КЛОН "ИДИОТА"

[Беседа Светланы Епифановой с Федором Миxайловым]

Некоторое время назад я познакомилась с автором римейка "Идиот-2001", и мне показалось интересным взять у него интервью, тем более, что в России теперь, после новой экранизации, тема "Идиота" в культурной жизни весьма актуальна. От всякиx другиx римейков книга отличается тем, что, xотя он и перенес действие в наше время, но к тексту отнесся крайне бережно, как он сам написал - "Главной целью было попытаться НЕ ИЗМЕНЯТЬ при этом НИЧЕГО, кроме примет времени (в которые попал и достаточно своеобразный и "несовременный" язык Достоевского)".

Роман этот имел немалый резонанс, рецензии были почти во всеx толстыx журналаx, разошелся тираж вполне неплоxо.

Светлана Епифанова: Только что прошла новая экранизация "Идиота", насколько концепция Бортко Вам близка?

Фёдор Михайлов: Прекрасная экранизация. Очень хорошая. Если и есть недочеты - с моей точки зрения - то указывать на них нет смысла. Кино - особое искусство со своими правилами игры. Ну, чуть обидно, что не нашлось доли секунды, чтобы в эпизоде самоубийства Ипполита опять показать, напомнить картину Гольбейна, ну и что? Вряд ли кто-то из зрителей, не так хорошо помнящий роман, от этого что-то потеряет. Или жуткое 3D-насекомое из сна Ипполита... Все небольшие сокращения были вполне оправданы композиционно. Режиссер, мне кажется, и в самом деле очень четко и ясно представлял, что делает. В результате - так много хорошего. Ну, например, замечательно, что понято и оставлено важное мышкинское "видЕние удивительной страны", что усилен важнейший, хотя и занимающий в тексте всего полстраницы (в конце второй части), момент сомнений князя: не бросить ли все, не уехать ли немедленно... Круг пустых скамеек в конце, на концерте, вокруг Мышкина и Настасьи Филипповны. Да нет, правда, мастерски решены многие задачи. О женских образах наверняка много будут спорить, но тут, пожалуй, нужно учитывать, что режиссер все-таки мужчина, мне, например, тоже многие мотивировки поступков Достоевских женщин кажутся... как бы сказать помягче... не слишком понятными... А, может, и самому Достоевскому? Думаю, скоро мы на эту тему прочтем много забавного во всевозможных гендерных разборах фильма. Но главное, еще раз повторю, сделано Бортко и Мироновым великолепно. Хороший сценарий, хорошая режиссура, хорошая актерская игра.

С.Е. -- Князь Мышкин в исполнении Евгения Миронова совпал с тем, каким Вы представляли князя или Вам больше по душе Мышкин-Яковлев?

Ф.М. -- Абсолютно совпал. Теперь Мышкина все только таким и будут представлять, и это замечательно.

С.Е. -- Слова Евгения Миронова: "Режиссер говорил, что Мышкин - это Иисус Христос, но это я играть отказывался". Как Вы считаете: Мышкин- Христос или нет?

Ф.М. -- Миронов прав. Он сыграл главное. Очень хорошо сыграл. А уж увидеть в его Мышкине Христа, или просто честного, чистого, хорошего человека, или больного на голову дурачка-простофилю, или кого-то еще - дело каждого зрителя. Кстати, весь шум-гам в идиотоведении о том, что Мышкин - иносказание Христа, поднялся всего из-за одной фразы из рабочих записей Достоевского. А там - кроме этой фразы - еще много разного и не менее интересного. (Например, сохранилось несколько разных планов романа, совершенно непохожих на окончательный вариант.) Повторю - Миронов понял главное. Посмотреть фильм (скоро он появится на кассетах), перечитать роман, сравнить, подумать... Ничего большего нельзя пожелать. Если есть в появлении фильма хоть какая-то моя заслуга - я просто счастлив.

С.Е. -- Я знаю, что ваше внимание и интерес к фильму не случаен, вы же около 2 лет назад написали свой вариант "Идиота". Задам банальный вопрос - как Вы докатились до жизни такой? То есть - что натолкнуло на мысль переписать Достоевского? И почему именно "Идиот"?

Ф.М.-- Да как-то само получилось. Хороший роман, один из моих любимых. Почему не переписать? Было когда-то - еще в школьные годы - "прозрение", что роман-то писался не про давние времена, князей всяких, а про современную автору жизнь. И вдруг случайно нашелся в Интернете (на каком-то немецком сайте) файл с полным текстом романа. Открылся файл в программе для редактирования. Ну и пришлось редактировать...

С.Е. -- Почему Вы не захотели сделать римейк "по мотивам"?

Ф.М.-- Римейк "по мотивам"? А зачем? Правда, не понимаю. Стра

нное занятие. Тогда уж лучше что-то свое писать. А так - получилось интересно. Насколько я знаю, такого никто никогда не делал. Именно при помощи компьютера редактировать исходный текст если не предложение в предложение, то уж абзац в абзац. Переводить с русского на русский. Я просто убирал все следы времени, классичности, великости. При этом цель была по возможности ничего ВАЖНОГО не менять, только несущественные детали: "извозчик" автоматически заменился на "такси", рубли на доллары, ушли устаревшие обороты речи и т.п. И это литературное хулиганство я хотел выдать за дешевый криминальный роман (даже название планировалось другое - "Олигофрен"). Хотелось замаскировать достоевскость. Удивить какого-нибудь воображаемого простака, который ни "первоисточник" не читал, ни старый фильм не смотрел (а таких ведь много): "Что-что?! Вот это я Достоевского сейчас прочел? Да врете!" Попытаться изменить отношение к Достоевскому как к застывшей классике. Ведь в 1868-м году в журнале все читалось как... как просто один из очередных романов. И рецензии, между прочим, первые были очень сдержанные. Только одна, кажется, положительная появилась, в харьковской газете "Русский инвалид"...

С.Е. -- Когда Ваша книга была опубликована и в "толстых" журналах появились рецензии, что Вы испытали? Такой ли реакции ожидали? Вообще, реакция на роман больше огорчила или порадовала?

Ф.М.-- Кое-что очень порадовало. Кое-что откровенно рассмешило. Кстати, как раз в "толстых" малотиражных журналах рецензии неинтересные. В некоторых массовых изданиях - куда более страстные и толковые. Вообще, ничего определенного я заранее не ожидал (хотя, конечно, очень интересно было, как такая авантюра аукнется). Правда, очень расстроился, что доминирующим в отрицательных рецензиях было чувство этакого специфического разочарования. Впрочем, это понятно. Ожидает человек как минимум претензии на переосмысление романа "Идиот" (что сразу ясно было по внешнему виду книги: успешная маркетинговая затея доки-издателя), а получает вместо этого основательно "испорченный" не пойми кем оригинальный текст. Обманули? Обманули. Обидно? Обидно. Ну что поделаешь, рынок. Тираж, тем не менее, великолепно раскупился... Но как зато приятно было, когда кто-то понимал вдруг суть, обращал внимание на какую-нибудь любимую "переводческую" находку (вроде обратного отсчета в документальном фильме про казнь на электрическом стуле), на интертекстуальный намек...

С.Е. -- Как Вы сами считаете - удалось ли полностью перенести, так сказать, мысли Достоевского, или что-то потерялось?

Ф.М.-- Главные мысли - то, из-за чего он роман писал, - несомненно удалось, "так сказать, перенести". Или перевести. На современный русский. В особо важных местах, кстати, я пытался вообще ни одного существенного слова не менять. Результат? Понял ли кто-то что-то лучше "в моей редакции"? В новом, осовремененном контексте? Не знаю. Вряд ли. Но, впрочем, и оригинальный роман Федора Михайловича, думаю, большинство читателей в этом плане не оценило. Воспринимали и воспринимают как "достоевщину", страсть-мордасть с криминалом, а остального - главного - почти никто никогда не видел (о разных малочисленных Бердяевых, которые сразу увидели нужное, я сейчас не говорю.) В лучшем случае - это почти предел интеллектуального анализа - говорят о Мышкине как о Христе. Роман же куда глубже.

С.Е. -- Чему не нашлось аналога в современности?

Ф.М.-- Только паре не самых важных тем, завязанных на особенности социальной жизни XIX-го века. Разумеется - и тут многие из критиков совершенно правы - вся линия страстей из-за официального замужества/незамужества сейчас не слишком убедительна. Еще несколько эпизодов (начиная с разговора князя с лакеем) теряют важный смысловой обертон из-за исчезновения разделения общества на благородных и простолюдинов. Да, и еще - страх публичного скандала ("мажут дегтем ворота"), сейчас этому трудно подобрать аналог. Но это, повторю, ничтожная часть внешних тем, сюжетно важных ходов. В остальном роман НЕВЕРОЯТНО современен. Вечен? Пожалуй. Я и в самом деле склонен так считать. Собственно, в том, чтобы попытаться показать это, одна из моих задач и состояла.

С.Е. -- Собираетесь ли Вы продолжать "достоевщину"?

Ф.М.-- Там видно будет. Но скорее, нет. Затянувшаяся шутка - это уже не смешно. Да и других столь вневременных романов даже у Достоевского больше нет. Разве что когда-нибудь еще раз перепишу "Идиота", но уж так, чтобы точно никто никогда не догадался, что это опять то же самое (разумеется, под другим псевдонимом, с каким-нибудь странным названием...) Впрочем, если какой-нибудь сумасшедший меценат-издатель закажет продолжение шутки "Федор Михайлов" - тоже есть кое-какие забавные идеи.

С.Е. -- А нет желания кого-то другого осовременить?

Ф.М.-- Вот, размышляю, не замахнуться ли нам на Томаса, нашего, так сказать, Манна, есть у него роман - "Иосиф и его братья"...