Редактирование и искусство - дело тонкое

Но... идут времена и приходят новые нравы. Концепция редакции: разнообразие мнений и позиций. Критерий – качество текста, аргументация, логика, язык. Концепция некоторых авторов, того же Нестора: только моя позиция. Всякая прочая есть вылазка, диверсия, какой – то «изм», невежество и глупость. Снять Попова! Ликвидировать Рубенчика! Убрать Горбатова! Заклеймить Стрекаловскую! Покаяться за Буровского! Нет, конечно не за иную позицию (как можно-с), а за «невежество». Вот тут мы не нашли общего языка. Точнее, я не раз предлагал ему на месяц или больше взять редактирование на себя (то есть, хотя бы отбор текстов и переписку с авторами). Показать класс. Не взял. А только требовал убрать-покаяться.
Конечно, точка зрения Нестора вполне имеет право на жизнь. Называется: местечковый национализм. Но мы никогда не ограничимся только этим миром, хотя, конечно, знаем о его существовании. Скажу правду: после ухода таких личностей как Володя Баранов, Таня Марчант или Стас Ионов мне как-то уже ничего не страшно, в том числе и собственный уход.
Идейные расхождения, думаю, нисколько не отразятся на личных отношениях, просто возникнут иные «общественные связи». Тем более, что и националистическую позицию, изложенную хорошо (а Нестор пишет хорошо) мы поместили бы.
Сейчас, с началом второго десятилетия как по заказу, к нам пришло много новых авторов. С их творчеством мы и начнем знакомить всех с нового номера.
Ваш В. Лебедев

Анка-израильтянка - Thursday, February 08, 2007 at 18:07:09 (MSK)
Поздравляю редакцию с десятилетием! Желаю всяческих успехов!
не согласна с редактором в том, что А.Избицеру присущ местечковый национализм.
Редактор
- Thursday, February 08, 2007 at 19:11:43 (MSK)

Спасибо, дорогая Анка, что на минуту оторвались от переводов.
Саша гораздо шире «местечкового национализма». Какой может быть национализм при исполнении Бетховена, Баха, Шопена, Шостаковича? Или при написании "Нашего брата»? Но полнота личности может включать в себя «местечковый национализм». Много там места, в большой личности. Вот, к примеру, у больших личностей, первой красавице столетия и превосходной актрисе Одри Хэпберн или «черной газели» Вильмы Рудольф (олимпийская и мировая чемпионка по бегу на короткие дистанции) и еще много у кого нашлось место для раковой опухоли. Которая свела в могилу, хотя самих их, их «содержание» ни в коей мере нельзя свести к опухоли.

У меня впечатление, что некоторым для возбуждения ретикулярной формации, эндокринки, подпитки подкорки и оживления коры нужны укусы. С небольшой дозой яда, примерно того же количества, как на эмблеме медиков со змеей. Тогда они начинают охотно писать. С жаром и пылом. Почти всех что-то должно задеть, чтобы некто отставил в сторону диван с валянием на нем, сел к компу и , напружинившись и наморщив чело, стал бы выдавать обидчику по первое число, попутно сокрушая его эрудицией и логикой. Так устроен механизм человеческого творчества. Если чувства не затронуты, воля спит, а разум молчит.

Надежда Кожевникова
- Friday, February 09, 2007 at 01:20:18 (MSK)

Вы ходите в зоопарк, с детьми, внуками или сами по себе? Вам приходит в голову обидеться на реакцию тигра, льва, мартышки или кого-либо еще, на вашу любезность не ответивших? Сетевое общение тот же зоопарк. Там гуляют инстинкты в цивилизованном обществе загнанные в подкорку.
Редактор Лебедя, с его импозантной внешностью, в чём никто ему, полагаю не откажет, взял на себя роль смотрителя зверинца. Он, мне кажется, чётко изложил не только собственную позицию, но и принцип сетевых изданий. Все могут всё. И сожалея о потери Саши Избицера, ценимого, замечательного, таланливого, не согласился, что кого-то можно поощрять, а кого-то изымать. Даже если кто-то нравиться, а кто-то нет.
Альманах пока что стоит над схваткой или делает вид. Если да, то виртуозно. После всего, что мы прошли, отвага и по тепершим понятиям. Игра в ничейность всегда рискованна. Поддержка даже если есть, при своеволии властей, в любой момент может иначе обернуться.
И весь тут трёп, весь зоопарк, готов ли вступиться, если что? Поздравления, елей- все горазды. Насколько хватит? Не разбежимся ли? Отвечает, обычно, один. И только он. Жизня такая.

Редактор - Saturday, February 24, 2007 at 08:17:13 (MSK)

В связи с пропавшими постингами у меня возник такой музыкально-философский вопрос.
Сидим мы, допустим, в Карнеги-холл на концерте и слушаем Баха, Бетховена и Шопена в исполнении блестящего пианиста А. Избицера. Аппасионата великолепна. Настолько что мы даже готовы простить Ленина, который ее хвалил после игры Добровейна.

Отзвучали овации, унесли цветы, все разошлись. Спрашивается, куда делась музыка? Не пропала ли она? И если постинг еще можно найти, то как быть с отзвучащими аккордами и пассажами? Никто не записал. Исчезли. А были ли вообще?
Ну, конечно: вот и программка, афиши. Это – фальсификация и мистификация. Кто-то разыграл. Кто там в типографии будет проверять? Заказали, уплатили. Впечатление слушателей. Десятки, сотни говорят, что были на концерте и восторгались. Плод коллективного гипноза. Но вот – плата за аренду зала. Договор. Да, гипнотизер снимал зал и заплатил по подложным документам А. Избицера. Хотя доллары были настоящие.

Массовый психоз оказался так силен, что под его влиянием два музыкальных критика написали свои рецензии в НИТ. Третий критик запил.

Вот так происходит почти на любом концерте пианиста А. Избицера. Да и не только у него, почитай – у всех. Все – миф, легенда, массовое одурение. Наркотические звуки, ЛСД, мескалин, змей-Героиныч.
Но народу все это нравится. Вырождение-с.

Нестор - Saturday, February 24, 2007 at 18:02:26 (MSK)

Господин редактор, поставленные Вами вопросы способны вызвать, на мой вкус, интересную дискуссию. Вначале полагаю необходимой попытку разлегендить одну устоявшуюся легенду - о том, что Исай Добровейн играл у Горького Appassionata в присутствии Ленина. Я не стану настаивать, поскольку ни записок самого Добровейна, ни мемуаров его жены я не читал. Однако кто-то из двоих утверждал, что Добровейн играл в тот день вовсе не Аппассионату (Соната №23), а Патетическую Бетховена (Соната №8). Вроде бы, об этом писал сам Добровейн (или сказал жене), памяти которого в этом отношении можно доверять с большим основанием, нежели памяти Горького. Ежели это так, то можно себе вообразить, ЧТО испытал Добровейн, отыграв Патетическую и услышав от Ильича "Ничего не знаю лучше Аппассионаты!". Его, вероятно, скрутило в бублик от хохота. Либо, напротив, он оскорбился за честь Патетической и счёл своё выступление пустой тратой времени и сил. Возможно, также, что напутал Горький, что в действительности Ленин сказал: "Ничего не знаю лучше Патетической!". Словом, вариантов того, что произошло, множество.

С моей точки зрения, самые важные события, как в истории, так и в искусстве не поддаются фиксации вообще. Фиксируются лишь результаты событий, развязки. Вот, скажем, запечатлеть момент рождения в голове Яго плана мести Отелло, как и заговор Яго с Родериго, происходивший в тишине и в тайне, смог Шекспир. Мы верим ему, но не доверяем исторической достоверности событий, не так ли?
Так же и в искусстве исполнительства - мы облизываемся, читая "результаты", отклики публики и прессы на события, но сами события навсегда ускользнули - и ускользают они даже в тех случаях, когда запечатлены на плёнки. Сохранилось множество свидетельств, что когда Шаляпин в роли Бориса Годунова таращил глаза в угол сцены и вопрошал "Вон... вон там, что это... там, в углу...", то весь зал поднимался с кресел и вставал на цыпочки, чтобы увидеть призрак Димитрия. А тогдашних дамочек выносили из зала в неподдельных обмороках. Такова была мощь великого артиста. Причём, сам призрак на сцену не выпускался. Во множестве современных постановок по сцене в этом месте бегают мальчики (от одного до десяти), режиссёры добиваются того, чтобы воткнуть "мальчиков кровавых" в глаза публики, а залы тем временем сидят с холодными носами и ни во что не верит.
Но если бы явился колдун, воскресил бы Фёдора Ивановича и выпустил его на сцену сейчас, то современный зал от его завываний и жестов повалился бы от смеха на пол, а не поднялся вверх, на цыпочки. Вот почему даже заснятая на плёнку игра Шаляпина (в "Дон Кихоте") интересна сегодня лишь как исторический документ.
То же и Каллас. Она была, по свидетельствам самых суровых критиков, именно ворожеёй. Ей потому прощались все вокальные огрехи. Со временем же, естественно, и искусство Каллас уходит в прошлое, и всё меньше и меньше воздействуют на публику даже заснятые её спектакли (концерты). Количество фанатиков её искусства уменьшается год от года.
Кроме того, нужно учесть, что многочисленные подражатели - как Шаляпину, так и Каллас - растиражировали их внешние приёмы и оглупили, опошлили их. Индивидуальное превратилось в ширпотреб.
Что же в остатке? В остатке - сам процесс счастливого взаимодействия, "сотрудничества" артиста и публики, которое возможно лишь в определённый период истории. И, более того, в определённой стране. Так, Шаляпин на Западе (судя по откликам критики и мемуаристов) не сумел достичь такого приятия своего искусства, как это было в последние годы его ворожбы в России. Т.е., его очень высоко ценили, он был в т.н. "первом эшелоне", но его талант не отрезонировал с европейской аудиторией с прежней мощью. Не сомневаюсь, что он воспринимал это, как трагедию - иначе и не могло быть для столь чуткого человека. Итак, не поддающееся никакой фиксации иррациональное, колдовство - вот чего так ждут люди по сей день от театра. Причин, по которым сейчас это невозможно, множество, и о них я писать не стану.
Вальтер Фельзенштейн писал, что публика, испытав неподдельное волнение от спектакля, придёт в театр ещё и ещё раз - но не для щекочущих воспоминаний, а для того, чтобы вновь пережить это самое, не фиксируемое и уникальное - потрясение.
Я не думаю, что непрестанно, до неприличия расхваливаемый Вами пианист, способен даже приблизиться к тому, чтобы ТАК владеть залом. Смешно.

Редактор - Saturday, February 24, 2007 at 20:38:54 (MSK)

Эссе Нестора есть смысл развить. Оно выходит уже на уровень - в чем тайна искусства? Почему гениальный Шаляпин, как пишет Нестор, в записях Дон Кихота сейчас вызывает смех?
И это – общее правило: заламывание рук невероятной Сарой Бернар, экзальтация Ермоловой, страсти Греты Гарбо – все это ныне не более, чем какой-то театр марионеток и ухмылка: наши прабабушки проливали над «ЭТИМ» горючие слезы? Уходили в потрясении и потом дома долго рыдали в подушку?
Самый наглядный пример: драмы, снятые в немом кино. Смех, да и только. Не только потому, что снимались на 16 кадров с сек, а проецируются на 24 – возникает эффект ускоренного движения. У меня дома был киноаппарат, в котором скорость проекция можно было менять. Все равно возникал эффект пародии.
Только для комедий этот эффект не мешает. Потому действующими остаются Чаплин, Макс Линдер, даже мрачный Бастер Китон. А вот все «серьезное» рушится.
Выходит, искусство – тайная фата-моргана, тончайшая кисея, вуаль привидения, действует только «здесь и сейчас»? Проявляется во взаимодействии между залом и зрителем? И его тайна не только в Шаляпине-Бернар, но и в сидящих в зале? Только в их взаимодействии? Эту крамольную мысль высказал Нестор.
Выходит – так. Замените аудиторию – и искусство исчезнет. Вот тебе и вечные ценности!
Не так давно группа учеников старших классов хохотала на фильме Список Шиндлера», в кадрах , в которых злодей-комендант расстреливает то одного, то другого узника. Учеников водили на фильм в учебно –воспитательных целях, а каков результат?! Когда у них спрашивали, как же они могли смеяться в сценах самых трагических, то те ответствовали: они были уверены, что это комедия, и что фигурки на экране падают ради особого «смешнучего» эффекта. Ну, как клоуны на арене после взаимных пинков.

Вспоминается сценка:

В  цирк пришли два молодых клоуна, и показали репризу. Потом подошли к старому клоуну. Он  сказал: “Вы очень талантливые. Но я должен сделать вам замечание. В конце клоунады ты, Петя, ударил Колю под зад ногой. Никогда этого больше не делай”. — “Почему?” — удивились клоуны. “Для цирка это слишком тонко”.
Тонкое это дело – искусство.

АК (Aнатолий Kлесов)  Boston, MA - Saturday, February 24, 2007 at 21:12:46

Это - грандиозная тема. Видимо, дело в том, что быстро меняется ВИЗУАЛЬНОЕ восприятие. В самом деле, кино, телевидение, компьютер сильно изменили восприятие. Именно визуальное. А восприятие слова печатного значительно более инерционное. Фильмы 1910-20-х годов с их "театральными" ужимками действительно воспринимаются как пародия. А литература - действует, вероятно, как и на наших далеких предков. Пушкин. Достоевский. Толстой.

Да чего там прошлый-позапрошлый век. Возьмите три тысячи лет назад. Здесь не принято делиться чувствами, но у меня этот отрывок каждый раз вызывает мурашки по коже:
**********
Иосиф не мог более удерживаться при всех стоявших около него и закричал: удалите от меня всех. И не оставалось при Иосифе никого, когда он открылся братьям своим.
...И сказал Иосиф братьям своим: я - Иосиф, жив ли еще отец мой? Но братья его не могли отвечать ему, потому что они смутились пред ним.
И сказал Иосиф братьям своим: подойдите ко мне. Они подошли. Он сказал: я - Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет ...приведите скорее отца моего сюда.
И пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин плакал на шее его.И целовал всех братьев своих и плакал, обнимая их.
*********************
Вечная литература. Вечная. Какие к черту мифы? Жизнь.

Нестор
- Saturday, February 24, 2007 at 23:09:17 (MSK)

Не только визуальное, но и слуховое, слитое с визуальным, но и в целом – восприятие мира разными поколениями и в разных странах. Потому старые записи и фильмы – лучшие исторические пособия из возможных для проникновения в саму душу эпох. Валерий Петрович справедливо причислил Чаплина к ныне «действующим». Но у меня есть серьёзные основания подозревать, что в начале прошлого века фильмы Чаплина смотрелись иными глазами, действовали иначе, чем сегодня. Хотя бы потому, что по т.н. рейтингу, Чаплин был на третьем месте после Мэри Пикфорд (1-е место) и Тэды Бара (Theda Bara - 2-е место). От последней сохранилась целиком, если не ошибаюсь, лишь одна лента. Действительно, изумительная актриса, первая «великая вампирша» кинематографа, предтеча в этом отношении Марлин Дитрих и пр., и пр. Но – далеко не Чаплин.

Потом, АК, здесь речь идёт об исполнительском искусстве, а не авторском. И тоже, как Вы пишете – «это – грандиозная тема». Великую литературу или музыку можно, мне думается, сравнить с тем же самым гречишным зерном, с которым Христос сравнивал Царствие Небесное. Их величие, в противоположность искусству исполнительскому, как правило, (исключения, разумеется, есть) не замечается современниками авторов. Лишь потом она, их значимость, прорастает – с годами и даже с веками. Если же мы изучим отклики современников, то непременно заметим, что для современников те же сочинения были значительны совсем другими сторонами, нежели, допустим сейчас.
Искусство же исполнителей начинает умирать с их уходом из жизни или со сцены. Оттого, например, слава Сарры Бернар была намного громче, чем известность Уайльда. И, если судить по рецензиям и мемуарам тех лет, его «Саломея», казалось, была создана лишь для того, чтобы дать возможность С. Бернар блеснуть и великим искусством актрисы, и роскошными нарядами – со стриптизом в финале. Бернар высоко ставила Уайльда, но в целом диктат «бессмертных» исполнителей над «ничтожными», «бренными» и, зачастую, «затюканными» авторами – также грандиозная тема.

Сопереживать возможно, но, скажем, не в таких масштабах, как раньше. Например, недавно я ковырял какую-то пьеску, обливался слезами, и в качестве слушателя был лишь мой кот, который от потрясения вспрыгнул на занавеску под потолок и разорвал её когтями. Впрочем, мне его признания больше, чем достаточно.
Поколения людей, вкусивших подлинное искусство, ушли в небытие. Реклама уже до конца исчерпала самые восторженные эпитеты, существующие в каждом из языков мира, на прославление, не скажу кого. Публика то верит, то не верит. Натан Перельман писал ещё лет двадцать назад – «Нынче развелось так много гениальных пианистов, что я истосковался по хорошим».
Самая главная проблема, как мне представляется, заключена в том, что актёры, способные потрясать, очень неровны. Амплитуда – от наивысших взлётов до головокружительных провалов. Ни того, ни другого современный бизнес, захвативший сцены и эстрады, не прощает. Выживают лишь те, кто способен действовать ровно, на относительно высоком, а, точнее, «приемлемом» уровне. Вдохновения симулируются. Провалы (скандалы) также умно рассчитываются. Лично я, в поисках сильных впечатлений, иду в не слишком популярные кабаре Манхеттена или еду в Greenvich Village. Вот там, без шумов и «под шумок» встречаются ещё изумительные, но никому не ведомые таланты – и режиссёрские и актёрские. (Я лишь начал взрыхлять тему).

Марина - Sunday, February 25, 2007 at 00:06:37 (MSK)

Совершенно не случайно, рассуждая о великих артистах, вы гораздо чаще вспоминали женские имена, чем мужские. Что поделаешь, видеоряд изобразительных жанров принадлежат женщинам, хотя создают его мужчины. Когда же исполнительницы отправляются в вечность, с глаз долой - из сердца вот, те, кто их не видал и не слыхыл с недоверием воспринимают рассказы счастливых очевидцев, а несовершенство носителей информации только добавляет сомнений. Идеи же режиссёров, писателей, хореографов и даже пластических хирургов относительно бессмертны. Чаплин был бы забыт гораздо раньше Мэри Пикфорд, если бы не был режиссёром и композитором. Так что, хотя все музы - женщины, Пигмалионы всегда переживают Галатей.