к ситуации, когда правила игры устанавливает именно он – мужской пол, поскольку уже в силу своей избыточности он принужден к активности, конкуренции, и эта активность – война. По большому счету это война за обладание самкой, ее благорасположение. Именно потому, хотя правила устанавливает избыточный пол, сами эти правила должны служить делу сохранения и приумножения противоположного (недостающего) пола. Так оно и есть в человеческом обществе: приоритет получают, как правило, те идеи, которые служат либо делу войны (т.е. уничтожению соперников и, соответственно, изменению пропорций в пользу противоположного пола), либо же удобству и красоте вожделенной Женщины.

На фоне естественного обожествления женского начала действительно вопиющим нонсенсом выглядит неравноправное, подчиненное положение самой женщины в рамках юридических и психологических норм «мужской» цивилизации. Самым парадоксальным, однако, является тот факт, что борьба против засилья мужской цивилизации ведется руками мужчины же: в многовековой борьбе человека за демократизацию и верховенство закона (что, как уже было отмечено, является признаками новой, «женской» цивилизации) сама женщина играла малозаметную роль, а ее нынешняя во многом потешная борьба под флагом феминизма объективно работает даже наоборот - на упрочнение существующего статус-кво. Тем не менее, подсознательно ощущая пагубность внедрения демократических принципов для своего господствующего положения, мужчина, являясь сознательным инициатором и проводником всех революционных идей, одновременно всеми доступными средствами упорно сопротивлялся (и продолжает сопротивляться) любым нововведениям в направлении pax femineus. Тенденция развития упомянутого органа под названием «мозг» состоит, однако, в постепенном
вытеснении, замещении бессознательного сознательным, и соответственно мотивированные, осознанные действия все больше доминируют над инстинктивными, подсознательными. Окончательное примирение с идеей неизбежности «женской» цивилизации – важнейшая, переломная веха на этом пути.

Тем не менее, мужчина так просто не сдает свои позиции, его сопротивление, приобретающее все больше характер внутренней борьбы с раздвоением собственной личности в глобальном масштабе, находит все более причудливые формы выражения, и отражается, точнее, сублимируется, в самых разнообразных сферах человеческой деятельности. Вероятно, многие исторические катаклизмы, так же как и простейшие бытовые коллизии, могли бы получить гораздо более строгое логическое объяснение, если бы аналитики догадались учитывать рассматриваемый здесь важнейший мотивационный фактор. Разнообразие форм и методов ведения «войны мужского начала», наверное, еще не скоро будут полностью осознаны нами – мы склонны увязывать те, или иные исторические события с теми, или иными явлениями и причинами, никогда не задумываясь о главном движущем мотиве поступательного развития – великом противостоянии полов. Классовая и национальная борьба, великие переселения народов и неистребимые корни преступного мира, социализация производства и социализация людей, наука и искусство, любовь и ненависть … - все-все воспринимается совсем по-другому, если обратить внимание на этот важнейший, по нашему мнению, фактор. Принципиальная разница между двумя цивилизациями состоит в том, что в основе pax masculus лежит борьба за обладание самкой, в то время как в основе pax femineus – борьба за сохранение потомства. (Характерный пример: самец медведя-гризли без хитростей убивает детенышей, чтобы стимулировать интерес самки к спариванию). В мужской цивилизации – примат силы, в женской – работы, созидания.

По состоянию на сегодняшний день передняя граница «мужской» обороны проходит по линии противостояния мусульманского мира с западным образом жизни. Арьергардные бои, которые ведет мусульманский мир, конечно, изменить ничего не могут: мужчина должен занять то подчиненное место, которое отведено ему самой природой. Рано или поздно, но повсеместно. Ожесточенное сопротивление мусульманского мира западной культуре – это безнадежные попытки оградить от разрушающего воздействия новой цивилизации тот патриархальный уклад, при котором женщина остается на второстепенных ролях. Опустошительные войны, разруха и голод объективно служат этой подсознательной цели, и они будут вечным спутником тех стран, которые находятся на переднем крае «мужской» обороны. Именно в этом ключе следует рассматривать, допустим, проблему перепроизводства детей в известных странах, следствием чего становится перенаселенность и острая нехватка материальных ресурсов, а это в свою очередь служат сохранению крайне важной с точки зрения «мужской» обороны постоянной напряженности в обществе.

В истории крушения европейской маскулинизированной цивилизации германский нацизм был ее последней зычной отрыжкой, последним смертным боем. Немецкий «железный порядок» должен был продемонстрировать не просто жизнеспособность, но и бесспорное преимущество «мужского» обустройства общественной жизни, однако эта попытка потерпела сокрушительное поражение. Примерно тех же целей с тем же плачевным результатом пытался достичь и приснопамятный советский «социализм». Впрочем, «русский» путь в рассматриваемом здесь контексте – предмет особого разговора.

Заметим, что лютая ненависть нацистов к евреям и гомосексуалистам, равно как и к «продвинутой» Великобритании – суть явления одного порядка, и отражает она неприятие, отторжение всего того, что олицетворяет надвигающуюся новую цивилизацию. Наверное, нет нужды вдаваться в особые объяснения относительно гомосексуалистов, а вот что касается евреев, надо отметить, что во все времена они были одними из наиболее активных проводников pax femineus во всем мире, и именно этим более всего вызывают неприязнь маскулинизированного сознания.

Возвращаясь к специфической роли России в великом противостоянии полов, можно отметить, что в русской (точнее сказать, славянской) традиции на бытовом уровне мужчина всегда занимал второстепенное, униженное положение, и именно эта его вторичность в быту стимулировала гиперактивность (на другом полюсе – сверхпассивность) в общест

венной, «присутственной» жизни, чем, по всей видимости, и определялось, в свою очередь, противоречивое и многообразное лицо России, как государства. Безудержные устремления российского экспансионизма в сочетании с самоотверженностью в отношении покоренных народов следует рассматривать сквозь призму постоянного подсознательного бунта русского мужика, бессчетно повторяющихся его попыток реализации своей мечты «справедливого» обустройства жизни где-нибудь подальше от третирующего его родного очага. Жестокий парадокс, однако, состоял в том, что русский солдат на своих плечах и в своей голове приносил при этом покоренным народам тот самый «женский» мир (или, по крайней мере, его зачатки), от которого, сломя голову пытался убежать, покидая собственный дом. Эта двойственность и противоречивость России в великом противостоянии полов остается актуальной и на сегодняшний день, поэтому Россия по существу также находится на переднем крае войны полов, но граница этого противостояния проходит внутри страны и внутри ее граждан, образуя самые затейливые и неожиданные изгибы и комбинации. Именно потому здесь происходят, возможно, самые болезненные и непредсказуемые (в короткой, конечно, перспективе) процессы.

Не имея возможности в рамках одной публикации коснуться даже малой части наиболее интересных и важных проявлений великого противостояния полов, тем не менее, не могу отказаться от соблазна дать объяснение одному давно занимавшему меня феномену. Очень долгое время я не мог для самого себя найти логическое объяснение той лютой ненависти, которую питали (и, как это ни печально, очевидно, питают) турки по отношению к армянам и грекам, хотя с учетом исторических реалий, казалось бы, все должно было быть как раз наоборот, ибо именно эти народы в наибольшей степени пострадали от турецкого нашествия. Все встало на свои места, как только мне открылась изначальная причина почти всех человеческих конфликтов – великая война полов. И греки, и армяне наряду с евреями во все времена, безусловно, являлись наиболее активными проводниками нового мира, между тем как Турция и на сегодняшний день все еще остается одним из самых консервативных обществ, хотя внутри нее, как и в России, начала происходить собственная межполовая война, точнее ее робкие разведывательные бои. Для Турции, таким образом, греки и армяне всегда были и остаются злейшими врагами на самом передним крае ее принципиальной идеологической борьбы. Ненависть формируется на подсознательном уровне, не находя, вроде, никакого логического обоснования.

В заключение остается заметить, что в рамках одной публикации, конечно, невозможно рассмотреть все аспекты человеческого бытия с принципиально новой, притом совершенно неожиданной точки зрения. Посему приглашаю в свою кампанию всех, кому предлагаемый здесь подход не показался абсолютной глупостью.

fgjzy@mail.ru