НОВЫЕ СТРАДАНИЯ "НЕ-МОЗГА НАЦИИ"

К статье К.Азадовского “Судьбы его печальней нет в России...”
Звезда, 2002, № 7/Лебедь, № 318.

Вместо вступления

Наверное, что-то витает в воздухе, но слово “интеллигенция снова замелькало на страницах российской электронной прессы. В.Нифонтов предлагает убить в себе интеллигента (Русский Удод, №8), члены Союза правых сил опубликовали истерическую статью о деградации современной интеллигенции (Ведомости) , а Максим Соколов написал почти настолько же истерический ответ на эту статью.

Незадолго до описываемых событий Константин Азадовский написал прекрасную статью, пытаясь ответить на вопросы, что такое интеллигенция, каково ее влияние на росийскую историю и еще раз немножко заглянуть в будущее. В глазах автора интеллигенция - это класс-разрушитель, который сначала разрушил царскую Россию, потом СССР , а теперь разрушает современную Россию. С этими выводами согласиться трудно, к тому же автор так и не смог ответить на главный вопрос о том, что такое интеллигенция – это и послужило поводом для этого отклика.

Главное достоинство статьи К.Азадовского - это необыкновенно качественная и в то же время краткая ретроспектива истории интеллигенции, с которой, по всей видимости, могут согласиться очень и очень многие, не согласные с его выводами. Поэтому мне показалось заманчиввым дать “правильный J ответ на те же вопросы, пользуясь той же ретроспективой .

Кто же он такой, этот интеллигент?

Мне кажется, что ответ на этот “вечный” вопрос совсем прост. Все более или менее развитые общества имеют образованную элиту, в то же время интеллигенция - это чисто российское явление, поэтому вполне рациональным кажется сравнение с соответствующими культурными слоями/элитой Запада.

“Власть была заклятым, но не единственным врагом русского интеллигента. Другой и, может быть, более могущественный ее противник – мещанство. Обыватель, буржуа, средний гражданин – против него, “бездуховного” и “приземленного”, издавна восставала, как и в странах Западной Европы, часть русской духовной элиты, восторженно устремленная в романтические эмпиреи.”

В этом утверждении есть несколько небольших неточностей. Во-первых, это мнение автора (да и российской публики в целом), что образованная элита Западной Европы в массе своей восставала против буржуазного образа жизни. Ситуация верна с точностью до наоборот: в любом обществе есть выродки, предостаточно их и на Западе, но в своей массе западная образованная элита это или просто органическая часть буржуазии, или теснейшим образом связана с ней работой по найму, обслуживанием социального заказа, происхождением и образом жизни. Во-вторых, против мещанства традиционно восставала (и восстает) практически вся интеллигенция. Достаточно обратиться к русской литературной классике, наверное только у Чехова лирический герой мог быть богатым москвичом(или управлять поместьем) безо всякого насилия над своей духовной сущностью.

После этого остается совсем маленький шаг до “марксистского (я не побоюсь этого слова) определения: интеллигенция - это европейски образованная элита общества, враждебно относящаяся к капиталистическому способу производства, к буржуазии и обывательскому образу жизни. Давайте проверим себя - все интеллигенты от Петра Первого до наших дней прекрасно подпадают под это определение: им нравится западный образ жизни, культура и свободы (для личного потребления), но они с ненавистью и непониманием относятся к самой основе, породившей эту культуру, считали и считают ее вредоносной и с энтузиазмом относятся к идее “особого пути”, позволяющего обойти эту заразу. В то же время это определение отсекает подавляющее большинство западных “работников умственного труда”.

Доминирующая сила новейшей российской истории

В России широкий европейски образованный слой сложился задолго до начала бурного развития капитализма. Парадоксальным образом, развитие капитализма потребовало расширения образованной элиты, но времени на ее “приручение” просто не хватило. Интеллигенция разрослась до размеров класса и занимала доминирующее положение в российском обществе рядом с дряхлеющими феодалами и с так и не набравшей силу буржуазии. Потом интеллигенция захватила власть, и началась Советская эпоха. Переходный период сопровождался репресси
ями и откровенной ненавистью к “старой интеллигенции”, включая выбрасывание за борт” классиков литературы.

Является ли эта ненависть свидетельством того, что большевики сами не были интеллигентами, или это была просто внутриинтеллигентская разборка? Наверное, лучше всего обратиться к реальным акциям, как большевисткого правительства, так и “старой интеллигенции”. В разоренной стране большевики довольно скоро заложили фундамент научно-писательско-композиторских кормушек, просуществовавших до конца Советской власти. Оторванные от этих кормушек творческие работники до сих пор волком воют, вспоминая славные советские времена (стонами на эту тему переполнена электронная пресса). “Старая интеллигенция” никогда не была особенно враждебна большевикам, например, в Красной Армии служило больше бывших офицеров, чем в Белой; Белое движение так и не получило когерентной идеологии, многие враги большевиков отмечали последовательность и логичность большевисткой идеологической позиции; значительная часть Белой эмиграции довольно скоро начала с симпатией относиться к “новой” России (сменовеховцы) и пошла на службу к ней, а в Совдепии выбрасывание классиков сменилось настоящей экзальтацией по их поводу.

Потом на сцену вышла “новая” интеллигенция. Автор безусловно прав, когда говорит, что “новая” интеллигенция оказалась практически не отличима от “старой”. Получается, что взращивали “новую” интеллигенцию на новых иделогических установках, а получили опять в точности то же самое, по всей видимости, идеологические установки были не столь уж и различны. В.И.Ленин в своей знаменитой филлипике о “не-мозге нации” и не подозревал, что он сам тоже не-мозг. Но нельзя согласиться с мнением автора, что “новая интеллигенция оказалась настолько же антисоветской, насколько “старая была антисамодержавной - круг идей советской интеллигенции никогда не выходил за рамки социализма “с человеческим лицом”. Например, даже самый известный и преследуемый советский диссидент академик Сахаров придерживался именно этих взглядов. Илья Смирнов (Континент №115) подробно касается просоциалистической ориентации “демократического” движения, сложившегося в процессе перестройки. Если и были претензии к власти, эти претензии ограничивались критикой отклонений от социалистического идеала и критикой нерасторопности властей в перенимании западных новинок.

Проблема “интеллигенции у власти” состояла в том, что она не способна была произвести жизнеспособное общество, независимо от рассадки музыкантов в оркестре: военный коммунизм сменился отступлением в НЭП, потом пришел черед Сталинской диктатуры, которая тоже зашла в тупик, и наследники не стали продолжать в том же духе, затем было строительство коммунизма под руководством Н.С.Хрущева, потом началось медленное сползание в пропасть со все ускоряющимся отставанием от западных и не только западных стран, а потом пришло еще одно посторение коммунизма в виде Горбачевской перестройки.

По мнению автора, начиная с сердины 50-х, интеллигенция была сугубо антисоветской силой, в конце концов доконавшей СССР. Мне кажется, автор сильно преувеличивает степень антисоветской настроенности на этом этапе. Я сравнительно молодой человек (закончил институт и начал работать в самом конце Брежневской эпохи), и мои впечатления, конечно, ограничены, но они диаметрально не совпадают с наблюдениями автора (я считаю, что Илья Смирнов представил более адекватную картину). Безусловно, к концу 70-х было понимание, что конец Советской власти близок, но большинство осознавало, что это будет нечто ужасное, и по крайней мере предпочитало не раскачивать лодку. Неподцензурная литература и история безусловно волновали образованные массы, однако, это был, в основном, взгляд в прошлое, который никак не помогал осветить будущее.

Имеет смысл остановиться на Горбачевских реформах несколько детальнее. В сознании интеллигента свобода и демократия - это коммунизм в его чистейшем виде. Запад понимает под свободой простое отсутствие ограничений на экономическую деятельность и отсутствие внеэкономических принуждений, для Запада гражданские свободы - это не самоцель, а просто инструменты защиты этой главной (экономической) свободы. Для Запада демократия - это просто механизм разрешения внутренних противоречий, которые не могут быть утрясены на рынке, и больше ничего. Для интеллигента свобода - это свобода творчества без указки свыще и без ог
лядки на заказчика, плюс гарантированный обмен результатов этого творчества на бесплатную еду, жилье и обогрев зимой. Демократия для интеллигента - это возможность давать безответственные указания обществу, чем заниматься, о чем думать, какие песни петь и в какую сторону стрелять.

Мне кажется, что Горбачевская перестройка была столь популярна именно потому, что она представляла собой комбинацию посторения коммунизма (под именем свободы и демократии) со столь любимыми интеллигенцией Петровскими реформами. Целью реформ опять было перенимание внещних форм западной жизни с продолжающимся отрицанием ее экономических основ.

Эта вакханалия могла кончиться очень плохо (например, всеобщим развалом, далеко превосходящим реалии 1992-го), но среди секретарей обкомов и компартий союзных республик нашлись люди, не обремененные интеллигентщиной, оседлали движение и установили авторитарную власть, более или менее пригодную для переходного периода. В статье И.Смирнова эта тема обсуждается довольно подробно.

Новые страдания

В моих глазах интеллигенция безусловно является классом-созидателем, но проблема в том, что она все время созидает одну и ту же нежизнеспособную конструкцию, а именно коммунизм. Считая с 1825 года, в России произошло уже 6 попыток построения коммунизма и своеобразие текущего момента определяется тем, что интеллигенция подустала его строить. Сложилась парадоксальная ситуация: интеллигенция по-прежнему доминирует в российском обществе, но она совершенно не представляет куда это общество вести.

Наиболее последовательная группа интеллигентов (например, Дм.Быков) в конце концов осознала, (1)что именно Советская власть наиболее полно отражала ее интересы, (2)что Сталинская диктатура была наиболее устойчивой формой этой власти, и они готовы к ее восстановлению Этих людей можно только пожалеть – они настолько неспособны контролировать свои самоубийственные политические инстинкты, что готовы стереть себя и своих близких в лагерную пыль.

Остатки шестидесятников до сих пор надеются прийти к коммунизму через “свободу и демократию” и радостно вставляют палки в колеса бизнесу и властным структурам.

Правые научились говорить правильные слова про капитализм, неравенство, рынки и демократию (почитаешь интервью какого-нибудь Гайдара, ну, прямо твой Вильям Бакли). Но они производят впечатление учеников, старательно вызубривших учебник, которые так и не поняли большинства реалий, представленных в этом учебнике. Например, если в обществе доминируют частные собственники, то установление демократического режима освобождает созидательные силы этого общества и демократия и в самом деле выглядит панацеей, а вот если собственников мало или вообще нет, избирательное право - всеобщее и в электорате доминируют люмпмен-интеллигенты, в этих условиях демократия работает не шибко хорошо. Для правых политиков сегодняшней России эта разница оказывается слишком тонкой. Нелепо выглядит и связывание с интеллигенцией надежд на посторение “гражданского” общества (“гражданин” и “обыватель - это синонимы, а интеллигенция - это смертельный враг обывательщины), или расчет на интеллигенцию как авангард движения к экономическим свободам.

Многие чувствуют это состояние идейного тупика, вот и К.Азадовский интуитивно приходит к правильному выводу о том, что пока интеллигенция не исчезнет как класс, России придется очень трудно.

Немножко безответственных спекуляций напоследок

На сегодняшний день в России не слишком много экономических свобод: экономика зажата непомерно высокими налогами (35% - социальный налог и 20% - налог на добавленную стоимость), огромным количеством внеэкономических ограничений и гигантскими размерами общественного сектора. Учитывая структуру российского электората, можно считать, что традиционный путь расширения экономических свобод через политические свободы и демократические институты вряд ли доступен в российских условиях.

В то же время экономика развивается, и ежедневная жизнь российских граждан все больше и больше входит в нормальную обывательскую колею. Практически нет сомнений, что Россия наконец добралась до финальных актов 200-летней постановки трагедии “Горе от ума”. Пройдет 15-20 лет, последне поколение, вступившее в трудовую жизнь при Советской власти начнет выходить на пенсию, а с ним навсегда канет в Лету и интеллигенция. Но
эти 15-20 лет тоже нужно прожить, и 1% разницы между средними темпами роста на протяжении 20 лет даст более 20% разницы в уровне жизни. К сожалению доступного прострастранства для маневра практически нет.

Нарождающиеся буржуазные общества традиционно разрешали подобные противоречия иммущественным цензом, но это вряд ли возможно в российских условиях. Конституционная монархия на переходный период с сильной царской властью в начале, постепенно спадающей до чисто церемониальной к концу перехода, может быть ответом, но только, если заранее знать, что попадется толковый царь. Временное расширение прав исполнительной власти (скажем давать президенту избранному на второй срок более широкие возможности проводить законы своим указом) тоже выглядит довольно опасным.

Поэтому прав В.Нифонтов: наверное, лучшее, что может сделать думающий человек это убить в себе интеллигента (и взрастить обывателя, добавлю я).